Текст:Александр Машин:Эвакуация
В литературе, преимущественно, фантастической, встречается мотив бегства от верной гибели, в условиях, когда бежать удастся заведомо не всем. Примеры: «Далёкая Радуга» Стругацких, «Поезд в тёплый край» Лукьяненко, начало «Мэйфлауэра-2» Стивена Бакстера. В реальной жизни столь чистых примеров меньше (и ниже станет понятно, почему), среди них Крымская эвакуация в 1920, бегство из Сингапура в 1942, наверное, ещё Московская паника в октябре 1941.
Писатели обычно пользуются этой ситуацией, чтобы поднять (но не решить) вопросы психологии и этики.
Мне же эвакуация избранных интересна с точки зрения стратегии: что нужно сделать, чтобы эвакуация прошла гладко? Такое знание может быть полезно и если придётся такую эвакуацию проводить, и если есть опасность оказаться среди оставленных.
Описываемые писателями конфликты и эксцессы при эвакуации, для её организатора, — проблемы, которых следует постараться избежать. Такая постановка вопроса сразу ведёт к тезису: Эвакуация — военно-психологическая операция, в которой противник — остающиеся.
Общих принципов эвакуации, как и любой операции, четыре:
- командующий операцией должен владеть инициативой,
- только командующий должен располагать всей полнотой информации, но уж он-то не вправе строить никаких иллюзий,
- следует выигрывать время,
- противника следует громить по частям.
Владение инициативой означает, что планирование должно начаться заранее, быть упреждающим, смелым и решительным; действовать следует, повинуясь собственному графику. В то же время, часто будет полезно представлять для публики свои действия только реакцией на события. Это позволит переложить часть цены нарушения равновесия на других.
Монополия на правду значит, что каждый раз, когда шило покажется из мешка, когда очередная ложь, позволив выгадать ещё сколько-то времени, износится, наготове должна быть новая. Окончательной правды не следует писать даже в мемуарах. Замену одной лжи на другую удобно проводить, как раз, под видом вынужденной реакции на якобы непредвиденные обстоятельства, как написано выше: «Мы собирались удерживать столицу. Правда-правда. Но тут изменил генерал N».
Выигрыш времени означает, что не нужно искать абсолютного средства: его не бывает. Улучшить свои шансы, выгадать время — уже хороший результат. Крепости строятся, не чтобы быть неприступными, а чтобы продержаться рассчитанное время.
Разобщение противника значит, что отдельные эвакуируемые не должны сознавать цены вопроса, схожести своего положения и общности интересов, а даже осознав — не быть способными действовать заодно.
Из этого следуют некоторые приёмы, используемые в реальной жизни (и забываемые в фантастической литературе):
- Сама возможность наступления события, требующего эвакуации, должна казаться неосуществимой или отдалённой. Пропаганда должна приукрашивать военное положение и создавать впечатление, что город будут держать до конца, и удержат.
- Затем, должна принижаться серьёзность этого же события, чтобы остающиеся имели надежду. Может показаться, что это требование противоречит задачам военной пропаганды, которая должна представлять врагов чудовищами. Но есть изящное решение: пока официальная пропаганда будет чернить врага, слухи будут эту пропаганду высмеивать: и при враге-де можно жить, он раздаёт на полевых кухнях сигареты и шоколадки. «Немцы культурный народ, а истребление евреев — коммунистическая пропаганда». Бонусом будет отбор людей по признаку доверия властям.
- Когда подготовку эвакуации нельзя будет скрывать, можно преуменьшить её масштабы: мол, вывозятся только госпиталя, дети и культурные ценности, а город продолжает сражаться.
- Когда станет видно, что и прочие бегут, можно преувеличить масштабы эвакуации. «Вы ценный работник, и будете вывезены сразу же после женщин и детей. Явиться в такое-то время туда-то». В назначенное время все уже уехали, и в назначенном месте никто эвакуированных не ждёт, кроме товарищей по несчастью. И, понятно, это место далеко от настоящих пунктов сбора.
- Даже когда нельзя будет скрывать ни бегство избранных, ни ужасную судьбу остающихся, можно сообщить ложное время эвакуации, а на самом деле, внезапно провести её раньше. Брошенные не успеют среагировать.
- С эвакуируемыми — настоящими и мнимыми — надо работать в сторого индивидуальном порядке, отбирая подписку о неразглашении порядка эвакуации. Каждому должно казаться, что он ценим начальством, что ему оказано особое доверие, и что он допущен к информации и благам, недоступным другим.
- Особенно важно придумать правдоподобную ложь для войск, прикрывающих эвакуацию. Мне, в связи с этим, интересно, что собираются рассказать войскам, которые направят защищать международные аэропорты и дороги к ним, если российскому руководству придётся ими воспользоваться для бегства. Вероятно, что скоро вернутся.
Если вдуматься, всё вышеперечисленное полезно не только при эвакуации. Схожим образом, к примеру, проводят и сокращение персонала. Любое преобразование, да и сам процесс правления, подразумевает, что множество, если не большинство, людей остаётся за бортом. С ними надо что-то делать, чтобы они это не осознали, и не помешали, пока не станет поздно. Так примерно нами и правят: крадя наше время, разобщая, внушая ложные надежды, поддерживая переменами состояние изумления.