Портсмутский мирный договор

(перенаправлено с «Портсмутский мир»)
Портсмутский мирный договор


За столом переговоров
Стороны:
Россия Россия, Япония Япония
Дата подписания:
23 августа (5 сентября) 1905
Место подписания:
Портсмут (Нью-Гэмпшир)
Подписавшие:
РоссияС. Ю. Витте
РоссияР. Р. Розен
ЯпонияКомура Дзютаро
ЯпонияТакахира Когоро


Условия:
прекращение Русско-Японской войны, уступка Южного Сахалина и Ляодуна, переход Кореи в зону влияния Японии


Утратил силу:
1945
Статус:
не действует
Языки:
французский, английский

Портсмутский мирный договор — мирный договор, завершивший русско-японскую войну. Был подписан 23 августа (5 сентября) 1905 года в США, в городе Портсмут (штат Нью-Гэмпшир). Является личной дипломатической победой императора Николая II, ведшего мирные переговоры через голову С. Ю. Витте.[1] Однако не решил многих проблем и рассматривался скорее как промежуточный акт, прекращающий состояние войны, нежели документ, закладывающий основы прочного мира между двумя странами.[2]

ПредысторияПравить

Не успев начать войну с Россией, правительство Японии задумалось о будущем мире, поскольку рассчитывало на блицкриг — на полный разгром русской армии в одном-двух сражениях. Деятельность по выработке условий мира развернулась в Токио летом 1904 года. Причём сразу Япония замахнулась на Сахалин и фактическое господство во всём русском Приморье, а это ранее не было объектом её притязаний и не являлось причиной войны с Россией. Таким образом, последняя стала жертвой агрессии: война превратилась из борьбы за влияние в Корее и Маньчжурии также и в битву за дальневосточные владения России. Между тем, усиление Японии не устраивало ни Великобританию, ни США.[1]

В российских верхах за немедленное прекращение войны выступал, по-видимому, только бывший министр финансов С. Ю. Витте, во многом ответственный за дальневосточную политику России в последнее десятилетие перед конфликтом. Дело в том, что лавры миротворца могли обеспечить Витте возвращение во властные структуры. Однако император Николай II не был склонен к миру ни во второй половине 1904 года, ни в начале 1905 года.[1]

В начале 1905 года, после падения Порт-Артура и «Кровавого воскресенья», в России впервые ненадолго проявились настроения против войны, не приведшие к каким-либо результатам. К тому же было бы несвоевременно начинать переговоры сразу после такой военной неудачи, как сдача Порт-Артура, ведь положение русской армии отнюдь не сделалось критическим. 28 февраля (13 марта) 1905 года Витте, по собственному утверждению, направил царю эмоциональное письмо с предложением прекратить войну, но ответа не получил.[1]

После поражения русского флота при Цусиме 14—15 (27—28) мая 1905 года настроения в Петербурге сдвинулись, как это ни парадоксально, в сторону продолжения войны, ведь с русской армией ничего не случилось.[1]

24 мая (6 июня) 1905 года царь созвал военное совещание для обсуждения вопроса о продолжении войны, где присоединился к мнению своего дяди Великого князя Владимира Александровича, заявившего:

Теперь мы находимся в таком если не отчаянном, то затруднительном положении, что нам важнее внутреннее благосостояние, чем победы. Необходимо немедленно сделать попытку к выяснению условий мира.[1]

25 мая (7 июня) 1905 года царь принял только что назначенного посла США в Петербурге Г. Мейера, в беседе с которым с трудом, но согласился на мирную инициативу американского президента Т. Рузвельта, опасаясь, что в противном случае японцы захватят Сахалин.[1]

От предложения возглавить российскую делегацию на переговорах отказались сначала посол в Париже А. И. Нелидов, а затем посол в Риме Н. В. Муравьёв. Оба они были слишком мало знакомы с дальневосточными делами. После их отказа царю пришлось, несмотря на своё нежелание, 29 июня (12 июля) 1905 года назначить главным уполномоченным Витте.[1]

Витте же развил бурную деятельность, пытаясь надавить на царя в плане уступок на переговорах даже через посредство его родственника германского кайзера Вильгельма II. Витте косвенно пугал кайзера развитием революции в России («будут потоки крови»), а также неприятными последствиями в случае продолжения войны (унижение, возвращение разбитой армии и т. д.). По некоторым сведениям, Германия была действительно сильно напугана развитием революции в России, особенно опасаясь национальных движений на сопредельных территориях, поэтому готовилась к возможной интервенции для подавления антиправительственных выступлений.[1]

14(27) июля 1905 года немецкий пароход «Kaiser Wilhelm der Grosse» с российской делегацией на борту покинул французский порт Шербур для отплытия в США. Однако за время плавания Витте не столько готовился к предстоящим переговорам, сколько брюзжал, не переставая, по поводу предшествовавшей политики России на Дальнем Востоке, особенно против безобразовцев.[1]

22 июля (4 августа) 1905 года российские представители имели частную беседу с Т. Рузвельтом, который советовал согласиться с требованием японцев об уплате контрибуции. Однако Витте возразил, напомнив, что не является представителем побеждённой державы.[1]

23 июля (5 августа) 1905 года состоялась первая официальная встреча российской и японской делегаций (при участии Рузвельта, на его яхте), после чего все отправились в Портсмут.[1]

27 июля (9 августа) 1905 года в Портсмуте появился военно-морской агент капитан А. И. Русин, сообщивший, что настроение в русской армии бодрое и на мир она не рассчитывает. За прекращение же войны любой ценой выступал другой член российской делегации, бывший военный агент в Японии полковник М. К. Самойлов, к суждениям которого Витте больше прислушивался.[1]

Ход переговоровПравить

1 (14) августа 1905 года С. Ю. Витте отправил в Петербург паническую телеграмму:

Соглашение ввиду громадной разницы условий сторон не будет достигнуто.[1]

В тот же день он писал В. Н. Коковцову о необходимости готовиться к продолжению войны и В. Н. Ламсдорфу — о проектах формулировок, подготовленных на случай провала переговоров.[1]

Царь занимал твёрдую позицию:

Ни пяди земли, ни рубля уплаты военных издержек.[1]

С того момента, когда выяснилось, что всё упирается в два вопроса (о Сахалине и уплате контрибуции), ход переговоров фактически переместился в Петербург, где их вёл, по сути, царь — через посла США Г. Мейера.[1]

Царь всё-таки пошёл на уступку, но лишь в территориальном вопросе. Он согласился отдать южную часть Сахалина «на том основании, что она принадлежит России только 30 лет, а потому на неё можно смотреть как на Порт-Артур, а не как на исконную русскую территорию». Мейер сообщил Т. Рузвельту, что Россия не будет платить контрибуцию, так как «в этом отношении правительство поддерживает пресса и весь народ, даже крестьяне».[1]

13 (26) августа 1905 года состоялась частная встреча делегаций, на которой Витте сообщил японцам о том, что они могут получить лишь южную часть Сахалина без какой-либо контрибуции. На заседании японского правительства в ночь на 15 (28) августа 1905 года было решено, что в сложившейся военной и финансовой ситуации Японии необходим мир.[1]

В ночь на 16 (29) августа 1905 года российская делегация получила резолюцию царя:

Пошлите Витте мое приказание завтра во всяком случае окончить переговоры. Я предпочитаю продолжать войну, нежели дожидаться милостивых уступок со стороны Японии.[1]

16 (29) августа 1905 года около 11 часов Витте вышел из зала совещания, он был красен и улыбался. Остановившись среди комнаты, он взволнованным голосом сказал:

Ну, господа, мир, поздравляю, японцы уступили во всем.[1][3]

Среди иностранцев и американцев была живая радость, русских приветствовали. Японцы же имели сконфуженный вид. Член японской делегации, капитан I ранга, прочитав условия заключённого мира, не смог скрыть своих чувств, лицо его перекосилось от злобы и негодования.[1]

Получив 17 (30) августа 1905 года телеграмму Витте об удачном завершении переговоров, царь записал в своём дневнике:

Весь день ходил как в дурмане после этого![4][5]

Оставалось обсудить ещё ряд технических вопросов, среди которых были и важные: так, только 19 августа (1 сентября) 1905 года стороны подписали протокол о перемирии.[1]

Косвенный результатПравить

Результатом Портсмутского соглашения С. Ю. Витте воспользовался уже в США и на обратном пути в Россию: он получил согласие банкирского дома Морганов способствовать размещению российских ценных бумаг в Америке, а в Париже подготовил заключение большого займа.[1]

Реакция на мирный договорПравить

Заключение мира приветствовали все великие державы, только Великобритания сохранила показную невозмутимость, удивившись уступчивости японцев. В Японии же мирное соглашение вызвало разочарование. Главу делегации встречала возмущённая толпа, а вскоре он был отправлен в отставку, так как публика ожидала получения не только Сахалина, но и Владивостока вместе с российским Приморьем. Японская печать писала, что слабая дипломатия растеряла победу нации в войне. В ходе массовых протестов против мира погибло 17 человек.[1]

Особое недовольство в Японии вызвало отсутствие репарационных платежей. Помимо этого, критике подверглись статьи договора относительно Кореи, якобы дававшие возможность для возобновления довоенной политики России. Недовольство статьями, касавшимися Маньчжурии, заключалось в том, что договор обуславливал необходимость получения согласия правительства Китая на уступаемые Японии территории. Результаты переговоров по Сахалину также вызвали недовольство, ведь Япония получила в конечном итоге только половину острова.[6]

Крайне негативно был воспринят Портсмутский мир, как якобы «укравший победу у Японии», и японскими эмигрантами в США, при этом высказывались претензии и к приютившим японцев Штатам, президент которых Т. Рузвельт сыграл роль в заключении мира между Россией и Японией. Впоследствии эти события послужат веским доводом для принятия решения об интернировании в США лиц японского происхождения вслед за нападением Японии на Пёрл-Харбор в 1941 году.[7]

В России факт уступки половины Сахалина породил стремление к реваншу, особенно среди военных, а также в некоторых гостиных и салонах. Сам царь также считал, что через какое-то время оправившаяся от неудач империя сумеет вернуть потерянное, но случилось это лишь через сорок лет.[1]

ПослесловиеПравить

Принимая 13 и 23 декабря 1940 года японского посла в Москве Татэкава, нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов заявил, что «если Япония думает оставить без изменения на веки вечные Портсмутский договор, на который в Советском Союзе смотрят так же, как в Западной Европе смотрят на Версальский договор, то это является грубой ошибкой». Молотов подчеркнул, что Портсмутский договор не может оставаться вечно без изменений и подлежит исправлению. Ту же формулировку он повторил 7 апреля 1941 года, когда принимал министра иностранных дел Японии Мацуока.[8]

14 декабря 1944 года, отвечая на запрос Ф. Рузвельта о политических вопросах, связанных со вступлением Советского Союза в войну с Японией, И. В. Сталин заявил послу США в СССР А. Гарриману, что «Советский Союз хотел бы получить Южный Сахалин, то есть вернуть то, что было передано Японии по Портсмутскому договору, а также получить Курильские острова».[9]

Сан-Францисский мирный договор в статье 2 раздела II — «Территория» зафиксировал отказ Японии «от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 г.».[10]

ИсториографияПравить

А. В. Игнатьев и Ю. Ф. Субботин в своей статье 1992 года высказали мнение, что Портсмутский мир давал основание «чувствовать себя до известной степени удовлетворённой» не только Японии, но и России, поскольку позволял последней «подпереть ослабленную западную границу, поднять поколебленное влияние в европейских и ближневосточных делах» и в целом «не слишком» компрометировал её «великодержавное положение». По мнению тех же авторов, «минимизировать» ущерб от военных неудач России помог дипломатический талант С. Ю. Витте.[11] Однако ещё советский историк Б. А. Романов (18891957) относился сдержанно к действиям Витте на мирных переговорах.[1]

ПримечанияПравить

  1. а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ Лукоянов И. В. Портсмутский мир // Вопросы истории. — 2007. — № 2. — С. 16‒33.
  2. Толстогузов С. А. Российско-японские отношения и мировая политика. 1905‒1907 гг. // Вопросы истории. — 2008. — № 9. — С. 17.
  3. Пять книг недели // НГ-Ex libris. — 30 ноября 2006.
  4. Дневник Николая II за 1905 год
  5. Дневники императора Николая II / Под общей ред. и с предисл. К. Ф. Шацилло. — М.: Орбита, 1991. — С. 275. ISBN 5-85210-024-2
  6. Толстогузов С. А. Российско-японские отношения и мировая политика. 1905‒1907 гг. // Вопросы истории. — 2008. — № 9. — С. 21‒22.
  7. Портяков В. О конференции в Канаде по проблемам Азии и Азиатско-Тихоокеанского региона // Проблемы Дальнего Востока. — 2008. — № 6. — С. 168‒169.
  8. Тихвинский С. Л. К истории восстановления послевоенных советско-японских отношений // Вопросы истории. — 1990. — № 9. — С. 4.
  9. Тихвинский С. Л. К истории восстановления послевоенных советско-японских отношений // Вопросы истории. — 1990. — № 9. — С. 3.
  10. Тихвинский С. Л. К истории восстановления послевоенных советско-японских отношений // Вопросы истории. — 1990. — № 9. — С. 8.
  11. Павлов Д. Б. Российская историография и археография русско-японской войны 1904‒1905 гг.: Основные периоды, идеи и направления // Отечественная история. — 2005. — № 3. — С. 150.

См. такжеПравить

СсылкиПравить