Сергей Миронович Киров

Сергей Миронович Ки́ров (настоящая фамилия Ко́стриков; 15 [27] марта 1886, Уржум, Вятская губерния — 1 декабря 1934, Ленинград) — полулегендарный российский революционер и советский государственный и политический деятель, «друг рабочих», убийство которого до сих пор оплакивается либеральной общественностью. В убийстве Кирова, совершённом Л. Николаевым, зачастую обвиняется И. В. Сталин; между тем, биография Кирова показывает, что его гибель — ничто по сравнению с тем фактом, что по обвинению в причастности к его убийству были приговорены к расстрелу 17 человек, к тюремному заключению на различные сроки — 76 человек, к ссылке — 30 человек, к высылке — 988 человек.

Сергей Миронович Киров
Сергей Миронович Киров
Флаг
первый секретарь ЦК КП(б) Азербайджана
июль 1921 — январь 1926[?]
Предшественник: должность учреждена
Преемник: Левон Исаевич Мирзоян
Флаг
ответственный секретарь Ленинградского губкома ВКП(б)
8 января 1926[?] — ноябрь 1927[?]
Предшественник: Григорий Еремеевич Евдокимов
Преемник: должность упразднена
Флаг
первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б)
ноябрь 1927[?] — 1 декабря 1934
Предшественник: должность учреждена
Преемник: Андрей Александрович Жданов
 
Партия: РСДРП (с 1904)
Образование: Казанское механико-техническое училище
Рождение: 27 марта 1886
Уржум, Вятская губерния,
Российская Империя
Смерть: 1 декабря 1934
Ленинград, РСФСР, СССР
Похоронен: Некрополь у Кремлёвской стены[1]
Отец: Мирон Иванович Костриков
Мать: Екатерина Кузьминична Казанцева
Супруга: Мария Львовна Маркус

БиографияПравить

Сын спившегося мещанина Мирона Ивановича Кострикова и Екатерины Кузьминичны, урождённой Казанцевой, происходившей из крестьянской семьи. После исчезновения отца и смерти матери от чахотки был отдан бабкой Меланьей Авдеевной в приют («дом призрения»).

После окончания приходской школы был отдан осенью 1897 года учиться в Уржумское городское училище, которое успешно окончил, после чего был отправлен на средства купца-попечителя приюта В. Ф. Польнера учиться в Казанское промышленное ремесленное училище. В Казани под влиянием студентов Казанского университета пристрастился к чтению запретной литературы.

В конце июня 1904 года, окончив ремесленное училище, вернулся в Уржум к своей 92-летней бабке, но долго там не задержался и вскоре укатил в Сибирь, в Томск.

В конце 1904 года вступил в РСДРП.

18 января 1905 года был участником демонстрации в Томске под лозунгом «Долой самодержавие!», которая была разогнана казаками.

В феврале 1905 года арестован в первый раз, в январе 1906 года — во второй, в июле 1906-го — в третий. По выходе из тюрьмы решил замести следы и покинул Томск. Но в Иркутске прожил недолго и местом нового пребывания избрал Северный Кавказ.

На Северном Кавказе поселился во Владикавказе. С осени 1909 года стал работником редакции либеральной газеты «Терек» — сначала корректором, затем секретарём редакции и, наконец, сотрудником отдела критики. Там нашёл и спутницу жизни — еврейку Марию Львовну Маркус, происходившую из семьи владельца небольшой часовой мастерской, работавшую в редакции кассиром и конторщицей и ставшую его гражданской женой. Позднее был снова арестован и под конвоем доставлен в Томск, но на суде оправдан. Освободившись из-под стражи, вернулся в апреле 1912 года во Владикавказ, где, как и прежде, стал работать в газете «Терек», но сменил псевдоним на «С. Киров» вместо прежнего «С. Миронов».

При Временном правительстве вошёл в состав Владикавказского парткомитета, объединявшего большевиков и меньшевиков, которые численно в нём преобладали. В октябре 1917 года был направлен Владикавказским советом на II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Вернувшись со съезда, уже восхвалял действия Военно-революционного комитета (то есть Октябрьский переворот).

В конце апреля 1918 года Терским совнаркомом был направлен за помощью в Москву, где получал деньги и военные грузы.

С января 1919 года находился постоянно в Астрахани. В феврале того же года Реввоенсоветом был направлен в распоряжение Политотдела штаба Каспийско-Кавказского фронта. Затем возглавил Временный военно-революционный комитет Астраханского края, подчинённый Реввоенсовету фронта. 27 февраля 1919 года подписал первый приказ Временного ВРК — о сокращении хлебного пайка первой категории населения до фунта (400 грамм), второй категории — до полфунта и третьей категории — до четверти фунта.

7 мая 1919 года был назначен членом РВС 11-й армии и оставался им в течение последних месяцев 1919 года и нескольких месяцев 1920 года.

В 1920 году жестоко подавил антисоветское восстание в Елизаветполе (Гяндже), переименованном в 1935 году в честь него в Кировабад.

В июне — сентябре 1920 года был полпредом РСФСР в Грузии, а в начале января 1921 года вместе с Серго Орджоникидзе в докладе, направленном членам ЦК РКП(б), обосновывал необходимость «оказания помощи трудящимся Грузии в установлении советской власти».

На X съезде РКП(б) при содействии Орджоникидзе и И. В. Сталина был избран кандидатом в члены ЦК партии.

Пятилетие после Гражданской войны провёл в Баку, будучи с июля 1921 года секретарём ЦК Компартии Азербайджана.

В 1926 году[?] появился в Ленинграде в качестве первого секретаря губкома ВКП(б) после склочного XIV съезда партии, на котором был учинён «погром» прежнего ленинградского руководства, возглавлявшегося Г. Е. Зиновьевым.

1 декабря 1934 года застрелен Л. В. Николаевым в Смольном.

СемьяПравить

 
Мария Львовна Маркус

Мария Львовна Маркус пережила мужа на десять лет. Похоронена она на Волковом кладбище в Ленинграде в январе 1945 года (вскоре после возвращения из эвакуации). Детей у них не было.

Некоторые сочиненияПравить

ЦитатыПравить

  • «Едва ли современники прошлых войн видели то настроение, которое господствует в настоящую минуту. Не слышно ни одного выкрика, нет самоуверенности и кичливости, есть только одно сознание чрезвычайной важности переживаемого момента и отсюда — спокойствие и твёрдость. И чем больше это станет проявляться, тем полнее будет успех» (9 августа 1914)
  • «Кампания только ещё развёртывается, главные жертвы впереди и впереди же настоящее торжество…» (1914)
  • «Трудно поверить, что кто-нибудь мог себе представить то огромное нравственное могущество, которое проявила Россия с первого момента войны. Точно сказочный луч, озарила Россию война, и вся страна преобразилась. Вместо серенького, постоянно пьяного, иногда невинно мечтающего народа, начинающего привыкать к праздности, ко всякому воздействию, перед нами встал огромный народ с мощным и, как скала, твёрдым и спокойным духом… Нужны деньги, народ даёт их. Теперь он не страшится ни налогов, ни других новых повинностей, он трезв, духовно силён и материальные блага он найдёт. Не может не найти!» (1914)
  • «Мы должны определённо похоронить старый строй, зарыть его в глубокую могилу истории… И пусть день похорон его послужит для нас днём исторического рождения. Именно так смотрит на дело Временное правительство» (8 марта 1917)
  • «Не советы, которые от нас сейчас далеко, а сама демократия, только сам народ может вывести нас из полосы анархии…» (конец января 1918)
  • «Если мы усмотрим, что какая-то волость или посёлок помогает белогвардейцам, то мы просто поступим с ними, как с врагами рабочего класса. Мы будем брать из контрреволюционных сёл заложников, и они своей головой будут нам отвечать… И если мы узнаем, что в каком-то селе укрыт отряд белогвардейцев, то мы уничтожим такое контрреволюционное гнездо»
  • «На Северном Кавказе… мы действовали умело. Мы создали там анархию, возбуждая одну группу [населения] против другой — и старались в это время организовать рабочих. И это нам удалось» (ноябрь 1919)[2]
  • «Верно тов. Сталин сказал, что у кого нефть, тот и господствует» (декабрь 1925)
  • «Ленинград мы очистили от оппозиции» (1927)
  • «Работу по разъяснению опасности правого уклона и примиренчества мы ни коим образом ослабить не должны» (9 марта 1929)
  • «Мы пойдём неуклонно к тому моменту, когда мы с вами, в союзе с пролетариями всех стран, в союзе с угнетёнными всего мира украсим все государства серпом и молотом и зажжём над землёй новое, свободное, всё оживляющее коммунистическое солнце» (9 марта 1929)
  • «Программа правых является родственной по духу, по идеологии, по крови, кругу идей этих Платоновых, Устряловых и иже с ними»
  • «Наша карательная политика очень либеральна… Мне кажется, что в этом отношении колхозные и кооперативные организации пора приравнять к государственным, и если человек уличён в воровстве колхозного или кооперативного добра, так его надо судить вплоть до высшей меры наказания. И если уж смягчать наказание, так не менее как на 10 лет лишений свободы» (август 1932)
  • «В ближайшие два-три года второй пятилетки развернутся в нашей великой стране и особенно в сельском хозяйстве такие гигантские новые производительные силы, которых ещё никогда не видел мир» (лето или ноябрь 1934)
Сергей Киров произносит «речь»
  • «Мы должны ещё лучше, ещё яснее понимать, какое могучее оружие дали Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин международному движению. Но так как мы с вами выросли и воспитались в той партии, которая сейчас является руководящей силой Коммунистического Интернационала, той партии, которой руководит величайший из ленинцев — товарищ Сталин, мы сумеем теорию марксизма-ленинизма использовать для того, чтобы добиться победы коммунизма во всем мире» (10 октября 1934)
  • «Трудно представить себе фигуру гиганта, каким является Сталин…»

Личность КироваПравить

В статье «Гриша Распутин», опубликованной во владикавказской газете «Терек» в 1910-х годах, Киров писал:

К народу «старец» не идет… «Святых», живущих в барских хоромах, блестящих роскошью, «святых», окруженных довольством, живущих в излишестве, народ не знает, и [поэтому] «старец» не идет к нему. Для подвигов «старца» нужны верхи столицы, где [есть] религиозные истерички и купчихи, терзающие свой ум тем, чтобы разгадать смысл и значение слова «жеможаха», потому что дьякон не может иначе произносить фразы: «Яко же можаху».[3]

И в статье от 31 мая 1913 года в той же газете Киров утверждал:

…во всех отношениях двусмысленный «старец» является популярным духовным пастырем, имеет обширное влияние в светских кругах.[3]

Сразу после Октябрьской революции Киров пытался утверждать, что В. И. Ленин не прятался по заграницам (в Германии или Швейцарии), как якобы лживо сообщала «буржуазная» пресса, а жил «в лачугах питерских рабочих» (!).

О методах Кирова писал эмигрантский историк С. П. Мельгунов на примере забастовки в Астрахани в марте 1919 года:

Десятитысячный митинг мирно обсуждавших свое тяжелое материальное положение рабочих был оцеплен пулеметчиками — матросами и гранатниками. После отказа рабочих разойтись был дан залп из винтовок. Затем затрещали пулеметы, направленные в плотную массу участников митинга, и с оглушительным треском начали рваться ручные гранаты. Митинг дрогнул, прилег и жутко затих. За пулеметной трескотней не было слышно ни стона раненых, ни предсмертных криков убитых насмерть…

Осенью 1919 года в Астрахани были расклеены афиши с портретом бывшего иеромонаха Илиодора (Труфанова), имевшего значительное внешнее сходство с Кировым. По городу были распущены слухи, что Киров — Илиодор, который обманным путём пролез в реввоенсовет 11-й Красной Армии и проводит там предательскую линию, а посему подлежит немедленному расстрелу. С большим трудом Кирову удалось убедить ворвавшихся к нему ночью людей, что он не Илиодор. Подоспевшие чекисты и военные моряки фактически спасли Кирова от неминуемой смерти. Участники акции были арестованы.[4]

4 сентября 1933 года с личного разрешения Кирова была вскрыта могила М. И. Кутузова с целью найти наградные ордена и фамильные драгоценности.[5]

Отзывы и воспоминания современниковПравить

Член большевистской партии с 1902 года Ю. П. Бутягин, участник трёх российских революций и Гражданской войны, сообщал в июле 1921 года в ЦК РКП(б), что партийный билет Киров получил в Астрахани в 1919 году при перерегистрации, что до этого его знали на Кавказе как меньшевика, что особой активности в партийной работе он не проявлял, зато сотрудничал после прибытия из Сибири в буржуазных газетах Кавказа, что «авторитет его сейчас… крайне низок» и что «рабочие его забаллотировали[sic!]».

В более раннем письме, на имя А. Г. Шляпникова, очевидно, тот же Бутягин отмечал:

Тов. Киров, как оратор, пользуется в массах известной популярностью, но за ним нет почти никакого стажа практической партийной и советской работы, которую он или не может вести или осторожно уклоняется от нее, ограничиваясь главным образом выступлениями на зав[одах] или широких собраниях. До [19]18 г. он состоял в рядах меньшевиков. В 1918 г. обнаруживал неуверенность в победе советской власти, долго колебался и лавировал. Официально в партию вступил только в 1919 году. В проявлении и проведении партийной линии был дипломатически осторожен, но не настолько, чтобы не было известно, что до Х-го съезда [РКП(б)] он был одним из самых активных троцкистов[sic!] среди руководителей кавказской группы тт., боровшейся с дисциплинированными членами партии, выдержанными сторонниками платформы 10-ти, совершенно недопустимыми мерами и средствами, [что] не помешало ему молчаливо объявиться сторонником платформы 10-ти, когда определилось за ней большинство, без необходимых объяснений прошлого поведения.

Предполагаю, что он по своему бюрократическому уклону и половинчатости может проводить платформу 10-го съезда не хуже и не лучше, чем проводил троцкизм[sic!] на Кавказе или в Горреспублике.

Член большевистской партии с 1914 года М. Н. Рютин писал:

Всем известно, чем кончилась попытка ленинградцев разоблачить Кирова, как бывшего, кадета и редактора кадетской газеты во Владикавказе. Им дали «по морде» и заставили замолчать. Сталин руководствуется правилом умершего американского босса Пенроза и решительно «защищает своих собственных мерзавцев».

П. А. Судоплатов писал:

Киров сам был беспощаден к оппозиционерам и ничем в этом отношении не отличался от других приближенных соратников Сталина.

Н. И. Бухарин, однако, вспоминал, что в период опалы Киров проявил о нём такую нежную заботу, что он будет помнить об этом до самой смерти.[6]

Малоразвитый советский скульптор А. П. Соловьёв писал:

Однажды утром я только пришел на работу, как к парку подъехала легковая машина и люди, сидящие в ней вышли и направились ко мне. «Мы над вами берем шефство — 50 рублей я буду выплачивать тебе помощи ежемесячно. Приезжай после работы в Смольный». И он пожал мне руку, сел в машину и автомобиль скрылся, переехав Лебяжий мостик. Я в 4 часа дня был у Кирова в кабинете, в Смольном, где мне вручили первую сумму денег — 50 рублей, а также дали записку в Петроградский районный совет о предоставлении мне квартиры и выдачи мебели из собеса. После Сергей Миронович Киров сам приехал и, посмотрел как я устроился, и дал распоряжение, чтобы мне доставили дров на квартиру, что было выполнено тут же. Уезжая, он мне подал руку и сказал: «Молодец, сам себе дорогу пробиваешь. Так и нужно. Ты у меня настоящий большевик. Вот я и обратил на тебя особое внимание. Ну, прощай. Что тебе нужно приходи ко мне. Знаешь, у нас бюрократов много в соваппарате. Но мы с ними ведем беспощадную борьбу». И с этими словами он покинул мою квартиру.

Вы себе представить не можете, как соседи были поражены тем, что сам Киров приехал на квартиру. Они говорили — «Значит, он вам родственник». Он для всех бедных такой родственник как мне. …ко дню посевной компании по заданию Сергея Мироновича Кирова и Комарова мною была сделана работа из снега — Крестьянин-сеятель, большой 5-и метровый бюст, возвышавшийся на фоне Марсова поля у братских могил.[7]

В сборнике «Наш Мироныч» (Л., 1969) приводятся такие воспоминания бывшего секретаря цеховой партийной организации завода «Красный Путиловец» У. З. Каримова:

Однажды, проходя по пролету поршневого участка тракторосборочного цеха, Киров увидел брошенную кем-то бронзовую втулку. Он остановился, поднял ее и сказал мне: «Сколько людей проходили мимо, а никто не поднимет нужную[sic!] деталь, не положит ее на место. Поди, попробуй, брось пятиалтынный — уверен, что первый же, кто пройдет, поднимет монету. А ведь втулка стоит дороже. Вы порой забываете о народной копейке, о бережливости, экономии».[8]

Память/БеспамятствоПравить

Уже 5 декабря 1934 года постановлением ВЦИК Вятка была переименована в Киров.[9]

В честь Кирова был переименован и Мариинский театр в Ленинграде, к балеринам которого он якобы был неравнодушен.

АдресаПравить

С апреля 1926 года до момента гибели Киров жил, никуда не переезжая, в квартире 20 второй парадной дома 26/28 по улице Красных Зорь в Ленинграде.[10]

Музей-квартира Кирова по этому адресу представляет несомненный интерес. В сравнении с нынещними хоромами торгашей это скромное жильё, много места занимает собрание как политической, так и художественной литературы. Из предметов «роскоши» — небольшой холодильник американского производства.

КиновоплощенияПравить

ИсториографияПравить

В советской литературе Киров рисовался твёрдокаменным большевиком-ленинцем. Впервые дооктябрьский большевизм Кирова поставил под сомнение А. И. Козлов, показавший в книге «Сталин: борьба за власть» (Ростов-на-Дону, 1991), что Киров в тот период был сторонником Временного правительства и преклонялся перед А. Ф. Керенским.

Интересные фактыПравить

  • В марте 1986 года в журнале «Огонёк» (№ 13) был опубликован материал к 100-летию со дня рождения Кирова, где были фотографии, воспоминания участников Гражданской войны и ни слова не говорилось о том, что Киров был убит.[23]

ПримечанияПравить

  1. Кирилина А. Неизвестный Киров. — СПб.: Нева; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — С. 234. ISBN 5-7654-1483-4, ISBN 5-224-02571-0
  2. Цит. по: Морозова О. М. Николай Федорович Гикало // Вопросы истории. — 2011. — № 9. — С. 46.
  3. а б Цит. по: Шахнович М. И. Против социального и духовного рабства // Атеистические чтения. Вып. 16. — М.: Политиздат, 1986. — С. 11.
  4. Кирилина А. Неизвестный Киров. — СПб.: Нева; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — С. 68‒70. ISBN 5-7654-1483-4, ISBN 5-224-02571-0
  5. Каргапольцев С. Ю., Лапина И. Ю. Северная оконечность Казанской улицы Санкт-Петербурга в исследовательской практике // Вопросы истории. — 2018. — № 6. — С. 62.
  6. Плимак Е. Г., Антонов В. С. 1 декабря 1934-го: трагедия Кирова и трагедия Советской России // Отечественная история. — 2004. — № 6. — С. 42.
  7. «Моя академия» А. П. Соловьева: реальность абсурда / Публ. И. В. Сабенниковой // Отечественная история. — 2008. — № 6. — С. 145‒146.
  8. Цит. по: Ульянова С. Б. Противоречия «режима экономии» в промышленности в 1920-х годах // Вопросы истории. — 2003. — № 6. — С. 149.
  9. Мазур Л. Н. История XX в. в названиях населенных мест Урала[sic] // Вопросы истории. — 2012. — № 7. — С. 59.
  10. Измозик В. С., Лебина Н. Б. Жилищный вопрос в быту ленинградской партийно-советской номенклатуры 1920‒1930-х годов // Вопросы истории. — 2001. — № 4. — С. 102, 105.
  11. Создатели фильма: Академик Иван Павлов // КиноПоиск
  12. Фильм Приходи свободным (1984) — актеры и роли // Кино-Театр.РУ
  13. Николай Вавилов // КиноПоиск
  14. Фильм Николай Вавилов (1990) — актеры и роли // Кино-Театр.РУ
  15. Фильм Миф о Леониде (1991) — актеры и роли // Кино-Театр.РУ
  16. Создатели фильма: Сталин // КиноПоиск
  17. Фильм Сталин (1992) — актеры и роли // Кино-Театр.РУ
  18. Создатели фильма: Дети Арбата // КиноПоиск
  19. Дети Арбата // KinoExpert.ru
  20. Создатели фильма: Есенин // КиноПоиск
  21. Есенин // KinoExpert.ru
  22. Сериал Жена Сталина (2006) — актеры и роли // Кино-Театр.РУ
  23. Елисеева Н. В. Советское прошлое: начало переоценки // Отечественная история. — 2001. — № 2. — С. 96.

См. такжеПравить

СсылкиПравить

ЛитератураПравить