Текст:Александр Машин:Благоволительницы
По наводке Леонида Блехера прочитал роман Джонатана Литтела «Благоволительницы» (а вот ещё рецензия Крылова на него). Написан он был, как сообщают, американцем на французском языке в Москве.
Моё мнение о романе: куратору Дж. Литтела следовало бы выдать орден и внеочередное звание. Если куратора не было, то какой-нибудь работник органов поступит разумно, если объявит начальству, что им он и был в инициативном порядке.
Будь у меня досуг, бюджет и задача вернуть русских в интеллектуальное пространство Запада в субъектном качестве и ревизовать ревизию итогов Второй мировой войны, я не мог бы устроить ничего лучшего, чем этот роман. Это шедевр искусства возможного.
Всё то, что не понравится в романе русскому читателю, — гомосексуализм, инцест, матереубийство, понос, шесть мегажидов, Катынь, два миллиарда изнасилованных немок, само происхождение автора — всё это необходимые детали; отмычки, открывающие сознание Запада. Этакий Майло Яннопулос, если понимаете, о чём я. Уже нет, к примеру, смысла доказывать, что наши солдаты не насиловали те два зиллиона немок. Выгоднее создать впечатление, что изнасилуем ещё раз, если что не по-нашему.
Сообщение, которое роман, ценой вышеперечисленных уступок, внедряет в сознание западного читателя, трудно сформулировать, поскольку и противоположное ему, ставшее в последние годы мейнстримом, не формулировалось явно. Приблизительно оно гласит: русские — не явление природы, а субъект истории со свободной волей, осознаваемыми интересами и умением сражаться и мстить; они существуют не для комической разрядки, не являются жалкими, но одновременно злобными и опасными, лузерами, и лучше с ними не шутить. Нацисты — не инопланетяне в стильных чёрных скафандрах, а плоть от плоти западной цивилизации; и замазана их деяниями она вся, а не удобно перемершие заговорщики или абстрактные идеи; и уж тем более не СССР. Кроме того, настойчиво напоминается о роли украинцев в Холокосте, а то именно в этом месте по-прежнему принято путать украинцев и русских.
Дополнительно греет сердце картина падения Берлина в конце. Благодаря этому роману и почти одновременно с ним вышедшему фильму Der Untergang и пародийным роликам на него, она архетипом въелась в сознание людей Запада, как раньше в наше. Этот сюжет теперь — оружие, всегда готовое к нашим услугам, как если бы Люди вдруг поработали на нас.