Текст:Антон Хольцнер:Вечный фронт

Вечный фронт

Ewige Front


Автор:
Антон Хольцнер 
Anton Holzner




Дата публикации:
1940







Предмет:
Движение Немецкой веры

Ссылки на статью в «Традиции»:

О тексте:
Антон Хольцнер — псевдоним Альберта Хартля (de:Albert Hartl)
Философия вождизма. Хрестоматия по вождеведению. Серия «Библиотека расовой мысли»: Сост., общ. ред., оформл., предисл. В. Б. Авдеева: Философия вождизма. / Пер. с нем. А. М. Иванова. — М.: Белые альвы, 2006. — 608 с. ISBN 5 87532 022 6

О смысле жизниПравить

В каждом тысячелетии серьезные люди думали о смысле этой жизни.

Одни видели цель жизни в том, чтобы максимально насладиться ее радостями.

Это были поверхностные материалисты. Другие считали, что эта жизнь — только короткое, но тяжелое испытание, мост в лучший потусторонний мир или к вечному проклятию. Мир разрывался на так называемый посюсторонний и потусторонний. Разные религии по-разному изображали этот потусторонний мир в зависимости от расовых особенностей их основателей и распространителей.

Разные касты священнослужителей делали бизнес на этом потустороннем мире, претендуя на то, что только они обладают абсолютно надежным знанием о нем.

Они продавали живым и умершим места в нем, привилегии и индульгенции. Это был самый простой и примитивный гешефт, потому что никто оттуда не вернулся и не призвал священников к ответу. Негритянские колдуны рисковали в столь же малой степень, как и восточные маги…

Но во все времена были люди, которые выступали против этого потустороннего материализма. Одна средневековая история рассказывает о том, как два монаха, беседуя друг с другом, пытались представить себе потусторонний мир, хоры ангелов и святых, райскую иерархию неземную музыку, трон Господень и так далее. Они обещали друг другу, что тот, кто умрет первым, явится другому в первую же ночь во сне и расскажет ему о том, как выглядит потусторонний мир.

Если так, как они себе представляли, он просто скажет «totalitеr», а если иначе, то «aliter». Когда один монах умер, он действительно явился другому в первую же ночь, но сказал «totaliter aliter», то есть «совершенно иначе».

Таково древнее знание нордического человека: Жизнь после смерти — тайна для нас, никто не может претендовать на какие-то особые, привилегированные знания о ней. И тем не менее наша вера и наше знание стремятся за пределы нашей земной жизни. Мы знаем, что каждый из нас — звено бесконечной цепи, связывающей самых отдаленных предков с самыми отдаленными потомками… Благодаря этому знанию мы можем окинуть взглядом тысячелетия и обрести их силу…

Мы знаем, что и те, на ком их род кончается, могут обеспечить себе вечное будущее своими трудами и делами…

Но наше благоговение перед Богом столь велико, что мы отвергаем материалистические представления о потустороннем мире. Мы открыто признаем, что ничего не знаем о нем и никогда не узнаем.

Это знание с удвоенной силой обращает нас к земной жизни. Творец поставил нас на определенное место в ней, и наша задача — достичь на нем максимума возможного. Творец ввел нас в жизненный круг нашего народа и смысл нашей жизни — выполнять отведенную нам задачу в организме этого народа.

Мы соответствуем смыслу нашей жизни, если максимально развиваем силы и способности, дарованные нам Богом. Мы живем на Земле, чтобы продолжить творение Божье в нашей крови и нашем теле, в нашем духе и нашей душе.

Нордическая вера в БогаПравить

Нордический человек находится в гуще жизни и черпает из нее свое мировоззрение. Законы жизни, которые открываются в его крови, в природе и истории служат для него путеводной нитью в его действиях.

В жизни Бог открывается нордическому человеку как всемогущее божественное начало, как Провидение, Господь или Творец: все эти слова обозначают для него одну и ту же божественную силу, которая проявляется в жизни и в природе, над жизнью и над мирами.

Когда нордический человек смотрит ночью на звездное небо, когда он стоит на берегу бушующего моря или на вершине горы, наблюдает восход солнца или любуется в тишине красотой цветка, живого существа или произведения искусства, он ощущает божественную силу.

Когда нордический человек прислушивается к голосу своей крови и осознает нравственные обязательства, которые предписывают ему законы его крови — неразрывную связь со своим народом, честь и правдивость, непоколебимую веру и верность — он чувствует, что эти законы его действия — высшие законы.

И когда в час раздумий он окидывает взглядом свою жизнь и историю своего народа, он знает, что в них часто выражались глубокий смысл и высшая цель.

Нордический человек всегда будет идеалистом, он всегда будет верить в высшие силы и непреодолимая пропасть всегда будет отделять его от любого материалистического мировоззрения, от любого безбожия и безверия.

Поэтому для нордического человека жизнь и религиозная вера всегда едины, вера в Бога — необходимая составная часть его мировоззрения. Для него нет разрыва между верой и волей, между религией и жизнью.

Люди и народы идут к своему Богу разными путями, в зависимости от их расовых особенностей. Есть примитивные народы, которые видят в своем боге, своем фетише, только помощника, который должен послать им хорошую погоду или дождь, и бьют его, если он их не слушается. Есть народы, для которых бог — торгаш, конкурирующий с дьяволом в борьбе за души людей. Есть народы, которые загоняют своего бога в определенное место и представляют его себе маленьким или неполноценным.

Для немцев, которые так тесно связаны с природой, уважают свои ценности и свою великую историю, Бог может быть только всемогущим.

Нордический человек видит в Боге не султана, перед которым он должен рабски падать ниц, но и не исполнителя своих пожеланий. Нордический человек чтит Бога и одновременно чувствует тесную связь с ним, как с другом. Нордический человек знает, что его Бог не в статуях, не в святых местах и не в крепких домах, он повсюду — в племени, в народном сообществе, в лесах и в полях, на праздничных площадях и у домашнего очага.

Нордический человек не будет надоедать своему Богу многочасовыми молитвами и просьбами. В часы нужды и большой опасности, переживая успех или великую радость, он чувствует свою связь с Богом. Нордический человек знает, что Бог не работает на него, что он может достичь успеха лишь в том случае, если, веря в Провидение, он сам приложит для этого все свои силы; он знает, что Бог с ним только тогда, когда он сам храбро сражается или упорно работает.

На эту нордическую веру в Бога столетиями наслаивались чужеродные миры. Но все великие немцы во все времена исповедовали эту нордическую веру.

Эта высшая вера, этот высший идеализм придавали им уверенность и неустрашимость, водили их кистью художника и направляли их творческий гений во всех областях искусства и науки. Эту веру никто и никогда больше не отнимет у немецкого народа. Но эта вера означает одновременно высшую нравственную ответственность и глубочайший внутренний долг по отношению к этим законам жизни, божественным законам.

Закон и повиновениеПравить

Естественный порядок требует, чтобы общество делилось на руководство и подданных. Задача руководства — принимать меры и законы, которые служат благу и жизненным интересам всех подданных. Подданные должны повиноваться этим законам, веря в добрую волю и правильность действий руководства, при том непременном условии, что руководство само соответствует естественным законам жизни.

Законы правильно действующего руководства страны — самые священные законы. Они требуют безоговорочного повиновения. Благо народного сообщества, жизненные потребности всего народа выше интересов отдельного человека или семьи, которые должны отступить перед ними на задний план.

Чуждые, надгосударственные силы стремятся разрушить или ослабить эту естественную закономерность. Интернациональное масонство, интернациональный марксизм и интернациональный конфессионализм ставят свои надгосударственные сообщества выше естественного народного сообщества.

Тот, кто принадлежит к ложе, профсоюзу, секте или конфессии, считается братом и стоит, даже если он другой расы, выше соплеменника, не принадлежащего к ним.

Законы этих надгосударственных сил для приверженцев их мировоззрений стоят выше законов народного сообщества. Каждый государственный закон, каждое распоряжение руководства предприятия или учреждения обязательны для них лишь в той степени, в какой они согласуются с законами их ложи, секты и так далее. Любая клятва действительна для них лишь в том случае, если она не противоречит их международным обязательствам. Тот, кто формально принадлежит к надгосударственной силе или чувствует себя внутренне связанным с ней, вынужден будет постоянно делать выбор между обязательствами перед своим народом и перед каким-нибудь Интернационалом. Есть тысячи случаев, когда повиновение законам государства несовместимо с повиновением надгосударственным силам…

…Законы наших естественных сообществ являются для нас божественными законами. Перед лицом этих законов все прочие обязательства теряют силу. Повиновение этим законам выше любого другого повиновения. Счастлив тот, для кого благо народа — глас Божий. У него не будет сомнений и внутренних конфликтов. Он четко знает, какому закону повиноваться.

ОтветственностьПравить

Основой нравственного поведения человека в личной и общественной жизни является понимание им ответственности. Вследствие расовой обусловленности это понимание различно у разных народов и в разных мировоззрениях. Примитивные народы живут беззаботно, руководствуясь своими инстинктами и не знают проблем, связанных с ответственностью и долгом.

Марксисты переносят ответственность с отдельного человека на среду. Развитие человека обусловлено обстоятельствами, в которых он рос, его окружением и тому подобным. Получается, что преступник заслуживает не наказания, а лишь сочувствия, как жертва среды, а тюрьмы надо превратить в больницы и санатории для этих несчастных.

Согласно представлениям восточного мира, над человеком, надо всеми народами тяготеет первородный грех, поэтому разум человека помутнен, тело порочно, а воля слаба. Человек лишь в ограниченной степени поддается воспитанию. Если его вообще можно побудить к каким-то положительным поступкам, то с помощью «надприродных» средств, а не природных сил. Здоровый немец не позволяет подавить себя ни среде, ни первородному греху. Он шагает прямо в будущее. Он не чувствует на себе тяжести первородного греха, он скорее в глубине души верит в наследственное благородство своей крови. С благодарностью и гордостью он несет в себе сознание того, что Творец даровал ему силы, позволяющие ему стать хозяином жизни.

Нордический человек всегда идеалист и оптимист. Он видит плохое и негативное в жизни, но это не сдерживает его стремление к добру и красоте. Символ нордического человека — солнце, преодолевающее ночь и тучи. Нордический человек гордо и радостно идет в будущее, веря в силы, дарованные ему Творцом.

Согласно марксистским и восточным убеждениям, алкоголизм считается смягчающим обстоятельством. Новая немецкая юриспруденция покончила с подобными смягчающими обстоятельствами. Немец отвечает за свои поступки. Не в его духе перекладывать свою вину на других или искать смягчающие обстоятельства. Путеводной звездой для нравственных поступков является для него понятие чести. Он сочетает в себе такие качества, как честь и ответственность.

Сознание нравственной ответственности направляет поведение немца в личной и общественной жизни в соответствии с законами, которые предписывают ему кровь, и с тем, что служит благу его народа, семьи и родины. Не какие-то надгосударственные связи определяют поведение немца, а естественные законы жизни, законы божественного порядка.

Благодаря этому сознанию он может спокойно принимать решения, не испытывая моральных сомнений и угрызений совести в отличие от приверженцев искусственных, противоестественных учений. Немец полностью сознает свою нравственную ответственность, но она не пригибает его к земле, а наоборот, увлекает ввысь, делает его радостным, свободным и великим.

ЧестьПравить

Для многих людей, народов и мировоззрений честь это нечто внешнее, совпадающее с хорошей репутацией и оценкой общества. Тот, кто ведет себя внешне корректно, уважает правила буржуазного приличия и умеет должным образом обставить свое поведение, того в поверхностным либеральном мире считают честным человеком. Часто люди и народы очень заботятся об этой своей так называемой чести и пытаются скрыть за ней свою внутреннюю пустоту и лживость.

У немца честь затрагивает самую глубину его существа. Это основная ценность его характера. Она вырастает из глубочайшей основы его расового мировоззрения.

Честь означает верность божественному порядку, законам жизни, голосу крови, самому себе. Бог заложил законы поведения людей и народов в их кровь, в их совесть. Быть верным этим божественным законам и быть тем самым исполнителем божьей воли это высшее в человеке, это его честь. Эта честь испытывается в тысяче больших и малых дел. Тот, кто в великие часы и в будни верно служит своему народу, имеет чувство чести.

Тот, кто хранит в чистоте свою кровь и свою душу, хранит честь и счастье своей семьи, выполняет свой священный долг перед предками и потомками, тот знает, что такое немецкая честь.

Тот, кто всегда помнит о том, что богатства были предназначены Творцом для всего народа, кто готов пожертвовать часть от своего избытка нуждающимся, для кого чужая собственность неприкосновенна, кто хранит народную собственность как свою, тот хранит свою честь.

Тот, кто уважает каждого соплеменника как единокровного брата, кто не смотрит на других соплеменников свысока и не пресмыкается перед начальством, тот честный человек.

Честь значит верность природе, самому себе и своему народу. Поэтому немцу не нужна тысяча моральных предписаний, ему не нужна талмудическая моральная казуистика, предусматривающая точнейшие правила поведения для каждого конкретного случая. Его честь — самый ясный ориентир в его жизни.

Честь означает внутреннюю правдивость. Она не допускает для немцев двойной морали, одной для публики, другой для личного употребления, одной для военной, другой для гражданской жизни. Самые тайные мысли и дела предстают перед личным судом чести немца как его общественные дела. При этом он осознает, что и его самые тайные чувства, мысли и действия формируют его характер, его внутреннюю суть и влияют даже на его внешний облик…

…Немец никому не позволит оскорблять свою честь, он смотрит на это как на нарушение божественных законов. Поэтому его священный долг защищать свою честь от злокозненных людей и народов…

Утрата чести всегда считалась в Германии величайшим позором.

Были народы, которые не имели понятия о чести, которые могли поступать морально только из-под палки или из чистого эгоизма.

Мы, немцы, горды тем, что Творец даровал нам честь как ориентир в нашей жизни и как высшую моральную ценность.

Вина и ее искуплениеПравить

Человеку свойственно ошибаться. Мы учимся на этих ошибках, стараемся избежать их в будущем, но не воспринимаем их слишком трагически. Однако, бывают случаи, когда на человека ложится тяжелая вина, и он не может от нее отмахнуться — это было бы легкомысленно, глупо и безнравственно.

Различные религиозные общины, прежде всего, в азиатско-африканском мире, часто освобождают людей от тяжелой вины чисто механическим способом, с помощью особых церемоний, частично связанных с покаянием перед священником или перед общиной. При этом моральная вина верующего как бы просто аннулируется.

Человек, сознающий свою ответственность, знает, что тяжелая вина требует и соответствующего искупления, которого нельзя избежать с помощью простой церемонии. Вина бывает столь велика, что ее можно искупить только смертью. В обществах, живущих в природных условиях, виновный часто сам определяет себе форму искупления и сам выполняет собственный приговор. Совершенный проступок можно компенсировать и каким-либо позитивным действием.

Есть люди, которые мучают самих себя из-за какой-либо вины. Они постоянно сетуют о том, чего нельзя изменить. Они тратят свою энергию в бессмысленных самобичеваниях, угрызениях совести и бесплодных покаяниях. Для искупления вины позитивным действием у них не остается времени и сил.

В буржуазном мире люди, которые публично признали свою вину, часто не имеют возможности ее искупить. Тот, кто был однажды осужден за какое-либо преступление, раз и навсегда выбрасывается из так называемого «хорошего общества». Возврат к нормальной жизни остается закрытым для него людьми, которые хуже него, бесхарактерней и недостойней.

Немец, естественно воспринимающий мир, считает не только бестактностью, но и низостью постоянное напоминание о давно искупленной вине. Для немца соплеменник, полностью искупивший свою вину, снова становится полноценным членом общества со всеми почестями и правами. Он должен снова включиться в великую борьбу народа и может ожидать и требовать от каждого соплеменника полного доверия и товарищеского отношения.

Каждая вина это одновременно большое несчастье для виновного, а искупленная вина может стать для него и его окружения большим счастьем.

Многие люди столь безнадежно легкомысленны, жестоки или нравственно распущены, что только сильное потрясение может вывести их из этого состояния.

Очищающее искупление влияет на нравственное развитие многих людей как целительное лекарство. При этом, конечно, необходимо, чтобы рядом был врач и чтобы бестактность и жестокость окружающих не привели к окончательному нравственному и духовному уничтожению вместо исцеления. Вина и искупление — два слова, заключающие в себе трагизм человеческой жизни. Но немец не зацикливается на своей вине, путем искупления он пробивает себе путь к своему идеалу.

Каждый человек хорошо сделает, если время от времени, в часы раздумий, будет анализировать свои поступки с точки зрения вины и искупления.

БлагоговениеПравить

Благоговейное отношение к реальности во всем ее величии было важной составной частью духовного склада таких немецких гениев, как Гете, но оно является характерной особенностью немцев вообще.

Немец благоговейно относится к проявлениям жизни во всем их многообразии. Мы восхищаемся этой жизнью в пестрой роскоши цветов и полей, в мнимой неподвижности звезд, в живом величии лесов и гор и в бесконечном волнении морей. Нас удивляет жизнь множества животных, обитающих на земле, в воздухе и в воде. В постоянном повторении умирания и становления, в вечной смене расцвета и увядания мы с благоговением видим божественную силу, которая управляет всей жизнью, всей реальностью. Благоговенье не позволяет нам бессмысленно рвать цветы или бессердечно мучить животных.

На протяжении тысячелетий нордический человек благоговейно относился к звездному небу. Солнце стало для него священным символом постоянно обновляющейся жизни. В дни зимнего и летнего солнцеворота он с благоговением думал о вечной силе света. Он с восхищением следил за движениями звезд и тысячелетиями пытался уловить их гармонию. При этом он не впадал в чуждую реальности мистическую мечтательность или в жульническую астрологию, а видел в тепле, свете и движении звезд могущественную реальность, которая указывала ему пути Божества… Немец с благоговением относится и к человеческой жизни. Зачатие и рождение новой жизни для него такие же возвышенные моменты, как и смерть.

Легкомыслие и поверхностность столь же чужды ему, как и страх. Чистота юности, опыт старости, великая радость и тяжкое страдание это для него выражения жизни, в которых также открывается величие и богатство этого мира.

Его мировоззрение — жизнеутверждающее… Памятники культуры, произведения искусства, письменные документы, священные места наших далеких предков это для него свидетельства великой исторической реальности, к которым он относится с уважением, даже если они произошли из чуждых или враждебных миров.

Великая реальность этой жизни для немцев божественна. Великим и близким, как доброго друга и одновременно как неисповедимую силу ощущают они Бога в бесконечном многообразии этого мира… Им кажется непочтительным расчленять Бога на ученые термины, загонять его в храмы или пытаться управлять им с помощью определенных церемоний. Нордический человек знает, что все народы имеют разные представления о Боге в зависимости от своей крови и своего культурного уровня. Он с величайшим уважением относится ко всем истинным религиозным проявлениям.

В благоговении должен происходить любой контакт человека с великой реальностью этой жизни. Тот, кто всегда исполнен благоговения, будет ощущать внутреннюю близость ко всем вещам и живым существам и одновременно — чувство дистанции… Ему не нужны объемистые справочники по вопросам морали.

Мистический трепет и полумрак храмов не имеют ничего общего с благоговением. Оно является скорее порождением светлой, свежей и живой естественности и представляет собой одну из основных черт близкого к действительности, светлого немецкого отношения к жизни.

СтраданиеПравить

Страдание неустранимо из мира. Но в отношении к страданию теперь может многое измениться…

Тяжелая болезнь, смерть любимого человека, душевные страдания могут внезапно постичь каждого человека. Восточный фаталистический мир считает, что страдание предопределено каждому человеку и его не избежать — нужно терпеливо нести свой «крест», сгибаясь под его тяжестью… Люди с такими воззрениями тонут в своем страдании, целиком отдаются ему. Страдание становится средоточием их жизни… Они повсюду рассказывают о своем страдании, повсюду отбрасывают мрачную тень своего страдания, всегда поют только жалобные песни.

Согласно иному варианту этого восточного взгляда, страдание необходимо человеку во искупление его грехов. В гипертрофированном виде это приводит к тому, что страдание кажется прямо-таки желанным, чтобы можно было искупить как можно больше грехов. И после того, как праведник искупает все свои грехи, он начинает искупать грехи других… живых и мертвых, друзей и врагов… Страдающий и тем самым искупающий грехи человек становится идеалом человеческой жизни. Радость осуждается как легкомыслие. Страдание считается знаком богоизбранности, а радость — дьявольским соблазном.

Есть и такие, кто неправильно понимает благочестие и пытается подражать Христу, стремясь к жизни, полной страданий. Людей с особой предрасположенностью это доводит до того, что они сосредотачивают все свои мысли и чувства на крестном пути Христа и у них появляются стигматы. История церкви знает несколько сот таких людей, обычно предрасположенных к истерии.

Немец знает, что бывает солнце, бывает и тьма, бывает радость, бывает и страдание, но он знает, что Бог посылает ему страдание не для того, чтобы человек становился рабом своего страдания, а чтобы он преодолевал его… Немец знает, что Бог заложил в природу силы не для того, чтобы человек давал им мучить себя, а чтобы он изучал их и подчинял себе. Немец знает, что любое страдание для него это проба сил. Тот, кто в борьбе просто покоряется судьбе, — пропал… Немец всегда с уверенностью смотрит в будущее, каким бы мрачным не было настоящее…

Многие люди колеблются между легкомыслием и покорностью судьбе.

Непоколебимая вера в будущее защищает от обеих этих крайностей.

Помоги себе сам, и Бог тебе поможет. Не надо стремиться к страданию, надо радоваться тому, что посылает судьба. Страдание придет само в свой час, но ему надо противостоять. Бывают моменты в жизни, когда кажется, что все надежды утрачены, любая вера бессмысленна и единственный выход — самоубийство. Но это лишь трусость, дезертирство…

Лозунг немцев не «Прими страдание на себя!», а «Преодолей страдание!». Каждый немец знает, что он не одиночка, а звено в организме великого сообщества его народа. И там, где он один слишком слаб, его поддержит связь с 80 миллионами других людей…

Тот же, кто проповедует слабость, тот не немец, а наш враг.

Уход за теломПравить

О церковных святых рассказывают, что они мучили и уродовали свои тела, чтобы умертвить естественные инстинкты и уже на Земле максимально приблизиться к Небу. Святой Бенедикт нагишом кидался в колючие кусты и крапиву и катался по ним, потому что ему мерещилась красивая женщина. Симеон Столпник годами стоял на одной ноге на высоком столбе. Святая Рита многие годы не мылась, пока ее белье не сгнило, на голове развелись черви, а все тело покрылось грязью и язвами. Святые затворники велели замуровывать себя, оставив лишь небольшое отверстие для приема пищи и поучений и проповедовали о суетности земной жизни, пока не гибли в собственном дерьме.

Святой Игнатий, который носил вериги и бичевал себя, писал в своей книге «Духовные упражнения», что человеческое тело — не что иное, как гнойная рана, нарыв. В житиях святых мы читаем о самых отвратительных самоистязаниях, о бессмысленных формах мученичества и орудиях для умерщвления плоти, о кастрациях и тому подобное.

Смысл этого так называемого благочестия лучше всего выражает характерное слово «умерщвление». Тело для этих людей было постоянным соблазном, любимым орудием Дьявола, предназначенным для похищения невинности душ…

Во избежание телесных соблазнов тело предписывалось максимально укутывать. Св. Алоизий не отваживался даже глядеть в лицо собственной матери. Конференция епископов в Фульде разрешала показывать только шею, руки ниже локтя и ноги ниже колен. Купаться люди разных полов могли только раздельно. Посещение семейных бань считалось тяжким грехом. Во многих католических пансионатах для девиц даже в закрытых индивидуальных кабинах можно было принимать ванну только в длинной рубашке до пят…

На Востоке к той же цели стремились путем планомерной дематериализации тела. Путем интенсивной тренировки факиры доводили свое тело до такого состояния, что становились нечувствительными к боли и могли переносить самые невероятные мучения. С помощью ритмических танцев и особой ритмической гимнастики приверженцы восточных оккультных сект стараются настолько дематериализовать свое тело, чтобы сделаться совершенно бесчувственными и бесполыми. Восточная, переднеазиатская враждебность к телу пытается при их посредстве окольным путем снова проникнуть в нордический мир. Эта чуждая нам позиция плодит бледные, бесполые типы. Особенно опасен этот яд для молодежи. Извне этот мир часто бывает трудно распознать с первого взгляда. Он прячется за искусным оформлением и праздничными одеждами. Но если заглянуть вглубь, мы обнаружим те же отличия от естественного отношения к телу.

Переднеазиатский мир враждебен телу. Везде, где тело умерщвляется или «дематериализуется», освобождается от так называемой земной тяги, где у тела отбираются его естественные задачи, где его хотят сделать «духовным», нарушаются законы божественного порядка… Не умерщвление и дематериализация тела, а развитие его способностей и сил — таков взгляд нордического человека. Он дарит своему телу много солнца, воздуха и воды, движения и свободы. Он бережет свое тело от всякого рода ядов, от противоестественного стеснения. Ориентиром для него является естественность, которая служит также мерилом красоты, силы и здоровья человека. При уходе за телом необходимо учитывать и различия полов. Уход за телом, одежда, игра и танец[1] должны иметь особый смысл и стиль.

Нордический человек при уходе за телом не должен измерять мораль сантиметрами. Его законы прямолинейны, непринужденны и естественны.

Естественное восприятие, здоровый такт и врожденное нравственное сознание подсказывают ему, что разрешено, а что нет.

Воспитание красивого, здорового и сильного поколения — цель физкультуры. Оно будет от этого скорее добрым и благородным, чем от нравственных поучений.

Руководство людьмиПравить

Различие между нордической и переднеазиатской сутью редко выражается более ясно, чем в характере руководства людьми.

Переднеазиатское своеобразие, проявляющееся и в сословиях священнослужителей разных типов, заключается в том, что глава государства ведет себя по отношению к подданным как деспот и тиран. Он ставит себя вне всякого общества, окружает себя безумной роскошью, освобождает сам себя от всех законов и обязательств и играет роль божка. На своих подданных он старается наложить как можно больше цепей. Холодно и бессердечно он втаптывает в грязь мужскую честь, женское достоинство и счастье молодости и идет по трупам, теша свой эгоизм. Свое господство он укрепляет, запугивая людей муками ада. Руководить людьми и держать рабов для него одно и то же.

Немцы не знают деспотов и рабов, у них есть вожди и их последователи. К сути немецкого типа вождя относится то, что он старается насколько можно возвысить своих последователей, воспитать из них свободных, гордых людей с чувством чести…

Нордический вождь всегда чувствует себя первым членом общества. Из общества он черпает свою творческую силу. Он считает себя обязанным следовать законам общества… Немецкий вождь должен быть добросердечным. Он никогда не должен обдавать своих последователей холодом, а всегда должен излучать свежую и солнечную личную сердечность. Жесткий и прямой в деловых решениях, веселый и доброжелательный в личных отношениях, — таков наш идеал вождя. Он должен обладать глубоким пониманием всех нужд, страданий и конфликтов в своем окружении, тактом в отношении всех слабостей и щекотливых вещей, сопереживать все радости. Лишь немногие рождаются вождями. Большинству кандидатов в вожди надо еще научиться быть вождями, завоевать это право. Вождь, который излучает личную сердечность, может требовать от своих последователей любых жертв, не прилагая для этого особых усилий. У него устанавливаются с ними сердечные, товарищеские отношения, он обращается с ними как с полноценными товарищами, а не как со слугами или машинами, но и не снисходительно. Ненавязчиво, не тоном школьного учителя, профессора или пастора, в непринужденной беседе дает он своим сотрудникам намеки, указания и пояснения. Он проделывает за них предварительную работу…

Вождь не использует своих последователей, не накачивает их впустую, не тяготеет над ними, как кошмар. Он придает своим людям силу, указывает им новые возможности и перспективы в их работе и жизни, обогащает их идеями, служит для них источником радости, энергии и силы.

Вождь не надсмотрщик. Он не радуется, если находит ошибку у своего сотрудника. Он серьезно и по-товарищески обсуждает все недостатки, отмечает, что хорошо сделано.

Некоторые могут пользоваться этим личным добросердечием. Но последователей в целом такое поведение сплачивает.

Тому, кто стал вождем такого типа, не нужно изучать правила поведения для множества отдельных случаев, не нужно бояться, как он будет выглядеть, он всегда найдет правильное решение. Тот же, кто еще чувствует в себе следы эгоистической, бессердечной жажды власти или рабской покорности, пусть знает, что он еще не свободен от чуждых восточных черт. Тот же, кто становится вождем такого чуждого типа, предает немецкую суть.

Самая прекрасная цель для нордического человека — стать вождем.

Тот, кто является настоящим вождем, берет на себя ответственность перед Богом за своих последователей.

Вечный фронтПравить

С помощью силы, хитрых расчетов, пропаганды и искусной организации можно достичь временных успехов и одержать временные победы. Но в жизни людей и народов есть долговременно действующие силы, которые заключаются в характере, в обусловленной кровью психической субстанции.

Здоровье, ум, организационный талант и многие другие дары природы являются предпосылками успешного созидания. Но решающие мировые битвы выигрывают великие характеры. Без глубокой основы в виде характера любой успех это бенгальский огонь.

Поэтому народ, который хочет выстоять в борьбе политических сил и мировоззрений, должен в первую очередь сплотиться в великий фронт на основе своего характера. Для этого не нужно искусственное миссионерство со сложными моральными учениями и догмами. Ценности характера вытекают из расовой обусловленности отдельных народов.

Надо только очистить этот великий, вечный фронт божественных законов жизни, заложенных творцом в народы, от нечистот и от чужеродных зародышей разложения.

Смысл заключается для нордического человека в самой жизни. Но и посреди этого мира правит Божество. Каждый отдельный человек — звено естественных сообществ и должен повиноваться их законам. Он отвечает за свои действия. Ориентиром для него при этом является честь…

Характер немецкого мужчины находит свое лучшее выражение в солдатском духе, характер немецкой женщины — в ее прелести…

Нордический человек с благоговением относится ко всем великим реалиям этой жизни. Он естественно ведет себя в горе и в радости… Без длинных моральных предписаний, четко и просто осуществляется согласно этим законам и руководство людьми в немецком стиле…

Священная обязанность каждого немца — примкнуть к великому, вечному фронту немецкого народа, сплоченного своим характером.

КомменарииПравить