Текст:Борис Савинков:О людях "Третьей" России
Что такое «третья» Россия? Исчерпывается ли она тем, что люди, служащие ей, одинаково чужды и реставрации и большевизму, или в это новое слово должна быть влита и новая, положительная, не подлежащая кривотолкам сущность? Всякий ли, кто научился говорить о самоопределении народов, о демократической армии, о крестьянской собственности на землю и об Учредительном Собрании, является служителем «третьей» России? Научиться произносить такие речи легко. Ещё труднее уметь воплотить их в жизнь.
Генерал, говорящий о «третьей» России и протестующий против профессиональных союзов, потому что профессиональные союзы «устраивают забастовки», возбуждает, разумеется, только смех. Офицер, говорящий о демократической армии и в тоже время поющий «Боже Царя храни», возбуждает уже не смех, а горькое сожаление. Бывший помещик, говорящий о «правах крестьян на землю» и тут же делающий ряд оговорок о «лесных и иных угодьях», возбуждает уже не жалость, а гнев и негодование. Дипломат, говорящий о самоопределении народов и называющий финляндцев чухонцами, а украинцев хохлами, вызывает даже не гнев, а презрение. Сколько масок, столько тупости, столько дешевого лицемерия… Под флагом «третьей» России провозится контрабандой товар Беловежской Пущи. Зубры одеваются в европейское платье и, обманывая себя, пытаются обмануть других.
Но партийный «товарищ», разумеющий под демократической армии митинги, комитеты и отсутствие дисциплины, так же мало служит «третьей» России, как и перелицованный по новейшей моде, обомшелый и допотопный зубр. Но и молодой человек, разумеющий под самоопределением народов право рязанцев или нижегородцев отделиться от родины и, учредив своё собственное правительство, завести для него свои собственные автомобили, тоже, конечно, не друг, а враг. Но и «ответственный агитатор», изнуряющий слушателей крестьян безконечными разговорами о «социализации», «муниципализации», так же далёк от народа, как офицер, поющий «Боже Царя храни».Но и «истинный демократ», во имя принципов демократии проповедующий мир с Бронштейном-Троцким, так же душевно туп, как и генерал-упразднитель профессиональных союзов.
«Третья» Россия построится на мелкой крестьянской собственности и на союзе народов. В такую форму выльется её построение, решит не заготовленное заранее правительство, из какого бы правительства это не состояло, в только Учредительное Собрание, точнее Учредительные Собрания, ибо того, чего захочет Москва, быть может, не пожелает Тифлис. Но, повторяю, недостаточно усвоить эту формулу. Необходимо уметь воплотить её в жизнь.
Ещё Пушкин сказал: «Мы глупы, злы, неблагодарны». Для того, чтобы не разрушать, а строить, нужен ум, нужно отпущение грехов, нужна признательность ко всем строителям, ко всем архитекторам жизна. Бравый деникинский партизан-грабитель не строил «третьей» России. Тыловой спекулянт разрушал её. И не строят, а разрушают те, кто личное самолюбие ставит выше родной страны, те, кто, произнося демократические слова, сохранили все навыки и обычаи прошлого.
Не строят, а разрушают те, которые, провозглашая единение, на самом деле разъединяют и, не умея прощать грехов, не замечают бревна у себя в глазу. Не трудно написать какую угодно программу. Но как исполнить её, когда мы сами себе враги, когда у большевиков единая мысль и единая воля, а у нас, патриотов, — ссоры и ненависть друг к другу, более неистовая, чем к погубившим Россию большевикам. Как исполнить её, когда монархисты ненавидят тех, кто боролся с царём, а социалисты только себя считают истинной демократией и ненавидят монархистов, и республиканцев, и всякого, кто не состоит в одной из социалистических партий? Не большевики нам страшны, нам страшны наши раздоры. Нам страшна психология гвардейской касты и нетерпимость долговременного подполья. И подполье и каста живут своей мелкой подпольной или кастовой жизнью. Им чужд простор свободной, «третьей» России. Они говорят о ней, но они серьёзно не любят её. В глубине души каста любит Россию парадов, дворянских гнёзд и блестящих мундиров. И в глубине души подполью близки сходки, партийные комитеты и параграфы партийных программ — та несчастная, ютившаяся по тюрьмам Россия, которая исчезла так же безповоротно, как и Россия Гатчинского или Павловского двроцов. Но России новой ни подполье, ни каста не любят. Строить они её не могут. Её выстроят новые люди. Её выстроит сам народ русский — русский свободный, владеющий землёй, разумный и трезвый крестьянин. Её выстроит также тот, кто душой и телом будет с этим строителем земли русской. А пыль строительская, та пыль которая пала от глаз, разметётся мельчайшим прахом.
Варшава. 1920