Текст:Константин Крылов:Прокаженные

Прокаженные



Автор:
Константин Крылов




Дата публикации:
24 июля 2002







Предмет:
Политика, евреи, арабы

Ссылки на статью в «Традиции»:


Из Израиля приходят новости: Шарон, похоже, решил-таки тряхнуть стариной и взяться за дело в своем традиционном стиле. В частности, пошел в ход классический прием: составление списка врагов, с постепенным, но неуклонным отстрелом лиц, имевших несчастье занять верхние строчки в топ-листе. Предпоследним был отстрелян некий Мохаммед аль-Тахир, главный конструктор взрывных устройств для шахидов-самоубийц. Последним оказался сам Салах Шехада, лидер «Изаддин-аль-Кассем» — военного крыла организации «Хамас». Израильский F-16 выпустил по дому, в котором прятался Шехада, ракету «воздух-земля». По некоторым данным, кроме самого дома Шехады, уничтожены четыре соседних здания. Погибли 14 палестинцев, более ста были ранены. Среди погибших — двое детей 18 и 2 месяцев от роду, и пятеро детей в возрасте от 3 до 5 лет. Случившееся вызвало бурю негодования: смерть детей — событие знаковое.

Несколько раньше тот же Шарон поднял вопрос о высылке семей террористов из Израиля как о мере предотвращения терактов. Это тоже вызвало бурю негодования, которая, впрочем, уже смыта: кровь младенцев — повод более актуальный.

Между тем, второе событие куда важнее первого — во всяком случае, в перспективе. Потому что от крови младенцев Шарону отмыться, как ни странно, будет не так уж сложно. Израильским военным достаточно выразить сожаление, да еще напомнить, что террористы имеют гадкую привычку прикрываться невинными жертвами. Потому что даже самый что ни на есть цивилизованный европеец смотрел пару-тройку голливудских фильмов «про это», и знает, что в ситуации, когда используется «живой щит», иногда приходится жертвовать жизнью невинных. Это очень больно и очень плохо, но это так. Дальше можно напомнить про убитых палестинцами израильских детишек — и в сухом остатке останутся только неисправимые правозащитники, у которых всегда виноват тот, кого они назначили виноватым.

Куда важнее то, второе обстоятельство. Идея высылать семьи террористов, при сравнительной ее беззубости и некровожадности, при ближайшем рассмотрении выглядит куда более уязвимой.

Начнем, впрочем, с выгод. Сейчас уже всем хорошо известна нехитрая приводная пружина палестинского терроризма. Основана она на том, что семья, один из членов которой «стал шахидом» (то есть подорвал себя на какой-нибудь автобусной остановке), резко повышает свой статус в глазах палестинского общества как «семья героя». Это открывает перед всеми оставшимися в живых дополнительные возможности, которыми они, разумеется, пользуются. В сочетании с крайне жесткой конкуренцией за места наверху и очень высокой рождаемостью (она чуть ли не самая высокая в мире), это приводит ко вполне предсказуемому результату: родители и семья начинают поощрять интерес своих детей к мученической смерти. Разумеется, не впрямую — хотя, впрочем, чего уж там: нам показали достаточное количество героических палестинских матерей, благословлявших своих детишек на «святое дело», чтобы не стесняться в выражениях.

Однако высылка отличившихся семей с палестинской территории делает шахид-лифт бессмысленным. Палестинская диаспора существует и весьма многочисленна, но там приняты другие критерии успеха — хотя бы потому, что в значительной мере она состоит из людей, не очень любящих Арафата…

Теперь о том, почему этого все-таки делать нельзя. Собственно, причина одна единственная. Подобное действие непосредственно затрагивает крайне важный принцип европейского правосознания: принцип личной ответственности. Нельзя наказывать человека за действия, совершенные не им. Нельзя наказывать маму за преступление сына, пусть даже она его и одобряла, и благословляла, и в путь-дорожку снаряжала. Во-первых, потому что этого не докажешь. Во-вторых, даже если она «сама признается» — это еще не состав преступления. Ибо не она делала — не ей и отвечать.

В таком случае, имеет смысл рассмотреть повнимательнее сам принцип. На словах он вроде бы никем не отрицается. Даже древние ацтеки знали, что за кражу початка маиса надо убить того, кто взял маис, а не случайного прохожего с улицы. Но при этом de facto отступления от этого правила тоже наблюдались всегда. Иногда они даже фиксировались в документах. Скажем, в Ясе Чингисхана (тоже, между прочим, правовой документ) прописано, что за дезертирство одного воина следует казнить весь десяток. Римляне в подобных случаях применяли децимацию: казнили каждого десятого. В Китае за преступление, совершенное главой семьи, наказывали практически все семейство, да еще и родственников до энного колена. Можно еще «повспоминать из истории» — но тенденция налицо. Впрочем, зачем далеко ходить: недаром во всех армиях мира нечто подобное используется до сих пор, хоть и в ослабленном виде. «Та-ак, бойцы… Вот из-за этого урода Петрова весь взвод будет пахать от забора до обеда!» Плохо придется потом Петрову, научат его товарищи дисциплинку-то соблюдать… Да, это работает. Однако, никто никогда не запишет это в устав. Есть вещи, которые делаются — но о которых не говорят. Ибо нельзя наказывать человека за… см. выше.

С другой стороны, есть ситуации, когда человек таки бывает законно наказан за то, чего сам не делал. Например, это касается всех ситуаций, связанных с опекой или недееспособностью преступника. Если ваша собака покусает мою собаку, платить штраф будете вы, а не собака. Если мой ребенок разобьет ваше стекло, раскошелиться придется мне. И так далее. Но это особый случай, специально выделяемый в правовом поле. Исключение, подтверждающее правило.

Несколько сложнее ситуация с разного рода организациями, обществами и прочими «юридическими лицами», которые могут действовать как единый субъект. Так, совладельцы разорившейся фирмы вынуждены будут отвечать своим имуществом, даже если роковое решение, приведшее к разорению, принял только один из них. Увы, ребята, вы доверились не тому человеку. Очень жаль. Однако здесь опять же есть оговорка: люди, занявшиеся совместным бизнесом, тем самым приняли на себя еще и совместную ответственность, добровольно и с песнями. То же самое касается ситуации принадлежности к «заведомо преступному сообществу». За членство в банде можно поплатиться, даже если ты не успел наделать особенно опасных дел. Но ты все же нечто совершил: «знал, куда шел».

Все это называется принципом коллективной ответственности. Формулируется он так: в некоторых случаях общность людей, связанных некими узами, должна нести ответственность за действия, совершенные ее отдельным членом. В некоторых ситуациях этот принцип сейчас признается — но только там, где коллективную ответственность можно каким-то образом свести к личной. Вступить в банду — это вполне осмысленный акт: человек знает, с кем связался. Заняться бизнесом с нечистым на руку партнером… обидно, но таковы правила игры: бизнес — занятие не для наивных. Однако нельзя осуждать человека за принадлежность к общности, куда он входит не по своей воле. Например, за то, что он принадлежит к определенной расе, родился в определенной семье, определенного пола, с определенным цветом кожи, верует в определенного бога или проживает на определенной территории. За одно это наказывать нельзя — даже если другие жители этой территории, этого цвета кожи, этой расы и т. п. систематически занимаются чем-то нехорошим. Ибо они в этом не виноваты.

Но и в этом случае существуют прецеденты отхода от принципа личной ответственности. Они случаются, когда некие лично ни в чем не повинные люди оказываются заведомо опасными для других ни в чем не повинных людей. Например, в случае внезапной и опасной эпидемии зараженная местность оцепляется — что, безусловно, является жестоким ущемлением прав (в том числе и права на жизнь!) тех, кто остался за чертой кордона. При этом понятно, что заболевшие не виноваты в том, что они больны. И к тому же среди них есть и какой-то процент здоровых, которые могли бы выжить, если бы их выпустили за границы карантинной зоны… И, тем не менее, кордоны ставят. Ибо «пусть лучше умрут некоторые, чем погибнут все». Тоже очень старый принцип.

Впрочем, можно и без драматизма. Возьмем такую далекую от всяких ужасов сферу, как жилищное право. Не наше, американское (там-то уж все по-честному, не так ли?) Ну и вот: существуют формы собственности (кондоминиум), при котором жильцы имеют право не допустить вселения в их дом нежелательных лиц. Причем — без объяснения причин. Они же могут поспособствовать выселению таковых, раз уж те вселились, но оказались неудобными соседями. В таких случаях говорят — «это их право».

Третий классический пример — обращение с «потенциальной пятой колонной». Как известно, американцы во время Второй Мировой войны попросту изолировали всю японскую диаспору, поскольку видели в каждом японце потенциального агента противника. Сейчас, конечно, подобное мероприятие вызвало бы крайнее возмущение тех же самых американцев. Еще бы: они не воюют…

Так вот: культура, породившая шахидов, не может быть названа ни здоровой (в том числе и в клиническом смысле), ни удобной для совместного проживания, ни даже лояльной. Как, впрочем, и целый ряд других культур, отличившихся в этом смысле. И, скорее всего, сфера коллективной ответственности должна быть расширена в целом ряде ситуаций. Вопрос в том, каким образом научиться применять принцип коллективной ответственности так, чтобы ненароком не влезть во что-нибудь нехорошее и опасное.

В этом смысле предложения Шарона являются исключительно аккуратными. Не казнь или тюремное заключение семьи террориста, а только высылка; не депортация всех сколько-нибудь причастных к делу палестинцев, а только членов семьи… И, конечно, то обстоятельство, что подобное предложение прозвучало из уст уважаемого политика — факт в высшей степени показательный. В мире что-то меняется.