Артур Китсон

Артур Китсон

Артур Китсон (англ. Arthur Kitson; 6 апреля 1859 — 2 октября 1937) — английский экономист и изобретатель.

Будучи известным изобретателем, держателем около 500 патентов, Артур Китсон решил прервать успешную карьеру бизнесмена для того, чтобы посвятить последние четыре десятка лет своей жизни денежной реформе. Президент лиги «За банковскую и денежную реформу».

За банковскую и денежную реформу

Китсон vs Мизес

Главное утверждение, которое делают защитники ростовщичества, доказывая его справедливость, заключается в том, что капитал содействует производству, делая труд более продуктивным, и, следовательно, капитал имеет право на доход от своего использования. Если бы процент был отменен, производство капитала сократилось бы. Людвиг фон Мизес в работе «Человеческая деятельность: трактат по экономической теории» привёл еще более сильное утверждение: «Ликвидация процентных выплат привела бы к проеданию капитала», — и поэтому приходит к выводу о том, что «не может идти и речи об упразднении процента посредством каких-либо институтов, законов или механизмов банковского обращения. … С помощью законов и декретов можно упразднить только право капиталистов получать процент. Но такие декреты приведут к использованию капитала для потребления и очень скоро ввергнут человечество обратно в первобытное состояние естественной нужды».

Китсон не признаёт этого. Он считает, что справедливо обратное. По его мнению, первопричина создания капитала кроется не столько в том, чтобы получать процент, как нетрудовой доход, хотя у кого-то может быть и такой интерес, а в том, чтобы облегчить тяготы физического труда и сделать его более производительным.

Большое желание со стороны части человечества состоит в том, чтобы «сбежать» из тех условий, в которых труд обязателен. В настоящее время именно система процента предлагает средство, с помощью которого субъект может удалиться из области производства (от трудовой деятельности). Повсюду существует борьба между производителями богатства за то, чтобы поместить достаточный капитал, процент с которого позволит им жить, не прибегая к труду. Чем выше процентная ставка, тем меньший капитал необходимо создать, чтобы достигнуть этой цели, и наоборот. Следовательно, чем ниже процентная ставка, тем меньше будет тех, кто окажется способен удалиться от производства богатства своим трудом, и тем большим будет производство капитала. Если бы процент был отменен, то сильное желание избежать утомительности тяжелого труда было бы не менее интенсивным, так как это избегание будет зависеть от создания достаточного богатства для поддержки потребления высших слоев общества — руководителей и начальников, а их потребности не знают пределов; по этой причине, говорит Китсон, представляется очевидным, что стимул к производству богатства был бы больше без процента, нежели с ним.

Нулевой процент

Многие полагают, что ссуды прекратились бы, если бы процент был отменен. Почему человек должен предоставлять свое богатство, не имея некоторую выгоду сверх простого возврата переданного взаймы богатства?

По мнению Китсона, ответ на этот вопрос заключается в том, что богатство тленно. Если мы ограничимся рассмотрением товаров, исключая те формы богатства, которые находятся в земле в виде потенциальных возможностей, а также деньги, облигации и права требования, то мы увидим, что богатство естественным образом и неизбежно тленно, то есть подвержено порче в результате действия вредителей, коррозии, гниения и т. д. Громадная часть богатства потребляется вскоре после того, как она произведена.

Вообразите общество, где богатство капиталиста состоит полностью из тленных товаров. Зная, что такое богатство распалось бы и исчезло в пределах определенного времени, разве не будет предложение — взять его и возвратить его эквивалент в некоторый момент в будущем или, скажем, часть долга уплачивать регулярно в конце определенных периодов, — воспринято с готовностью и без процента? А может быть именно лицо, которое примет такое предложение вправе рассчитывать на вознаграждение? Разве человек, говорит Китсон, сберегающий для меня богатство, которое иначе бы погибло в результате разложения, ржавления, гниения и т. д., не имеет право на вознаграждение? Увы, сокрушается Китсон, в современных условиях ссуда принимает совсем другую форму.

Политэкономия как фикция

"Экономика - это не наука. Экономика больше похожа на религию - там действуют не законы, а понятия и договорённости." // Валентин Катасонов

По мнению Китсона, из современных наук ни одна не дискредитировала себя больше, чем политэкономия. «Вы, кстати, никогда не задумывались о том, почему нобелевскую премию по экономике учредил не сам Альфред Нобель? Не по этой ли причине?»

В оценке достоинств любой науки люди приучены спрашивать: «В чем ее польза? Каким целям она служит?» И наше признание ее зависит от того, что она дает человечеству. На протяжении многих лет цивилизованный мир столкнулся с множеством проблем, решение которых как раз и провозглашается основной целью политэкономии как науки. Однако, что же мы видим? Ничего, кроме противоречий, разногласий и неопределенности среди ученых мужей, считающих себя экономистами.

Диагнозы различных школ политэкономии внутренне противоречивы. Скажем, одна школа причину экономических кризисов усматривает в перепроизводстве, другая — в недостаточном потреблении, третья — считает ответственной кредитную систему, четвертая — тарифную политику, пятая — солнечные пятна и так далее.

Соответственно, и «лекарственные» предписания их противоположны. Одни считают, что следует предоставить больше свободы торговле, другие, напротив, требуют больше ограничений. Всегда можно найти экономистов, которые по тому или иному серьезному вопросу придерживаются прямо противоположных взглядов. Стоит ли тогда удивляться, что в этих условиях политэкономия как наука пользуется столь дурной репутацией.

Политэкономия, считает Китсон, имеет дело с производством и распределением богатства, и ее главная цель состоит в том, чтобы обнаружить те законы и принципы, руководство которыми приведет род человеческий к материальному благосостоянию и процветанию. И именно в этой сфере она потерпела неудачу. В каждой стране мы обнаруживаем, что богатство распределяется среди различных факторов производства в виде арендной платы, процента и заработной платы согласно законам, регулирующим соответствующие институты. Мы находим, что спрос и предложение определяют цены всех товаров — даже самих факторов производства. Обмен осуществляется на основании методов и правил, одобренных ведущими экономистами.

В сфере же обмена, продолжает Китсон, мы находим ту же самую поразительную инверсию естественного порядка вещей. Механизм для распределения богатства (имеются в виду деньги) сам стал самой высшей формой богатства. Деньги, вместо того, чтобы оставаться средством или инструментом обмена, стали его конечной целью, а товары, хотя и производятся для потребления, рассматриваются главным образом с точки зрения их способности приносить то, что должно функционировать исключительно как средство для их обмена. Вместо финансов, служащих промышленности, мы находим промышленность в рабстве у финансов.

Первоначальная задача политэкономии, говорит Китсон, формулировалась так: «Как можно управлять богатством, чтобы обеспечить интересы общества в максимальной степени?» Сегодня стоит иная задача: «Как можно управлять девятью десятыми частями общества, чтобы обслуживать интересы существующего богатства?»

Сочинения

• Артур Китсон. Заговор банкиров, который начал мировой кризис. 1933
• Arthur Kitson. The Bankers’ conspiracy! Which started the world crisis. London. 1933
• Arthur Kitson. Solution of the money question (первая работа Артура Китсона начала 20 века)
• Arthur Kitson. A Fraudulent standard (критика золотого обращения)