Иероним Босх
Иероним Босх (нидерл. Jeroen (Hieronymus или Jheronimus) Bosch; наст. имя — Йерун ван Акен, Jeroen van Aeken; около 1450, Хертогенбос, Брабант (Нидерланды) — 9 августа 1516, там же) — нидерландский художник, один из крупнейших мастеров Северного Возрождения.
| Иероним Босх | |
 Автопортрет(?). Карандаш, сангина 41×28 см. Муниципальная библиотека. Аррас. | |
| Имя при рождении | Йерун ван Акен |
| Дата рождения | 1450 Хертогенбос, Нидерланды |
| Дата смерти | 9 августа 1516 там же |
| Жанр | Северное Возрождение |
| Известные работы | картины, триптихи, рисунки |
| Влияние на | сюрреализм |
В 2004 г. по результатам опроса в Нидерландах Иероним Босх занял 63-е место в списке великих голландцев (De Grootste Nederlander)(http://en.wikipedia.org/wiki/De_Grootste_Nederlander).
В родном городе Босха — Хертогенбосе открыт центр творчества Босха, в котором представлены копии его произведений.
БиографияПравить
Иероним, сын художника Антония ван Акена, — так в действительности звали мастера, считающегося самым загадочным живописцем во всей истории западного искусства. Даже подписывать свои картины он предпочитал сокращённым названием родного города Хертогенбос (Den Bosch). В этом оживлённом брабантском городке, входившем в XV в. в состав Бургундского герцогства (ныне административный центр провинции Северный Брабант в Нидерландах), художник и родился около 1450 г.
Семья ван Акенов, происходившая из немецкого города Аахена, была издавна связана с живописным ремеслом: художниками были Ян ван Акен (дед Босха) и четверо из его пяти сыновей, включая отца Иеронима, Антония, который незадолго до кончины передал мастерскую своему сыну Госсену. Поскольку ничего не известно о становлении Босха как художника, можно предполагать, что первые уроки живописного ремесла он получил в семейной мастерской. Мастерская ван Акенов выполняла самые разнообразные заказы — в первую очередь, это стенные росписи, но также золочение деревянной скульптуры и даже изготовление церковной утвари. Так что «Хиеронимус-живописец» (так он впервые упомянут в документе 1480 г.) взял псевдоним, видимо, из необходимости как-то обособиться от прочих представителей своего рода — подобные случаи в Нидерландах были нередки.
Босх жил и работал преимущественно в родном Хертогенбосе. В городском архиве сохранились сведения о жизни мастера. В 1478 умирает его отец, и Босх наследует его художественную мастерскую. Около 1480 г. он женился на Алейт Гойартс ван ден Мервене, девушке из местного рода, богатого и знатного. Она происходила из богатой и знатной семьи, обладала значительным личным состоянием и передала мужу право им распоряжаться. Жил Босх с женой в Хертогенбосе на улице Красного Креста. Благодаря этому браку Босх получил доступ в замкнутый круг местной аристократии. Одновременно он стал членом Братства Богоматери — религиозного общества, возникшего в Хертогенбосе в 1318 г. и включавшего в себя как монахов, так и мирян.
Братство, посвящённое культу Девы Марии, занималось и делами милосердия. В архивных документах не раз упомянуто имя Босха: ему, как живописцу, давались разнообразные заказы — от оформления праздничных шествий и обрядовых таинств Братства (что не могло пройти бесследно для его творческого сознания) до написания створок алтаря капеллы Братства в Сент-Янскатедрал (1489, картина утеряна) или даже модели канделябра. В той же капелле в соборе Святого Иоанна 9 августа 1516 г. было совершено и отпевание живописца; торжественность проведения этого обряда подтверждает теснейшую связь Босха с Братством Богоматери. Ничто не нарушало размеренного ритма его существования, распределённого между семьёй, мастерской и Братством, поэтому ключ к объяснению того, зачем ему понадобилось изображать тот завораживающе-странный мир бурлящих человеческих страстей, которым наполнено всё творчество хертогенбосского мастера, следует искать в другом месте.
ТворчествоПравить
Искусство Босха всегда обладало громадной притягательной силой, но прежде считалось, что его «чертовщина» призвана всего лишь забавлять зрителей, щекотать им нервы, подобно тем гротескным фигурам, которые мастера итальянского Возрождения вплетали в свои орнаменты. Но в нашем веке учёные, придя к выводу, что в творчестве Босха заключён куда более глубокий смысл, предприняли множество попыток объяснить его значение, найти его истоки, дать ему толкование. Одни считают Босха кем-то вроде сюрреалиста XV века, извлекавшего свои невиданные образы из глубин подсознания, и, называя его имя, неизменно вспоминают Сальвадора Дали. Другие полагают, что искусство Босха отражает средневековые «эзотерические дисциплины» — алхимию, астрологию, чёрную магию. Третьи стараются связать художника с различными религиозными ересями, существовавшими в ту эпоху.
Достоверно можно говорить лишь о 25 картинах и 8 рисунках руки Босха, сохранившихся до наших дней. Это триптихи, фрагменты триптихов, отдельные картины и рисунки. Лишь 7 творений Босха подписаны.
Исследователи до сих пор не могут уверенно говорить о творческой эволюции и хронологии произведений Босха, так как ни на одном из них нет даты, а формальное развитие творческого метода не представляет собой поступательного движения, но подчинено собственной логике, предполагающей приливы и отливы. Выделяются три периода: ранний, зрелый и поздний.
Наиболее полное собрание произведений художника хранится в музее Прадо.
СимволыПравить
Символика Босха настолько разнообразна, что невозможно подобрать один общий ключ к его картинам. Символы меняют значение в зависимости от контекста, да и происходить они могут из самых разных, порой далёких друг от друга источников — от мистических трактатов до практической магии, от фольклора до ритуальных представлений.
Среди самых загадочных источников была алхимия — полутайная деятельность, нацеленная на превращение неблагородных металлов в золото и серебро, а кроме того, на создание жизни в лаборатории, чем явно граничила с ересью. У Босха алхимия наделяется негативными, демоническими свойствами и атрибуты её часто отождествляются с символами похоти: совокупление нередко изображается внутри стеклянной колбы или в воде — намёк на алхимические соединения. Цветовые переходы напоминают порой разные стадии превращения материи; зубчатые башни, полые внутри деревья, пожары — это одновременно символы ада и смерти и намёк на огонь алхимиков; герметичный же сосуд или плавильный горн — это ещё и эмблемы чёрной магии и дьявола. Из всех грехов у похоти, пожалуй, больше всего символических обозначений, начиная с вишни и других «сладострастных» плодов: винограда, граната, клубники, яблока. Легко узнать сексуальные символы: мужские — это все заострённые предметы: рог, стрела, волынка, часто намекающая на противоестественный грех; женские — всё, что вбирает в себя: круг, пузырь, раковина моллюска, кувшин (обозначающий также дьявола, который выпрыгивает из него во время шабаша), полумесяц (намекающий ещё и на ислам, а значит, с точки зрения Босха, на ересь).
Присутствует тут и целый бестиарий «нечистых» животных, почёрпнутый из Библии и средневековой символики: верблюд, заяц, свинья, лошадь, аист и множество других; нельзя не назвать также змею, хотя встречается она у Босха не так уж часто. Сова — вестница дьявола и одновременно ересь или символ мудрости. Жаба, в алхимии обозначающая серу, — это символ дьявола и смерти, как и всё сухое — деревья, скелеты животных.
Другие часто встречающиеся символы: это лестница, обозначающая путь к познанию в алхимии или символизирующая половой акт; перевёрнутая воронка — атрибут мошенничества или ложной мудрости; ключ (познание или половой орган), часто по форме не предназначенный для открывания; отрезанная нога, традиционно ассоциирующаяся с увечьями или пытками, а у Босха связанная ещё и с ересью и магией. Что касается разного рода нечисти, то тут фантазия Босха не знает границ. На его картинах Люцифер принимает мириады обличий: это традиционные черти с рогами, крыльями и хвостом, насекомые, полулюди-полуживотные, существа с частью тела, превращённой в символический предмет, антропоморфные машины, уродцы без туловища с одной огромной головой на ножках, восходящие к античным гротескным образам. Часто демоны изображаются с музыкальными инструментами, в основном духовыми, которые порой становятся частью их анатомии, превращаясь в нос-флейту или нос-трубу. Наконец, зеркало, традиционно дьявольский атрибут, связанный с магическими ритуалами, у Босха становится орудием искушения в жизни и осмеяния после смерти.
Копиисты, подражатели, последователи и наследникиПравить
Босх — художник не типичный в панораме нидерландской живописи и единственный в своём роде в европейской живописи XV века. Поразительные по изобретательности формы и фигуры, отклоняющиеся от нормы, чудовищные и парадоксальные, рождены свободным, исключительно богатым воображением, отражающим фантазию современных Босху североевропейских народных рассказов.
Босх производит впечатление мастера «неподражаемого», однако его манера была воспринята множеством копиистов, как только выяснилось, что это гарантировало выгодную продажу картин. Сам Босх следил за изготовлением копий некоторых своих работ, в частности, триптиха «Воз сена», который существует в двух версиях (в собраниях Прадо и Эскориала). Параллельно с чисто ремесленными подражателями, не претендовавшими на оригинальность, работали и другие мастера, создававшие под впечатлением картин Босха собственные интересные композиции. К таким художникам следует отнести, прежде всего, Квентина Массейса и Иоахима Патинира. Массейс перенял жанровый характер и моралистическую направленность босховских триптихов, и в его творческом преломлении это стало характерным достоянием голландской живописной школы. Патинира, напротив, привлекал космический масштаб происходящего — в своих панорамных картинах, вслед за Босхом, он воплощал фантастические и грандиозные пейзажи. В многоплановом творчестве Питера Брейгеля Старшего обе тенденции, развиваясь параллельно, представлены в равной степени, являя синтез нового философского обобщения. То, что Питер Брейгель Старший (ок. 1525/30-1569) в первую очередь унаследует от Босха, будет именно причастность народной крестьянской культуре, а также морализаторский дух, выраженный через аллюзии и подтексты двусмысленной и тонкой трактовки сюжета.
Когда сюрреализм заявил о главенстве подсознания в искусстве, фантазии Босха были заново оценены. Изъятые из позднеготического контекста, в котором они возникли, его чудовищные фигуры получили новую жизнь, и знаменательно, что Макс Эрнст (1891—1976) и Сальвадор Дали (1904—1989) объявили себя его наследниками. Создания Дали повинуются метаморфическому закону, которые всё делает принадлежащим единой реальности первозданного хаоса, поэтому в атмосфере его картин господствуют абсурд и тайна. Творчество Босха старались представить в свете психоаналитической теории Фрейда: лишь высвобождение сверхъестественных сил бессознательного могло породить адские видения нидерландского мастера. Фантасмагорический мир Босха вполне отвечает теории автоматизма, изложенной Андре Бретоном в первом манифесте сюрреалистов (1924): живописец запечатлевает любой образ, возникший в его сознании. Сам Бретон определял Босха как «совершенного визионера», отводя ему роль предтечи сюрреализма: поэтику воображения без границ предваряет творчество «живописца бессознательного». И одним из самых прочных мостов, связавших искусство авангарда с живописью Босха, стала магия алхимии — их общий неисчерпаемый источник образов.
Но очевидно, что теории сюрреализма, основанные на психоанализе Фрейда, являются совершенно анахроническим способом расшифровки картин нидерландского живописца. Современная психология, вероятно, может объяснить, почему произведения Босха обладают для нас такой притягательностью, но не может определить, сформулировать смысл, который они имели для художника и его современников, и равным образом не может объяснить понятием «либидо» то, что осуждалось средневековой церковью как грех.
Авторы XVI—XVII вв. о БосхеПравить
Отзывы о Босхе в литературе XVI в. довольно немногочисленны, и авторы обращают своё внимание прежде всего на присутствие в его картинах разнообразных чудовищ и демонов, на невероятное соединение частей человеческого тела, растений и животных, названных одним венецианцем «нечистью».
Доминик Лампсоний в 1572 г. подчёркнул «инфернальный» характер образов у Босха: «С таким мастерством твоя правая рука раскрывает Всё, что содержится в таинственных недрах Ада, Что я верю, что глубины жадного Плутона открылись тебе, И далёкие области Ада были тебе показаны».
Большая часть работ Босха вскоре после их создания была перевезена в Испанию, и испанские авторы эпохи Контрреформации также обращали внимание на демонический характер его «странных образов». Однако Фелипе де Гевара придерживался того мнения, что Босха нельзя считать изобретателем демонов. «Я не отрицаю, что он писал странные изображения вещей, но это делалось с единственной целью — дать трактовку Ада… И то, что Иероним Босх сделал с благоразумием и достоинством, другие делали и делают без всякой сдержанности и рассудительности». Х. де Сигенса, будучи в начале XVII в. библиотекарем Эскориала, хорошо знал картины Босха. Он считал, что будь его живопись еретической, король Филипп II едва ли стал бы терпеть присутствие его работ в Эскориале; они, напротив, представляют собой сатиру на всё греховное. Босх, по мнению де Сигенсы, является единственным художником, изобразившим человека изнутри. Великий испанский писатель Лопе де Вега называл Босха «великолепнейшим и неподражаемым художником», а его работы — «основами морализирующей философии».
Картины БосхаПравить
«Извлечение камня глупости» («Операция глупости»)Править
Эта картина представляет фольклорную линию в творчестве художника. На первый взгляд здесь изображена обычная, правда, опасная операция, которую хирург почему-то проводит под открытым небом, водрузив себе на голову воронку. Вероятно, здесь высмеивается персонаж ярмарочного фарса — простачок или муж-рогоносец (книга, положенная на голову женщине, понималась как «руководство» для жуликов и обманщиков). Перевёрнутую воронку, надетую на голову хирурга, объясняли как намёк на рассеянность учёного мужа, но в контексте фарса она скорее всего служит признаком обмана. По другой версии закрытая книга на голове монахини и воронка хирурга соответственно символизируют, что знание бесполезно, когда имеешь дело с глупостью, и что врачевание подобного рода — шарлатанство.
Голландское выражение «иметь камень в голове» означало «быть глупым, безумным, с головой не на месте». Сюжет удаления «камня глупости» прослеживается в голландских гравюрах, живописи и литературе вплоть до XVII в. Орнаментальная надпись вверху и внизу гласит: «Мастер, удали камень. Меня зовут Лубберт Дас». Во времена Босха существовало поверье: сумасшедшего можно исцелить, если извлечь из его головы камни глупости. Лубберт — имя нарицательное, обозначающее слабоумного. На картине вопреки ожиданиям извлекается не камень, а цветок, ещё один цветок лежит на столе. Установлено, что это тюльпаны, а в средневековой символике тюльпан подразумевал глупую доверчивость.
В авторстве Босха можно было бы усомниться, если бы не характерный пейзаж на заднем плане.
«Корабль дураков»Править
См. статью «Корабль дураков»
«Аллегория чревоугодия и любострастия»Править
|
Иллюстрации У этой статьи нет иллюстративного и/или аудиовизуального материала. Вы можете помочь проекту, добавив его. |
Картина хранится в Художественной галерее Йельского университета и воспринимается как фрагмент большого тематического ансамбля, возможно, триптиха. Глубинную внутреннюю взаимосвязь чревоугодия и любострастия, существовавшую в средневековой системе морали, Босх выявляет ещё в одной своей картине, которая, впрочем, напрямую не обращена к изображению монастырского быта. Чревоугодие воплощено в образах купальщиков, собравшихся вокруг большой винной бочки, верхом на которой сидит пузатый крестьянин. Держа на голове блюдо с мясным пирогом и ничего из-за этого не видя, ещё один персонаж подплывает к берегу. Справа в шатре сидят любовники. Они пьют вино. «Sine Cerere et Libero friget Venus» («Без даров Цереры и Вакха зябнет Венера») — этот стих Теренция был хорошо известен в эпоху Средневековья; проповедники и авторы моральных поучений неустанно внушали своей пастве, что «чревобесие и пьянство — мать блуда».
«Смерть скупца»Править
Сильно вытянутый вертикальный формат и диагональное построение композиции придают картине сходство с алтарной створкой. По размеру она совпадает с составленными вместе «Кораблём дураков» и «Аллегорией чревоугодия и любострастия», так что вполне могла быть наружной стороной другой, парной к ним створки. Все эти картины по контрасту дополняют друг друга — с изощрённой изобретательностью в них раскрыта тема человеческой греховности, позволяя «реконструировать» сюжет некогда объединявшего их триптиха как «Семь смертных грехов».
На картине изображена узкая и высокая спальня, в открытую дверь которой уже заглядывает Смерть. Ангел-хранитель, поддерживая умирающего, пытается обратить его взор к распятию в оконной нише, однако человек всецело занят помыслами о тех материальных богатствах, с которыми ему сейчас суждено будет расстаться. Одной рукой он машинально тянется к мешку с золотом, который протягивает ему высунувшийся из-под полога бес. Другой бес с едва обозначенными крыльями облокотился на барьер с переброшенной через него красной мантией и прислонённым к нему рыцарским мечом — то и другое должно указывать на власть и высокое положение, которые также теряет человек, уходя в мир иной. Композиция картины служит своеобразной иллюстрацией к популярной в XV в. богословской книге «Ars moriendi» («Искусство умирать»), многократно переиздававшейся в Нидерландах и Германии. В этом маленьком «руководстве» описываются искушения, которыми одолевает умирающего легион бесов, собирающийся у смертного одра, и то, как его ангел-хранитель всякий раз дарует ему утешение и силы противостоять им. В книге победу одерживает ангел — торжествуя, он-то и возносит душу на Небеса, тогда как дьявольская рать в бессильной злобе завывает внизу. На картине Босха исход этой битвы ещё далеко не предрешён.
Сцена смерти отодвинута на задний план, а ближе к зрителю изображён ещё один скупец преклонного возраста: опуская правой рукой монеты в денежный сундук, он в левой, опирающейся на клюку, сжимает четки. Соседство эпизодов, обычно изображавшихся отдельно, вероятно призвано акцентировать для зрителя вопрос о выборе жизненного пути. Недаром в сундуке и под ним копошатся дьявольские монстры.
«Семь смертных грехов и Четыре последние вещи»Править
Предположительно к раннему периоду творчества относятся «Семь смертных грехов и Четыре последние вещи» (1475—1480, Прадо). Это произведение Босха называют «столешницей» по её функциональному предназначению, которое оно впрочем никогда не выполняло. Всё в этой картине настраивает на глубокое религиозное размышление. Не случайно, испанский король Филипп II поместил её в своей спальне в Эскориале: она приглашала подумать о собственных грехах перед исповедью.
Центральная часть, состоящая из четырёх концентрических кругов, символизирует Всевидящее Око Божье, в зрачке которого воскресший Христос показывает свои раны. Во втором круге видна латинская надпись Cave, cave, Deus vivit — «Бойся, бойся, ибо Господь всё видит». Третий круг изображает лучи, похожие на солнечные, а четвёртый, в сегментах, — семь смертных грехов. Под изображением каждого из семи смертных грехов дано его латинское название. Эти надписи можно счесть лишними — нет надобности пояснять, что человек, жадно пожирающий всё, что ставит на стол хозяйка, совершает грех чревоугодия, а упитанный господин, дремлющий у камелька, — грех лени; именно в этом его упрекает входящая в комнату женщина с четками в руках. Любострастие воплощают несколько влюблённых пар, гордыню — дама, любующаяся своим отражением в зеркале, которое держит перед ней дьявол, принявший обличье горничной в невероятном чепце. Подобные же жанровые сценки иллюстрируют гнев (двое мужчин дерутся у дверей таверны), алчность (судья берет взятку), зависть (проигравший истец злобно взирает на своего удачливого соперника). Жанрово-аллегорические сценки, полные грубоватого юмора, написаны в детализованной живописной манере старых голландцев. Изображения семи смертных грехов расположены по кругу, что обозначает постоянство их присутствия. Босх включил их в радужную оболочку глаза Бога и таким образом сделал предостережением тем, кто думает, что избежит последующей кары. Четыре круглых изображения по углам (тондо), называемые «четыре последние вещи», дополняют картину: они изображают смерть, Страшный суд, Рай и Ад.
«Ecce Homo»Править
См. статью «Ecce Homo»
«Несение креста» («Восхождение на Голгофу») — ВенаПравить
См. статью «Несение креста»
«Иоанн на Патмосе»Править
Юный апостол Иоанн изображён на острове Патмос, куда его сослал император Домициан и где он создал своё Откровение — вероятно, эта книга и лежит у него на коленях. Его кроткий взор устремлён к представшему ему видению: «жена, облечёная в солнце; под ногами её луна…» (Откр. 12:1). На её появление указывает Иоанну ангел, чья тонкая фигура и полупрозрачные крылья выглядят не намного более вещественными, чем призрачная, окутанная дымкой панорама голландского города на горизонте. Босх, быть может, под влиянием своих предшественников, обращавшихся к этому сюжету, на сей раз отказался от столь излюбленного им изображения шабаша бесов, и даже изображённые слева внизу горящие корабли и маленький монстр справа, навеянные образами Апокалипсиса, не могут сколько-нибудь серьёзно нарушить ту идиллическую обстановку, в которой Иоанн радуется явлению Девы Марии «во славе».
|
|
Иллюстрации У этой статьи нет иллюстративного и/или аудиовизуального материала. Вы можете помочь проекту, добавив его. |
Однако смирённое зло берёт реванш на оборотной, внешней стороне доски, где написанный в технике гризайли поток бесов и монстров, фосфоресцируя подобно глубоководной рыбе, льётся по двойному кругу диаметром 39 см. По внешнему кругу разворачиваются сцены Страстей, завершающиеся наверху кульминацией распятия. Во внутреннем круге повторяется изображение Голгофы, символически обозначенной в виде скалы, на вершине которой свил своё гнездо пеликан. Эта птица, по распространённому поверью, кормящая птенцов кровью, бьющей из собственной груди, — традиционный символ жертвы, принесённой Христом. Очень уместно было поместить пеликана на оборотной створке панно, посвящённого любимому ученику Христа Иоанну, который, по словам Данте, «покоил главу на груди самого Божественного Пеликана».
«Святой Иероним за молитвой»Править
Сюжет картины посвящён подвигу созерцательной жизни. Фигура святого изображена на фоне пустынного пейзажа; огромные плоды, окружающие пещеру отшельника, симолизируют множество искушений, подстерегающих душу верующего на его земном пути.
Св. Иероним, простёршись ниц, сжимает в руках распятие, не заботясь о том, что его красное кардинальское облачение брошено прямо в грязь. Он не бьёт себя в грудь, не устремляет обожающего взгляда на распятие — художник избегает этих драматических эффектов, ставших шаблонами для изображения кающегося святого, но тем не менее эта застывшая в напряжённой неподвижности фигура прекрасно передаёт душевные муги его персонажа. Пейзаж на заднем плане проникнут умиротворённостью, кажется, ничто в нём не свидетельствует о присутствии сил зла, однако болотистая пещера, в которой святой устроил свою келью, носит следы упадка и разложения. Св. Иероним в своём житии описывает, как его медитации в глуши были прерваны сладострастными видениями. Символами этих похотливых помыслов являются огромные гниющие плоды, напоминающие растительный мир «Сада земных наслаждений». Лишь полносью вверив себя воле Господа, Иероним сумел побороть искушение и смирить свою плоть.
«Несение креста» — ГентПравить
См. статью «Несение креста»
«Увенчание терновым венцом» — ЛондонПравить
Сюжет этой картины — один из эпизодов Страстей, крестного пути Христа. Молитвенно-философский характер трактовки канонического, типового сюжет позволяет видеть в ней визуальный парафраз на тему Imitatio Christi, «подражаний Христу».
На примере этой поздней картины Босха видно, что в его позднем творчестве исчезают элементы готической стилизации, присутствовавшие в его ранней и даже зрелой манере: фигуры теряют удлинённость пропорций и S-образный изгиб, силуэты становятся угловатыми, конкретными и индивидуализированными, лишаясь позднеготической плавности и декоративности ритма. Босх обращается к композициям с небольшим числом персонажей, представленных в виде поясных фигур, что открывало перед ним возможность сосредоточиться на психологической характеристике действующих лиц. В полуфигурах тюремщиков отражены все градации сопричастности злу, апогей его проявления — сатанинская усмешка старика с козлиной бородкой. По сравнению с более ранним «Несением крест» из Гента здесь налицо изменение манеры и композиционных приёмов мастера.
Некоторые детали одежды палача (правый верхний угол) с трудом подаются дешифровке: например, дубовые листья на шляпе и широкий ошейник с шипами — вроде тех, что надевали в те времена на пастушьих собак. Видимо, это должно было служить указанием на звериную суть персонажа, который выглядит совсем не злым, дружески положив руку на плечо Спасителя.
Физиономии окруживших Христа тюремщиков, возможно, воплощают четыре основных человеческих темперамента: так, персонажи у верхнего края изображения — это флегматик и меланхолик, те, что представлены внизу, — сангвиник и холерик. Но как бы то ни было, очевидно их резкое отличие от просветлённого лика Христа, полного смиренного приятия боли и страданий.
Великие триптихиПравить
Главные шедевры Босха, обеспечившие ему посмертную славу — большие алтарные триптихи:
- Воз сена
- Поклонение волхвов
- Сад земных наслаждений
- Искушение Святого Антония
- Страшный Суд
- Триптих Св. Юлианы (Триптих Св. Ункумберы (Вильгефорты))
- Триптих святых отшельников
СсылкиПравить
- Иероним Босх. Картины и биография Виртуальный музей Small Bay
- Иероним Босх на Russian Gothic Page
- Иероним Босх на BoschUniverse
БиблиографияПравить
- Тревин Коплстоун. Хиеронимус Босх. Жизнь и творчество. — М: «Лабиринт-К», 1998.
- Девитини А. Босх: Пер. с итал./А.Девитини — М: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2002.
- Баттилотти Д. Босх: Пер. с итал./Д.Баттилотти — М: «Белый город», 2000.
- Вальтер Бозинг. Босх: Пер. с нем./В.Бозинг — М: Арт-Родник, 2001.
- История искусства зарубежных стран. Средние века, Возрождение / Под ред. Ц. Г. Нессельштраус. М., 1982
- Фомин Г. И. Иероним Босх. М., 1974
- Ш. де Тольнай. Босх. М., 1992
- Г. Мартин. Босх. М., 1992
- К. С. Егорова. Три картины Босха на тему «Мыслитель и природа». Сов. искусствознание, вып. 19. М., 1985
- Р. Х. Марейниссен, П.Рейфеларе. Иероним Босх: художественное наследие. М., 1998
ГалереяПравить
- BoschShipOfFools.jpg
Корабль дураков. 1495—1500. Лувр. Париж
Несение креста. 1490—1500. Музей истории искусств. Вена
Несение креста. Музей изящных искусств. Гент
Блудный сын. Роттердам. Музей Бойманс-ван-Бенинген
Св.Христофор. Роттердам. Музей Бойманс-ван-Бенинген
Иоанн Креститель. Мадрид. Музей Хосе Ласаро Гальдиона
- Bosch Epiphany.jpg
Поклонение волхвов. Музей искусства. Филадельфия
Восхождение в эмпирей. Венеция. Дворец дожей
Ад. Венеция. Дворец дожей
