Военно-полевая медицина

Военно-полевая медицина — отрасль медицины, занимающаяся лечением травм и заболеваний, характерных для войны, в отсутствие стационарной лечебной базы, в поле (термин «военно-городская хирургия», в настоящий момент спорный, обозначает отрасль медицины, занимающуюся лечением гражданских лиц, пострадавших в криминальных перестрелках либо при терактах).

Военно-полевая медицина в современном её понимании началась с русского хирурга Пирогова. В 1847 году он впервые в мире произвёл операцию под эфирным наркозом в полевых условиях.

Он же, во время обороны Севастополя дал классическое описание травматического шока и ввёл понятие медицинской сортировки.

Труд Пирогова «Начала общей военно-полевой хирургии» был переиздан в 1941 году, хотя на тот момент имел уже, в основном, историческое значение.

Особенности военно-полевой медицины

Военно-полевая медицина, по словам Пирогова, имеет дело с травматической эпидемией, количество раненых, даже при отсутствии активных боев, по меркам мирного времени огромно.

Лечение раненых производится в отсутствие приспособленных помещений — в случайных зданиях, в палатках, а то и в землянках.

Как и при любой эпидемии, остро не хватает квалифицированных врачей — хирург с двумя годами стажа может сразу получить должность главного хирурга подвижного полевого госпиталя.

Военно-полевая медицина постоянно имеет дело с возможной необходимостью эвакуации раненых — при отступлении — чтобы не оставлять их в руках врага, при наступлении — чтобы дать возможность госпиталю следовать за войсками, в позиционной войне — чтобы избежать переполнения госпиталя.

Понятие санитарно-тактической обстановки означает, что объём оказываемой каждому раненому помощи зависит не только (а иногда и не столько) от тяжести ранений, а и от количества поступающих раненых и обстановки на фронте. Пирогов, предписывая действовать вначале административно, а потом медицински, выдвинул актуальное до сих пор (и на всё обозримое будущее) требование оказания хотя бы минимальной помощи всем раненым без исключения.

Важнейшие понятия военно-полевой медицины

Сортировка медицинская

этапно-эвакуационная система лечения

Военно-полевая медицина занимается, главным образом, лечением ран. Основой лечения ран в военно-полевой медицине является их хирургическая обработка. Она должна быть проведена безусловно в 12-часовой срок с момента ранения; «золотым временем» называются первые четыре часа, в это время раневая инфекция еще не успевает развиться. Поэтому, очень важно как ускорение выноса раненых с поля боя и их эвакуации, так и приближение операционных к полю боя (разумеется, на расстояние, обеспечивающее их безопасность).

Краткая история военно-полевой медицины

Открытия Пастера ввели в медицину понятия антисептики и асептики, снизившие смертность среди раненых в 5 раз и более.

Немецкий хирург Эсмарх изобрёл асептический перевязочный пакет и эластичный жгут, он же ввёл, по-видимому, первую специализированную шину, шину Эсмарха для иммобилизации конечностей.

В конце XIX века фон Бергман выдвинул теорию первичной стерильности ран, отвергнутую лишь во время Первой мировой войны.

В ходе русско-японской войны русская военно-полевая медицина, с одной стороны, добилась (впервые в русской истории) снижения небоевых потерь до уровня ниже боевых, с другой — показала недостаточную для оказания своевременной и качественной медицинской помощи раненым организацию.

Основным лозунгом военно-полевой медицины была эвакуация во что бы то ни стало, приводившая к значительной смертности среди раненых. Из-за организационных недостатков простаивали прекрасно оборудованные санитарные поезда, а раненых эвакуировали в теплушках.

Вот что рассказывает в "Русском Враче" (1905, No 5) д-р Б. Козловский об эвакуации раненых во время боя на Шахе:

Эвакуируемые жестоко страдали от холода, тем более, что они также не были еще снабжены никакой теплой одеждой, и только некоторые из них могли получить в Мукдене теплые китайские одеяла и халаты, далеко, впрочем, недостаточные. Чтобы согреться, эвакуируемые в некоторых вагонах раскладывали костры (подложив кирпичи и т. п.); но это, разумеется, было исключением. Поезда большею частью отправлялись совершенно необорудованные, без кухонь, без свечей, без всякой сортировки больных и почти без медицинского персонала. Так, один поезд пришел в Харбин только с комендантом (офицером) и одной сестрой. Были поезда, шедшие все ночи во мраке вследствие недостатка свечей и следовавшие несколько станций без всякого медицинского персонала, который назначен был только в Телине. Не лучше было и с питанием больных. Приходилось кормить эвакуируемых в пути на военно-продовольственных пунктах, но здесь происходил целый ряд недоразумений: то неопытный комендант не отправлял вовремя телеграммы, то поезд опаздывал на много часов, а в результате больные нередко по двое суток не получали горячей пищи и голодали в холодных, нетопленных вагонах. Чем ближе к Харбину, тем больше усиливалась закупорка пути и тем больше мерзли и голодали эвакуируемые.

В том же "Русском Враче" (No 14) приведен рассказ одного врача, относящийся ко времени Ляоянского боя:

Ночью он услыхал раздавшиеся из одного закрытого наглухо вагона стоны. Открыв вагон, он увидел там раненного в голову (в бессознательном состоянии), сорвавшего с себя повязку; раненый стоял у форточки товарного вагона, доставал из раны пальцами кусочки размозженного мозга и рассматривал их при свете луны, а на полу в темноте лежали раненные в живот с начавшимся уже воспалением брюшины и на каждый толчок вагона отвечали громкими стонами и проклятиями. От испражнений, делаемых под себя, в вагоне стояла вонь; духота и жажда усиливали страдания несчастных. По-видимому, стоны эвакуируемых донеслись и до Петербурга: в двадцатых числах августа проехали лица, собиравшие материал об эвакуации, и в результате явились доклад и попытки улучшить эвакуацию.

(цит. по Вересаев В.В. На японской войне.^{о книге})

Первая мировая война поставила перед военно-полевой медициной проблему огромного количества раненых, преимущественно со слепыми осколочными ранениями, абсолютное большинство ран было инфицировано.

Немецкие и русские лазареты, по свидетельству современников, «тонули в потоках гноя». Французы впервые начали массово применять активную и раннюю хирургическую обработку раны («Нож хирурга должен опережать воспаление») и орошение незашитой раны антисептическими жидкостями.

В ходе войны были усовершенствованы методы иммобилизации переломов — шины,шина Томаса.

В 1916 году русский хирург Оппель предложил этапно-эвакуационную систему лечения, устранив антагонизм между лечением и эвакуацией.

Важную роль для военно-полевой медицины сыграло усовершенствование Вишневским инфильтрационной местной анестезии по Реклю и Шлейху.

Антибиотики были открыты перед самой Второй мировой войной (хотя сам термин «антибиотики» был введён только в 1942 году, до этого их относили к химическим средствам антисептики), однако, основным средством лечения ран (помимо обязательной хирургической обработки) по-прежнему являлись антисептические средства предыдущего поколения — риванол, хлорамин и др.