Елена Васильевна Глинская

Правление Елены Глинской предваряло эпоху царствования её сына. И она, пока могла, сберегала для него государство и власть, защищая от грядущей смуты. Великая княгиня ушла из жизни, когда сыну исполнилось всего семь лет.

Возможно, это и сыграло роковую роль в судьбе и характере государя. Как знать, останься Глинская жива, мы бы не читали леденящие истории про свирепые казни и пронзённых копьями пленников. И сами бы не ломали копья вокруг возведённого недавно памятника Грозному царю...

Семья Великого Князя

Первый брак Василия III

Василий III Иванович

Василий III был не удачлив в личной жизни. Незадолго со смерти его отец - великий князь Иван III, подобрал 26-летнему сыну невесту. Для этой цели был проведён смотр невест, говоря современным языком кастинг. Организатором его назначили Юрия Дмитриевича Траханиота, внука византийца Мануила Буллотеса, выходца из Мореи, как тогда в Византии называли полуостров Пелопоннес на юге Греции. Отец Юрия – Дмитрий, сопровождал в Москву Софью Палеолог в 1472 г. и остался при московском дворе. Юрий Траханиот уговаривал Ивана III искать невесту Василию среди русских боярских родов, дабы выбором русской жены подчеркнуть роль Москвы. Старый великий князь предпочёл бы найти невесту за границей, но это оказалось не легко. Брак с московским правителем обуславливался условием перехода в православие, что не могло заинтересовать ни одного европейского монарха. Среди родни Софьи Палеолог также не оказалось подходящей кандидатуры. Со всей России летом 1505 г. в Москву доставили 500 девушек. Жениха до смотрин даже не допустили. Отбор был строгий. Девиц священники проверяли на твёрдость в вере, лекари оценивали внешность, водили в баню. Выясняли как девицы себя ведут в домашней обстановке, как есть-пьёт, как говорит и рукодельничает. В конечном итоге, Иван III самолично отобрал невесту наследнику трона. Главными критериями было здоровье, чтобы могла родить наследника престола. Чувства сына и невесты в расчёт не брались, исходя из житейской мудрости – стерпится слюбится. Невестой Василия стала 15-летняя девица Соломония из рода Сабуровых, дочь Юрия Константиновича Сабурова..

Дед Соломонии - Константин Сабуров был одним из воевод в 1482 г.

Так впервые русский государь решил связать свою судьбу не со знатной женой, а с представительницей боярской фамилии, безоговорочно преданной московским великим князьям. Именно старомосковское боярство стало надолго основной опорой Василия Ивановича в его внутриполитической деятельности.

Свадьба состоялась 4 сентября 1505 г..

Вскоре после свадьбы старый великий князь 27 октября 1505 г. скончался и был похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля..

Супруги прожили в браке 20 лет, но наследник так и не родился. Василий опасался, что после него престол может перейти к его брату Юрию, отношения с которым были напряжёнными. Окружающие великого князя всё чаще говорили о «бесплодной смоковнице», которую необходимо посечь, дабы дать путь добрым всходам. Так иносказательно выражались о необходимости развода. Великий князь искал повода для расторжения брака, однако, сделать это было не просто. Церковь не одобряла таких поступков. Предлогом могло бы стать прелюбодеяние Соломонии, но она хранила супружескую верность. Все уговоры были безуспешны. Соломония упорно отказывалась добровольно уйти в монастырь и принять там постриг. Однако вскоре мотив для развода нашёлся и дала его сама великая княгиня. Родной брат Соломонии Иван Юрьевич сообщил великому князю, что сестра вовлекает его в различные чародейские обряды для сохранения любви мужа и зачатия долгожданного ребёнка. Сначала Соломония попросила брата найти колдунью, некую Стефаниду, «жонку из Рязани». После того как он выполнил просьбу, сестра с горечью сказала брату: «Присылал ты ко мне Стефаниду, и она у меня смотрила, а сказала, что у меня детей не бытии: а наговаривала мне воду Стефанида, и смачиваться велела от того, чтоб Князь Великий меня любил, а наговаривала мне Стефанида воду в рукомойнике, а велела той мне тою водою смачиваться, а коли понесут к Великому Князю сорочьку и порты и челох, и она мне велела из рукомойника тою водою смочив руку, да охватывати сорочьку и порты и чехол и иное которое платье белое». Иван признался, что всё требуемое было доставлено Соломонии и она выполняла колдовские обряды, мочила одежду в наговоренной воде. Современный человек может посмеяться над такими усилиями, но тогда колдовство и ведовство приравнивалось к измене.

Могущество Стефаниды явно оказалось недостаточным. Соломония не беременела. Тогда Иван Юрьевич был послан искать другую колдунью, некую безносую. монахиню. «Та черница, наговаривала не помню масло, не помню мёд пресный, да посылала к Великой Княгине с Нвстею, а велела её тем тереться от того ж, чтобы её Великий Князь любил, да и детей деля; а опосле того и сам яз к Великий Княгине пришол, и Вкликая Княгиня мне сказывала: «Приносила ко мне от черници Настя, и яз тем тёрлася».. Сложно сказать, что побудило Ивана Сабурова свидетельствовать против сестры. Его слова можно счесть пристрастными. Однако, так или иначе предлог был найден. В ноябре 1525 г. развод последовал. Её постригли в новопостроенном московском Рождественском монастыре, более известном как Новодевичий. Соломония сильно противодействовала расторжению брака. С. Герберштейн пишет: «В монастыре, несмотря на её слёзы и рыдания, митрополит сперва обрезал её волосы, а затем подал монашеский куколь, но она не только не дала возложить его на себя, а схватила его, бросила на землю и растоптала ногами. Возмущённый этим недостойным поступком Иван Шигона (тверской дворянин, приближённый великого князя), один из первых советников, не только выразил ей резкое порицание, но и ударил её плёткой, прибавив: «Неужели ты дерзаешь противиться воле государя? Неужели медлишь исполнить его повеление?» Тогда Соломония спросила его, по чьему приказу он бьёт её. Тот ответил: «По приказу государя». После этого она, упав духом, громко заявила перед всеми, что надевает куколь против воли и по принуждению и призывает Бога в мстители столь великой обиды, нанесённой ей»..

Второй брак

Заточив Соломонию в монастырь, спустя два месяца, 21 января 1526 г. Василий женился на Елене Глинской, дочери князя Василия Глинского Слепого, в то время уже покойного. В летописи сказано, что великий князь Елену «возлюбил лепоты ради лица и благообразия возраста, наипаче же целомудрия ради».. «Васлий Иванович женился второе, понял княжну Елену, княжь Васильеву дщерь Львовича Глинского; венчал их Даниил митрополит»..

Беря в жёны представительницу влиятельнейшей семьи из состава служилых князей, Василий III как бы торжественно провозглашал династическое соединение Северо-Восточной Руси с западнорусскими землями. Герберштейн, объясняя причины брака, писал, что Василий III помимо желания иметь наследника «руководствовался двумя соображениями: во-первых, тесть его вел свой род от семейства Петрович, которое пользовалось некогда громкой славой в Венгрии и исповедовало греческую веру». Этот брак, следовательно, укреплял русско-молдавский союз, своим острием направленный против Сигизмунда. Повторялась история с отцом великого князя, когда Иван III женился на дочери валашского господаря Стефана.

Было и ещё одно обстоятельство, которое мог учитывать Василий III, останавливая свой взор на Елене Глинской. Дело в том, что император Максимилиан уже давно ходатайствовал за освобождение князя Михаила Глинского, хорошо известного на Западе. Еще в 1517 г. С. Герберштейн передал эту просьбу императора Василию III., который ответил отказом, сообщив послу, что Глинский вообще-то был приговорен к казни, но он просил митрополита Варлаама, «чтобы ему опять быти в Греческом законе», т. е. речь шла о переходе Глинского в православие. Варлаам его «от казни взял» и «пытает, чтобы он не неволею приступил к вере». В конце 1522 г. русские послы, отправленные к Сигизмунду, на вопрос о судьбе Глинского должны были отвечать, что он «ныне» перешел «в Греческий закон», а «его государь наш в своей опале освободил».. Когда в конце 1525 г. решался вопрос о браке Василия III, в Москве опять находился Герберштейн, с которым снова велись разговоры о князе Михаиле. Брак с племянницей Михаила Глинского и освобождение его самого из заточения должны были содействовать успеху переговоров России с Империей..

Родословная Глинских

История родственников Елены столь интригующе интересна, что остановимся на ней подробнее. По матери Елена Глинская происходила из рода сербских деспотов Якшичей, связанным с Византийской империей. Мать Елены - Анна Якшич была дочерью Стефана Якшича и Ангелины Комнин, представительницы византийского императорского дома Комнинов.

Дядя Елены Глинской – Михаил Львович Дородный, по прозвищу «Немец», происходил из княжеского рода. Он воспитывался при дворе австрийского императора Максимилиана, «проявил храбрость на службе Альберта, герцога саксонского, который вёл в то время войну во Фрисландии, и, пройдя все ступени воинской службы, стяжал себе славное имя», 12 лет прожил в Италии, где принял католичество, изучал разные науки, знал несколько языков. Среди европейских рыцарей имел репутацию храбреца и любителя рыцарских турниров. Вернувшись в Литву, он занял высокую должность при дворе польско-литовского короля Александра (1461-1506), четвёртого сына короля Казимира IV Яггелончика (король Польши с 1447 г.). В 1501 г. Александр взошёл на трон Польши. Михаил Глинский считался несметно богатым. После смерти Александра в 1506 г. придворные стали говорить, что Глинский подговорил придворного врача Балинского отравить короля. Дело дошло до ареста врача, которому Глинский помог бежать в Краков. Вряд ли сплетники были правы. Смерть короля принесла Глинским одни несчастья. Они впали в немилость при дворе короля Сигизмунда. Так как Сигизмунд не уважил просьб братьев, то они бежали в Венгрию к брату короля Владиславу. Но и заступничество Владислава также ни дало результатов. В гневе Михаил послал верного человека с письмом в Москву. Михаил «писал, что просит сопроводительной охранной грамоты о том, что государь данной на сей случай грамотой с присовокуплением клятвы предоставит ему в Московии в полную и свободную собственность всё, что необходимо для жизни, и если это доставит ему выгоду и почёт у государя, то он готов передаться ему с крепостями, какими владеет в Литве, и другими, какие он займёт силой или уговорит сдаться.

Московит, которому были известны доблесть и искусство это мужа, чрезвычайно обрадовался такому известию, и грамота, составленная как нельзя лучше, с подтверждением клятвы, была отправлена. Устроив таким образом, как хотел, дела с московитом, Михаил, горя жаждой мщения, собрал своих братьев и друзей, сообщил им о своём намерении и назначил, против кого должен выступить каждый».. Братья Михаил, Иван и Василий подняли восстание против короля, двинувшись к Минску, но обманувшись относительно взятия Минска, они двинулись на другие крепости и города. Узнав, что на них идут войска короля и, понимая, что, несмотря на помощь, которую им оказывал Василий III, их силы далеко не равны им, они оставили осаду крепостей и потерпев неудачу, бежали в Москву, где были приняты с почётом, получили земли и приняты были на службу, приняв русское подданство.

В конечном счёте на службу к Василию III перешли сам М.Л. Глинский, его братья Василий Слепой, Иван и Андрей Дрождь. Сам князь Михаил получил при этом в вотчину Малый Ярославец (находившийся за В. Шемячичем) и Боровск «в кормление», князь Василий — Медынь.

Вместе с Глинским русское подданство приняли также князь Иван Озерецкий, князья Дмитрий и Василий Жижемские, Андрей Александров, Иван Матов, Семен Александров, князь Михаил Гагин, князь Андрей Друцкий, Иван Козловский, Петр Фуре с братом Федором, Якуб Ивашенцев, Семен Жеребячичев и др. Все они прочно вошли в состав московского двора, но именовались вместе с родичами ещё в середине XVI в. «литвой дворовой".

Василий настолько доверял Глинским, что разрешил им вести собственную дипломатическую политику и принимать послов. Часто великий князь приглашал Михаила Глинского, хорошо знавшего европейскую политику к себе на ближний совет. У Василия появилась твёрдая надежда занять всю Литву, пользуясь советами и искусством Михаила Глинского.. Глинский убедил Василия взяться за оружие, обещая ему взять Смоленск, но «с тем условием, чтобы московит уступил ему это княжество». Когда Василий, согласившись на условия, предложенные Михаилом, опять обложил Смоленск тяжкой осадой, Глинский посредством переговоров, а вернее подкупа, овладел городом и взял с собой в Московию, приняв их на службу, всех военачальников, среди которых он пользовался большим уважением».. Однако Смоленского княжества Глинский в наследственное владение не получил. «Когда Михаил напоминал Василию об условии, только тешил его пустой надеждой и обманывал. Михаил был тяжко оскорблён этим»..

Василий разумно посчитал, что западный пограничный город, прикрывавший подходы к Москве целесообразнее оставить в составе единого государства. Тогда Михаил Глинский решил бежать обратно к Сигизмунду. Он послал к королю одного «верного человека», обещая вернуться, если король простит ему отнюдь не малые против короля прегрешения. Это известие было Сигизмунду приятно и он тотчас велел передать Глинскому охранную грамоту. Но Михаил обоснованно, не доверяя до конца королю, а потому, желая быть более уверен в своей безопасности, добился подобных грамот и от немецких рыцарей, которых он знал и которые имели влияние на короля. Но посланец Глинского наткнулся на русскую пограничную стражу и был задержан. Дело открылось, и тут же было сообщено великому князю. В результате Глинский в 1514 г. тайно направился в Литву, но разведка Василия III доложила ему о побеге. По полученным русскими воеводами сведениям, князь Михаил Глинский, находившийся под Оршей, собрался изменить Василию III. Его слуга, бежавший ночью к воеводе М.И. Булгакову, сообщил, что Глинский направился в Оршу, в расположение войск неприятеля. Тогда Булгаков, известив об этом Челяднина, в ту же ночь бросился в погоню за Глинским и вскоре настиг его. Глинский с небольшой охраной ехал за версту от своих основных войск, поэтому его удалось схватить без каких-либо серьёзных осложнений. Утром подоспел и Челяднин. Пленника препроводили в Дорогобуж, изъяв у него «грамоты посылныя королевские». Глинский был перехвачен в пути, доставлен в Смоленске к Василию, который сказал: «Вероломный, я учиню тебе достойное наказание по заслугам». Михаил в ответ не признал обвинения в вероломстве.. По приказу Василия Глинского отвезли в Вязьму, где находилась основная часть русского войска. Там его вывели перед огромным стечением народа. Здесь на него надели кандалы и отправили в Москву и бросили в темницу в кандалах. В 1517 г. С. Герберштейн среди прочих поручений имел особый наказ императора Максимилиана постараться добиться освобождения Глинского, но потерпел фиаско. «Мне тогда и доступ к нему остался закрыт, и даже видеть его не позволили»..

М.Л. Глинскому грозила казнь, но умный политик в очередной раз нашёл выход. Он обратился с прошением о заступничестве к митрополиту, которого просил принять его обратно в православие. Митрополит прошение уважил и взял узника на поруки. Казнь заменили в итоге заключением на неопределённый срок. В любом случае сохранение жизни, пусть и в узилище, лучше, чем смерть, откуда обратного хода нет. А так обстоятельства могли изменяться, и Глинский предпочёл ждать благоприятной для себя ситуации. В январе 1526 г. ситуация быстро изменилась. Племянница Глинского, Елена Васильевна вышла замуж за великого князя. Молодой жене удалось быстро выхлопотать дяде свободу, а несколько бояр письменно поручились в случае бегства Глинского заплатить за него в казну 5000 рублей.. Как писал имперский дипломат С. Герберштейн «переговоры об освобождении Михаила велись в нашем присутствии; мало того, нам довелось видеть, как с него сняли оковы и поместили с почётом под домашний арест. К нему было приставлено множество слуг, больше с тем, чтобы присматривать за ним и стеречь его, нежели чтобы служить ему, а затем даровали и полную свободу. Он был поименован в числе прочих князей в завещании государя, и сверх того назначен опекуном своих племянников».. Впрочем, Глинский и не думал бежать. Его влияние снова возросло в последние годы жизни Василия III.. Василий имел свой расчёт, что «если он вернёт свою милость Михаилу и дарует ему свободу, то родившиеся от Елены дети его под охраной дяди будут жить гораздо спокойнее»..Освобождение последовало в феврале 1527 г..

Противники брака Василия Ивановича и Елены Глинской

Противников этого брака в окружении великого князя было немало: новая великая княгиня и её родня происходили из владений главного противника Москвы – Литвы. Противниками в первую очередь были родственники Соломонии – Сабуровы, затем князь Семён Курбский, дед знаменитого Андрея Курбского, писатель Максим Грек, публицист Вассиан Патрикеев, из боярского рода Патрикеевых. Белозёрские монахи и вовсе объявили этот брак блудодеянием.. Великого князя поддержали принцы крови князья Шуйские. Одной из двух свах на великокняжеской свадьбе являлась жена князя Ивана Шуйского Авдотья. Князья Шуйские были гостями на свадьбе великого князя..

Князь М.Л. Глинский выговаривает Елены Глинской, что у неё фаворит Иван Овчина-Телепнев (в центре).

Елена и впрямь была хороша - большие глаза, тонкий прямой нос, красивый изгиб тонких губ, высокий лоб. Высока, рыжеволоса... Несмотря на молодость, она была хорошо образованна и воспитана, в совершенстве знала немецкий и польский языки, говорила и писала по латыни. Да к тому же была весела нравом. Всем этим Елена ярко выделялась на фоне жён московских бояр, за что и была нелюбима последними.

Василий тоже был влюблен и счастлив. В угоду юной жене великий князь шёл на нарушение исконных обычаев: сбрил бороду, оставив себе по польской моде лишь усы, сменил одежду дворцовых слуг с русского фасона на литовско-польский, а также ввёл в России псовую охоту по европейскому образцу.. Дальше – больше. Василий настолько пленился Еленой, что переменил русский кафтан на польский кунтуш и, подобно молодому франту, переобулся в красные сафьяновые сапоги с загнутыми вверх носками. Летописец записал лишь: «Царям подобает обновляться и украшаться всячески».. Елена воспитывалась на западной культуре. Она была хорошо образована: владела немецким, польским языками, а также латынью. Это нравилось великому князю. Равно как и красота молодой жены.. О тёплых супружеских отношениях говорят и письма Василия жене. В архиве сохранилось пять его посланий к Елене. В одном из них государь так обращается к княгине: «...да послал еси к тебе в сей грамоте запись свою руку: и ты бы ту запись прочла, да держала её у себя»..Стоит подчеркнуть: для начала XVI века такой поступок считался аморальным и безрассудным.

Рождение Ивана IV Грозного

Детей в браке не было ещё четыре года. В этот период великокняжеская посетила многие монастыри с молитвами о наследнике. И, наконец, 25 августа 1530 свершилось то, чего Василий ждал четверть века. В великокняжеской семье появился первенец – Иван. Княжич родился в назначенный срок после посещения четой Пафнуиево-Боровского монастыря. Поэтому и считалось, что Иван рождён по молитвам святого Пафнутия Боровского..

Летописи же записано: «В лето 7038 августа 25 на память святых апостол Варфоломея и Тита, в 7 часов нощи родися великому князю Василию сын от его великие княгини Елены и наречён бысть Иван».. На радостях счастливый отец простил находившихся в опале дворян и перевёл бывшую жену Соломонию из далёкого Каргополя в Покровский монастырь в Суздале. А братьям своим, дмитровскому князю Юрию и старицкому князю Андрею дозволил жениться..

Позднее у потомков и исследователей возникли сомнения в отцовстве Василия. В самом деле в год рождения сына Василию Ивановичу исполнился 51 год и до того он детей не имел. Да и после свадьбы с Еленой Глинской целых четыре года не было детей. Может быть бесплодие поразило не Соломонию Сабурову, а самого Василия. А рождение первенца связывали и многие до сих связывают с боярином Иван Фёдоровичем Овчиной-Телепневым-Оболенским, ставшего первым в российской истории официальным фаворитом монархини. Иван Овчина-Телепнев занимал видное положение в армии и в Боярской думе ещё при жизни Василия III. Он был известен как молодой и талантливый воевода. Своим человеком его считали и в великокняжеской семье, так как его родная сестра, боярыня Аграфена Челяднина, являлась мамкой маленького княжича Ивана и пользовалась любовью и доверием великого князя. Отсюда и родилась легенда или лучше сказать сплетня, в которой молодого воеводу называли отцом княжича Ивана.. "Самому Ивану Грозному приходилось отбиваться от порочащих его слухов на протяжении всей жизни. И даже использовать для этого идеологический аппарат: главный идеолог его правления и знаменитый публицист Иван Пересветов вынужден был доказывать в своих сочинениях, что царь "произошёл от сердечных молитв ко Господу отца своего государя великого князя Василия Ивановича всея Руси и матери его благоверной великой княгини Елены о умножении плоду царского"..

"Когда в 1994 году антрополог и эксперт-криминалист Сергей Никитин реконструировал облик бабки Ивана IV со стороны отца, Софьи Палеолог, выяснилось, что царь был очень похож на неё в профиль. Это свидетельство родства развеяло миф, появившийся во времена Ивана Грозного, будто мать, Елена Глинская, родила его не от законного мужа, а от боярина-фаворита"..

В начале XXI в. антропологическое изучение останков Василия Ивановича и Софьи Палеолог и сравнение их с костным останками Ивана Грозного, полученными в ходе вскрытия гробницы царя антропологом, академиком М.М. Герасимовым в 1963-1965 гг. показали их антропологическое совпадение. Так же как внешность Софьи Палеолог схожа с внешними чертами лица Ивана Грозного. Так что Иван Грозный сын своего отца великого князя Василия.

Скульптурная реконструкция Ивана Грозного. Фото.

Появление долгожданного наследника было отмечено сооружением в 1532 г. первого в русской архитектуре каменного шатровой церкви Вознесения в селе Коломенском, летней резиденции великого князя. Сооружение это сохранилось и по сей день, сегодня село Коломенское уже давно микрорайон Москвы, куда можно добраться как наземным транспортом, так и на метро, выходить нужно на станции московского метрополитена «Коломенская».

30 октября 1532 г. Елена Глинская родила второго сына Юрия.

Однако Василий Иванович недолго испытывал радость отцовства. В конце сентября 1533 г. великий князь выехал на охоту в окрестности Волоколамска. «И на Волоце начат изнемогати ногою, и проявися болячка на нозе той, и почат болезнь люта бытии от болячкы тоа. На Москву привезоша его больна ноября 22 день».. Узнав от врача, что положение его безнадёжно, он велел доставить духовную грамоту. От жены, как писал летописец состояние больного «крыющеся», то есть скрывали. Когда больного доставили в Москву, то во дворце начались совещания об «устроении земском». На них присутствовали бояре и советники. Но, ни разу великий князь не пригласил на них жену.

Объяснение с Еленой Василий откладывал до последнего момента. Когда наступил кризис, и Василию осталось жить часы, советники стали его «притужать» послать за великой княгиней. Вот когда её пустили, наконец, к постели мужа. Горько рыдая, молодая женщина обратилась к мужу с вопросом о своей участи: «Государь великий князь! На кого меня оставляешь и кому детей приказываешь?» Василий ответил кратко, но выразительно: «Благославил я сына своего Ивана государством и великим княжением, а тебе есми написал в духовной своей грамоте, как в прежних духовных грамотех отцов наших и прародителей по достоянии, как прежним великим княгиням». Елена хорошо уразумела слова мужа. Вдовы московский государей получали вдовий удел.. Елене предстоял вдовий удел. Но сама молодая государыня была не согласна с этим жребием. Псковской летописец записал, что Василий «приказа великое княжение сыну своему большому князю Ивану и нарече его сам при своём животе великим князем приказа боярам «беречи князя Ивана до пятнадцати лет своим боярам немногим».. Этот был регентский совет в составе князей Василия и Ивана Шуйских, бояре Михаил Воронцов, Михаил Захарьин-Юрьев.. Михаил Юрьев предложил в совет своего двоюродного дядю Михаила Тучкова. Кроме того, в совет ввели Михаила Глинского, потому как «в родстве» государю по его жене. Почему Василий Иванович до последнего тянул и скрывал свою болезнь от жены Елены и Боярской думы. Потому и тайно сжёг духовную грамоту.

Правительница государства

Елена Глинская. Реконструкция по черепу С.А. Никитина.

При жизни мужа Елена не смела ослушаться его воли. Но после смерти 3 декабря 1533 г. начала действовать.

"Понимая, что регенты будут действовать в своих корыстных интересах, а вовсе не в интересах сына, властолюбивая Елена приняла решение бороться за власть.

Она обладала сильным характером, к тому же была бесстрашна и самоуверенна. Не прошло и трёх недель после смерти венценосного супруга, как вдова открыто приблизила к себе возлюбленного. Именно это решение и привело её к гибели. Она стала ненавистна не только боярству, но и простому народу, и никакие добродетели, реформы и успешная внешняя политика не могли смягчить нарастающей ненависти к "худородной".

У Елены не было выбора. Она должна была либо удалить от себя фаворита и окончательно подчиняться регентскому совету, либо разом покончить с жалким положением княгини на вдовьем уделе. Елена выбрала второй путь. Она стала правительницей вопреки ясной воли покойного мужа. С помощью фаворита Овчины она разогнала регентский совет и сделалась правительницей государства. Из совета удалили сначала Михаила Глинского, затем Михаила Воронцова. Глинскому вменили обвинения в отравлении великого князя и желание выдать его семью литовцам и полякам.. Но главная причина лежала в области личных семейных отношений дяди и племянницы. Р.Г. Скрынников прав, когда писал: «На самом деле князь Михаил погиб потому, что был чужаком среди московских бояр».

Закрепив за сыном право на власть, Елена перешла к следующему решительному шагу. Менее чем за год в тюрьме оказались дядя Михаил Глинский и ещё несколько видных князей, включая старшего брата Василия III - Юрия. Следом та же участь постигла и младшего брата Василия III Андрея Ивановича Старицкого: его схватили и уморили в тюрьме, его удел ликвидировали. Расправившись с оппозицией и потенциальными претендентами на престол, Елена объявила себя единственной регентшей и соправительницей при малолетнем Иване.

Тенью за троном стал Иван Овчина-Телепнев-Оболенский, потомок черниговских князей Рюриковичей, по родовитости уступая разве князьям Шуйским. Василий III ценил заслуги на ратном поприще Овчины и незадолго до смерти пожаловал ему титул конюшего — старшего боярина Боярской думы. С 1519 г. Овчина командовал передовым полком армии. Во время похода на Казань в 1524 г. командовал полком левой руки. В 1534 г. московские полки под его началом вступили в Литву и дошли до столицы княжества – Вильно, «практически не понеся потерь», по словам историка В. В. Похлёбкина. Во время похода 1537 г. на Казань был вторым воеводой передового полка. Так что карьеру Овчина сделал не в спальне, а на поле боя.. Период правления Елены Глинской и Овчины вместил в себя важные реформы. Денежную реформу, строительство оборонительных стен и башен Китай-города Москвы, заключила в 1536 г. с польским королём Сигизмунда I перемирие с Польско-Литовским государством, Швецию обязалась не помогать Ливонскому ордену в Прибалтике, ограничение монастырского землевладения..

Правление Елены Глинской продолжалось пять лет. Бояре ненавидели её за пренебрежение к старине и поносили как злую чародейку..

Смерть Елены Глинской

3 апреля 1538 года Елена Глинская умерла. Похоронили её поспешно на следующий день, вопреки православной традиции хоронить на третий день.

C. Герберштейн писал, что правительница "погибла от яда, а любовник её, по прозвищу Овчина был растерзан и изрублен".

Ходили слухи, что в момент смерти она была беременна. Сестру Овчины-Телепнева, Аграфену Челяднину постригли в монахини и сослали в Каргополь, в город на левом берегу реки Онеги..

Благодаря вскрытию в 1999 г. саркофага Елены Глинской в Московском Кремле кремлёвскими археологами и антропологами дают основания для выводов, что правительница была отравлена ртутью или смесью ртути с мышьяком..

Вот, что пишет д.и.н О. Плотникова: "Елена Глинская умерла 4 апреля 1538 года. Смерть наступила в результате отравления, что доказывают и результаты патологоанатомической экспертизы останков великих княгинь из некрополя кремлёвского Воскресенского монастыря; в костях Елены было обнаружено высокое содержание мышьяка и ртути. Показательно и то, что похороны, вопреки христианскому обряду, состоялись не на третий, а на второй день после кончины. Вероятно, поспешность была вызвана состоянием тела усопшей, - при отравлении ядом, в состав которого входит ртуть, тело начинает очень быстро распухать и чернеть"..

Проведённая по черепу антропологом судебно-медицинским экспертом С.А. Никитиным пластическая реконструкция внешности Елены Глинской высветила её антропологический типаж (характерный и для прибалтов и северных русских, и для сербов, из которых была её мать). Лицо княгини отличалось мягкими чертами. Она была довольно высокого для женщин того времени роста — около 165 см и гармонично сложена. У Елены была редкая аномалия: на один поясничный позвонок больше. В захоронении также сохранились остатки волос рыжего цвета, что объясняет рыжие волосы Ивана Грозного, которые молва ошибочно приписала его якобы незаконнорожденности.

На похоронах Елены скорбели и отчаянно плакали только двое - её возлюбленный Иван Овчина и её оставшийся сиротой малолетний сын.

На шестой день после смерти Елены в тюрьму попал её фаворит Иван Овчина, которого там и умертвили. Была сослана в Каргопольский монастырь его сестра, воспитательница мальчика Аграфена Челяднина. Обоих схватили и увели на глазах у плачущего, кричащего Ивана. В Постниковском летописце обнаруживается сообщение об освобождении опального боярина Юрия Дмитровского, бояр, дворян и детей боярских Андрея Старицкого. Из заключения освобождены и возвращены ко двору князья Андрей Михайлович Шуйский и Иван Федорович Бельский.

"Им в первую очередь была выгодна смерть Елены и Ивана Овчины. Сам Иван Грозный, впрочем, считал первым заговорщиком против матери и расхитителем царской казны М.В. Тучкова (боярина, сторонника партии Бельских).

Место опекуна после смерти Елены занял князь Василий Васильевич Шуйский, женившийся на двоюродной сестре Ивана IV Анастасии Петровне и, таким образом, породнившейся с царской семьей. Шуйские праздновали победу. И не обращали внимание на то, как взрослел обездоленный монарх. Между тем, час расплаты был уже не за горами"..

Литература

• Абрамович Г.В. Князья Шуйские и российский трон. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1991.
• Зимин А.А. Россия на пороге Нового времени. М.: Мысль. 1972.
• Курганов А.Б. Люди Смутного времени. М.: АСТ, Олимп, 2008.

Обложка книги

• Кром М.М. Вдовствующее царство: Политический кризис в России 30-х - 40-х годов XVI века. М.: Новое литературное обозрение, 2010.

(Серия "Historia Rossica") - 888 с.

• Панова Т.Д., Пижемский Д. Отравили!//Родина, 2004. № 12.
• Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М.: Наука, 1975.