Инставрация

Инставрация лат. instauro социальная практика Реактуализация нереализованных исторических возможностей

Введение:

Ввёл:

Андрей Ашкеров

Отношения с другими понятиями:

Теория:

Политика

Историческое действие:

Инставрация 

Противопоставляется:

Реставрация, революция

Инставра́ция (лат. instauro) — особый тип исторического действия, практика реактуализации нереализованных исторических возможностей.

Значения слова в латинском языке

Instavratio, onis f (instauro): возобновление, повторение, починка, ремонт.

Instauro, avi, atun, are:

1. возобновлять, повторять;
2. восстанавливать (urbes, города Treb);
3. вновь воспламенять (то есть снова поджигать ещё не сгоревшее топливо),
4. устраивать (sacrificium C, ludos L, epulas T: речь идёт об устройстве жертвоприношений, игр и пиров);
5. изготовлять (monumenta PM);
6. праздновать, справлять (diem donis V);
7. talia i. Alicui V воздать, отплатить кому-либо тем же (возможно, ещё и в значении «отомстить»).

Перевод

Если попытаться переводить это слово на русский, то значение этого слова колеблется между «исправить — справить — справиться — расправиться». Очень важно, что последнее слово значит не только «убить, отомстить», но ещё и «выйти из скукоженного состояния, расправить плечи, раскрыть крылья, освободиться» — и, с другой стороны, «убрать складку, открыть широко, разгладить и загладить».

Возможно, наиболее точный из возможных передач смысла глагола instauro — всё-таки «расправить» (не «исправить» и не «справить», а именно что «расправить»). Возможно также использование слова «расправиться» в качестве непереходного глагола («Нам нужно расправиться»).

Итак. Инставрация — это действие,

• восстанавливающее разрушенное;
• завершающее незавершённое и недоделанное;
• освобождающее то, что было пленено, «залипло», «попало в складку»;
• наводящее справедливость и воздающее всем по заслугам.

Примеры словоупотребления

• «Мы должны, наконец, расправить всё то, что не успели или не смогли справить наши предки».
• «Справиться с нашим проблемами можно только расправив русский путь».

Смысл

1

Инставрацию проще всего понять как противоположность реставрации. Реставрация есть практика восстановления вещей и институтов прошлого, искусственно сохраняемых за счёт настоящего. Реставрация питается энергией, предназначенной для развития и появления нового.

Реставрация нечто восполняет, воссоздает, обращает к целостности. Однако процесс восполнения и воссоздания осуществляется в данном случае из перспективы прошлого, которое само по себе воплощает утраченную целостность.

Из перспективы инставрации никакая целостность не может быть утрачена — она воспринимается исключительно как предмет сотворения, созидания. Поэтому инставрация предполагает освобождение сил, спрятанных в прошлом, в слипшихся складках исторического времени, именно для целей нового развития.

Инставрация расправляет, но это не означает, что она просто сглаживает, нивелирует, выравнивает. Она не носит характер подновления или косметической процедуры. Скорее можно сказать, что инставрация представляет собой открытие неразличимого в различиях, обнаружение преемственности, преумножение связей.

Инставрация также имеет характер врачевания, целительства. Она залечивает, позволяет регенирироваться, начать расти заново. Это не практика восполнения, но практика возобновления. С инставрацией сопряжено начало некогда прерванного или заторможенного роста.

Осуществление инставрации возможно лишь при определенном условии: присутствие в настоящем должно воплощать бремя исторического долга. Исторический долг в данном случае не просто абстрактное, отвлеченное понятие. Речь идет об историческом долге как практике анахронического существования, лишающей присутствие в настоящем неопределенного привкуса сиюминутности.

2

Понимание того, что развитие имеет закономерности, неотделимо в рамках инставрации от действий, служащих ответом и воплощающих ответственность. Собственно, инставраторское поведение и есть ответственное поведение в собственном смысле слова.

Инставрация представляет собой способ исторического действия, основанный на систематическом обнаружении морального подтекста истории. По сути, практика инставрации превращает историю в арену осуществления долга.

Максимой инставрации является признание того, что история не знает сослагательного наклонения, а значит воплощает не отменяющие друг друга шансы, а самодовлеющие необходимости.

Инставрация справляется с чем бы то ни было, делает нечто справным, устанавливает справедливость. Одновременно она чинит расправу, возвращает правду, гарантирует право.

Инставрация имеет дело с долгом, осознаваемым и исполняемым из перспективы становления в настоящем времени. Соответственно, она заключает в себе формулу пролонгирования нашего здесь-бытия, придания ему универсального характера.

При этом инставрация ничего не реконструирует, не заполняет лакуны и не латает дыры. Она устраняет саму возможность утраты. Не возвращает потерянное, но исключает потерю, обращает её в приобретение.

3

Анахронизм реставрации связан с попыткой восстановления чего бы то ни было посредством обращения к прошлому. Однако таким образом лишь фиксируется «невосполнимость утраты». В итоге, все, что создается в ходе реставрации автоматически обречено на посмертное существование, которое представляет собой более или менее искусную имитацию жизни.

Анахронизм инставрации воплощает альтернативу настоящему, которая присутствует в форме вкрапления универсального в историческом, или, проще говоря, как способность к самостоятельному воспроизводству, продлению своего существования. Инставрация возвещает о подлинной жизни, определение которой состоит в том, что она не может быть сымитирована.

С точки зрения реставрации исторический долг представляется не более чем данью старомодности, поведением в стиле «винтаж». С точки зрения инставрации исторический долг мыслится принципиально иначе: как то, что требует решимости, которую можно проявить либо здесь и сейчас, либо уже никогда.

4

Современная философия мыслит себя как философия складок, которые невозможно расправить. Для неё не существует ни внутреннего, ни внешнего, ни своего, ни чужого. Странствуя по краям, она постоянно находится только в одном месте — на линии скручивания, сворачивания, изгиба. Барочная сложность философских построений напоминает о строении губки, сплошь состоящей из отверстий и устьиц.

Стратегия современной философии сводится к путешествию по миру оболочек, которые соотносятся друг с другом в произвольном порядке. Собственно, единственной допустимой структурой порядка является в данном случае губчатая пористость, не имеющая ни начала, ни конца. Принадлежа этой структуре, мы можем расправлять одни складки, скажем заново противопоставлять Я и Другого, субъект и объект. Однако тем же самым жестом создается множество других складок.

Инставрация порывает с коллекционированием разрывов и нанизыванием пустот. Вместо этого она обращает нас к укреплению связей и установлению отношений. Действие инставрации ближе к плетению, ткачеству, а в переносном смысле, к созданию материи, материала, основы, даже «базиса», если угодно.

• Расправляя что бы то ни было, подобно тому, как расправляют парус или крылья, инставрация открывает перед человеком, вещью или явлением перспективу аутентичности.

• Выправляя нечто, так, как выправляют вывихнутую руку или ногу, она приводит любые структуры в рабочее состояние

• Наконец, управляя чем-либо, наподобие тому, как управляют другими и собой, инставрация превращает в условие существования императив самоорганизации.

5

Помимо всего прочего, инставрация является ещё и топологической категорией. Она означает принятие удобной позы, а в переносном смысле, занятие подобающего положения, приобретение искомой позиции, нахождение собственного места, обретение точки отсчета. Действие инставрации сопряжено, таким образом, с определением системы координат бытия.

С антропологической точки зрения, осуществляя инстврацию, мы инставрируемся сами — во что-либо и/или куда-либо. Иными словами, инставрация представляет собой особый процесс обретения идентичности, когда мы снабжаем себя необходимым воплощением, получая новое тело — индивидуальное или коллективное.

Инстврацию следует понимать как действие, освобождающее от застревания, попадания в складку, а следовательно, от неудобства, дискомфорта, стеснения. Вместе с тем, инставрация бросает вызов самой складчатой структуре мира. Преодолевая складчатость мирового устройства, в своем предельном варианте она освобождает мир от конечности, избавляет его от смерти и тления.

В этом качестве инставрация равносильна воскрешению, восстанию из мертвых, а также преодолению «конца всего», пиздеца. Соответственно, действие инставрации можно считать оживляющим, возвращающим к жизни. Оно не просто активно, но ещё и способно активизировать все, с чем соприкасается.

6

С политической точки зрения инставрация прямо противоположна повторению историю в виде фарса, о котором после «XVIII брюмера Луи Бонапарта» К.Маркса, любят порассуждть публицисты и историки.

Это, разумеется, не означает, что инставрация повторяет фарс в виде трагедии. Речь в то же время не идет и о том, чтобы по образцу некоего архитектурного сооружения, политического института, правового установления, морального обычая, культурного явления или целой исторической эпохи создать нечто, заведомо превосходящее их по масштабу — лишь бы поражало воображение.

Инставраторы не занимаются порождением новоделов, возводя на месте прежних форм нечто такое же, «только лучше». Напротив, по образцу некогда существовавшего в рамках инставрации проектируются нечто заведомо иное, совершенно новое, хотя и сходное по очертаниям с тем, что было когда-то.

Реставраторы цепляются за формальную преемственность, принимая её за некое скрытое от глаз подлинное содержание. Именно поэтому они фактически исчерпывают свою деятельность осуществлением новых и с каждом разом все более заметных подновлений.

Как мы уже говорили, инставрация не прибегает к косметике. Она не путается в хитросплетениях формы и содержания, действя на уровне структур. Это радикальная процедура, по-настоящему возвращающая жизнеспособность, но никак не имитирующая её сохранность «вопреки всему». К примеру, если инставратор возводит избу, то возведет он её, конечно, по старым лекалам — в точности так, как она выглядела двести или триста лет назад. Однако, при необходимости, в каждом бревне этой избы будет содержаться ультрасовременная технологическая начинка, а интерьер — не будет уступать замку или дворцу.

Более корректный пример инставрации — исторический. С формальной точки зрения, провозглашение Наполеона Бонапарта означало возвращение монархии. Однако при всех возможных соблазнах назвать это событие «реставрацией» нельзя — даже если придется прибегнуть к очень большой натяжке. (В каком-то смысле, Наполеон I оказался ещё меньшим «реставратором», чем хотел.) Иными словами, Наполеон — типичный инставратор, действительно «вернувший монархию», но ту монархию, которой никогда прежде не существовало: великую империю Просвещения, чье возникновение настолько умилило Гегеля, что тот назвал императора французов «мировой душой».

7

На этом примере нетрудно проследить общий принцип инставрации: её инициаторы неизменно принимают во внимание то, что решение любой исторической задачи рано или поздо приводит к изменению её начальных условий.

Подобно реставрации, инставрация действительно предполагает некое возвращение, возобновление, повтор. Однако, в отличие от реставраторов, инставраторы прекрасно отдают себе отчет в том, что, возвращаясь, возобновляя или повторяя нечто, мы, тем же самым движением, смещаем исходную точку, к которой стремимся. Вектор смещения предусматривается изначально, поскольку инставраторы, как никто другой, понимают неизбежность дрейфа на пути к поставленной цели — и, более того, стремятся к этому.

В сущности, подобный дрейф и есть система координат нашего существования, которую открывает нам инставрация.

Ссылки

• Андрей Ашкеров «Деконструкция и инставрация» // Русский Журнал.