Инцидент в Оцу
|
Это незавершённая статья. Вы можете помочь проекту, исправив и дополнив её. |
5 апреля 1891 г. «Память Азова» в сопровождении ещё нескольких кораблей достиг Японии.
Программа визитаПравить
Завершиться образование цесаревича Николая должно было морским путешествием по Европе, Африке и Азии. Повелением Александра III наследник отправился на Азиатский Восток на фрегат "Память Азова" в сопровождении военной эскадры. В конце апреля 1891 г. путешественники достигли японского архипелага. Здесь-то и произошло курьёзное событие, наделавшее так много шума в Европе и России. К началу 1890-х гг. на Дальнем Востоке всё чаще и чаще начали сталкиваться интересы России, вышедшей к Охотскому морю почти за два века до этого и теперь расширявшей свое влияние на юг, и Японии, начинавшей поход со своих островов на азиатский материк. Напряжение росло, пресса в обоих государствах била в большой национальный барабан», подогревала шовинистические чувства.[1].
Для японской стороны этот визит молодого цесаревича Николая Александровича был важным событием в связи с ситуацией с Курильскими островами. Хотя и существовали опасения, поскольку в народе присутствовали определённые волнения на этот счёт. Тем не менее, русские корабли вошли в порт Нагасаки и были встречены с подобающими персоне будущего российского царя почестями. Две недели цесаревич в сопровождении принца Георга и японского наследника Арисугава Такэхито изучал достопримечательности Японии.
Покушение в ОцуПравить
29 апреля три принца и их свита отправились на осмотр достопримечательностей в город Оцу на берегу озера Бива. Большинство японцев приветствовали принцев радушно – жители города выстроились вдоль следования процессии, махали флажками и фонариками. Из-за узости улочек Оцу конные повозки пришлось заменить рикшами. Охранялась делегация полицейскими, которые по этикету должны были всегда находиться лицом к августейшим особам. Этот момент и оказался ключевым – охранники слишком поздно заметили, как один из полицейских несётся с саблей на цесаревича. То, что будущий император избежал смерти – поистине чудо. Вот как сам Николай описывает произошедшее в письме к матери: «Не успели мы отъехать двухсот шагов, как вдруг на середину улицы бросается японский полицейский и, держа саблю обеими руками, ударяет меня сзади по голове! Я крикнул ему по-русски: что тебе? – и сделал прыжок через моего джен-рикшу. Обернувшись, увидел, что он всё ещё бежит на меня с поднятой саблей. Я со всех ног бросился по улице, придавив рану на голове рукой. Я хотел скрыться в толпе, но не мог, потому что японцы, сами перепуганные, разбежались во все стороны…».[2].
Первым, кто пытался задержать преступника, оказался принц Георг, следовавший за российским цесаревичем в такой же рикша-повозке. Он ударил сумасшедшего полицейского тростью, однако остановить его не удалось. Дальше на защиту кинулся сначала рикша Николая, Мукохата Дзисабуро, а затем и Китагаити Ититаро — рикша Георга. Они-то и задержали преступника, збив его с ног, за что в последствии им была выдана существенная премия и щедрое пожизненное содержание.
Реакция в ЯпонииПравить
В адрес цесаревича направлялись подарки и, по подсчётам специальной комиссии из 25 человек, в задачу которой входило получение соболезнований и пожеланий выздоровления, было направлено около 24 тысяч телеграмм и писем. В память о случившемся в городе Оцу была возведена часовня.
В знак уважения к раненому цесаревичу на следующий день после нападения были закрыты Токийская биржа, некоторые школы, токийский театр кабуки, а также другие крупные места развлечений. Ради покоя Николая к подъезду гостиницы не подпускались экипажи и рикши, на гостиничную стоянку коляски доставлялись на руках; в течение пяти дней в публичных домах было запрещено исполнять музыку и принимать клиентов.
После подробного медицинского осмотра и перевязки, пострадавший цесаревич был отправлен в гостиницу в Киото, где ему наложили швы. Раны оказалось две — обе около 10 см длиной, повреждена оказалась так же часть кости черепа.
На следующий день с личными извинениями в Киото прибыл император Мэйдзи.
Поэт А. Майков под впечатлением события написал стихотворение, посвященное чудесному спасению.
Царственный юноша, дважды спасенный!
Явлен двукраты Руси умиленной
Божия Промысла щит над Тобой!
Вихрем промчалася весть громовая,
Скрытое пламя в сердцах подымая
В общем порыве к молитве святой.
С этой молитвой всей русской землей,
Всеми сердцами Ты глубже усвоен…
Шествуй же в путь свой и бодр и спокоен,
Чист перед Богом и светел душой.
Но больше всех известие потрясло родителей. Мария Фёдоровна чуть не лишилась чувств и первые дни не раз плакала. Император Александр III через неделю после инцидента написал сыну: «От всей души благодарим Господа, милый мой Ники, за Его великую милость, что Он сохранил тебя нам на радость и утешение. До сих пор ещё не верится, чтобы это была правда, что действительно ты был ранен, что всё это не сон, не отвратительный кошмар… Я воображаю отчаяние Микадо и всех сановников японских, и как жаль: для них и все приготовления и празднества — всё пропало и не к чему! Но Бог с ними со всеми, радуюсь и счастлив, что благодаря всему этому, ты можешь начать обратное путешествие скорее и раньше, дай Бог, вернёшься к нам! Что за радость будет снова быть всем вместе и дома, дождаться этого не могу от нетерпения».[3].
Александр III приказал прервать путешествие и возвратиться в Россию, куда цесаревич и прибыл 11 мая 1891 г. Здесь уже ждали домашние обязанности. Наследник престола присутствовал во Владивостоке на закладке памятника адмиралу Г.И. Невельскому и сухого дока во владивостокской гавани.
Награды за спасениеПравить
Накануне отплытия, 6 [18] мая, цесаревич впервые отметил свой день рождения вдали от родины: на корабль с поздравлениями прибыли министр иностранных дел Аоки Сюдзо и принц Китасиракава Ёсихиса, вечером был дан салют. В тот же день на «Азов» были приглашены двое рикш, обезвредивших Цуду Сандзо; Николай Александрович лично наградил их орденами Святой Анны, по распоряжению Александра III Китагаити и Мукохата получили по 2500 иен единовременно и 1000 иен в качестве пожизненной пенсии. Кроме того, вручило ордена, а также учредило ежегодную пенсию в размере 36 иен двоим рикшам и японское правительство.
Полицейского по имени Цуда Сандзо, совершившего нападение, судили в Верховном Суде Японии. Император Мэйдзи издал специальный указ «об особой процедуре рассмотрения дел, касающихся сферы дипломатии». С одной стороны, все, включая министра юстиции и большинства членов правительства, настаивали на смертной казни, однако с другой стороны, для этого не было законодательной базы. В итоге Цуда приговорили к пожизненным каторжным работам. Он выразил готовность покончить собой, совершив сеппуку, но ему было в этом отказано. Через год он умер на каторге то ли от пневмонии, то ли самовольно заморив себя голодом.
Интересные фактыПравить
Любопытно, что с тех пор в русском языке появилось ругательство «японский городовой».
В России мальчишки с удовольствием горланили частушки, сочинённые острословом, сенатором Ону:
Происшествие в Оцу,
Вразуми царя с царицею!
Сладко ль матери, отцу,
Если сына бьёт полиция?
А царевич Николай,
Когда царствовать придётся,
Ты смотри не забывай,
Что полиция дерётся![4].