Текст:Константин Крылов:Народ победить нельзя

Народ победить нельзя

Автор:: Константин Крылов

Крылов К.А. «Народ победить нельзя» // Спецназ России. — март 2000. — № 3 (42).

Дата публикации:: март 2000

Предмет:: Вторая Чеченская война

Шаблон: п·о·и

Форма: о·с

К числу само-собой понятностей относится, например, словосочетание «важное событие». Чем сильнее оно нас затрагивает, и чем больше людей затронуто, тем событие важнее. Падение снежинки на мостовую никто не назовёт важным событием. Падение сосульки на ту же самую мостовую может оказаться вполне себе ощутимым, если под ней, на несчастье, окажется чья-нибудь голова. Падение бомбы — это уже совсем серьёзно.

«Важными событиями» обычно оказываются всяческие наши несчастья и беды. Скажем, война. Нам это более чем хорошо знакомо: уж чего-чего, а войн в русской истории хватало. Вот и сейчас наша страна вынуждена отбиваться от одного маленького гордого народа, хорошо сориентировавшегося в безумной ситуации начала девяностых, и решившего под шумок установить в России чеченское иго. Надо сказать, что им в этом деле всячески помогли и помогают разного рода добрые самаритяне — разумеется, просто из человеколюбия. Например, цивилизованный Запад регулярно проводит акции поддержки труполюбивой нации головорезов. Правда, заключить его в свои объятия цивилизованные страны почему-то не спешат: так, западные посольства с некоторых пор не выдают въездные визы лицам чеченской национальности, делая исключения только для эмиссаров боевиков. Возмущаться этим, правда, было бы глупо: Западу в принципе всё равно, каким образом оказывать давление на Россию. Чеченцы? — сгодятся и чеченцы. Куда как поучительнее понаблюдать за внутрироссийской реакцией на происходящее: мы увидим много неожиданного и любопытного.

Прежде всего. Война на своей территории — это дело, касающееся всех. Потому что убивают на этой войне не кого-нибудь, а нас. Русский народ — если кто ещё не забыл, как эти слова произносятся.

Тем не менее, чеченская компания долгое время производила впечатление чего-то такого, что к нам лично никоим образом не относится. Если верить газетам, радио и телевидению, в какую-то Чечню зачем-то отправились воевать с местным населением некие непонятные «федералы». Вообще-то эти люди официально именуются Российской Армией, но эти два слова были табу: их было не принято произносить. Эти самые «федералы», состоящие из глупых толстых генералов, не умеющих воевать, и ободранных голодных нищих мальчишек, пытаются (вот идиоты!) отнять свободу у гордого, отважного, чертовски обаятельного народа, который сражается за свою независимость от этих самых «федералов» и ещё от «кремля» («кремль», если кто не знает — это такой страшный источник всяческого зла в мире вообще и в России в частности).

Война идёт с переменным успехом, причём всякая успешная операция «федералов» именуется «очередным зверством», а всякая неуспешная — «позорным и бездарным провалом». Со стороны чеченов любое их поражение называется «манёвром», а любой успех — «победой». Самих чеченов именуют «повстанцами», «моджахедами», и прочими красивыми романтичными именами, словно сошедшими со страниц романов Луи Буссенара (в самом-самом худшем случае их могут обозначить как «сепаратистов», но и то произносится с придыханием: сепаратизм — это круто). Впрочем, всё это детали: конечная победа чеченцев над «федералами» предопределена, поскольку, оказывается, «всем известно, что народ победить нельзя».

Этот навязший в зубах тезис — народ победить нельзя — вообще очень интересен. Поскольку он неявно предполагает, что на одной стороне воюет именно народ, а на другой «федералы».

Кто такие генералы? Известное дело — палачи и убийцы в погонах, отвратительные уже хотя бы тем, что в своё время защищали жуткую империю, именовавшуюся Советским Союзом и стоявшую на пути прогресса мировой демократии и глобализации рыночной экономики. К тому же они, разумеется, дураки, как и все начальники. Впрочем, тощих мальчишек тоже не жалко, поскольку, по мнению нашей прогрессивной общественности, призывники — это наркоманы и неудачники, не сумевшие вовремя откосить от военной службы. Армия же в целом — это нищеброды, сидящие на шее бюджета и тянущие с него деньги, которые могли бы быть использованы куда интереснее: нет-нет, не обязательно разворованы; ну, скажем, армейский бюджет хорошо было бы потратить на обучение в Лондоне десятка-другого студентов какого-нибудь экономического вуза. Всё полезнее, чем впустую расходоваться на оборону предрассудка, именуемого «родиной». В общем, цирк: супротив Свободного Народа, Который Победить Нельзя, полезли какие-то комичные придурки, с которыми мы, люди просвещённые, не имели и не желаем иметь ничего общего. Это же не мы там воюем, правда? Это так, откуда-то выползшее, громыхающее устаревшим оружием, в вонючих портянках, небритое и голодное наследие проклятого прошлого. Хоть бы там их всех скорее поубивали — мы, наконец, освободимся от этого отстоя, который только и делает, что мешает нам Жить Как Люди. К тому же этот отстой иногда засасывает в себя «наших мальчиков» (которые могли бы вместо этого учиться в Лондоне на менеджеров), и их там иногда убивают. Виноваты в их смерти, уж конечно, не те, кто их убил, а те, кто их «подставил под пули»:

Во время первой чеченской кампании всё это лилось с телеэкранов и газетных полос в открытую. И, надо признать, кампания по промыванию мозгов имела успех: половина населения страны искренне недоумевала, зачем это «федералы» вдруг полезли в эту дурацкую Чечню. Разумеется, жители тех мест, которые, на своё несчастье, находились рядом со свободолюбивой Ичхерией, могли бы кое-что порассказать на эту тему — но им слова никто не давал. Зато бесновались правозащитники, выли в голос «солдатские матери», а Елена Масюк, изогнувшись в полупоклоне, подносила микрофон к заросшему рту очередного бородача с автоматом, не без удовольствия рассказывающего прогрессивной общественности, как смелые чеченские воины в очередной раз забили русских козлов. Антивоенные акции исправно собирали нужное количество дураков, которые так и понимали дело, что чеченцы воюют не с Россией и русскими, а с какими-то никому не нужными «федералами», и что надо как можно скорее вывести оттуда «федералов» и выполнить все требования гордого горного народа, чтобы на Кавказе и в России воцарились мир и благодать. А правозащитники и диссиденты восклицали — «Слава Ичхерии! За вашу и нашу свободу!» Лозунг «Аллах акбар», правда, широкими интеллигентскими массами поддержан всё-таки не был, но все остальные хиты чеченской идеологической дискотеки усердно воспроизводились.

Хасавюртская капитуляция, правда, вызвала в телевизоре и на страницах газет не только аплодисменты, но и известную растерянность. Чаемая капитуляция состоялась, но хотелось большего. Хотелось поражения более красочного, более масштабного — какого-нибудь красивого и кровавого разгрома «федералов». По задумкам наших пикейных жилетов, это наконец-то привело бы к роспуску армии вообще и замены оной «контрактно-наёмными соединениями», лучше всего — под контролем ООН, НАТО, и всяких международных организаций. Хотелось ужаса и хаоса в «кремле», который следовало бы, по правде говоря, взорвать вместе с мавзолеем, а бразды правления передать ближайшей базе всё того же НАТО, отделения Кавказа и вообще продолжения банкета, именуемого «перестройкой», на сей раз до полного и окончательного уничтожения «этой страны». Однако дело как-то застопорилось, замялось, а потом была Югославия.

Вторая чеченская война, начавшаяся с событий в Дагестане и взрывов московских домов, поначалу вызвала всплеск всё тех же бодрых настроений. Не было такой демократической газеты, которая сразу после взрывов не намекнула бы доброму читателю, что это дело рук «кремля». Вновь в дело пошли стёршиеся от долгого употребления штампы, вновь «федералы» бездарно и глупо воюют с Народом, Который Победить Нельзя. Боевики почти не несут потерь, но при этом почему-то все время отступают и уменьшаются в числе. В бессильной злобе российские солдатики во главе с генералами грабят, убивают и насилуют мирных жителей. И даже, представьте себе, не дают мирным жителям убивать себя и других мирных жителей, тем самым оскорбляя национальную культуру. Если же случится подстрелить боевика, то его труп глумления ради таскают на веревочке. В своем цинизме генералы дошли до того, что не сообщают своим и иностранным корреспондентам планы военных операций, не передают карты минных полей и маршруты разведгрупп. Пресса должна, рискуя жизнью, добывать информацию сама. Вся мировая общественность и вся российская общественность против, но злобный диктатор Путин упорно нарушает права человека. Победоносная чеченская армия отступила в неприступные горы, откуда теперь будет сто лет партизанить. И так далее, и тому подобное.

Апофеозом всего этого наката явилось так называемое «дело Бабицкого». Не хочу лишний раз напоминать, что это за существо и чем оно прославилось в веках — к сожалению, это и так всем известно. Если уж говорить откровенно, то профессионального предателя, снимавшего сцены пыток и убийств российских солдат, было бы вполне правильно, по всем законам войны, положить под российский танк — а оставшиеся ошмётки оставить догнивать в моздокской грязи. То, что мерзавец остался жив и даже цел, является неслыханным проявлением гуманизма. Тем не менее дикая, выходящая за всякие пределы истерика, устроенная на сей раз не только «российской», но и мировой прессой вкупе с электронными СМИ, стала чуть ли не главным событием этой войны.

Тем не менее, именно «дело Бабицкого» показало, что отработанные вроде бы приёмы психологической войны на сей раз работают как-то не очень хорошо. Ну, во-первых, подвели бородатые красавцы — окончательно уверившись в своей непобедимости, они стали позволять себе то, что даже самых отмороженных правозащитников стало коробить: например, похищать и истязать не только русских и «федералов», но и тех, кто на них работал. Определённая часть демшизы пришла к выводу, что чеченцы — плохие клиенты, и даже интересы развала ненавистной империи не стоят ноготка Елены Масюк. И в очередном прочеченском бесновании участвовать не стали, что привело к расколу и оголению флангов.

Однако это было бы ещё полбеды. Настоящая беда состояла в том, что значительная часть русских всерьёз задумалась на тему того, кто и с кем воюет. И возникло устойчивое ощущение, что войну ведут не какие-то невесть откуда взявшиеся «федералы». Что эту войну ведёт русский народ. Защищающий свою жизнь, свою землю и свою свободу. И любимое выражение правозащитников — «народ победить нельзя» — приобретает совершенно иной, очень неприятный для них смысл.

У чеченолюбцев остался только один козырь: тот факт, что война — это всегда убитые. «Вот подождите» — скрежетали зубами они устно и письменно — «пойдут из Чечни гробы, тогда вы все взвоете и любую капитуляцю подпишете». Вся надежда осталась на одно — на какие-нибудь большие жертвы, на гекатомбу, которая насмерть испугает русских. То есть, попросту говоря, на нашу трусость.

Что ж. Они таки дождались своего — впрочем, по законам вероятности рано или поздно это должно было случиться. В неравном бою около Улус-Керта погиб псковский десант. Погибло 84 человека, почти весь личный состав роты, взяв с собою на ту сторону жизни несколько сотен своих убийц.

Не следует заблуждаться — такого события наши причечененные СМИ ждали. Очень ждали. Цинковые гробы должны были перевесить все прочие соображения, страхи и надежды — и из трагедии срочно стали делать Событие. Такое Событие, которое доказало бы, что бородатые варвары сильны как никогда, что «федералы» небоеспособны, что ими командуют бездарные генералы, и что срочно необходимо вытаскивать из пронафталиненной щели какого-нибудь генерала — для подписания очередной капитуляции.

Событие действительно состоялось. Но противоположного свойства. Гибель псковского десанта стала тем, чем она и должна быть — национальной трагедией. И похороны героев были такими, какими им и положено быть, — по крайней мере, молодому Президенту России было не стыдно смотреть в глаза родным и близким погибших.

Но важно не только это. Даже наши поганые СМИ на сей раз не осмелились написать что-нибудь вроде «потери среди федералов по официальным данным — 84 человека, источники среди моджахедов утверждают, что реальные потери федералов в 50-70 раз больше; потери со стороны повстанцев — два бойца убиты, трое получили лёгкие ранения». Вряд ли потому, что они вдруг прозрели и осознали, что делать такие вещи нехорошо: сами понятия «хорошего» и «плохого» несовместимы с российской журналистикой. Похоже, просто кое у кого из наших акул пера и микрофона возникло ощущение, что на сей раз лучше не высовываться, потому что можно налететь на какую-нибудь неправильную реакцию.

От воюющего в Чечне русского народа.

Того самого народа. Который победить нельзя.