Текст:Константин Крылов:Тату: История
Звёзды — не те, которые сияют на небесах, а те, которые блестят на подиумах и в концертных залах — чётко делятся на две большие категории. А именно: те, которых помнят по именам (настоящим или нет, но главное — человеческим), и те, которые работают «под кликухой». Скажем, Алла Борисовна Пугачёва заставила-таки выучить каждого советского человека не только своё имя, но даже и отчество. То же самое можно сказать о Б. Г. — словосочетание «Борис Гребенщиков» из истории русского рока кислотой не вытравишь. А вот, скажем, «Алсу» или «Жасмин» — это не имена, это сценические клички, которые для того и дадены, чтобы не походить на «имя собственное»
Конечно, нельзя сказать, что первое хорошо, а второе плохо (или наоборот). Просто стратегия имени и стратегия клички ориентируются на разные вещи. Человек, называющийся человеческим именем, тем самым претендует на то, что он личность — и подаёт (или продаёт) себя именно целиком, как личность. Та же Алла Борисовна, известная и любимая urbi et orbi именно как Настоящая Баба С Большой Буквы Бэ, со всеми своими рысканьями, заморочками, скандальной личной жизнью, скверным нравом и толстым задом, «вся вот такая, как есть». С другой стороны, словечки типа «Алсу» — это не имена людей, а названия проектов, которые, как и всякие названия, должны отображать главную функцию проекта, его point, «сильное место». Например, в случае «Алсу» или «Жасмин» — тот факт, что товар продаётся «под восточно-гаремное» (с ассоциативным рядом типа «сурьма — пахлава — паранджа — танец живота — вах, пэрсик»). И если какой-нибудь поклонник какой-нибудь «Кишмиш» вдруг случайно узнает, что таинственную восточную женщину зовут на самом деле Жанна Арамовна Цуккерторт, он только плечами пожмёт — ибо знать ему это нафиг не надо. «Даже и неинтересно».
В этом смысле «Тату» — типичный «проект». Очень многие поклонники дуэта путаются в именах девочек, а то их и вовсе не знают. Помню, как одна милая девушка, прослушавшая «Я сошла с ума» раз, наверное, тысячу, не могла мне объяснить, кто есть кто. «Рыженькая вроде Катя», тянула она, «а Юля чёрненькая… или наоборот, не помню» — это произносилось с совершеннейшим равнодушием. С фамилиями оказался совсем швах: Юлю называли «Костиной» и «Катиной», а Лену — «Волковой» и «Лелиной» (а также звали её Катей, что неудивительно). И опять же, с тем же самым выражением лица — «а кого это волнует». Главное — что это «Тату». Проект-функция, чей смысл — не в показе индивидуальности (хорошей или плохой), а в демонстрации определённой функции. Каковая и делает пресловутую группу явлением, а не просто очередной фигнёй, заполняющей эфирное время.
BackgroundПравить
Как известно, у успеха всегда сто отцов, а поражение всегда сирота. На сей раз, однако, отец успеха известен доподлинно — это молодой (тридцатипятилетний) создатель и продюсер группы Иван Николаевич Шаповалов. Несмотря ни на какие разборки, выяснения отношений и скандалы — бывшие и будущие — с самой группой, никто не сомневается в его праве первородства: «Тату» создана по лекалам Шаповалова.
Интересна история этого замечательного, без кавычек, человека. Рождённый в провинции (конкретнее, в крохотном сонном городишке Которо Волгоградской области, с двадцатитысячным населением и безо всяких перспектив), закончивший Саратовский мединститут, он начал свою карьеру как детский психиатр. Впрочем, свою деятельность он рассматривал, судя по всему, скорее как исследовательскую — его больше занимала массовая психология, которую он изучал серьёзно и вдумчиво, благо хорошее знание английского позволяло читать новейшую литературу по этому вопросу. Довольно скоро возник и спрос на подобные знания — образовался российский рынок рекламно-пиарных услуг, и Шаповалов занялся рекламой и политиконсультированием. Об этой стороне его деятельности, впрочем, известно мало, и неудивительно: пиарщики предъявляют список своих подвигов в деле промывки мозгов населения только потенциальным клиентам, но направо-налево им не трясут. Известно, что Шаповалов снимал рекламные ролики для предвыборной кампании губернатора Саратовской области Дмитрия Аяцкова. Уже в Москве он же сделал ролик «Пейте без остановки напитки из Черноголовки». В 1992 году стал генеральным директором "Службы формирования общественного мнения «Контекст», потом перебрался в отдел маркетинга и рекламы страховой компании «Славия» и негосударственного пенсионного фонда «Российский капитал». В 1997 пошёл копирайтером в инофирму — в рекламное агентство Ark J. Walter Thompson. Там бы он, может, и осел — но в девяноста восьмом рекламный рынок рухнул. Ивана Николаевича это, однако, не подкосило — у него к тому времени образовались хорошие завязки в шоу-бизнесе, чем он и занялся профессионально. Расчёт оказался верен: в массовом обществе (в которое стремительно превращалась ельцинская «эрефия») зрелища всегда ценятся больше, чем хлеб. Врачи и учителя могут остаться без зарплаты. Но не эстрадные звёзды.
Пообтёршись среди московской эстрадной тусовки и посмотрев на товарец, энергичный провинциал затосковал: всё было мелкотравчато, провинциально, тускло и неинтересно. К девяноста восьмому году созрела идея: надо делать проект общенационального (а то и круче!) масштаба. На что именно ставить, Шаповалов пока не знал. Зато он хорошо понял главное: нужно держаться подальше от «профессионалов» и делать всё самому, в крайнем случае — руками посторонних, ещё не запутавшихся в густой паутине личных и деловых отношений, оплетающих российский эстрадный мир. Эти люди в принципе не способны изобрести ничего нового, помимо поставки на эстрадный конвейер необходимого количества безголосых девочек, кисок-писок, крутилок сисярами, среди которых всё мелькают и мелькают неотличимые друг от друга «ляли брис» и «марты попс».
Однако, насмотревшись на всех этих «овечек Долли», Иван Николаевич, судя по всему, понял и другое — а именно, зачем и почему отечественный рынок перешёл на подобный режим работы. Причина оказалась проста и незатейлива, как три копейки: «ляля брис», поющее ничтожество, полностью взамозаменяемое «пипой марс» и «лядью крупс», целиком и полностью управляема. Она будет знать своё место, никогда не выкинет ненужного фортеля, не будет капризничать и куражиться над людьми, которые её сделали, а главное — не попытается цапнуть себе слишком много баблосов. Напротив, всякая «яркая индивидуальность», выбившаяся в любимицы публики, первым делом прогоняет команду и продюсеров, которые вывели её на орбиту, и пытается рулить своими делами самостоятельно. В лучшем случае у неё ничего не получается, в худшем — из поющей бабёнки вырастает хищный медиа-монстр. Достаточно посмотреть на Пугачёву, орудующую в шоу-бизнесе как бандерша-атаманша из известного мультфильма, чтобы навеки отречься от всяких попыток работы с «яркими и сложными индивидуальностями». Нееет, шалишь — пряников на всех и так не хватает.
Значит, нужен был проект. Проект-функция, заранее простроенный и хорошо просчитанный. С человеческим материалом, заточенным под исполнение чётко определённых функций. При этом все верёвочки, ведущие к поющим куколкам, должны быть прочными, а главное — оставаться в руках кукловода.
Человеческий материалПравить
Как известно, всё хорошее (например, стихи) растёт из сора. Весь вопрос, однако, в сортировке этого самого сора — из него надо выудить если уж не алмаз, то хотя бы крепкий орешек. Согласно легенде, девочки, в дальнейшем ставшие известные как «татушки», были отобраны лично Шаповаловым из более чем полутысячи претенденток, проходивших кастинг на «Мосфильме». Есть и другая версия — Шаповалову случайно попалась на глаза девочка Юля, к которой потом подобрали пару, в основном по колористическим соображениям (чтобы была блондиночка и брюнеточка, как в лесбийском порно). Ещё по одной версии, Лену к Шаповалову привела сама Юля. Так ли это, сказать уже невозможно — все участники ранней истории группы имеют свой интерес. Да это, в общем, уже и неважно.
Итак, первая «татушка». Юлия Волкова родилась 20 февраля 1985 года в Москве. Училась в школе № 882, потом в школе № 1113 с театральной подготовкой. Будучи дочкой преуспевающего бизнесмена, с детства была окружена завидным достатком. Занималась бальными танцами, фигурным катанием, плаванием и большим теннисом (последнее — с индивидуальным тренером: любящие родители не жалели денег на дочку). Также Юля состояла в детском ансамбле «Непоседы», откуда её выперли со скандалом (точнее, со скандальной формулировкой «за недостойное поведение и развращение коллектива»). Учитывая финансовые возможности родителя (с денежными людьми по пустякам не ссорятся), причина скандала должна быть достаточно серьёзной. По общему мнению, Юля приставала к девочкам — но об этом чуть ниже.
Вторая «татушка», Лена Катина, родилась 4 октября 1984 года. С Юлей дружит с детства, пела в том же хоре. В отличие от Юли, её семья изначально не чужда муз: папа Лены — музыкант. Училась в школе № 457. Занималась художественной гимнастикой, бальными танцами, фигурным катанием, плаванием и конным спортом, а также чтением классической литературы (в частности, прочла почти всего Достоевского). Крещена в православие, иногда ходит в церковь… В общем, всё очень мило, но ничего особенного.
Сама по себе идея группы с двумя поющими молодушками тоже ничего особенного из себя не представляла. Со времён «Спайс Гёрлз» (или отечественного аналога — «Блестящих») «женские группы» начали делаться пачками, как суфле. Обычно это был расходный одноразовый товар — типа всё тех же «лялей брис», только по формуле «две (или три, или четыре) в одном флаконе». Естественная и главная тема творчества любой «женской группы» — секс, секс и ещё раз секс — тоже, в общем, ничего оригинального из себя не представляет. О музыкальной стороне дела говорить вообще не приходится… В общем, до Проекта с Большой Буквы всё это не дотягивало совершенно. Нужен был какой-то дополнительный компонент, что-то ещё — что могло бы связать всё это вместе, чтобы «покатило».
Лучше всего для этой цели годилось какое-нибудь демонстративное нарушение общественной морали. Желательно — двусмысленное: одновременно и волнующее (то есть нарушающее какое-то серьёзное табу), и в то же время легальное (то есть всё-таки допустимое). Требовалось найти слабое место — и ткнуть туда со всей силой. Шаповалов такое место нашёл.
Здесь придётся сделать паузу, чтобы объяснить, чем же именно «татушки» так взбутетенили и взъерепенили общество — как в России, так и, прежде всего, на Западе. Уж извините, дорогие читатели, если подробности покажутся не вполне аппетитными.
Маленькие сисечкиПравить
Сама по себе тема женской любви (в том числе и озвучиваемой со сцены) отнюдь не оригинальна. В России уже имело место быть несколько лесбийских музыкальных групп (самой известной, но не единственной, была, кажется, «Полиция нравов»). На Западе подобный товар тоже многократно предлагался почтеннейшей публике. Феноменального интереса это никогда и нигде не вызывало. В отличие от «голубого» секса, до сих пор сохраняющего некоторый ореол шокинга и скандала, «розовые» отношения всегда воспринимались довольно спокойно — как нечто относительно безобидное. На современном Западе (и, отчасти, в обезьянничающей современной России) «розовые» отношения считаются чем-то обыденным и малоинтересным.
С другой стороны, существует некая запретная область, интерес к которой на Западе чрезвычайно велик и постоянно подогревается. Речь идёт о педофилии, то есть о сексе с детьми.
Во время так называемой сексуальной революции, когда старую мораль ломали ломами и вытирали об неё ноги, сексуальные опыты с детьми считались не более и не менее допустимыми, нежели все прочие извращения, стремящиеся к легализации. Традиционно мыслящие люди с одинаковым ужасом и омерзением отшатывались и от первых гей-парадов, и от накрашенных трансвеститов, и от секс-шопов с резиновыми членами и силиконовыми вагинами, и от всех прочих пакостей, вдруг повылазивших изо всех щелей. На этом фоне дядечки-гумберты, щиплющие за щёчки своих лолиточек, выделялись не слишком сильно. Многие почтенные дяди охотно писали в тогдашних левых газетах, что «любовь к детям» (в том числе и сексуальная) — это прекрасно и прогрессивно. «Нельзя наказывать за любовь» — писал Жан-Поль Сартр в защиту друзей-педофилов.
Тогда левым либералам казалось — ещё немножко, и старая мораль падёт вся, целиком и полностью. И можно будет делать что угодно, трахать всё что движется, и не беспокоиться о последствиях.
Однако, когда пыль улеглась, выяснилось вот что. Агрессивные и хорошо организованные меньшинства, типа гей-сообщества, таки заставили с собой считаться — они выгрызли себе солидный кусок запретной некогда территории, и начали планомерно расширять плацдарм. «Розовые девочки» добились ещё большего — частично под прикрытием голубого лобби, частично используя феминистические учения (имеющие агрессивно антимужскую окраску) вообще поставили на уши всё и вся, открыто проповедуя мужененавистничество.
Но в результате традиционная мораль, потерпев поражение в этих вопросах, отреагировала на это так, как всякий терпящий поражение. То есть с утроенной силой начало охранять оставшуюся территорию. Границы допустимого подвинулись — но то, что осталось за пределами этих границ, стало уже «совсем-совсем нельзя».
Главным направлением морального контрудара оказалась именно педофилия. Это и неудивительно. Сксуальное использование детей вообще довольно противная тема, к тому же почти всегда связанная с насилием, а то и смертью: трудно представить себе что-то более омерзительное, чем маньяк-педофил, насилующий и убивающий детей. Сюда же кстати пришёлся и дедушка Фрейд с его откровениями насчёт инцестуозных страстей. К тому же педофилия как тема оказалась очень удобной для шантажа, в том числе юридически корректного, через суд.
Короче говоря, нынешняя западная ситуация выглядит так. Быть геем — можно, и даже выгодно. Быть лесбиянкой — можно, выгодно, и даже почётно, это даёт кучу преимуществ. Можно менять пол, можно отращивать себе груди, можно заниматься садомазохистскими играми — это, конечно, более радикально и вредит имиджу, но по крайней мере это не противозаконно… Но упаси боже быть хотя бы заподозренным в сексуальном интересе к детям! Это — немедленный и страшный конец карьеры, скандал, позор, и, скорее всего, разорение и тюрьма. Суды западных стран делами бойких падчериц, утверждающих, что их отчимы слишком долго мыли их в ванной и трогали за плечики, и на этом основании требующих с незадачливых мужей своих мам отступного. Впрочем, подобными исками не брезгуют и родные дочки: как-никак, денежки не пахнут… Все это знают, и боятся таких ситуаций как огня.
Разумеется, всякий запрет, особенно такой силы, рождает соответствующий интерес. Например, «детская» порнография — некогда маргинальный и малоуважаемый жанр, считающийся грязным даже в среде производителей похабных картинок — теперь стал огромным подпольным бизнесом с труднопредставимыми оборотами. Девичья школьная форма стала распространённейшим фетишем, и вообще всё связанное с детьми (особенно с маленькими девочками) стремительно сексуализировалось. Разумеется, все эти страсти держат на очень коротком поводке — ну так тем обильнее истекают слюной озабоченные.
Однако, новая западная сексуальная мораль, с виду такая логичная («быть пидором можно, трогать маленьких детишек нелья») имеет одну очень неприятную дырку. Понятно, что старый лысый дядька не имеет права делать что-то такое-этакое с четырнадцатилетним мальчиком.
А вот вопрос: а может ли этот мальчик делать что-то этакое с четырнадцатилетней девочкой?
Вопрос, что называется, «на засыпку». Сексуальная революция началась именно среди молодёжи, отстаивающей своё право на «свободную любовь». Впоследствии программы сексуального просвещения и всё прочее в таком духе сдвинуло начало половой жизни западных подростков куда-то глубоко в детский возраст. Потерять невинность в двенадцать лет стало вполне обычным делом. Разумеется, со сверстником — тринадцати или четырнадцатилетним. Родители вынуждены были махнуть на всё рукой и следить только за тем, чтобы их чада не забывали про таблетки и резинки… В результате сложилась идиотская ситуация: с одной стороны, секс с детьми ужасен и запретен, с другой — эти самые дети охотно им занимаются… Упс.
Теперь, надеюсь, понятно, чем взяли «татушки». Две маленькие девочки (это всячески подчёркивается), раздевающие друг друга на сцене, лапающие друг друга за маленькие сисечки и так далее — это воплощённая мечта озабоченного западного обывателя. Тут важно, что обе девочки в нежном возрасте, «им можно». И всё это — легально, при всех, «это же просто музыка».
Последний вопрос: неужели до такого простого манка не додумались ушлые западные продюсеры?
Ответ: они-то додумались давно. Будь их воля, на всех стадионах уже давно обнимались бы толпы школьниц, только бантики летели б. Проблема в том, что на Западе подобный проект невозможно начать. Причина всё та же: что можно детям, то нельзя взрослым. А кроме двух девочек, есть ещё и продюсер, который, собственно, и определяет политику группы. Всем известно, что девочки не ведут свои дела сами, а за них эти дела ведёт какой-то дядя. То, что он принуждает их совершать друг с другом сексуально окрашенные действия, причём публично — это как два пальца об асфальт. Иск такого рода подала бы любая организация, занимающаяся правами детей, и выиграла бы дело. Но девочки — русские, из дикой страны России, их продюсер — тоже российский гражданин, и подать на них в западный суд никаких нельзя…
Теперь понятно, почему это вдруг никому не известная группа из России сумела взять штурмом западный музыкальный Олимп?
Success storyПравить
Шаповалов действовал с исключительной энергией. Девочкам объяснили — сразу и откровенно — что в их задачи, наряду с пением и подтанцовываним, входит демонстрация «мягкого» порно: без этого успеха не будет. Девочки — вполне современные и серьёзные, очень хорошо понимающие цену успеха, особенно здесь и сейчас — охотно согласились подержаться друг за друга на сцене: дело того стоит. Но вот с родителями и особенно с бабушками и дедушками пришлось долго договариваться, пока те не дали согласия на то, чтобы их любимых дочерей и внучек подавали в качестве юных лесбиянок.
В связи с этим обычно задаётся традиционный вопрос: точно ли девочки спят друг с другом? Интересно, что большинство комментаторов отвечают на него отрицательно: «скорее всего, это часть сценического имиджа». Имидж, правда, поддерживается очень умело. Девочкам запрещено отвечать на вопросы об их сексуальной ориентации, об их отношениях, о совместном проживании и так далее. При этом на всех гастролях их обязательно селят в одном двухместном номере, и спят они в одной постели — что, разумеется, всячески подчёркивается. Тем не менее, некоторая неопределённость ситуации только подогревает интерес обывателя к тому, что же происходит на этой постели и происходит ли там что-то вообще.
Зато происходящее на сцене мог видеть каждый желающий.
Восхождение к вершинам успеха началось с песни «Я сошла с ума», где девочки всего лишь пели о женской любви и непонимании окружающих, ну и целовались под дождём. Текст, кстати, написала написала журналистка НТВ Елена Кипер, тогдашний сопродюсер «Тату», вместе со студентом ВГИКа Валерием Полиенко — Шаповалов, как уже было сказано, предпочёл не связываться с «профессионалами». Музыкальную тему буквально напел сам Шаповалов, а развитие мелодии и аранжировку сделал Сергей Галоян. Впоследствии и Елена, и Сергей ушли из проекта: Елена молча, Сергей дал несколько интервью и рассказал о бывших коллегах немало обидного… Тем не менее, на тот момент всё выглядело так: собрались ребята, обошлись своими силами — и получилось, в общем, ничего. Дёшево и сердито.
Зато в «прокачку» песни в медиа были вложены какие-то немереные средства. Тут лучше воспроизвести официальные подробности. Сентябрь 2000 г. — «Я сошла с ума» дебютировал на радио. Песня занимала первое место в плей-листах и хит-парадах радиостанций «Русское Радио», «Динамит», «ХИТ-ФМ», «Европа +» в течение нескольких месяцев. Октябрь 2000 г. — видеоклип с той же песней вышел на MTV Russia. После недели показов клип занял первое место в международном хит-параде «20 самых-самых» и в российском топе «Русская десятка» на MTV Russia. Декабрь 2000 г. — дебютный мини-альбом дуэта «Тату» всё с той же песней. Сингл был продан официальным тиражом 50 000 экземпляров, что, по мнению экспертов, позволяет сделать вывод о пиратских тиражах, превышающих 200 000 копий… Зная нравы отечественного шоу-бизнеса, можно сказать одно: такие вещи даром не делаются. Кто-то серьёзный кинул телерадиоакулам очень тугой кошелёк.
Тогда же начался серьёзный концертный «чёс». Девочки играли свою роль отлично: раздевали друг друга на сцене, устраивали «конкурсы поцелуев», и вообще удовлетворяли публику как только могли. Вложенные деньги отбились, потом пошла чистая прибыль, и вскорости стало ясно, что успех неминуем.
В мае 2001 на радио и на MTV выходит второй сингл дуэта — «Нас не догонят». В том же месяце Шаповалов подписывает первый серьёзный контракт — с с компанией Universal Music Russia — российским отделением компании Universal, мирового лидера в области шоу-бизнеса.
Дальше понеслось. 21 мая 2001 г. — компанией «Universal Music Russia» выпущен дебютный альбом дуэта «Тату» «200 по встречной». В первые два месяца продаж альбом был продан легальным тиражом, в десять раз превышающим легальный тираж «Я сошла с ума» (а пираты нашлёпали больше двух миллионов). Как указывают официальные источники, всего на протяжении 2001 года альбом был продан в России тиражом более 850 000 легальных копий (около 4 миллионов пиратских). Клипы не вылезают из «топов» и «горячих десяток». В сентябре пошли первые награды — в нью-йоркском Metropolitan Opera награду MTV Video Music Awards в номинации «Viewers’ Choice — Best Russian Video» получил клип «Я сошла с ума»… Запад приглядывается к девочкам всерьёз.
Весь 2002 год был сплошным триумфом «татушек». Первые места в чартах Восточной Европы. Гигантские продажи дисков в Европе западной. Первые фен-клубы. Заодно — 11 премия «Постель года» в номинации «Секс-диссиденты». Песня «Простые движения», со знаменитым клипом, где Юля занимается мастурбацией… Подготовка англоязычных вариантов песен — это для американского турне… С той же целью — понравиться американцам — группа переименовывается в «t.A.T.u.» Типа, нас не догонят.
И казалось — так будет всегда. Или, во всяком случае, долго.
Знать своё местоПравить
Мы уже разобрали причины международного успеха «Тату». Осталось понять одно — почему этому успеху никто не мешал — во всяком случае, до поры до времени.
Да, рассчитано всё было точно. Тем не менее, Запад, в принципе недоброжелательный к России, вполне мог в любой момент перекрыть девочкам кислород — благо, область шоу-бизнеса, как стратегически важная, контролируется там очень жёстко. Вполне можно было бы взять да и опустить группу до уровня плинтуса — хотя бы не дав ей возможности выступать, сорвав парочку уже наметившихся гастролей, да мало ли ещё как. Запад, держа в руках все ручки управления всеми процессами, происходящими на его территории (и далеко за её пределами), мог преспокойно похоронить русский проект.
Ничего подобного не было. Напротив, «татушками» занялись всемирно известные продюсеры — Тревор Хорн в Лондоне, продюсерская фирма F.A.F./ Cap Com Productions в Манчестере (эти, между прочим, «делали» Rammstein, Sonique и много кого ещё). Отношение к странноватым девочкам из России было крайне благожелательное. Правда, английская жёлтая пресса обозвала музыку татушек «педо-попом» (и, честно говоря, совершенно справедливо), а неосторожный Шаповалов (ляпнувший в интервью The Daily mail, что просматривал в сети сайты с детской порнографией), чуть было не огрёб неприятностей от британского правосудия. Но это были, скорее, предупредительные сигналы: не зарывайтесь, ребята, здесь вам не тут.
Причина такой снисходительности, скорее всего, следующая. Запад наконец-то увидел, что его уроки не пропали даром. Бестолковые русские, никак не могшие взять в толк, чего от них ждут высокие господа, наконец-то приняли нужную позу, встали на колени, и начали изображать перед западными господами весёлый стриптиз. Такое правильное поведение нужно было поощрять, а не мешаться. И даже дать понюхать «чуточку настоящего западного успеха» — благо.
Всё переменилось из-за одной глупой выходки во время американских гастролей.
Сейчас уже трудно сказать, кто именно придумал в начале победоносной иракской компании выпустить девочек на концерт в белых футболках с несколько перефразированным лозунгом «миру — мир, войне пиписька» (там было другое слово, вы все знаете какое). Вряд ли сами девочки пошли бы на это — скорее всего, Шаповалов обнаглел и решил, что ему всё можно… Как бы то ни было, на американской земле, в присутствии дикого количества народа, американская война была названа плохим русским словом… Спускать такое было нельзя.
Вскорости у группы начались неприятности. А именно — бешеная популярность девочек вдруг начала таять, как дым. Пришлось спешно отменять концерты — билеты не распродавались. Начались финансовые неприятности: быстро катящееся колесо начало прокручиваться вхолостую.
Дальше была известная история с «Евровидением». По старой памяти, надеясь на недавнюю популярность группы, ей прочили первое место. Получили они третье. Первое досталось турецкой певичке, второе — бельгийскому ансамблю «Урбан Тред». Русские начали было качать права (пошли даже разговоры о том, что девочек «засудили»), но тут их жёстко поставили на место, заявив, что никакого пересмотра итогов евроконкурса не будет. Заодно ещё раз наказали рублём: гордые турки, не могущие простить «Тату» попыток высудить себе первое место, взяли да и отменили концерт в Турции — несмотря на то, что все билеты были раскуплены заранее. То-то же.
Впрочем, вполне возможно, что девочек всё-таки простят — американцы сейчас отходчивы. Впредь будут знать своё место и не выёживаться. Так что тинейджеры всего мира ещё порадуются «простым движениям» девочек-припевочек.
Вместо моралитеПравить
Откровенно говоря, морализировать по поводу двух старательных девочек и одного умного дяди не очень-то хочется. Всем понятно, что успех в современном обществе — что западном, что российском — обычно пахнет скверно. И не потому, что люди дурны и злы, а потому, что успех, по самой своей природе, случается с теми людьми, которые делают то, что другие не могут или не хотят. Или хотят, но не могут. В большинстве случаев это оказывается какая-нибудь пакость, на которую другие ещё не успели согласиться…
Печально другое. Успех этот куплен слишком уж нехорошей ценой. «Самый успешный российский шоу-проект», в сущности говоря, мало чем отличается от российских же порнофильмов, где девочки старательно и неумело демонстрируют свои тушки, всякие там сиськи и письки. Говорят, сейчас российская порнуха — грязная и дешёвая — забила даже скандинавскую и немецкую, и теперь лидирует по продажам «в низшей ценовой категории». Вот то место, которое «мировой рынок» выделил для русских. Увы, «успех» нам полагается иметь только в этом малопочтенном занятии.
И напоследок — самое непритяное. Если послушать «татушек» — не посмотреть на них, а именно послушать — то приходится признать, что они поют, в общем-то, не хуже (а то и лучше) подавляющего большинства отечественных певичек. Да и музыка у них, в общем, не самая отвратительная, по крайней мере, из того, чем обычно кормят наши бедные уши радио и телевидение. Проект, не имеющий в общем-то особого отношения к собственно музыке, и рассчитанный только на скабрезный интерес, неожиданно оказался не самым поганым именно в музыкальном отношении — на общем фоне.
Это не значит, что «татушки» хороши. Это значит, что всё остальное — чудовищно.