Национализм (изучение)

Среди специалистов, занимающихся исследованиями национализма, выделяют три ведущие школы: примордиализм, модернизм и этносимволизм. Основные различия между этими школами лежат в вопросах о том, когда и почему появились нации и национализм. При этом российские исследователи столкнулись с проблемой националистического дискурса, которая до сих пор не решена.

ПримордиализмПравить

Примордиализм утверждает, что прототипы наций и национализм существовали всегда как данность с самого начала человеческой истории. Сторонники этого направления также считают, что людям, принадлежащим к одной этнической общности, изначально и навсегда присущ некий набор культурных свойств, обусловливающих их поведение[1]. В рамках этой теории национальная самоидентификация приобретает характер естественного закона природы. Данное представление особенно характерно для концепций национализма до XX века, однако до сих пор популярно среди крайних националистов. Оно также популярно среди противников традиционализма, которые призывают к освобождению от бремени древних традиций, тем самым признавая их существование[2]. Целью научных исследований в рамках примордализма является поиск некого «подлинного» этнического фундамента.

В настоящее время среди специалистов по национализму сторонников примордализма почти не осталось. Как показывают исследования, по-настоящему древних традиций не существует, а культурные нормы и ценности устойчивы настолько, насколько сохраняются формирующие их социальные институты. В силу внутренней конкуренции и конфликтов, традиции непрерывно видоизменяются[2].

МодернизмПравить

С точки зрения модернизма, этническая принадлежность играет роль в происхождении национализма, а культура — на финальной стадии формирования нации, но подлинные корни этого явления лежат не в культуре, а политической экономии.

Модернизм утверждает, что нации и национализм есть исторические явления, появившиеся на заре индустриальной эры и связанные с усилением государств и развитием капитализма. Согласно этой теории, по мере усиления прямого правления государства над жителями, оборона, культура и повседневная жизнь стали всё больше зависеть от страны проживания. Государства учредили национальные языки, образовательные системы, воинскую повинность, стали инвестировать в экономическую инфраструктуру, контролировать передвижения людей и товаров через свои границы. При этом развитие технологий печати способствовало развитию коммуникационной среды, в которой между людьми, никогда не общавшимися друг с другом напрямую, стали возникать общественные связи. Аналогичным эффектом обладало развитие экономического рынка. В результате в пределах каждой страны жизнь начала становиться всё более однородной, а между странами начали нарастать контрасты. Прежние (религиозные, племенные и прочие) пути самоидентификации оказались нарушены, но поскольку люди продолжали испытывать в ней функциональную потребность, они стали отождествлять себя с нацией. Данный подход представлен в работах Э. Геллнера, Дж. Бройи, Б. Андерсона и др.

Сторонники модернизма утверждают, что необходимость в национализме обусловлена тем, что[3]

  • индустриальное общество политически централизовано;
  • оно мобильно в плане занятости на масштабах времени от нескольких поколений до нескольких дней;
  • существует растущая потребность в эффективных средствах коммуникации для передачи разнообразной и сложной информации;
  • значительная доля профессий требует длительного обучения;
  • в основе любого обучения лежит определённый общий набор базовых знаний и навыков, получение которых возможно только в рамках культурной инфраструктуры крупной политической единицы и невозможно в рамках изолированной семьи или деревни.

С точки зрения модернизма, связь национализма с этнической принадлежностью является совпадением. Национальная принадлежность определяется современным государством, осуществляющим единый контроль над ясно очерченной территорией, а существующие этнические отношения пересматриваются, чтобы они совпадали с границами государства или наоборот, чтобы в борьбе за власть они послужили основанием для формирования новых государств. Попытки сохранить этническую автономию внутри национального государства были реакционными и препятствовали модернизации общества. Сущность нации состоит в её исключительном праве на автономное государство, независимо от этнического состава[2].

Модернизм не объясняет, почему вопрос о национальной самоидентификации вызывает сильные эмоции и уделяет недостаточное внимание этническим образованиям, которые не совпадают с границами государства.

Этносимволизм (перенниализм)Править

Этносимволисты полагают, что корнем национализма, наряду с экономикой, является этническая принадлежность. Хотя они также не считают нацию исконным или естественным образованием, в её основе, по мнению этносимовлистов, лежит относительно древняя история и национальное самосознание. Данный подход представлен в работах Э. Смита[4].

 
Матрёшка — традиционная русская игрушка

Согласно этносимволизму, ещё в доиндустриальную эпоху возникло множество этнических сообществ, представлявших собой население с общими элементами культуры, историческими воспоминаниями, мифами о предках и обладавшими определённой мерой солидарности. Границы этнических территорий не были чётко обозначены. Поскольку мифы, символы, воспоминания и ценности переносятся медленно меняющимися элементами материальной культуры и жизнедеятельности человека, то этнические сообщества долговечны, и многие из них сохранились до сих пор. Некоторые из этих сообществ перешли в новую фазу культурно-экономической интеграции и стандартизации, стали привязаны к определённой исторической территории и выработали отличительные законы и обычаи, — т. е., стали нациями.

Появление в конце XVIII века идеологии национализма радикально изменило качество наций и их форму, сделало этнические сообщества более защищёнными и конкурентоспособными. В свою очередь, нация постоянно себя пересматривает и для своего выживания нуждается в коренной национальности, отечестве, золотом веке и героях.

При формировании нации элиты играют ключевую роль, поскольку они осуществляют выбор культурного материала (символов, мифов, воспоминаний), имеющего значение для народа, чтобы потом этот материал использовался для мобилизации. Поэтому в своих исследованиях этносимволисты в основном опираются на документы элит, тем более, что исторические документы не позволяют судить о том, что именно крестьянские массы думали или чувствовали в эпоху феодализма.

Националистический дискурсПравить

В современном русском языке наиболее употребительное значение слова «национализм» отличается от идеологии, описанной в статье Национализм, и по смыслу приближается к шовинизму и ксенофобии[5]. Оно имеет выраженный негативный оттенок и делает акцент на превосходстве своей нации, национальном антагонизме и национальной замкнутости. Русская языковая традиция также приравнивает понятие «нация» к этничности. Это связано, с одной стороны, с тем, что Россия в целом слабо знакома с идеологией национализма, а с другой стороны, с намеренным искажением принятого в мире значения этого термина царским и советским режимами[6]. Следствием стала практика подмены терминов, которую в своих целях используют как противники национализма, так и сторонники национального антагонизма[7].

Проблема усугубляется свойственной национализму размытостью, в силу его опоры на чувства и эмоции. Смысл, вкладываемый разными людьми в одни и те же термины и лозунги, может быть порой противоположным. Так, лозунг «Россия для Русских» трактуется одними как претензия этнических русских на исключительные права, а другими как требование, что государство должно служить народу. Историк А. Миллер отмечает, что даже слово «русский» может пониматься как в строго этническом (примордиальном) значении, так и через культурные категории и участие в общей судьбе[6].

Исследовательские оценки национализма в советской научной литературе были исключительно негативными. Однако в послесоветский период безоценочный неангажированный подход начал приобретать всё больше сторонников. Тем не менее, единого подхода в отечественных общественно-политических дисциплинах до сих пор не выработалось[8]. Некоторые российские исследователи настаивают, что слово «национализм» следует использовать сугубо для обозначения этнонационализма, так как в России ещё не сложилась политическая культура, стоящая за гражданским национализмом[9]. Другие полагают, что это сделает невозможной коммуникацию научной среды с обществом. Третьи видят выход в идеологической нейтрализации культурных значений базовых слов[10].

Сноски и источникиПравить

  1. Тишков В. А. Очерки теории и политики этничности в России. М.: Русский мир, 1997.
  2. а б в Calhoun C. Nationalism and ethnicity // Annu. Rev. Sociol. 1993. Vol. 19. P. 211.
  3. Геллнер Э. 1991.
  4. Смит Э. Д. 2004.
  5. Например, Современный толковый словарь русского языка под ред. С. А. Кузнецова (СПб.: Норинт, 2001) определяет национализм как «идеологию и политику, исходящую из национального превосходства и противопоставления своей нации другим». Схожие определения дают Большой энциклопедический словарь под ред. А. М. Прохорова (М.: Большая российская энциклопедия, 2004.) [1], Новый словарь русского языка под ред. Т. Ф. Ефремовой (М.: Русский язык, 2000) и др.
  6. а б Миллер А. О дискурсивной природе национализмов // Pro et Contra. 1997. Т. 2, № 4. [2]
  7. Известным примером подмены терминов являются статьи «Национализм» в «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона [3] и «Большой советской энциклопедии» [4], отражающие официальную точку зрения дореволюционного и советского режимов.
  8. Попов Э. Реабилитация национального. 5 февраля 2007 г. [5]
  9. Малахов В. О националистическом дискурсе // Pro et Contra. 1999. Т. 4, № 1.[6]
  10. Зверева Г. Националистический дискурс и сетевая культура // Pro et Contra. 2005. Т. 9, № 2. [7]

ЛитератураПравить

  • Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. — М.: Канон-Пресс-Ц, 2001. ISBN 5-93354-017-3.
  • Биллиг М. Нации и языки // Логос. 2005. Вып. 4 (49). С. 60. [8]
  • Геллнер Э. Нации и национализм. — М.: Прогресс, 1991.
  • Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др.; Пер. с англ. и нем. — М.: Праксис, 2002. — 416 с. ISBN 5-901574-07-9
  • Паин Э. Между империей и нацией. 2-е изд., доп. — М: Новое изд-во. 2004. — 248 c. ISBN 5-98379-012-9
  • Ренан Ж. Э. Что такое Нация? 1882. [9]
  • Смит Э. Д. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма / Пер. с англ. А.В. Смирнова, Ю.М. Филиппова, Э.С. Загашвили, И. Окуневой. - М.: Праксис, 2004, 464 с. ISBN 5-901574-39-7
  • Старовойтова Г. В. Национальное самоопределение: подходы и изучение случаев СПб, 1999.
  • Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 г. // Пер. с англ. — СПб.: Алетейя, 1998. — 306 с.
  • Nationalism / Ed. Kohn H. Британская энциклопедия. 2007. [10](англ.)

СсылкиПравить

См. такжеПравить