Приговор о местничестве

Приговор о местничестве

закон

Юрисдикция:

Россия

Законодатель:

Царь

Дата принятия:

1549

Подписавший:

Иван IV

Часть реформы:

Реформы Ивана IV

Преобразует:

Местничество

Утратил силу:

12 января 1682

Статус:

не действует

В ноябре 1549 года был издан приговор о местничестве. В «Вопросах» Ивана IV Стоглавому собору обстоятельства и мотивы издания приговора о местничестве изложены следующим образом: «Отец мой, Макарий митрополит, и архиепископы, и епископы, и князи, и бояре. Нарежался есми х Казани со всем хрисолюбивым воинством и положил есми совет своими боляры в пречистой и соборной перед тобою, отцем своим, о местех в воеводах и в сяких посылах в всяком разряде не местничатися, кого с кем куды ни пошлют, чтобы воиньскому делу в том порухи не было; и всем бояром тот был приговор люб». Таким образом, целью издания приговора «О местах» было создать условия, позволяющие не допустить «порухи» «воинскому делу» во время похода, проистекавшие от местничества в «посылках» и в «разряде».

Содержание

Приговор о местничестве от ноября 1549 года состоит из двух частей.

Первая часть приговора посвящена воеводам основных пяти полков, на которые делилась армия: Большого, Правой руки, Левой руки, Передового и Сторожевого.

Во второй части речь идет об остальных служилых людях — не-воеводах. По своему содержанию приговор 1549 года формально представляет собой акт, определяющий местнические соотношения между отдельными воеводскими должностями. В рамках признания правомерности местничества находится и другая группа норм, формулируемых приговором: о порядке регулирования тех случаев, когда служебные отношения между теми или иными служилыми людьми не соответствуют местническим счетам между ними. Однако существо приговора 1549 г. о местничестве заключалось не в простой регламентации местнических счетов в полках, а в борьбе против местничества.

Положения

В разряды Московского государства XVI в. по старшинству сперва вносился Большой полк, за ним — полк правой руки, потом передовой и сторожевой и, наконец, полк левой руки. Во главе каждого полка стояло от 1 до 3 или даже 4 воевод, носивших название первый, второй и т. д. большого, правой руки, передового или другого какого-либо полка. Передовой и сторожевой полки признавались за равные. Сообразно этому старшинство воевод по полкам шло в том же порядке полков: сперва первые воеводы, потом вторые, третьи. Таким образом, 1-й воевода правой руки имел старше себя только 1-го воеводу большого полка и притом только его одного, а младше его были 1-е воеводы передового и сторожевого полков одним местом (званием), первый левой руки — двумя, а 2-ые воеводы: большого полка — тремя, правой руки — четырьмя местами и т. д.

Пагубное влияние местнических счётов, при всей мелочности и сложности обычного распорядка старшинства воевод по полкам, особенно остро отозвалось в казанских походах Ивана IV, что и побудило его издать уложение о местах для воевод, дворян и детей боярских 1550 г. Первый воевода большого полка был поставлен им выше всех других воевод. Что касается 2-го воеводы большого полка, то указ в одной своей редакции не устанавливает равенства его с 1-м воеводой правой руки, а только воспрещает им иметь счёт между собй, другая же редакция содержит запрет местничества между ним и всяким 1-м и 2-м воеводою каждого полка. Первые воеводы правой руки, передового и сторожевого полков признавались равными друг другу; 1-й воевода левой руки становился меньше 1-го правой, но не делался тем самым меньше первых передового и сторожевого.

Указ Ивана IV заключался воспрещением местничества рядовых княжат и детей боярских с их воеводами и предоставлением государю «прибирать» воевод, «разсуждая их отечество, и кто того дородился, и кто может ратной обычай содержать», то есть, помимо местнического старшинства, в равной мере считаться при приборе воевод с их искусством. Особенно гибельным для военного дела было местничество при «сходе» войск; возникало оно обыкновенно вдали от государя, единственно могущего разрешить его, и в такие минуты, когда дело не терпело отлагательства. В своей борьбе с местничеством при «сходах» московское правительство прибегало к объявлению этих служб безместными.

Особенно развитие местничества на сходах получило в XVII в. Конкретным проявлением местничества являлось неповиновение, отказ выполнить приказание начальства, а право возбудить спор при невместности службы влекло за собою промедление в деятельности воевод, что, конечно, вредно отзывалось на ходе военных действий. Необходимость тщательного «прибора» воевод при назначении их на службу отягощало военое дело канцелярщиной; между тем, без этой тщательности могли произойти на службе беспорядки из-за местничества.

Местничество сильно стесняло личность, не давая ей возможности проявиться, выдвигая породу в ущерб дарованиям, и вело к тому, что во главе войск обычно становились люди высокие по «отечеству», но часто совершенно неспособные.

В 1682 г. местничество было полностью ликвидировано.

Результаты

Первые воеводы других полков были по большей части «подтянуты» до места второго воеводы большого полка. В то же время в одних случаях их новый статус формулировался как «до такого-то дела нет, без мест», в других случаях — «не меньше» такого-то, что открывало широкое поле для истолкования. Особенно неясно было положение воевод левой руки: воеводы передового и сторожевого полков «не меньше» воевод правой руки; воеводы левой руки «не меньше» воевод передового и сторожевого полков; но при этом воеводы правой руки «больше» воевод левой руки.

После принятия Приговора 1550 г. правительство получило законное основание отвергать целый ряд типов местнических претензий. Так, в апреле — мае 1551 г. кн. В. И. Воротынский, как второй воевода большого полка, попытался местничать с тремя первыми воеводами полков правой руки, передового и сторожевого. Ему было указано, что «по прежнему ево государеву указу и приговору большова полку другому воеводе, а до правой руки и до передовова полку дела нет, с тем быть без мест и счоту не давать». В сентябре 1555 г. кн. Ф. И. Кашин, третий воевода сторожевого полка, бил челом на А. Д. Басманова (третьего в правой руке) и И. М. Воронцова (второго в левой руке), видимо, продолжая считать, что «правая рука» выше сторожевого полка. Ему также разъясняли, что следует им быть «без мест по государеву приговору, а сторожевому полку до правые руки и до левые руки мест нет». В Пространной редакции добавлено пояснение, встречавшееся в период «до Приговора 1550 г.», «то полки опричные», возможно, последнее было добавлено одним из составителей разрядной книги «по аналогии» для придания веса формулировке отказа. В июле 1558 г. Иван IV уже весьма раздраженно писал в Калугу командующему войсками «на берегу» кн. М. И. Воротынскому о новых случаях подобных местничеств: «А князь Иван Кашин то пишет негораздо: какое дело правой руке до передовова полку?» «И то князь Ондрей (кн. А. П. Охлябинин, второй в левой руке, конфликтовал со вторым в сторожевом полку Д. Ф. Карповым. — Ю. Э.) дурует: ведаем мы и сами своих холопей, на свою службу посылаем, где кому пригоже быть, а те полки давно приговорены посылать без мест».

Приговор этот подтверждался преемниками Ивана Грозного — Федором Ивановичем, возможно — Борисом Годуновым, а также Михаилом Федоровичем.