РУС:Коммерческая тайна антитовара

(Главное «ноу-хау» рынка)

Лучше не иметь одного зуба, чем иметь один зуб.

На вопрос: «Что такое рынок?» даже от высокоинтеллектуальных людей слышим лишь дежурный ответ: «Это то, что на цивилизованном Западе». Безусловно, у нас богатый опыт по «воспроизведению» западных изделий. Но сейчас, когда мы заняты копированием не отдельных технологий, а всей общественной системы в целом, нелишне поинтересоваться: а знаем ли мы её «ноу-хау»?

К сожалению, и «рыночники», и «антирыночники» на этот вопрос могут дать лишь отрицательный ответ. Поэтому анализ «ноу-хау» современного рынка должен представлять интерес для всех, кто готов поработать своей головой, а не пользоваться чужим умом (или своим, но задним).

• * *

Для понимания рыночного «ноу-хау» ключевым является то обстоятельство, что производство товара всегда сопровождается производством антитовара.

Читатель, наверное, помнит, что в экономических науках товаром называется продукт труда, который имеет потребительную стоимость (то есть, обладает способностью удовлетворять какие-либо потребности людей) и предназначен для обмена.

Соответственно, антитоваром мы будем называть результат труда, создающий отрицательную потребительную стоимость. Вместо того, чтобы удовлетворять потребности, он приумножает проблемы и создает дополнительные потребности. Уже по самой своей природе антитовар предназначен для других: ведь производитель не желает его потреблять.

Стихийно антитовары осознаются, в первую очередь, как экологические проблемы. Нетрудно привести примеры экологических антитоваров, создаваемых транспортом, строительством и деятельностью промышленных объектов, выращиванием сельхозпродукции и т.д.

Антитовары экологического характера являются самыми многочисленными, но не единственными. Например, антитоваром порнопродукции являются не родившиеся дети, так как увеличивается доля женщин, которые могли бы стать матерями, но стали проститутками. Большинство товаров типа «техника для человека» имеет антитовар типа «человек для техники».

Сверхсовременное изделие - автоматическая линия - создает совершенно дикий антитовар - «социальные отбросы» - безработных, люмпенов. Даже производство такого экологически чистого товара как знания сопровождается созданием антитоваров, из которых наиболее очевидным является использование науки гражданскими и военными преступниками.

Можно сколь угодно долго продолжать перечень - и мы не найдем ни одного примера, где произведенному товару не сопутствовал бы сопряженный с ним антитовар. Поэтому мы вправе утверждать, что антитовар - не исключение, не случайность, а правило. Именно такая всеобщность продуктов человеческой деятельности с отрицательной потребительной стоимостью и делает необходимым введение категории антитовара.

Если антитовар имеет всеобщий характер, то почему его «открытие» совершается только сейчас, почему его раньше не замечали?

В действительности экономисты давно замечали антитовар и многократно указывали на него, хотя и не называли его своим именем. Еще Аристотель разграничил «экономию» - естественные явления по производству потребительных стоимостей, и «хрематистику» - противоестественные явления, связанные с накоплением. За прошедшие тысячелетия производство приобрело четкий товарный характер и, соответственно, упомянутые сущности выкристаллизовали из себя товар и антитовар.

Безусловно, не только в древности, но и еще сравнительно недавно проблема не стояла так остро как сейчас: антитовар рассосредотачивался по малоосвоенным просторам и за пределами «цивилизованных» стран, его «потребление» в значительной степени откладывалось на будущее. Поэтому исследователи основное внимание уделяли производству и движению товаров.

Но по мере того как рыночная экономика все больше и больше оккупировала планету, наряду с ростом производства товаров увеличивалась и масса антитоваров. Сейчас она стала столь чудовищной, что волей-неволей часть антитоваров приходится потреблять систематически и самим «рыночным» цивилизациям.

Казалось бы, что в сложившейся ситуации теоретики и практики рынка должны вплотную заняться анализом столь существенного явления.

Но они не хотят раскрывать «ноу-хау» и терять прибыль. Ведь антитовар имеет отрицательную потребительную стоимость и за его сбыт (то есть, за избавление от него) необходимо платить.

Поэтому на антитовар наложено табу, он изгоняется не только из рынка, но и из рыночной экономической науки. Ее жрецы делают вид, что антитовара не существует. А там, где его уже совсем не спрятать, дело представляют как некую частность, случайность, небрежность, а не всеобщую закономерность.

Справедливости ради заметим, что, помимо официальной науки, и на Западе, и на Востоке есть целый ряд независимых ученых, выполнивших талантливые исследования многих объектов, которые мы называем антитоварами.

Таким образом, антитовар является не сегодняшним открытием, а просто обобщающим термином для изучаемого многими явления.

Об «открытии» можно говорить только в переносном смысле слова: открывается занавес коммерческой тайны и антитовар в полном объеме и под своим именем выносится на всеобщее обозрение.

Обратим внимание еще на три свойства антитовара, существенные для дальнейшего анализа.

Во-первых, антитовар, как правило, совсем непохож на свой товар и общее у них только то, что своим рождением первый обязан производству и (или) потреблению данного товара. Отсюда следует, что для распознавания антитоваров недостаточно простого разглядывания товарных витрин. Для этого необходим анализ процессов производства и потребления, поиск их неожиданных последствий во времени и в пространстве. Только изредка товар и антитовар имеют некоторое сходство (например, лекарство и ядовитые отходы при его производстве можно объединить в категорию «химические продукты»). Но в подавляющем большинстве случаев это совершенно разные вещи. Например, если товар - деловая древесина, то антитовар - обмеление рек, оскудение фауны и т. д.

Во-вторых, по абсолютной величине отрицательная потребительная стоимость антитовара может равняться и даже превосходить (и во много раз) положительную стоимость товара.

Второе свойство дает все основания полагать, что общая отрицательная стоимость антитоваров вполне соизмерима со стоимостью произведенных товаров. Отсюда же следует, что реальная общественная польза производства определяется балансом товаров и антитоваров, а не одним изобилием первых.

В-третьих, будучи созданными, товар и антитовар могут перемещаться и потребляться по отдельности.

Из третьего свойства следует, что товар и антитовар могут достаться разным потребителям. Например, обмеление рек и эрозию почв приходится потреблять не обязательно тем, кто потребляет деловую древесину. Это могут быть люди из разных стран и даже разных поколений.

Именно последнее обстоятельство позволяет проделывать очень прибыльный трюк: продавать товар и воздерживаться от продажи антитовара. Тем более, что покупателя товара не интересует, сколько создано антитоваров при его производстве и проданы ли они.

Между тем нормальное общество должно иметь полноценный рынок, на котором оплачивается как товар, так и антитовар. Нетрудно заметить, что в «цивилизованных» странах рынка антитоваров практически нет.

Отдельные его элементы (например, плата за утилизацию радиоактивных и химических отходов) можно перечислить по пальцам. Табу, которое мы уже упоминали, действует. Антитовар является коммерческой тайной как каждого предпринимателя в отдельности, так и всей «рыночной цивилизации» в целом.

Заметим, что в таком ракурсе «рыночная экономика» не является тем, чем ее называют. Рынка там нет, есть полурынок, на котором продаются товары, но отнюдь не антитовары. В этом и заключается главное «ноу-хау» рынка. Поэтому более точным будет название «товарно-продажная экономика» (ТПЭ).

Если фирмы и страны ТПЭ всячески рекламируют свои товары, то антитовары они стремятся оставить непроданными или отдать бесплатно. Между тем отдавать бесплатно свой антитовар - все равно что брать бесплатно чужой товар.

В странах ТПЭ без зазрения совести используют формулу, согласно которой прибыль равна разнице между выручкой от продажи товаров и производственными издержками. На самом же деле прибыль равна выручке минус производственные издержки минус затраты на продажу произведенных антитоваров. Естественно, что при расчетах по второй, настоящей рыночной формуле, многие процветающие фирмы окажутся не только с гораздо меньшим барышом, но просто убыточными. С учетом антитовара потускнеют достижения и так называемых «развитых» стран. Граждане этих стран составляют менее одной пятой от населения планеты, а производимый ими антитовар поставляется остальным четырем пятым.

Пока нет возможности провести точный анализ баланса товаров и антитоваров для каждой страны. Поэтому дадим лишь качественную оценку для типичного и самого процветающего представителя ТПЭ - США. Из исторических моментов упомянем только те, которые никак нельзя обойти молчанием.

ХYII - ХYIII вв.:

Товар: большинство производственных и сельскохозяйственных основных фондов, созданных в то время в США.

Антитовар: гибель индейских цивилизаций, имевших большой опыт экологической гармонии и ряд уникальных знаний; трагедии миллионов порабощаемых африканцев.

1940-е годы:

Товар: атомная бомба.

Антитовар: гонка ядерных вооружений.

1980-е годы:

Товар: биопрепараты, в том числе военного назначения.

Антитовар: СПИД.

Уже из приведенных примеров качественно вырисовывается соотношение стоимости товаров и антитоваров, произведенных Соединенными Штатами в те периоды. Разумеется, перечисленные антитовары поставлялись миру бесплатно (нельзя же всерьез считать оплатой поставки партий одноразовых шприцев).

А как обстоят дела сегодня?

США известны как крупнейший производитель промышленных товаров. Но одновременно с этим они производят около половины мировых выбросов, которые являются антитоваром. Во многих случаях для ликвидации загрязнений и других антитоварных последствий требуются затраты, примерно равные стоимости основного производства. Для прикидочных расчетов возьмем явно заниженные расходы на ликвидацию антитоваров - 50% от стоимости товаров.

Тогда США за свои антитовары должны выплачивать миру сумму, соответствующую четверти стоимости мирового производства товаров. Но они производят всего одну пятую от мирового объема. США известны и как крупнейший производитель интеллектуальных товаров: новых технологий и научных знаний. Но значительная их часть производилась и производится за счет «утечки мозгов» из других стран (вспомним: телевидение - Зворыкин, авиация - Сикорский, космос - фон Браун, химия - Кхорана, физика - Ли и т. д.).

Напомним главные антитовары, создаваемые утечкой мозгов.

Первый антитовар - снижение научного уровня развивающихся стран, причем не только из-за того, что созданное «вывезенными умами» не принадлежит взрастившим их странам (это просто отобранный товар), а, что более существенно - из-за несостоявшихся на их родине научных школ и неоткрытых из-за этого новых дарований.

Второй антитовар - порождение у оставшихся дома ученых социальных сомнений, а то и комплекса неполноценности, что, безусловно, снижает их творческие возможности.

Казалось бы, эти потери компенсируются улучшением материальной базы и созданием условий для свободного научного поиска. Но надо учесть такой фактор, как вольное или невольное включение эмигрировавших ученых в стандарты американской науки. В результате происходит невосполнимая потеря значительной части наиболее самобытных решений и находок. Суммарная стоимость этих антитоваров вполне сравнима со стоимостью созданной в США научно-технической продукции.

Все эти данные приводят нас к трудновоспринимаемому выводу: товарно-продажная система хозяйствования является чрезвычайно неэффективной. Настолько неэффективной, что даже в самых процветающих странах можно поставить под сомнение ее способность не только к расширенному воспроизводству, но даже к простому, если пресечь бесплатные поставки антитовара.

Чтобы как-то уяснить столь невероятный, противоречащий всем официальным взглядам вывод, обратимся к методу аналогий.

Сочтем ли мы правильным диагноз врача, который, наблюдая раковую опухоль, скажет: «Смотрите, какие упитанные клетки, как они быстро растут и размножаются. Я наблюдаю их уже несколько недель, и с каждым клеточным поколением они выглядят все лучше»? Здравые люди ответят такому «врачу»: «А ты посмотри на истощенный организм и пойми, что вскоре он погибнет, а с ним и цветущая опухоль». Здравые ученые ответят апологетам

ТПЭ: «Возьмите не одну пятую, а все народонаселение планеты, учтите его не только товарные, но и антитоварные связи - и после этого спрогнозируйте результат на несколько поколений вперед».

Наоборот, если общество стремится не только к росту товарного изобилия, но и к сокращению производства антитоваров, оно повышает свою устойчивость. Эти выводы теории подтверждает пример Китая. Его относительная изоляция в значительной степени предотвращала приток антитоваров извне, а традиционный уклад жизни и духовные ценности служили сильным препятствием для бесплатной раздачи антитоваров и, следовательно, их производства внутри страны.

В итоге - чрезвычайно эффективная экономика (по количеству произведенной продукции на единицу пригодной для хозяйствования площади), способная накормить и одеть полуторамиллиардное население. Если Западные цивилизации существуют несколько столетий, да и те наполнены катаклизмами, то история Китая насчитывает три тысячелетия. Главное же в том, что кризисы Запада - в основном внутреннее порождение их цивилизаций. А коллизии в Китае в массе своей привнесены извне, и, в конечном итоге, худо-бедно, но обезвреживаются Китайской цивилизацией.

Это становится понятным, если учесть, что общественные кризисы и катаклизмы, в том числе войны, являются результатом перепроизводства и перепотребления антитоваров.

Уникальная ситуация была в СССР. Как и в Китае, ввоз антитоваров к нам был ограничен. Но СССР сам производил огромное количество антитоваров, которые, в отличие от Западных цивилизаций, практически не вывозил. Огромная территория плюс приученные ко многим невзгодам люди позволяли руководству долгое время планово игнорировать антитовары во имя конъюнктуры. Но антитоварная масса неумолимо приближалась к своему критическому объему. В этих условиях новое руководство в 1985 году начало «тушить огонь керосином»: были созданы все возможности для небывалого ввоза антитоваров и ускорения собственного их производства. Потенциальный кризис был искусственно превращен в реальную катастрофу.

Если мы признаем реальность антитоваров, то найдем объяснение такой загадочной вещи как вывоз товаров и капиталов из развитых стран в слаборазвитые. Списывать такой экспорт на потребности богатых в гуманности и благотворительности - значит, заниматься мифотворчеством. Ничего не объясняют и утверждения, что капиталу требуются новые рынки сбыта, что ему это всегда выгодно. Много ли прибыли могут принести нищие покупатели?

Капитал же никогда не путал цель и средства. Так почему же он лезет из кожи вон, чтобы захватить новые рынки сбыта?

Ларчик открывается просто: наряду с экспортом товаров происходит бесплатная передача антитоваров. При этом не обязательно ввозить антитовар. Достаточно вывозить товар, а антитовар оставлять на месте (разумеется, бесплатно). Или же товар с большим антитоваром обменивать на товар такой же стоимости, но с меньшим антитоваром. Именно для этого цивилизованными странами подавляется рынок антитоваров, причем подавляется отнюдь не экономическими и отнюдь не цивилизованными методами. Это еще раз подтверждает, что товаро-продажная экономика отнюдь не является рыночной, невзирая на общепринятое название.

Интересно отметить, что экологические законы США являются одними из самых жестких. Но они имеют только местное назначение, и граждане США не несут ответственности за экологические последствия своих действий, совершенных за пределами национальной территории! Налицо откровенная ориентация на вывоз антитовара.

В завершение ответим на ключевой вопрос: возможен ли вообще рынок антитоваров? Ведь если он является естественной необходимостью, а не искусственным построением, то должен бы возникнуть «сам собой» на основе соглашения между продавцом и покупателем, как это имело место для рынка товаров.

Нам рисуют следующую идиллическую картину: производитель товара заинтересован в его продаже, а потребитель - в покупке. Налицо совпадение их желаний - и чем меньше в этот процесс вмешиваются государство и другие централизованные структуры, тем свободнее и лучше выполняет свою роль рынок товаров.

Для антитовара все вроде бы наоборот: производитель заинтересован отдать свой товар задаром или же, в крайнем случае, оставить его на будущее непроданным. А потребителю и вовсе не нужен антитовар. Их интересы противоположны.

Да, дело обстоит именно так, и в этом отношении рынок антитоваров копирует рынок товаров. Ведь это только кажется, что интересы продавца и покупателя товара совпадают. На самом деле они тоже противоположны: покупатель стремится заплатить за товар как можно меньше, в пределе - взять его задаром, а продавец стремится получить как можно больше за меньшее количество товаров, в пределе - за ничто. И не позволяют им реализовать предел своих желаний общественные институты (сейчас это обычно государство), которые централизованно следят, чтобы никто не брал товар бесплатно и не забирал деньги, не отдавая товара. Такие действия рассматриваются государством как воровство, грабеж и для борьбы с ними используются мощные силы физического подавления (полиция, суд) и нравственного воздействия (воспитание, пропаганда).

Если государство или заменяющий его институт отсутствуют или ослабляют свои функции, то «полюбовный» договор между потребителем и производителем перестает действовать, рынок разрушается, начинается воровство и пиратство. Это происходит всегда и везде при ослаблении власти - без указанного государственного обеспечения невозможен рынок товаров.

Отсюда мы вправе предположить: рынка антитоваров нет потому, что государство не создает для этого условий. Государство бизнесменов выражает интересы товарно-продажной экономики и материализует табу на антитовар, подавляет естественный рынок в соответствии с известным нам теперь «ноу-хау». Понятно, что если государство будет общенародным, то оно должно рассматривать как воров и тех, кто бесплатно забирает чужой товар, и тех, кто бесплатно отдает свой антитовар. Это условие является достаточным, чтобы рынок антитоваров возник «сам собой», и вместо рынка ТПЭ мы получим полноценный рынок.

Зная «ноу-хау», мы можем теперь более корректно оценить наши проблемы при движении к рынку. Для этого мы должны, хотя бы кратко, ответить на следующие вопросы:

- Требует ли сегодняшний ход вещей изменений, и если да, то почему?

- Что именно нужно изменить?

- Главное препятствие на пути к нужным изменениям?

- Сроки и механизмы введения нужных изменений?

- Прогнозируемые наиболее вероятные результаты проведенных изменений?

Первое. Необходимость изменения курса диктуется некорректными попытками скопировать нашу экономику с хозяйственной структуры Запада, которая имеет хорошо отлаженную систему безрыночного бесплатного сбыта антитоваров.

Такую систему мы не можем создать не только по моральным соображениям, но и ввиду имеющегося соотношения сил в мире.

Вместо бесплатной передачи наших антитоваров другим мы будем сами бесплатно получать чужие во все возрастающих количествах.

Если возвратиться к аналогиям, то наши реформаторы подобны крепостному, который возмечтал жить как барин. «Буду делать все как он. Ведь барин живет так хорошо, значит, его система хозяйствования намного лучше моей». Остается только пустяк: где взять новоиспеченному барину крепостных? Да и вообще, - дадут ли ему самому вольную?

Реальный, а не утопический выход состоит в том, чтобы податься в вольные казаки и жить своим трудом - конечно, не так как барин, но и не так, как крепостной.

Второе. Чтобы перейти от утопий к реальному улучшению жизни, надо вместо мифического рынкотворчества строить реальный рынок товаров и антитоваров. У страны достаточно сил для самообеспечения, если только мы не будем подпитываться чужими антитоварами. Переделывать весь мир - не наша задача. Но внутри страны и в отношениях с другими странами мы должны навести порядок сами, исходя из наиболее жизнеспособного принципа: на чужое не заримся, но своего грабить не позволим.

Третье. Для создания рынка антитоваров необходима система, не позволяющая бесплатно отдавать антитовары или оставлять их «непроданными». Главным элементом здесь является введение единого государственного компенсационного (восстановительного) налога за использование и расходование природных и людских ресурсов (вместо существующих налогов, взимаемых за создание общественных благ). Компенсационный налог - главнейшее условие для обеспечения саморегулирования экономики.

Четвертое. Главным препятствием на пути к естественному рынку являются руководящие и пропагандистские силы, которые выдают ложный рынок за настоящий. Люди, которые зовут нас к рынку и утверждают, что они - его знатоки, на самом деле не замечают отсутствия половины рынка - рынка антитоваров. Это может быть объяснено или их интеллектуальной слепотой, или же заведомым мошенничеством. И в первом, и во втором случае они не имеют права руководить страной и поучать других. Поэтому все руководящие посты в стране, все средства массовой пропаганды необходимо освободить от таких людей полностью и немедленно.

Плюрализм пассажиров со слепым водителем или водителем-угонщиком неприемлем.

Пятое. При оценке сроков и механизмов необходимо учитывать исключительную слабость наших экологических служб в деле защиты окружающей среды и практическое отсутствие служб для защиты человеческой среды (если не считать служителей культа, которые делают это через пень колоду). Тем не менее государственный компенсационный налог в экологической части может быть введен в действие в течение полугода - была бы только власть народа.

ПОСЛЕСЛОВИЕ.

1. Статья была опубликована в журнале «Русская мысль» № 3-12 за 1993 год. По сравнению с обнародованным текстом внесено только одно существенное изменение: термин «Экологический налог», невольно сужающий понятие антитовара и как бы сводящий его только к экологическим проблемам, заменен более точным: «Компенсационный налог». А экологический налог автоматически рассматривается как важная часть компенсационного.

2. Как и следовало ожидать, табу, о котором говорилось в статье, продолжает действовать, молчание вокруг антитовара почти гробовое. Только одинокие лучи пробили кромешную мглу. Очень существенна (и, к сожалению, не принятая к публикации ни одной редакцией) работа Рахимбердиева М. И., который, рассматривая управленческие решения как товар (что совершенно справедливо для рыночного общества), исследовал характеристики связанного с ним антитовара. (Рахимбердиев пользуется своими терминами, но это сути не меняет). Неожиданная, плодотворная и исключительно важная сторона исследования антитовара.

Проф. С. Кара-Мурза в одной из своих работ мимоходом заметил, что из теории антитовара следует: ключевая формула Маркса, на которой строятся практически все направления современной политэкономии капитализма - (Т - Д - Т) , не верна. Казалось, на это уже нельзя не отреагировать. Марксисты должны были выйти из себя - как-никак, таких крупных камешков в Марксов огород еще не было. Враги Маркса должны были возликовать: смотрите, мы же говорили, что Маркс ошибается. «Доброжелатели» С. Кара-Мурзы должны были плясать от восторга: смотрите, читатели, вы считали С. Кара-Мурзу серьезным ученым, а он вон какую ерунду пытается сопоставить с учением Маркса. Но все как будто дали обет молчания. Табу действует.

3. В дополнение к имеющейся публикации необходимо еще раз особенно подчеркнуть, что вредные экологические последствия являются весьма распространенной и довольно легко обнаруживаемой разновидностью антитоваров, но далеко не все антитовары могут быть сведены к этой разновидности. Легче всего это показать на примерах.

- Антитоваром является большой ассортимент практически одинаковых по потребительным свойствам товаров (предел - модница, у которой на этот антитовар уходит почти вся ее жизнь). Даже де Голль возмущался, что во Франции 300 сортов французского сыра (напомним, что Буриданов осел умер с голоду, пытаясь сделать выбор всего между двух одинаковых охапок сена). Фирма рекламирует, что у нее 29 999 моделей обуви. Если разделить эту обувь на мужскую и женскую, разложить по сезонам и по размерам, то все равно стопчешь пару обуви, пока подберешь новую. Это, так сказать, доведенные до абсурда примеры. Но даже нормальный человек в нормальных условиях тратит не один день в год, чтобы сделать выбор среди товаров ... не имеющих никаких преимуществ друг перед другом.

- У нового товара с такими же потребительскими качествами как у старого антитовар больше. Изучение или даже просто обнаружение его антитоварных свойств требует времени и часто невозможно без набора статистики отрицательных последствий (напр., талидомид и др. терратогены). Напомним, талидомид был разрекламирован как препарат, снимающий тошноту у беременных женщин. Как оказалось, он является причиной более частого появления одного из уродств плода (отсутствие конечностей или их дефекты). Но подобные же уродства встречаются изредка и без талидомида. Чтобы выявить, что талидомид учащает это бедствие, надо было заподозрить связь между лекарством и уродствами. Затем набирать статистику, чтобы доказать, что это не случайные совпадения, а закономерность. А пока уясняли эту новизну, множилось и множилось несчастье детей и матерей. А вслушайтесь в рекламу: по-прежнему продолжают соблазнять людей новизной препарата. Между тем с фирм-разработчиков надо бы брать огромный компенсационный налог именно за новизну товара - ведь исследования по выявлению антитоваров дорого стоят!

- Антитовар превращенных в товар природных ресурсов, даже если бы это превращение было возможно без вредных экологических последствий - война. Если не превращать природные ресурсы в товар, а оставить товаром только продукты труда - останутся только футбольные войны.

- Очень своеобразным антитоваром являются наркотики и другие товары, «удовлетворяющие» вредные привычки. Чем больше потребляешь, тем больше потребность. Некоторые из них являются практически чистыми антитоварами, полезность (потребительная стоимость) их практически нулевая.

- Еще раз коснемся антитовара знания. Во-первых, их использование гражданскими и военными преступниками и дураками. Во-вторых, навязывание другим такого антитовара как свое миропонимание. В-третьих, отрицательная надежность значительной части внесистемного знания и информационный шум. В-четвертых, самый крупный и не сравнимый ни с какими злодеяниями в мире антитовар создается «свободными» СМИ - это разрушение общественной наследственности человека.

Экологическими последствиями деятельности СМИ можно даже пренебречь, но вот её антитоварная цена сравнима с последствиями атомной войны.