Ржевская битва

На этой карте зелёной кривой очерчен Ржевский выступ,, на котором происходили Ржевско-Сычёвские операции. Синяя рамка обозначает участок фронта, на котором по утверждению фальсификаторов происходила «Ржевская битва»

Ржевская битва — псевдонаучный термин, введённый в историографию Великой Отечественной войны в последнем десятилетии XX века и энергично пропагандируемый узким кругом российских «около»-исторических работников — преимущественно краеведов Тверской и прилегающих областей[1], по территории которых проходил Ржевско-Вяземский выступ — относительно стабильная линия фронта группы армий «Центр», с одной стороны, и Западного и Калининского фронтов, с другой. Ни советской, ни современной российской исторической наукой этот термин и связанное с ним понятие не признаются и, разумеется, никогда не будут признаны.

Боевые действия на этом участке фронта фальсификаторы пытаются возвести в статус «битвы», попутно в несколько раз преувеличиваются потери советских войск. В состав «Ржевской битвы» фальсификаторами включаются: Ржевско-Вяземская операция 1942 года — стратегическая операция, относящаяся к Битве за Москву; I и II Ржевско-Сычёвские операции; Ржевско-Вяземская операция 1943 года, а также боевые действия в промежутках между этими операциями, в том числе более мелкие операции.

Общая характеристика боёв на Ржевском выступе в летний и осенний периоды 1942 года

В 1942 году на центральном участке фронта советские войска не имели решительного численного превосходства в танках, необходимого для проведения глубокого наступления. Это обстоятельство, главным образом, определило позиционный характер боёв. Другим важным условием являлось существенное различие в уровне советских командующих армиями — объективная реальность 1942 года. В то время как одни проявляли инициативу и талант при разработке и осуществлении прорыва обороны противника, проводя её тщательное исследование, осуществляя грамотный ввод войск в бой, комбинируя манёвр основными силами, действия предварительно подготовленных штурмовых групп и прицельный артиллерийский огонь, другие осуществляли артиллерийскую подготовку по «площадям» и атаку позиций противника стрелковыми цепями. По этим причинам эффективность прорыва обороны разительно отличалась на участках действия разных армий. Другие факторы, такие как несколько лучшая боеспособность немецких войск перед румынскими (в силу лучшей организации, наличия заградотрядов, лучшего обеспечения и развитого коллективизма) и сильно укреплённые позиции с выгодным для обороняющихся рельефом не играли существенной роли в меньшей эффективности советских наступлений на Ржевской дуге. Так, в I Ржевско-Сычёвской операции войска 20 армии за 2 дня прорвали немецкий фронт на глубину 30 км, темп наступления был таким же как в операции «Уран» против румынских и немецких войск. Эффективный прорыв очень сильной обороны немецких частей имел место, как отмечалось, и в Великолукской операции.

В этих условиях Ставка ВГК решила сковать противника для недопущения переброски им сил на юг, где разворачивались решающие события. В крупных операциях на Ржевском выступе для советской стороны характерно несинхронное наступление силами отдельных армий (в отличие от концентрированного удара под Сталинградом). В летне-осенний период имели место 3 крупные операции — Холм-Жирковская (имеет косвенное отношение к боям за Ржев), I и II Ржевско-Сычёвские, а также Великолукская операция (последняя не имеет никакого отношения к боям за Ржев но фальсификаторами рассматривается как часть «Ржевской битвы»). В ходе Холм-Жирковской оборонительной операции войска немецкой 9-й армии отрезали 39-ю советскую армию, однако её ликвидация была длительной и кровопролитной для немцев, около трети сил 39-й армии прорвалось из окружения. Тем не менее, это была целиком неудачная операция для советских войск. I и II Ржевско-Сычёвские операции были наиболее масштабными. В первой из них советские войска продвинулись до 35 км на фронте более 100 км и даже заняли на время часть Ржева. Немецкие войска отбили Ржев крупными резервами ценой огромных потерь. Потери сторон были приблизительно равны, безвозвратные потери составили: гр. А"Центр" 60 тыс. человек, советских войск — 51 тыс. до 23 августа и потери в «затухающем периоде» до 1 октября. Вторая Ржевско-Сычёвская операция была менее успешной для советских войск — часть их была временно отрезана и вела бои в невыгодных условиях. Безвозвратные потери составили: немецких войск — 40 тыс., советских — 70 тыс. В Великолукской операции советские войска окружили и уничтожили 9-тысячную группировку противника и нанесли тяжёлое поражение 5 дивизиям, пробивавшимся на помощь окружённым. Это была полная победа Красной Армии.

В итоге на Ржевско-Вяземском выступе Советский Союз достиг стратегических целей, хотя советское командование рассчитывало также и на бо’льшие оперативные успехи. В то время как на юге советские войска расправились с группой армий «Б», полностью уничтожив немецкие 6А, 2А и 4ТА, 3 и 4 румынские и 8 итальянскую армии, а также все венгерские войска, и отбросили остатки группы армий «А», группа армий «Центр» не имела никакой возможности оказать помощь гибнущему южному флангу. Например, в результате I Ржевско-Сычёвской операции не только готовившиеся к переброске на юг 3 танковые и несколько пехотных дивизий были полностью обескровлены, но в район операции были направлены 12 дивизий с других участков фронта. Во II Ржевско-Сычёвской операции на Ржевский выступ было переброшено 4 танковые дивизии. Огромная масса войск в кризисный для Германии период не играла активной роли, занятая отражением локальных ударов отдельных советских армий и нёсшая при отражении этих ударов б’ольшие потери, чем при успешных стратегических наступлениях в 1941 г. Такое положение дел явилось стратегическим проигрышем Германии.

Потери немецких войск

Бои на центральном участке фронта в 1942 году могут рассматриваться как «относительно» успешные для группы армий «Центр» только по отношению к погибшей группе армий «Б» и едва спасшейся бегством с Кавказа группе армий «А». Группа армий «Центр» в 1942‒43 гг. избежала их участи, однако потерпела поражение и понесла большие потери.

О потерях немецких войск достоверно можно судить только по донесениям командующих армий вышестоящим командующим, либо по оценкам современных гражданских специалистов в области выяснения потерь. Официальные немецкие данные о своих потерях, зачастую принимаемые фальсификаторами истории ВОВ за достоверные, многократно ниже реальных потерь (так, за январь 1943 года потери немцев убитыми согласно данным отдела учёта потерь немецкого ГШ на всём фронте составляют 37 000, тогда как только в Сталинградском котле за январь было уничтожено и пленено 200‒250 тыс. немцев, севернее него в Воронежско-Касторненском котле оказалось около 100 тыс. немцев, которые за исключением нескольких тысяч вышедших из окружения погибли и попали в плен и т.д). В I Ржевско-Сычёвской операции 16 немецких дивизий потеряли 50‒80 % личного состава, а танковые дивизии потеряли, кроме личного состава, 80‒90 % танков. Для восполнения потерь немецкие войска получили 12 дивизий. В январе 1943 года командующий 9-й армией В.Модель докладывал командующему группы А «Центр» Г.Клюге о том, что «армия в тяжёлом состоянии, потеряла 60 и 40 тыс. в I и II Ржевско-Сычёвских операциях», имея ввиду безвозвратные потери (речь в этом донесении идёт о балансе численности 9-й армии). В меньшей по размаху Великолукской операции немецкие войска по немецким данным потеряли только безвозвратно 21 тыс. человек (17 тыс. убитыми и 4 тыс. пленными).

По словам сотрудника «Народного союза Германии по уходу за военными могилами», 9-я армия в битве за ржевский плацдарм — район Белый — Оленино — Ржев — Зубцов — Сычевка, то есть без учёта других участков фронта, потерь в Холм-Жирковской операции и в боях против 33-й армии, потеряла убитыми 120 тысяч человек, «численность раненых значительно превышала» эту величину. Аналогичные данные о потерях непосредственно на Ржевском плацдарме приводят и другие источники. Таким образом, данные о потерях современных исследователей и Моделя совпадают. Они сопоставимы с безвозвратными потерями советских войск в боях на этом же участке за тот же период, то есть в I и II Ржевско-Сычёвских операциях.

Нужно заметить к чести Германии, что немцы старались всеми возможными способами эвакуировать тела своих погибших с поля боя. Едва отвоевав участок, занятый советскими войсками, немцы собирали и отвозили в тыл погибших, которые частью хоронились в тылу, а частью в парафине отправлялись в Германию. Советские войска в условиях напряжённых боёв не уделяли этому вопросу должного внимания[2]. В результате на поле боя, особенно на участках, многократно переходивших из рук в руки, постепенно накапливалось большое количество тел советских бойцов и относительно мало немецких. Картины этих полей неверно трактуются фальсификаторами и служат причиной экспрессивных выводов о тактике «заваливания трупами» «ржевской прорве, бойне, мясорубке» и т. п.

Ненаучность термина «Ржевская битва»

В разные эпохи термином «битва» обозначались различные события. В I и II Мировые войны данным термином было обозначено решительное столкновение стратегических группировок сторон, преследовавшее, по крайней мере с одной стороны, cтратегическую цель . Таковы: Битва на Сомме, Верденская битва, Сталинградская битва, Битва за Днепр и др. В отечественной историографии Великой Отечественной войны битва определяется элементарно — как совокупность стратегических операций.

Cражения на Ржевском выступе не могут быть объединены в событие, соответствующее значению «битвы» как в смысле определения термина, так и в смысле масштабов. Эти сражения не были связаны единой стратегической целью: объектом действий советских войск была относительно незначительная группировка противника (та часть сил 9-й немецкой армии, которая оборонялась непосредственно на Ржевском выступе). Для сравнения: в контрнаступлении под Сталинградом объектом действий наших войск были одновременно 4 армии.

Осознавая несоответствие боёв на Ржевском выступе статусу битвы, фальсификаторы для повышения ранга происходивших событий применяют следующие искажения действительности:

1. Проводится мысль о том, что Западный и Калининский фронты более года преимущественно занимались тем, что пытались взять город Ржев, а группа армий «Центр» была занята обороной от них города Ржева.

2. В состав «Ржевской битвы» фальсификаторы, «не мудрствуя лукаво», включают Ржевско — Вяземскую операцию 1942 г., носившую стратегический характер. Однако Г. К. Жуков, руководивший этой операцией и вслед за ним вся историческая наука относят эту операцию к «Битве за Москву». Главной целью операции было окружение и уничтожение группы армий «Центр» путём нанесения сходящихся ударов на Вязьму (на неё были брошены главные силы). Взятие Ржева было одной из многих задач второго плана операции.

3. Вторая Ржевско — Сычевская операция именуется «стратегической». Военными специалистами эта операция не признается стратегической и такое утверждение является голословным. Имеется ряд неопровержимых доказательств, что эта операция была отвлекающей, более того, специально раскрытой противнику для отвлечения его резервов от южного крыла советско — германского фронта, где разворачивалась Сталинградская наступательная операция[3].

С. Герасимова в книге «Ржевская битва» предлагает так же считать все бои против гр. армии «Центр» битвой на основании того, что Верховный Главнокомандующий в своих приказах упоминал в одном ряду с событиями под Курском, под Сталинградом, на Днепре так же бои под Ржевом — то есть домысливает и говорит нужное ей за И. В. Сталина. Сам И. В. Сталин, говоря о битвах за Сталинград, Москву, Днепр, никогда не употреблял термин «битва» в отношении боев под Ржевом[4]

Сопутствующие фальсификационные явления

Фальсификация потерь советских войск — неотъемлемая черта «Ржевской битвы»

Типичным для фальсификаторов является агрессивное проталкивание точки зрения об неоправданно высоких потерях советской стороны, которые были, якобы, многократно выше немецких, и которые, якобы, «никто и не считал». Их не заставляет задуматься тот факт, что даже в условиях катастрофы 1941 года, когда рушились участки фронта протяжённостью сотни километров и в окружение и плен попадали целые фронты, выдерживалось соотношение общих потерь не более 4‒5 к 1, а соотношение по убитым и раненным 1,5‒2 к 1 [5]; и что многократного соотношения потерь не могло иметь места в позиционных боях 1942 года.

Чтобы представить себе тон, в котором написаны эти «научные работы», достаточно сослаться на слова П.Михина, главного поставщика искажённой информации для фальсификаторов: «Она ведь, эта горечь, дорога многим, кто прошел через „ржевскую мясорубку“. Немцы ее крутили, а мы сыпали и сыпали в нее тысячи и тысячи солдат…». Бумага, конечно, всё стерпит. Но читателю предоставляется судить самому, может ли историческая работа ссылаться на столь сентиментальные фразы, мало походящие на суждения советского воина, много больше — на всхлипывания тёти Маши. Тот же П.Михин пишет про свою 52-ю дивизию 30-й армии Калининского фронта (с 30 августа — в составе Западного фронта), что она «за 6 месяцев проползла 6 км». Такая подача материала создаёт впечатление, что дивизия за полгода наступления продвинулась на 6 км. Однако 30-я армия участвовала только в I Ржевско-Сычёвской операции, а 52-я дивизия вела боевые действия на Ржевском выступе только с 5 по 21 августа, то есть около двух недель! После взятия Полунино дивизия полностью восполнила понесённые потери, но на этом участке фронта боёв более не происходило. Фронт южнее Полунино стабилизировался до марта 1943 года, а 52-я дивизия ещё в январе была переброшена на юг. Нужно сказать, что и среди немецких ветеранов имеются подобные П.Михину рассказчики, называющие цифры погибших на Ржевском плацдарме немцев до 400 тыс. человек, что также является многократным преувеличением. Сторонниками этих «кровожадных гипербол» (по выражению А. В. Огнёва) называются абсурдные цифры 800—900 тысяч и даже миллион человек только безвозвратных потерь, а общие потери каким-то образом доходят до 2.5 миллионов, которые совершенно невозможны даже с учётом потерь в Ржевско-Вяземской операции 1942 года. Приводятся разные смехотворные источники вроде «данных Д.Глантца» о советских потерях, хотя каждому понятно, что Глантцу неоткуда было черпать объективные сведения иначе как из отечественных архивов, данные которых говорят о намного меньших потерях, чем приводимые им.[6]). Книжка Глантца пользуется успехом у российских фальсификаторов — в ней с элементами художественного повествования расписывается неудача советских войск однако не создаётся представления о реальной цене, которую немецкие войска заплатили за срыв советских намерений. 9-я армия «истекала кровью» в такой же степени, как и советские войска, потеряв десятки тысяч человек убитыми и около 100 тыс. раненными — почти половину своего состава на конец 1942 года. Особенно велики были потери тех немецких частей, которые контратаковали без танковой поддержки. I Ржевско-Сычёвская операция, которая — как отмечалось выше, была успешной — также служит мишенью для фальсификаторов, искажающих её реальный ход, численность и потери советских войск. Пропавшие без вести (например 13700 человек в I Ржевско-Сычёвской операции) ничтоже сумняшеся принимаются фальсификаторами (далёкими от военного дела людьми) за попавших в плен, хотя подавляющее большинство их — это раненные, направленные напрямую в тыл, в обход медсанрот в период напряжённых боёв за Полунино, то есть относятся к санитарным а не безвозвратным потерям. Пытаясь завысить данные о потерях армий, приведённые в авторитетной работе специалистов во главе с Г. Ф. Кривошеевым, «ржевские историки» ссылаются на потери по армейским ведомостям, которые учитывают десятки тысяч легкораненных, выбывших из строя на неделю-две, и вернувшихся в строй до окончания операции (такие раненные никогда и нигде не учитываются в сводке общих потерь за по итогам операции, в т.ч. в Вермахте). В целом вокруг событий на Ржевско-Вяземском направлении формируется атмосфера трагических и бессмысленных боевых действий, каковыми они вовсе не являлись.

Характер освещения операции «Марс»

В ходе II Ржевско-Сычёвской операции («Марс») советские войска наступали на нескольких участках силами отдельных армий, но некоторые не смогли прорвать оборону, а некоторые, прорвав её, оказались частью своих сил отрезаны и вынуждены прорываться обратно. Численность временно окружённых войск была, однако, относительно невелика — лишь несколько процентов от общей численности задействованных войск. В итоге советские войска не выполнили поставленных целей, отбили небольшую территорию, и с обеих сторон были большие потери. По существу, войска противника, которые должны были быть окружены и разгромлены, были выбиты непосредственно в кровопролитных боях на линии обороны, в результате произошло не только сковывание немецких войск, но и стягивание резервов к участку боев, что и планировалось нашим командованием. Однако при такой трансформации «Марса» советские войска понесли бо’льшие, чем планировалось понести, потери, разбили всё же меньшее количество немецких войск чем планировалось разбить и освободили небольшую территорию (правда, освобождения большой территории и не предусматривалось). При этом российские фальсификаторы и американец Д.Глантц называют эту операцию «трагедией» для РККА. В военной науке, однако, отражённые атаки не нарекают «трагедиями». Трагедией в военной литературе традиционно называется гибель армии (напр., Клаузевиц назвал «великой трагедией» разгром французской армии при Нови, в немецкой историографии ею является гибель сталинградской группировки и т.п). Операция «Марс» отнюдь не провалилась. Она не достигла цели, но ржевские фальсификаторы и американский полковник, видимо, не понимают различия этих понятий. По своему ходу и результату «Марс», например, гораздо успешнее для советских войск, чем Варшавско-Ивангородская операция 1914 г. для немцев, которую, однако, немцы не называют «трагедией».

Исход II Ржевско-Сычёвской операции является трагичным с точки зрения экспрессивного Глантца, представителя американского офицерства, которое предпочитает ради уменьшения своих военных потерь не воевать с армией противника, а безопасно заниматься массовыми убийствами мирного населения с целью террора правящего режима, как это было в Дрездене в феврале 1945 года или повсеместно в Японии, Корее, Вьетнаме. Такие военные действуют под следующим смысловым девизом: «оберегая себя, ты оберегаешь свою страну». Они мыслят иными категориями нежели представители европейской военной науки. С их точки зрения на человеческим потери и представления о воинской чести, воспрещающей воевать против мирного населения, любые тяжёлые бои с большими потерями являются «трагедией». Ржевские фальсификаторы охотно смотрят на операцию «Марс» глазами таких людей.

Наконец, Глантц пишет, что масштабы операции «Марс» были таковы, что её «провал» (по выражению Глантца) был бы аналогичен провалу операции «Оверлорд» (то есть открытию второго фронта в Нормандии). Это — типичное раздувание действительности. Во-первых, Глантц сильно преувеличивает количество советских войск, задействованных в этой операции. Он приводит данные по численности Западного и Калининского фронтов на время Первой Ржевско-Сычёвской операции. Между I и II Ржевско-Сычёвскими операциями (в сентябре и октябре) из этих фронтов было изъято 25, а придано лишь 3 соединения). Во-вторых, в любом случае «Марс» был во много раз меньше чем «Оверлорд». Результатом «Марса» при его успешном развитии стало бы уничтожение 23-го и 27-го армейских корпусов и части сил 41-го и 39-го танковых корпусов, а в результате «Оверлорда» Германия и её союзники были поставлены между двумя фронтами.

Фальсификация значимости города Ржева

Ещё одной выдумкой лжеисториков является утверждение, что взятие Ржева для И. В. Сталина было таким же «моментом престижа», как для Гитлера — взятие Сталинграда. Тема «Вопросы престижа для И. В. Сталина и Красной Армии», находится в пределах компетенции первых военных руководителей Советского Союза — членов Ставки. Возникает вопрос: кто из крупнейших советских военачальников, приближённый к Верховному Главнокомандующему, поделился с фальсификаторами такими сведениями? В действительности эта дешёвая выдумка носит антисоветский и прогерманский характер, поскольку добивается противопоставления Сталинграда, удержанного нашими войсками Ржеву, удержанному немецкими. Понятно, что усилия немцев по взятию Сталинграда были несопоставимо выше усилий советских войск по взятию Ржева (который штурмовался один-единственный раз в самом конце сентября с целью сковать противника). Их сопоставление имеет такую же цену, как сопоставление некоторыми западными историками победы в Северной Африке и победы под Сталинградом.

Замалчивание «Ржевской битвы»

Замалчивание боёв на Ржевско-Вяземском выступе в советский период, на которое сетуют ржевские лжеисторики, не имело места. Разумеется, о потерях в 2,5 млн человек и проч. никто не писал, потому что этого не было. Об этих боях всегда писали объективно — как о сковывающих. Неудачная в оперативном смысле II Ржевско-Сычёвская операция не афишировалась, однако не более, чем иные неудачные боевые действия, например начальная фаза Битвы за Москву, поражение Крымского фронта в 1942 и др. Ей уделено место в воспоминаниях и в исторических работах. Более того, Г. К. Жуков в воспоминаниях приводит, в частности, приказ СВГК на операцию, который даёт читателю полное представление о её конечных целях.

Фальсификаторы любят повторять, что «Ржевская прорва, мясорубка, бойня и т. п.», была «официально забыта», но зато, дескать, сохранилась «в народной памяти». Следует уточнить, о каком уровне «народной памяти» идёт речь. Общенародной известности у этой «битвы», а равно и о реальных боях под Ржевом нет. Народ в основном помнит (и то, к сожалению, зачастую нетвёрдо) самые значимые события, такие как Куликовскую и Бородинскую битвы, 22 июня или 9 мая. Что касается мирных жителей, свидетелей боевых событий, то они помнят длительные кровопролитные бои везде, где таковые имели место.

Право термина «Ржевская битва» на существование

Термин «битва» к рассматриваемым событиям может применяться в переносном смысле слова, как подчёркивающий масштабность и ожесточённость боёв, в воспоминаниях ее участников, либо в художественной литературе, как например «битва титанов», т. н. «битва за Луну» и т. д. Однако такое употребление термина «битва» не должно являться причиной домыслов и спекуляций в исторической науке.

8 октября 2007 года Президент Российской Федерации В. В. Путин присвоил Ржеву звание «Города воинской славы». Это явилось, в определённой степени, результатом работы фальсификаторов по раздуванию значимости боёв за Ржев. Ни при занятии Ржева немецкими войсками в 1941 году, ни при занятии его советскими войсками 1943 году боёв за Ржев не происходило. В обеих случаях удерживавшие Ржев стороны оставили его без боя, посчитав дальнейшее его удержание нецелесообразным. Единственные бои за Ржев происходили, как упоминалось выше, в конце сентября 1942 года.

Борьба с фальсификаторами

Деятельность фальсификаторов вокруг «Ржевской битвы» протекает на русофобской и антисоветской ниве, и имеет своей сутью:

• 1) карьеристские устремления (защиту диссертаций и приобретение научного веса)
• 2) извлечение доходов за счёт тиража публикаций.

Она осуществляется посредством введения в заблуждение других людей, и является, таким образом, шарлатанством.

Тверской региональный научный военно-исторический центр планирует издательство книги «Ржевская битва: правда и домыслы» для того, чтобы, по словам представителей центра, «чтобы правда о псевдонаучной Ржевской битве была видна каждому желающему.»

«Идет информационная война, которую мы проигрываем этап за этапом. Да и как её выиграть, если на стороне условного информационного противника активно борются за „правду“ наши отечественные историки — своего рода информационные диверсанты, которые, к примеру, высосали из пальца и энергично пропагандируют так называемую Ржевскую битву… Несмотря на то что по многим показателям индивидуального и массового героизма, по эффективности решенных боевых задач, по вкладу в исход боевых действий за Москву и Ленинград, по срыву планов немецкого командования наша область превосходит указанных соседей, рассказывают об этом в печати до обидного мало. Зато наши доморощенные исследователи пишут о надуманной Ржевской битве….»

Фотогалерея

Геббельс о чём-то рассказывает, возможно о «Ржевской битве»

С. Герасимова рассказывает про устройство и принципы работы Ржевской мясорубки

Позиционная бойня

О. Кондратьев рассказывает, сколько миллионов погибло под Ржевом

Ссылки по теме

• А. В. Огнёв. О боях за Ржев и маршале Жукове
• Фальсификация: как это делается.
• Операция «Марс» и современные марсиане
• Операция «Марс»:домыслы и факты
• Российские историки

Примечания

1. ↑ О.Кондратьев, С. Герасимова и др. Концепция «Ржевской битвы» не получила поддержки у знатока военной истории Калининской области доктора военных наук М. Хетчикова — руководителя Тверского регионального научного военно-исторического центра. В состав центра входят, например, участники Великой Отечественной войны генерал-майор Евгений Сиротинин (доктор технических наук), профессор Александр Огнев и другие исследователи военной истории.

2. Из «Приказа 8 гвардейскому стрелковому корпусу» 1.12.1942г: «…Несмотря на неоднократные мои приказания и требования, командиры соединений и их заместители по политчасти до сих пор не уделяют внимания вопросу похорон бойцов и командиров, павших смертью храбрых за нашу Родину. В результате этого трупы убитых бойцов и командиров оставлены на поле боя непохороненными…. Приказываю: похоронить на поле боя трупы бойцов и командиров в полосах и на участках действия частей… Командир 8ГвСК Гв. генерал-майор Захаров»

3. ↑ Орлов А. С. «Операция „Марс“: различные трактовки»

4. ↑ И.Сталин. «О Великой Отечественной войне Советского Союза»

Николай Сошин, научный сотрудник истфака ТвГУ в 70 — 90-х годах, уверен, что фильм «Ржев» (где в роли комментатора выступила С. А. Герасимова) стал своего рода итогом попытки обосновать понятие «Ржевская битва», и поэтому провал фильма был запрограммирован. Когда Светлана Герасимова писала кандидатскую диссертацию о событиях на Ржевской дуге, ее научным руководителем был профессор кафедры истфака ТвГУ Вадим Смирнов, специалист не в военной, а в социально-политической истории. С трудами С. А. Герасимовой знакомились профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Академии ВКО Владимир Живилов и преподаватель Тверского института усовершенствования учителей Василий Папин, специалист по жизни тыла. Рецензию дал Владимир Закс, занимающийся историей средневековой Скандинавии. Отсюда и недостаточность концепции С. А. Герасимовой.

[5] Напр. на 30 сентября 1941 потери: СССР 2817 303 человек, Вермахт и войска СС 655 346 человек, то есть 4,3 к 1. Соотношение по убитым и раненным (без учёта прпавших без вести (1 699 909 и 23368 человек соответственно) около 1.7 к 1.

6. Цитата из работы Глантца. В целом, согласно недавно опубликованным сведениям о потерях советских войск, в 1942 году Западный и Калининский фронты лишились 606 171 человека убитыми и пропавшими без вести и 1 172 948 ранеными. Если вычесть потери в предыдущих Ржевско-Вяземской (январь-апрель) и Ржевско-Сычевской (август) операциях, а также средние боевые потери за оставшийся период относительного затишья, получаем, что в ходе операции «Марс» около 100 тысяч человек было убито и пропало без вести, и около 235 тысяч — ранено