Сообщение агентства «Гавас» от 28 ноября 1939 года
Объединить Речь Сталина 19 августа 1939 года
Под этим названием в историографии Второй мировой войны подразумевается текст распространенный 28 ноября 1939 г. агентством «Гавас» (ныне «Франс-Пресс») и содержащий, согласно заявлению его распространителей, стенограмму выступления И. В. Сталина на заседании Политбюро ЦК ВКП (б). Вот текст предваряющий предполагаемую стенограмму: «Агентство Гавас получило из Москвы (через Женеву) от источника, который оно рассматривает как достойный абсолютного доверия, следующие сведения о заседании Политбюро, проведенного по инициативе Сталина 19 августа в 10 часов вечера, вскоре после которого СССР подписал известное политическое соглашение с рейхом: вечером 19 августа члены Политбюро были срочно созваны на секретное заседание, на котором присутствовали также видные лидеры Коминтерна, но только те, кто входил в русскую секцию. Никто из зарубежных коммунистов, даже Димитров — генеральный секретарь Коминтерна, не был приглашен на это заседание, цель которого, не обозначенная в повестке дня, состояла в том, чтобы заслушать доклад Сталина» (Отечественная история 2004, #1. С. З. Случ. Речь Сталина, которой не было. [1]). Далее следует собственно текст сообщения.
Как считается, «добыл» эту информацию женевский корреспондент «Гавас» Анри Рюффен (Ruffin), которому некий «заслуживающий доверия источник» и предоставил текст «сталинской речи». Интересно, что «сталинский доклад» впоследствии дважды дополнялся новыми деталями (видимо, «достоверный источник» из советского Политбюро передавал Рюффену стенограмму по частям) — в 1941-м и 1942 годах. Спустя три недели после нападения Германии на СССР Рюффен (обосновавшийся в вишистской Франции) вновь возвращается к «секретной речи», публикуя ее 12 июля в Journal de Geneve. Среди новшеств: «В результате (войны) Западная Европа подвергнется глубокому разрушению»; «Диктатура коммунистической партии возможна лишь в результате большой войны»; «В случае поражения Германии… неизбежно последует ее советизация и создание коммунистического правительства»; «Если мы окажемся достаточно ловкими, чтобы извлечь выгоду из развития событий, мы сможем прийти на помощь коммунистической Франции и превратить ее в нашего союзника, равно как и все народы, попавшие под опеку Германии» и проч. Нацистская пропаганда д-ра Геббельса быстро подхватила «данные» Рюффена («Москва без маски», «Сенсационные разоблачения о подлой двойной игре Москвы» — заголовки берлинских газет, использовав их в качестве аргументации «коварства большевистской Москвы», и заодно приложила к общей пропагандистской линии: «Гитлер — защитник Европы от коммунизма».
В 1942 г. на контролируемой режимом Виши французской территории вышла книга профессора Праделя «Щупальца марксизма. Возникновение, тактика и действия советской дипломатии 1920—1940» (к одной из глав Рюффен написал предисловие, предоставив рассматриваемый «документ»). В «речи Сталина» опять появились дополнения: «Опыт последних двадцати лет ясно доказывает, что в мирное время в Европе не может быть коммунистического движения, достаточно сильного, чтобы взять власть»; «Мы знаем, что эта деятельность требует больших средств, но мы должны пойти на эти жертвы без колебаний и поручить французским товарищам поставить в числе первоочередных задач подкуп полиции»; «Но нужно быть готовым и к другому: в побежденной Франции неизбежно произойдет коммунистическая революция…»
Длительное время в СССР на государственном уровне утверждалось, что 19 августа 1939 г. заседание Политбюро не проводилось. Однако в начале 90-х гг. Д.Волкогонов нашел документ, свидетельствующий о том, что заседание Политбюро 19 августа 1939 г. все же проводилось. Однако, в документе было заявлено что повестка дня заседания включала в себя лишь рассмотрение вопроса о временном отказе от мобилизации железнодорожников ряда регионов Дальнего Востока. Впрочем, в сообщении агенства «Гавас» так и указывалось: «…цель которого, не обозначенная в повестке дня…».
Таким образом, достоверных источников, ясно указывающих на существование речи Сталина, стенограмма которой была распространена агенством «Гавас», не найдено до сих пор. Впрочем, таких источников не может быть и чисто теоретически — важнейшие вопросы государственной политики на заседаниях Политбюро не стенографировались: «Как известно, заседания Политбюро не стенографировались — такой порядок был введен Сталиным. Единственные письменные свидетельства — это короткие записи секретаря Сталина Поскребышева или личные записи, иногда по памяти» (Марьямов Г. Кремлевский цензор. М., 1993. С. 76); т.о. если какая-то запись и могла быть осуществлена, то только кем-то из участников, по памяти сразу после заседания: записывать выступления в то время просто не было принято. Однако может считаться вполне доказанным, что: а) 19 августа 1939 г. заседание Политбюро было. б) «19 августа Молотов выразил согласие принять Риббентропа и передал советский проект пакта, с постскриптумом, в котором содержался набросок будущих секретных протоколов» (http://militera.lib.ru/research/bezymensky3/15.html). в) что в первоначальной версии сообщения Гавас, распространенной 28 ноября 1939 г., речь шла о передаче СССР контроля над Латвией и Эстонией, без Литвы; кроме того, предусматривалось включение в СССР Польши до «предместий Варшавы», то есть советские приобретения от советско-германского договора 23 августа 1939 г. описывались в том виде, в котором они были сформулированы в секретных протоколах этого договора, а не в том окончательном виде, в котором эти проиобретения зафиксировал советско-германский договор от 28 сентября 1939 г. (В. Л. Дорошенко, И. В. Павлова, Р. Ч. Раак. Не миф: речь Сталина 19 августа 1939 года//Вопросы истории. 2005, #8.) Следовательно, кем бы ни был источник сообщения Гавас, он либо имел доступ к секретным протоколам, либо же являлся свидетелем заседания Политбюро 19 августа 1939 г. (если на нем действительно обсуждались вышеупомянутые вопросы). Это исключает возможность авторства Анри Рюффена (Ruffin), как и любого иного лица не входившего в советскую и германскую верхушку в 1939 г. Автором могли быть как советские, так и германские круги, поскольку информацией о Пакте владели именно они. Более того, скорее всего автором были именно германские круги, поскольку информация, сообщенная Руффину, никак не задевала Германию, которая к тому времени уже захватила Польшу и пребывала в состоянии войны с Англией и Францией. В то же время, опубликование данной информации в тот период могло дискредитировать Советский Союз как потенциального союзника Англии и Франции и, следовательно, заставить эти государства искать пути примирения с гитлеровской Германией.
Однако против германского авторства говорит два фактора: как показали исследования советско-германской торговли в период действия пакта, большая ее часть — это транзит, то есть СССР их тоже возил морем: «Гораздо большее значение [287] для Германии имел транзит товаров через советскую территорию на Ближний и Дальний Восток. Так, в апреле-декабре 1940 г. через СССР прошло 59 % германского импорта и 49 % экспорта, а в первой половине 1941 г. соответственно 72 % и 64 %» (http://militera.lib.ru/research/meltyukhov/index.html. С. 867). Ничего из этого Германия в случае роста напряженности отношений между СССР и Англией не получила бы. Помимо того, боевая мощь Красной армии после репрессий крайне низко оценивалась на Западе, причем как Германией, так и англо-французской коалицией, что исключает возможность столь высокой оценки значимости имиджа СССР в глазах западных государств.
Автором не могли быть германские круги, несмотря на осведомленность о содержании секретных протоколов договора от 23 августа еще и потому, что в этом случае они не сообщили бы заведомо анахроничную к ноябрю 1939 г. информацию женевскому корреспонденту Гавас, а в тексте такой "инспирированной" стенограммы давались бы, как включенные в сферу влияния СССР, все четрые прибалтийских государства, и Польша лишь до Белостока, а не до предместий Варшавы.
Из этого может следовать, что материал попал в "Гавас" со значительным временным лагом, чем и объясняется его анахронистичность. Определенно это делает более вероятным советское происхождение информации сообщения: в случае если бы она шла из Германии, такой лаг (серьезно снижающий, в глазах неосведомленного читателя, саму достоверность сообщения) был бы весьма малообъясним.
СсылкиПравить
1) В.Л. Дорошенко, И.В. Павлова, Р.Ч.Раак. Не миф: речь Сталина 19 августа 1939 года//Вопросы истории. 2005, #8.
2) С.Лозунько. Историческая фальшивка: «речь Сталина 19 августа 1939 года» - Еженедельник «2000», 18 августа 2006 года [2]