"…цитата есть цикада.
Неумолкаемость ей свойственна."
О. Мандельштам
…потому что стихи хорошо начинать наугад
с незаконченной фразы и даже заемным размером
если есть за душою еще две пригоршни цитат
кроме образов лишних людей и с дробями примеров
если в комнате белой как прежде стоит тишина
обессилевший звук копошится в ушном лабиринте
помнишь в греческом доме любимая всеми жена
нет не помню и греции тоже ни разу не видел
да и незачем вроде и звезды повсюду не те
снова гончие псы как везде сторожа и собаки
и юродствует слово в татарнике и лебеде
травяным языком ворожит в подступающем мраке
ассирийских столиц даже и полюбив не постичь
костяных площадей треугольники ромбы квадраты
и оправленный в чуть отливающий кровью кирпич
незатейливый бред мавзолеев дворцов зиккуратов
каждый встречный блажен кто в строку свою имя
вводил
кто на пир приглашен тянет время и медлит с
ответом
я чуть-чуть разминулся с другим кто однажды
спросил
что воюем опять это в ливии или где там
нет война вроде кончилась трою как будто сожгли
а берлин разделили четыре союзные флага
лишь чудак одиссей что-то ищет от дома вдали
по глухим островам бесконечного архипелага
золотое руно где же ты золотое руно
я устал от цитат и вполголоса жить задыхаюсь
карнавальное время лютует за нашим окном
отражаясь в чужих зеркалах и в аорту врастая
…чего тебе еще обломанное зренье
обледеневший мир за шорами очков
и воздух в тесноте в дрожаньи и кипеньи
от призрачных фигур и крыл и голосов
и что-то там еще да твердь кишит червями
про звезды и еще про пенье и вокзал
все сказано давно хоть сказано не нами
какая разница и ты бы так сказал
готический собор замоскворецкой ночи
монументальный мент и мертвенный салют
мертвящий холодок полузабытой строчки
чего тебе еще не тронут не убьют
и все свое с собой просроченная ксива
живые голоса в безлюдии глухом
и можно посидеть дорифмовать лениво
примерзшую к губам бессмыслицу стихов
в один ненастный день в тоске нечеловечьей
я больше не хочу тревожить вас ничем
так молотов сказал в своей известной речи
мы одобряем все рифмуется со всем
и я земной свой путь пройдя до середины
сижу один по грудь в чешуйчатых словах
в словесной чешуе и жесткие терцины
царапая гортань тускнеют на губах
и ничего не жаль свою полусвободу
на жестком поводке вручить кому-нибудь
сквозь частокол зубов тянуть морозный воздух
и обо всем забыть и толком отдохнуть
все будет так как есть все будет так как было
ущербный календарь щербатый каравай
и бесконечный дождь и сердце отпустило
чего тебе еще ступай себе ступай…
|