Текст:ВладиМир:Это он — Эдичка

Эпохальный писатель Эдуард Лимонов в своём автобиографическом романе назвал себя Эдичкой. И правильно сделал. Ведь уменьшительный суффикс не только умаляет, но и ласкает. И надо сказать, ласкает заслуженно. Да и умаление бывает разное. Сказано же: «Кто унизится, тот возвысится».

На нашем литературном небоСКЛОНЕ Лимонов стал заметной звездой. Вот только литература является апокалиптической, как и вся наша эпоха, которую так мастерски отражает Эд. То есть отражает он мимолётное, преходящее, а не Вечное.

Конечно, Лимонов не просто рефлектирует действительность, ибо это было бы жалким копированием, что недостойно настоящего художника, но отражает сущность «мира сего», то есть изображает действительность, преломив её через себя.

Но есть действительность и Действительность, сущность и Сущность, и здесь, как говорит Г. Сковорода, надо уметь считать до двух.

Самая беспощадная и правдивая критика, самое активное разрушение старого ещё не есть Истина, ибо таковая не сводится к критицизму и негации, а является прежде всего конструктивным Началом. Лимонову-художнику не обязательно знать о конструктивном Начале Новой Руси (хотя без этого он скатится до эп-охального писателя), но Лимонову, выступающему в качестве общественного деятеля, притязающего на роль национального Лидера, это необходимо. Знает ли он Тайну Возрождения Руси?

Эдичка Лимонов — фигура неоднозначная, поэтому возникли такие разноречивые суждения о нём. Можно смело сказать: перед нами великий ЗЕМЛЯК с недюжинным ТЕЛЛУРИЧЕСКИМ даром. Это только по первому впечатлению он маленький (Эдичка), по внутреннему человеку он — гигант. В писательской среде последнего времени он — циклоп среди пигмеев и, в лучшем случае, голиафов.

Лимонов безусловно талантливый писатель и даже новатор в литературе. В его лапидарном слоге нет витиеватости, погони за красным словцом и эстетства. Говорит он глубоко пережитое, прочувствованное и говорит, сразу приступая к делу, саму суть.

Очевидно, он вносит в прозу свой поэтический дар: краткость, чеканность, ёмкость, отточенность слова. Особенно это проявилось в его книге «Это я — Эдичка». Здесь он был наиболее требователен и даже беспощаден не только по отношению ко всем, но и к себе.

У Лимонова литературный герой — это не просто тот, кто входит в литературу и живёт только в ней, но и тот, кто сходит с литературных страниц, окунаясь в кипучую действительность. Но досадно то, что Лимонов постепенно становится на путь суицидного настроения в смысле роста писательского мастерства. Дело в том, что стремление Эдички быть у всех на виду, стать как можно скорее общеизвестным, нелюбовь к «кабинетной тиши» переориентировала его энергию с писательского труда на политику. В этом он принципиально различился с Достоевским, который из политика стал писателем, причём общепризнанным. Если при Совдепии искусство было политизированным, то теперь политика стала эстетизированной, и наш любящий словесность политик стал велеречиво призывать к терроризму, тогда как настоящие террористы больше молчали и больше делали. Главным символом у писателя-ПОЛИТИКА становится газетная ГРАНАТА, главным лозунгом — «Смерть — да!» Смерть воспринимается как высший идеал. И действительно, должно любить сметь. Но здесь диалектика: любить смерть — значит её презреть, ради Жизни с большой буквы. «Никто не оживёт, аще не умрёт». Эдичка глушит «Лимонками» рыбу в обывательском болоте, которое хочет длить свою затхлую, рутинную жизнь, но знает ли он, что такое Высший Социум? Не есть ли он просто ПРЕДЕЛьное выражение первой фазы Коммунизма, её КОНЕЦ, и хуже того — порочный круг?

Харьковский хулиган, глобальный революционер, поэт-публицист-эссеист-романист-политолог-государствовед-социолог Лимонов активно подвизается, как он полагает, на путях строительства «Другой России», Царства правды, и следует признать, что из рождённых жёнами не восставал больший активист. Но не будет ли наименьший в Царствии больше его?

Наделённый исключительной наблюдательностью, аналитическим умом и болью о Родине, знает ли он её судьбу, каковая раскрывается через постижение её глубинных процессов, протекающих по законам становления Соборной Руси, через откровение её сакральных начал, её противоречивой природы? Поднять такую махину как Россия, поставить её на стезю постапокалиптического = Метаисторического Обновления может только Тот, Кто вооружён Пророческим Духом, а не тот, кто является возглавителем какой-либо партии или движения, не идущего далее пред-Исторического опыта и одностороннего, циклопического (= рассудочного, а не Разумного) видения.

Наш воинствующий писатель догадывается, что мировая история идёт к своему концу. Он правильно определяет человеческое сообщество как психбольницу, где обитают тихопомешанные. Себя же он, надо думать, относит к разряду буйных. Но часто буйный — это тоже помешанный. Утешает то, что таковой имеет больший шанс для исцеления, если, конечно, он не растратит свою энергию на переустройство психбольницы и не превратится в выжатый лимон. Да и вообще, буйных в наше апокалиптическое время «медбратья» (по Лимонову — силовики) «лечат» в первую очередь. Нужно работать под тихого (по гамлетовски)… до поры.

Лимонов — мастер художественного слова, но ему очень хочется быть человеком «прямого действия». Здесь ему не обойтись без служителей Русской Идеи, обладающих Духовным Опытом. Взыщет ли он таковых на Руси и приклонит ли к ним своё ухо? Если нет — все его усилия останутся в пределах пред-Истории.

Автор «Эдички» правильно считает, что революция должна быть не только социальной, но и НАЦИОНАЛЬНОЙ. Если бы он ещё к тому добавил, что она должна быть прежде всего ДУХОВНОЙ, то есть революцией в сознании, и зиждиться не на интуиции, эмоциях и митинговой демократии, а на Разуме и кропотливой работе по формированию Русского Совета Старейшин. Без этого Эдичка не сможет сотворить ничего, кроме «перманентной» наци-ональной революции.

Герой нашего времени Лимонов взял на себя множество грехов, но не идёт крестным путём. Написав «Анатомию героя», он не знает, что такое Герой, испытавший Духовную анатомию = рассечение, сораспятие Христу, разделение в себе. Эдичка составляет с собой первоначальное, неразличенное единство, тогда как Вождь Второй Руси есть Высшее Единство с Собой, предполагающее различие, разделение со своим ветхим человеком. Ветхозаветный козёл отпущения тоже берёт на себя грехи, но уходит, как написано, в неизвестность. Наш герой занят деструкцией ветхого мира не в себе, а вне себя, меж тем как апокалипсис уже в действии. Весь мир насилия разрушается до основания сам собой, и настало время всю энергию направить на созидание Нового (пока Внутреннего) Социума, причём мирным путём. И если коммунисты-расстриги предлагают строить его без революции и без крови (парламентским способом), национал-большевики посредством революции и крови, то Духовная Элита строит его из себя как нечто радикально Новое, то есть революционное и бескровное. Это и есть Второе Глобальное Отрицание, противоположное (соответственно закону диалектики) анахроническому первому, которому продолжает следовать большевик Лимонов.

В силу своей косности, Эдичка абсолютизирует первую, наивную молодость, используя её анархо-воинственную энергию в политических перформансах и эпатажных акциях. Вождь кшатриански настроенной молодёжи настаивает на введении закона, лишающего пенсионеров права голоса, забывая, что сам он пенсионер. Вместо переделывания себя и русской элиты, он предлагает начать с передела народа, а именно: «сломить русский адат — покорность властям». А ведь при наличии подлинно пронародной власти законопослушность русского народа есть замечательная черта его характера. Вождь «другой России» не знает ни русского народа как Целое, как Симфоническое Лицо, ни себя, ибо утверждает, что «блошка человек непознаваем». Да и что познавать, коль по Лимонову никакой души нет. Бездушный вождь аргументирует эту мысль следующим образом: «Маньяки потрошат мясную куклу, но не находят душу», и приходит к выводу: «молиться надо семени человека, в этом бессмертие».

Боится ли оккупационная власть харьковского героя? Ведь одно дело буйный с Разумом (управляемая реакция), а другое — без. ПОКОИТСЯ ли дело Лимонова на Горней Науке или он просто ПОПРЫГУН, не опасный для бандократии?

Как нужна для спасения Руси такая активность, какую являет трудяга Лимонов! Но никакой самый деятельный вождь, будь он даже легитимный князь, не в состоянии без нынешнего Сергия Радонежского избавить Россию от нынешнего, беспримерного ига. Энергичность Лимонова без союза с Сакральной Элитой — это не более как вклад в строительство «страны Лимонии, страны чудес», игра в «демократию», которая только утверждается, указуя на то, что вот какая она правдышная, если терпит таких лихих героев, как Лимонов.

Да, сложная фигура Эдичка-Эд-Эдуард, украинско-американско-французско-россиянский = всемирный гражданин, он же великорусский националист.

P.S.

«Лимонки», которыми бросается Эдичка, конечно, будоражат немое царство обывательского болота, но чтобы преобразовать «мир сей» нужен объективно грядущий ядерный взрыв Русского Морально-Нравственного бунта. Только он, управляемый Духовной Элитой, является единственным действенным средством обновления Руси и мира, позитивным моментом в биноме апокалипсиса.

---

сноски

Собор Святой Руси