Текст:Ганс Кон:Национализм: его смысл и история/5. Национализм и realpolitik
Ганс Кон
НАЦИОНАЛИЗМ: ЕГО СМЫСЛ И ИСТОРИЯ
[Из книги: Hans Kohn. Natlonalizm: Its Meaning and History, 1955]
V.
Национализм и Realpolitik
Период 1852-1878 гг. характеризуется решительным
шагом вперед в достижении национальных целей
народов Центральной Европы, однако эти
цели осуществлялись уже не народными
революциями и пропагандой моралистов, а политикой
правительств с помощью войн и дипломатии.
Идеология национализма все более
опиралась на экономику. Капитализм, индустриализация,
усиление средних классов изменили социальную
структуру и ритм жизни всей Центральной
Европы. Новые средства сообщения
уничтожили прежнюю неподвижность и патриархальные порядки. Немец Фридрих
Лист (1789—1846 гг.), эмигрировавший в
Соединенные Штаты, вернулся в Германию в
качестве американского консула. Он был
глубоко впечатлен идеями американского
национализма и американским экономическим прогрессом. Лист отвергал
господствовавшую в XVIII
в. космополитическую теорию политической
экономии, на которой в то время
основывалось движение за свободную торговлю,
популярное в Великобритании. Лист
проповедовал теорию «национальной
системы хозяйства». В Таможенном союзе, инициатором которого в 1828 г.
выступила Пруссия и к которому к 1834 г. присоединилось большинство германских
государств, Лист видел воплощение идеи
национального единства и наилучший путь к его достижению. Он не дожил до
осуществления этого проекта, покончив
самоубийством из-за отсутствия поддержки
соотечественников. Программа индустриализации и железнодорожного
строительства в крупных масштабах была осуществлена
во Франции через десять лет после смерти Листа Наполеоном
III,
который в 1856 г. достиг вершины власти и всеобщего
преклонения.
Крымская война.
Внешняя политика Второй империи
во Франции была направлена
против системы, созданной Венским
конгрессом, которая в восприятии французов была напоминанием
не о длительном мире, а о крушении Первой (наполеоновской)
империи. Венский конгресс пытался возвести
преграды на пути революционного национализма.
Наполеон III,
в прошлом связанный с итальянским
революционным национализмом, стал провозвестником этой доктрины. По причинам
различного рода, либеральное
общественное мнение Великобритании,
настроенное против династического абсолютизма Священного
союза, тоже поддерживало национализм и конституционализм
народов Центральной Европы. Династический абсолютизм
представлялся равно отвратительным и британскому конституционализму
и революционному национализму, хотя эти
движения имели мало общего между собой. В
Крымской войне (1853—1856 гг.) Франция и Великобритания нашли общую
платформу для поддержки Турции против
России, император которой Николай
I
(1825—1855 гг.) рассматривался как главный
оплот династического абсолютизма во всей Европе. В ходе войны Наполеон
III
подвигнул итальянское Сардинское королевство
к вступлению в западную коалицию. Премьер-министр королевства граф
Камилло Кавур (1810-1861 гг.) охотно
откликнулся на это предложение, хотя прямых интересов в войне
для его страны не было. Однако на Парижском конгрессе 1856
г., которым завершилась война, Кавур получил
возможность выдвинуть итальянские
претензии Австрии и достичь взаимопонимания с Наполеоном
III
в деле объединения Италии.
Одной из причин Крымской
войны была оккупация придунайских
княжеств Молдавии и Валахии русскими войсками. В
1857 г. Наполеон поддержал требование сеймов
этих турецких провинций об автономии,
нейтралитете и введении в них конституции
при объединении их под властью какого-либо иностранного
наследного монарха. Турецкое правительство отвергло эти требования, но в
1859 г. оба княжества по отдельности выбрали своим правителем Александра Иоана
Кузу (1820-1873 гг.), и в 1861 г. турецкое правительство утвердило эти выборы. В
1866 г. Куза отказался от этих обязанностей, и Наполеон вынудил
Турцию признать наследственным правителем
объединенной Румынии принца Карла из
дома Гогенцоллерн-Зигмаринген. Однако полная независимость Румынии была признана
лишь на Берлинском конгрессе 1878 г., уже после падения Наполеона, а
титул короля Кароль I
принял тремя годами позже.
Объединение Италии.
Важнейшие события в деле объединения
Италии тоже пришлись на 1859 г. Наполеон
III
действовал как крестный отец и этой
«латинской» нации, хотя на последних
этапах объединения дело вышло из-под его контроля. В горячих
дискуссиях относительно путей и средств объединения Италии на протяжении 1840-х
годов, многие препятствия представлялись
непреодолимыми: численность исторически сложившихся
суверенитетов и традиций, глубокие различия
в социальных структурах Севера и Юга
страны, а также существенный для католического государства факт, что папа
— глава вселенской католической церкви был и
территориальным князем, не желавшим,
чтобы земли, находившиеся во владении пап более тысячи
лет, были включены в объединенное
итальянское государство. Должна ли
страна стать федеративным или унитарным государством,
монархией или республикой, должна ли она быть основана
на сотрудничестве с папой или определиться
без него? Карло Каттанео (1801—1869 гг.) — блестящий ученый из Милана,
был сторонником республики и федерации. Он
отчетливо сознавал, что лишь
независимость различных частей Италии может создать
почву для плодотворного развития демократии.
Мадзини тоже был сторонником
республики, но отстаивал унитарный принцип ее построения — его идеалом
была централизованная Италия со столицей в
Риме. Священник и философ из Пьемонта Винченцо Джоберти (1801-1852 гг.)
видел будущее Италии в федерации под духовным
водительством пап. Сардинские аристократы Чезаре Бальбо (1789-1853 гг.) и
Кавур, основавший в 1847 г. «Рисорджименто» — орган итальянского национального
движения, считали лидером этого движения
Сардинию.
В 1848 г. все надежды, казалось, рухнули. В этом
году сардинский король Карл Альберт (1831-1849 гг.) выступил против
австрийцев. После победы при Гойто войска
провозгласили его королем Италии, но
вскоре его армия потерпела тяжелые поражения
от австрийцев при Кустоцце (1848г.) и Новаре (1849г.).
После этого восстановленная было в Венеции
Республика св. Марка во главе с Даниэле Маннини (1804—1857 гг.) была
вынуждена капитулировать. Папа Пий
IX,
правивший в 1846—1878 гг., сначала, казалось,
оправдывал надежды, которые связывали с
ним итальянские либералы и Джоберти. Однако
события 1848-1849 гг. превратили его в решительного противника
либерализма и национализма. 9 февраля 1849 г. националисты провозгласили
в папской столице Римскую республику. Среди ее
вождей были уроженец Генуи Мадзини и
уроженец Ниццы Джузеппе Гарибальди (1807-1882 гг.). Французские войска
упразднили республику и папа вернулся в Рим,
вновь получив власть над своим
светским владением. Во всей Италии был восстановлен
«старый режим» и владычество Австрии, Все предлагавшиеся до 1848 г.
проекты объединения Италии в 1849 г. потерпели
крах.
Под руководством
Сардинии. Единственным итальянским
государством, где после 1849 г. не произошло возвращения «старого порядка», была
Сардиния. Король Виктор Эммануил
II,
наследовавший отцу в 1849 г., по совету Кавура и маркиза Массимо д'Азельо
(1798—1866 гг.) сохранил конституционный порядок, установленный в 1848 г.
Сардиния как единственная конституционная
монархия в Италии, завоевала симпатии средних
классов всего полуострова. Прогрессивные экономические реформы, проведенные
Кавуром по британскому образцу, еще более укрепили доверие к сардинскому
руководству. В 1858 г. Кавур заключил тайный союз против Австрии с Наполеоном
III.
В 1859 г. французские войска помогли Сардинии отвоевать у
Австрии Ломбардию. Искусной дипломатией
Кавур принудил Наполеона выйти за пределы первоначально поставленных им
перед собой целей; в итоге Кавур получил для
Сардинского королевства большую часть остальной Италии. В 1859 г.
определились пути объединения Италии.
Знаменитый поход «тысячи краснорубашечников» под водительством Гарибальди на
Сицилию — остров, бывший частью Неаполитанского королевства, угрожал
конфликтом между радикальными республиканцами
и сардинскими монархистами. Энергичные
действия Кавура решили дело в пользу
последних. Большая часть папских земель и Южная Италия были присоединены к
Сардинскому королевству. Кавур, будучи либералом и считаясь с Наполеоном
III
и британским общественным мнением, провел
плебисциты во всех итальянских
государствах, чтобы продемонстрировать, что
объединение Италии является выражением воли
народа. По меньшей мере в Южной
Италии плебисцит показал, что такое решение далеко не единодушно, но
Виктор Эммануил II
все-таки принял титул короля Италии (1861—1878 гг.), и конституция
Сардинии стала конституцией объединенного королевства.
Однако торжество итальянского централизма и
суровые методы правления сардинцев не
способствовали интеграции Юга в итальянскую
нацию и утверждению демократии как ведущей жизненной
силы страны.
После смерти Кавура в 1861 г. Венеция еще
находилась в руках австрийцев, а Рим и
окружающие его территории (Лацио) — под властью папы. В 1866 г.
наследники Кавура заключили союз с Пруссией
против Австрии, и хотя итальянские войска
потерпели жестокое поражение от австрийцев
при Кустоцце на суше и при Лиссе — на
море, победы Пруссии обеспечили Италии Венецию. Наполеон
III
поддерживал итальянско-прусский союз; однако
итальянские националисты отдалились от него вследствие поддержки Наполеоном
светской власти папы. Дважды, в 1862 и 1867 гг., Гарибальди пытался
захватить Рим, который защищали французские
войска. Лишь когда они оставили Рим после франко-прусской войны 1870 г.,
в него 20 сентября 1870 г. вошли итальянские войска. После плебисцита Рим был
присоединен к Италии вопреки решительным
протестам папы, который объявил себя
«ватиканским узником». Рим стал столицей
Итальянского королевства. Но и после этого еще не все территории с населением,
говорящим по-итальянски, вошли во
вновь созданное национальное государство: Триест, Истрия и Трентино
(Южный Тироль) были частью Австрии, Тичино — кантоном Швейцарии, Ницца и Корсика
— владениями Франции. Среди итальянских
националистов многие рассматривали эти
территории как «невозвращенные земли» и
жаждали добиться их включения в состав
Италии, а мечтавшие о восстановлении Римской империи толкали Италию на
дорогостоящие бесплодные военные
авантюры в Ливии и Эфиопии.
Объединение Германии.
Успехи Италии в 1859 г. способствовали и
возрождению национализма в Германии, которая тоже с 1848 г. переживала
жестокое разочарование. Здесь националисты
столкнулись с теми же проблемами, что в Италии: многочисленность
исторических суверенитетов и традиций; различия между Севером и Югом,
религиозные разногласия — антагонизм
протестантов и католиков. Также не было единства в вопросе
о том, будет ли Германия централизованным
государством или федерацией,
республикой или монархией. Но положение в Германии
существенно отличалось от ситуации в Италии, так как здесь не было государства,
которое оказывало бы решающее
воздействие на ход событий; наоборот, среди германских государств
были две европейских державы, взаимная подозрительность
и соперничество которых усложняли поиски решения,
соответствовавшего чаяниям сторонников
объединения. Часть их склонялась к
«велико германскому» варианту, предполагавшему
включение австрийских владений, другие были за «малую
Германию», без Австрии с объединением вокруг
Пруссии. В 1860-е годы Пруссия
навязала свое решение Германии, подобно
тому, как Сардиния сделала это в Италии.
Под руководством
Пруссии.
Сардиния и Пруссия были
пограничными территориями
и не играли значительной роли
в развитии национальных
культур. В качестве центра культуры и
искусства Турин — столица Сардинии уступал чуть ли не любому
городу Италии. Столица Пруссии Берлин лишь на позднем этапе германской истории
обрела место в культуре. Обеими
странами правили честолюбивые династии, искавшие поддержку
в основном у армии и у аристократии. Сардинская армия
была слаба и не раз терпела поражения, в то
время как прусская армия славилась своим духом. Чтобы завершить объединение
Италии, Сардиния и в 1859, и в 1866, и в 1870 гг. должна была
полагаться на иностранную помощь; Пруссия же
достигла своих целей без помощи
извне. Сардиния составляла лишь десятую часть территории Италии, и вскоре центр
притяжения нации уже передвинулся из Турина в Рим, Сардиния была поглощена
Италией. На Пруссию приходилось около двух пятых территории объединенной
Германии, и Берлин все более укреплялся
в своем положении центра нации. Пруссия поглотила Германию
и распространила на остальную часть страны
свой авторитарный и милитаристский
дух.
Еще одно отличие было в
том, что Кавур был либералом,
он восхищался Западом и
Англией, настойчиво искал сотрудничества со средним классом и стремился придать
легитимацию своим
завоеваниям посредством парламентских резолюций
и плебисцита. Объединитель Германии Отто фон
Бисмарк (1875— 1898 гг.) — выходец из прусских дворян-аграриев. Он презирал
западный либерализм и парламентский
конституционализм. Он стал прусским премьер-министром в 1862 г. и встал
на сторону короля в борьбе с прусской
палатой представителей за контроль над армией и за ее увеличение. Вопреки
бурному противодействию либералов,
Бисмарк поддержал короля и армию против
парламента и народа. Либеральная оппозиция
утратила влияние после побед Бисмарка
в трех последовавших одна за другой
коротких войнах. Эти войны выглядели выгодными как для усиления нации, так и для
ее благосостояния, так как привели к
изгнанию Австрии из Германского Союза, способствовали возвеличению Пруссии и
созданию Германской империи под ее
руководством. Эта новая империя (рейх) была сотворена на поле битвы и
провозглашена (уникальный случай в истории)
на земле побежденного противника победившими
германскими принцами, собравшимися в
Зеркальном зале знаменитого королевского дворца в Версале, у ворот французской
столицы, осажденной германской
армией.
Ведущие историки
протестантской Германии, прежде всего
Генрих фон Трейчке (1834-1896 гг.) помогали мобилизовать
национальный энтузиазм в поддержку Пруссии и
популяризировать теорию Гегеля о
национальном государстве как сверхличностном
источнике права и этики, сущность которого есть власть («махт»). Когда
началась война 1870 г. Трейчке писал: «Не
дело для германцев повторять общие места апостолов мира
и жрецов Мамоны и закрывать глаза на ту жестокую истину,
что мы живем в век войн». Победы Бисмарка
утвердили большинство немцев в уверенности, что их консервативная монархия
обладает преимуществами над западной демократией. Казалось, история подтверждает
заявление старейшины германских историков Леопольда фон Ранке (1795-1886
гг.) о предназначении Пруссии и впредь
оставаться военной монархией. «Невозможно не подчиниться, — писал Ранке,
— тому, что исторически неизбежно». Таким
образом, бисмарковская «реальная
политика» победила не только в дипломатии и в военных сражениях,
но и в умах немцев, что было самой решительной из его
побед. Единство и мощь Германии были
достигнуты за счет отказа от
либерального конституционализма и политических свобод.
Бисмарк был прежде всего
не германским националистом, а прусским
монархом. Он отвергал германский «ирредентизм» —
программу пангерманистов, стремившихся
включить в Германскую империю все
территории с германоязычным населением, включая части Австрийской и Российской
империй, Швейцарии и Нидерландов. Однако Бисмарк аннексировал в 1871 г.
Эльзас и Лотарингию против воли населения
этих областей, которое, несмотря на
национальную принадлежность и язык, политически
желало быть связанным с Францией. Это разожгло французский национализм. Немцы
обосновывали свои претензии на Эльзас и Лотарингию историческим правом и
этнической общностью, пренебрегая принципом
самоопределения. «Эти провинции наши по праву меча, — писал Трейчке, — и
мы будем управлять ими во имя высшего права,
во имя права германской нации воспрепятствовать
постоянному отчуждению от Германской империи ее потерянных
детей. Мы хотим, даже против их воли, вернуть их самим
себе». Именно против этой теории выступил французский ученый Эрнест Ренан
(1823-1890 гг.), который выдвинул в 1882 г. либеральную концепцию нации в
знаменитой лекции «Что такое нация?».
Национализм на
Балканах.
Вслед за Италией и Германией
настал срок для
объединения христианских народов Оттоманской империи. Греки не были
удовлетворены границами, установленными в
1831 г. Греческие ирредентисты поднимали восстания в Фессалии, в Эпире и на
острове Крит. В 1876 г. вспыхнули восстания
славянского населения в турецких провинциях
Болгарии, Боснии и Герцеговины. Сербия и
Черногория пришли на помощь
повстанцам Боснии, объявили войну Турции, но потерпели
сокрушительное поражение. Сербию от последствий поражения
спасло вмешательство России, которая официально связала себя с делом
болгар и в апреле 1877 г. объявила войну
Турции. Военная мощь России и международная дипломатия определили
судьбу балканских народов, решавшуюся на Берлинском конгрессе 1878 г.
Румыния, Сербия и Черногория стали независимыми странами, Болгария — автономным
княжеством под суверенитетом Турции; Австрия
получила мандат на управление Боснией и Герцеговиной; Македония, из-за которой
спорили между собой болгары, греки и
сербы, осталась частью Турции.
Расширение контактов
Турции с Западом вызвало к жизни
турецкое движение за
либерально-националистические реформы с целью модернизации средневековой
теократическо-деспотической
империи. В Турции стала складываться новая культура.
Ибрагим Синаси (1826-1871 гг.) стал переводчиком
французской поэзии на турецкий язык и
пионером независимого журнализма в Турции; Намык Кемаль (1840-1888 гг.)
написал зажигательную патриотическую пьесу «Ватан»
(«Родина») и стал провозвестником
современного национального сознания турок.
Поддерживаемый «младотурками» великий визирь
Мидхат-паша (1822-1884 гг.) в 1876 г. ввел в Турецкой империи либеральную
конституцию, оказывал поддержку системе образования западного
образца. Однако турецкий парламент, открывшийся в марте 1877 г., вскоре
был распущен и восстановлена абсолютная
власть султана. Турецкая империя сохранила свой средневековый
характер.
Часть турецких
патриотов-либералов бежала заграницу
и оттуда стали вести
агитацию, нередко в сотрудничестве с эмигрантами
других народов Оттоманской империи. Турецким либералам пришлось ждать почти
тридцать лет, пока осуществились
некоторые их идеи — лишь после победы революции 1908 г. в Турции была
восстановлена конституция. В конце 1860-х — начале
1870-х годов они начали первое в мире движение за модернизацию
азиатского государства в духе европейского национализма.
Сходная попытка, но с гораздо большим успехом, была предпринята в то же
время на противоположном конце Азии — в Японии, где в годы просвещенного
правления «Мэйдзи» (1867-1912 гг.) было создано современное национальное
государство. В Японии проведение реформ было
значительно более легкой задачей,
нежели в Турции, так как в Японии революция была проведена сверху, и страна была
однородной в этническом и религиозном отношении. Япония следовала прусской
модели: государство там имело
милитаристский и авторитарный характер
и провело эффективные административные и
экономические реформы, а также реформу
образования. В отличие от Японии младотурки, подобно итальянцам до 1860
г. и русским до 1905 г., пытались осуществить
национальные преобразования против воли своих правителей. Большинство
оппозиционеров были интеллигентами, источниками их вдохновения были Третья
республика во Франции и французская
литература. Величайшей проблемой младотурок был весьма пестрый национальный
состав населения империи и его принадлежность к различным вероисповеданиям.
Младотурки, правившие с 1908 по 1918 гг., оказались
неспособными соединить два противоречивых
стремления: сохранить
многонациональную империю и создать современное национальное государство.
Национализм в
Соединенных Штатах.
Войны за объединение
Италии и Германии совпали по времени с борьбой за национальное
единство в Северной Америке. Национальное единство,
достигнутое в 1789 г., не было прочным. Штаты
Новой Англии были недовольны войной с Великобританией (1812 г.). На Хартфордской
конвенции (1814 г.) особо подчеркивались суверенность
штатов и различия в их интересах. В течение двух следующих десятилетий
просматривались две основных тенденции развития. Первую из них —
расширение Америки на Запад — американские
националисты считали исполнением заветов Декларации независимости, что укрепляло
сознание общего славного будущего.
Однако одновременно усиливался антагонизм
между Севером и Югом: Север превыше всего
ставил национальное единство. Юг подчеркивал важность самоопределения и прав
штатов. К тому же на Юге считали, что
экономически более сильные Северные
штаты эксплуатируют Юг. Эти противоречия проявились на официальном обеде
в день Джефферсона в 1830 г. Тогдашний
президент США Эндрю Джексон провозгласил тост
за «наш Союз, который мы должны сохранить».
Вице-президент Джон С. Калхун (1782-1850 гг.) ответил на этот тост: «Союз
не самое дорогое, что мы имеем. Дороже всего — наша свобода.
Следует помнить, что сохранить союз можно,
лишь поровну деля его выгоды и
бремя».
Тридцатью годами позже
этот конфликт стал «невыносимым».
Южные штаты, сознавая себя общностью, основанной
на цивилизации и
социальной структуре, отличной от Севера,
заявили о своем праве на
самоопределение, которое осуществили
тринадцать колоний в 1775 г. Север усмотрел в этом «мятеж»
и попытался навязать единство силой; между штатами началась война. Это была
наиболее продолжительная и дорогостоящая война в столетие между 1815 и
1914 гг. После четырех лет ожесточенных боев
перевес Севера в численности населения
и хозяйственной мощи решил дело. Несмотря на
высокий патриотический дух и более высокие военные качества южан, они
потерпели поражение: причиной этого
поражения были не только материальные преимущества Севера, но и отсталость национальной
идеи Юга. В том либеральном климате, который сложился в Соединенных
Штатах в XVIII
в., невозможно было основать государство,
опирающееся на феодальную идею иерархической
власти.
После победы Севера
демократический и федеральный характер
США был сохранен, и вскоре южные штаты получили
полное конституционное
представительство. Однако «реконструкция»,
проходившая под руководством северных радикалов,
обостряла чувство
враждебности на Юге, что создало серьезные
проблемы для американской
демократии. И все же американская
национальная идея, основанная на свободе личности и терпимости,
в длительной перспективе оказалась способной к преодолению
антагонизмов и к интеграции миллионов иммигрантов самого различного этнического
происхождения и религиозной
принадлежности в единое
национальное целое. Принцип личной
свободы и терпимости
придал Америке исключительную привлекательность
для добровольной ассимиляции и формирования духовной
гомогенности как раз в то время, когда страны европейского
континента (за исключением Швейцарии) пошли по противоположному
пути. В Европе народы различного этнического
происхождения и
религиозной принадлежности в середине
XIX
в. вступили в эпоху острых национальных конфликтов, что
привело к нескончаемому состоянию
напряженности и к войнам, к
приостановке, а то и разрушению развития отношений в духе
свободы и терпимости.
| [4.htm <<<] |
|
|
[http://traditio.ru/holmogorov/library/index.htm
Библиотека Егора Холмогорова]