Текст:Дмитрий Крылов:Деньги в русской системе ценностей:Серебро и медь
В 1656 году боярин Ртищев, один из первых русских западников, предложил денежную реформу. На тот момент в Московском государстве имели хождение золотые и серебряные монеты, червонцы, которые чеканились в Германии и Голландии (ефимки). По замыслу Ртищева русское государство начало бить медную монету, достоинство которой ровнялось серебряной, на которую предложенные медные деньги походили размером и формой. В начале так и было: медные копейки ходили чуть дешевле серебряных, но вскоре курс их упал и в конце концов дошел до одной двадцатой изначального. Причиной тому был, в числе прочего, незаконный чекан медных денег. Им занимался при дворе Милославский, занимались и многие простые люди, которых казнили до 7 тысяч человек. Говорили и о ввозе фальшивых денег из-за границы. В 1663-ем году, после народных волнений, связанных с медными деньгами, царь Алексей Михайлович эти деньги отменил.
В этом историческом эпизоде нам важны два момента: во-первых, при недовольстве к правительству и недоверии к нему, а в царствование Алексея Михайловича такого доверия не было, а было существенное недовольство, о чем свидетельствует крупномасштабная гражданская война против правительства под руководством Степана Разина, деньги девальвируют. Во-вторых, русское сознание того времени не приняло деньги как абстрактное понятие, доверяя только обеспеченным золотом или серебром единицам и не доверяя медным.
Зная, что Ртищев тяготел к западной культуре и хорошо был знаком с нею, можно, таким образом, отметить, что чрезвычайно важное свойство денег, их символическую ценность, не обеспеченную драгоценными металлами, привносит в русский обиход человек именно западного склада. Важнейшим наблюдением становится и то, что русские люди в своей массе не приняли этого нового для них символа и решительно отвергли, высказав в публичных волнениях свое недовольство и справедливо обвиняя бояр в новшестве, сразу же принесшим многим людям разорение. Другим важным наблюдением является то, что среди русских, особенно среди тогдашней «элиты»: бояр, нашлось достаточное количество фальшивомонетчиков. Для этих людей новые деньги оказались верным средством обогащаться, делать богатство «из ничего». Всего, по некоторым оценкам, при Алексее Михайловиче, медных денег было выпущено на 20 млн рублей, что составляет гигантскую по тем временам сумму. Очевидно, что и государство не задумывалось прежде чем пустить в оборот крупные и ничем обеспеченные суммы денег, таким образом приравняв себя к фальшивомонетчикам как de facto, так и в глазах населения, которое, важно отметить, разделяло верховную власть, государя и бояр, возлагая всю вину на последних. Таким образом, наметилось то же разделение населения, которое мы отметили в современном обществе: тех, кто принял новое понятие связанное с деньгами и тем, кто его отверг. Близко или совпадает и рассечение общества: меньшинство, среди которого знать и авантюристы за новые деньги и подавляющее большинство простого тяглового населения против.
Таким образом, первая попытка ввести государственный кредит через медные монеты оказалась безуспешной. Далее мы рассмотрим, при каких обстоятельствах эти попытки возобновлялись и как они привели наконец к вводу бумажных ассигнаций в Российской Империи. Прежде чем сделать это, вспомним ходячую историю о купце, искавшем закатившуюся куда-то монету. Чтобы было лучше видно, купец поджег сотенную бумажку и с ней, зажженной, искал монету. Обычно эта история передается как пример купеческого или даже вообще старорусского самодурства или чванства, и купец в ней поджигает купюру по одной из двух возможных причин: тупоумию, не позволяющему ему соотнести ценность монеты и купюры или же из желания наглядно показать свое богатство, позволяющее ему не думать о купюре.
Мы предлагаем иное объяснение. Купец с удивительной точностью и наглядностью показал исконно-русское отношение к условным деньгам. Кредитный билет в его глазах — не деньги. Деньги — только упавшая монета, что, кстати, буквально так и есть, учитывая тюркское происхождение слова «деньги». Купец, конечное же, торгует на бумажные деньги, но при случае не упустит показать свое настоящее к ним отношение. Вот истинный смысл этой истории. Остается только удивляться, насколько глухим к этому смыслу оказалось и продолжает оказываться образованное русское общество и насколько долго и точно из поколения в поколение передается в русских людях раз усвоенный ими взгляд.
Вернемся еще раз к купцу из ходячей истории. Попробуем не только понять его действия, исходя из русской истории денежных реформ и русских представлений о деньгах, но и встать на его место, насколько это возможно, пережить то, что пережил этот человек, сжигая бумажную купюру. Что двигало им, когда он подпаливал ассигнацию? Возможно, у него на уме было произвести впечатление на окружающих: вот я каков! Это, однако, в русском обществе вряд ли произвело бы сильное впечатление: при русском, вообще говоря, не слишком уважительном отношении к деньгам ничего особенного в этом жесте не было. Достаточно вспомнить истории про купцов, спускавших за ночь у цыган не сотни, а тысячи, как этот жест покажется мелким и внимания вовсе не заслуживающим (см. например, «Чертогон» Лескова). Подчеркнем, что подобные щедрые траты были вовсе не исключением, а правилом широкой вообще русской жизни. Заметим теперь, что история эта сохранилась в изустной традиции, — стало быть в ней было нечто, что на слушавших производило впечатление достаточное, чтобы историю эту хорошо запомнить и передать дальше. Вот тут и поставим себя на место купца, чтобы понять, зачем же он, то есть из каких личных побуждений подпалил бумажку. Единственным достоверным объяснением окажется при этом то, что купец этот искал себе свободы. Сжигая бумажку, он как бы освобождался от иллюзий, пускал по ветру условность, в которую сам не верил и возвращался к тому, что ему понятно и чему он доверяет. Это же понимали и те, кто историю эту передавал из уст в уста. Они переживали то же чувство освобождения от иллюзий, потому и отобрали эту историю из многих для сохранения. Так в одном жесте сгущено знание о том, что многие поколения русских пережили потом на себе: бумажные деньги, помимо удобства обращения, служат обману и ограблению основной массы людей. Имей золотые и серебряные монеты хождение до сих пор, никакой 91-ый год не был бы возможен. Более того, не была бы возможна система, приведшая к денежной реформе и инфляции начала девяностых. Вот о чем говорил купец, поджигавший купюру и вот что слышали, но не понимали многие.
См. такжеПравить
- Идиот (роман Достоевского), сцену с деньгами Рогожина в камине