Текст:Дмитрий Юрьевич Воронин:Правосознание фашистской Германии
Правосознание фашистской Германии
- Автор:
- Дмитрий Юрьевич Воронин
- Майкоп
История учит, что искусство государствостроительства — это соотнесение основной идеи будущего государства с законом, необходимым для ее бытия и процветания. Оно выражается в обращении к «национальному духу», открытым и потаенным чаяниям народа, преобладающим в его правосознании и правопонимании, идеальным представлениям о необходимой и достаточной власти.
Социальный конструкт, имеющий надежное и популярное идеологическое обоснование, такой как фашизм, ориентировался на острую реакцию общества на современность, враждебную и контр национальную. Современность, которая игнорирует национальное в народе, выхолащивает саму его «душу». Он, этот социальный конструкт, таким образом, гарантирует себе право на жизнь лишь в том случае, если внедряет в правосознание некую основополагающую идею нового порядка, идею, призванную обеспечить законотворчество и принципы социального бытия. Таковой в фашистской Германии стала идея «крови и почвы».
Анализ становления германофашистских институтов государственности, всех немногочисленных юридических актов, не позволяет выделить хотя бы один закон, направленный на искоренение «враждебных» социальных групп и стратов напрямую. Все государственно правовые акты имели релятивный характер. Они лишь реагировали на изменение воли суверена, базирующуюся на идее «крови и почвы» и обслуживали становление новой государственности, реагируя на вновь возникающие обстоятельства действительности.
Это позволяет сделать вывод о том, что доктрина «крови и почвы» выполняла роль конституционного слогана и была призвана фактически подменять конституционную норму.
Однако влияние идеи «крови и почвы» не ограничивалось лишь созданием «нового закона» как такового, как некоей универсальной нормы. Доктрина «крови и почвы» ставила перед государством целый ряд уникальных вопросов, требующих решительности и последовательности. В то же время она представляла собой алгоритм для решения этих уникальных задач. Она стала основанием для по строения «идеального», этнически «чистого», однородного национального государства, стремящегося к единому, социально справедливому, бесклассовому обществу. Она провозглашала фюрер принцип и превращала феномен харизматического господства в юридическую норму. Она обеспечивала процесс формирования «нового человека», биологический аспект сущности и бытия которого становился не менее важным, чем социальный, духовный и культурно-интеллектуальный аспекты.
По существу, доктрина «крови и почвы» была оформлена в философско-антропологическую теорию, в создании которой участвовали А.Кенстлер, В.Дарре, Э.Крик, А.Розенберг, В.Дайтц и некоторые другие деятели нацизма. Она пронизана ностальгическим упоением чувством Родины, родными ландшафтами и мистической верой в «реки крови», неподвластную времени, неизменно протекающую сквозь народ.
Почва — это постоянство и устойчивость, воплощение всех жизненных предпосылок народа, его способ контакта с внешним миром, бытие и становление. Все это удовлетворяло потребность нацизма в укорененности.
Найдя свое место в правосознании, доктрина «крови и почвы» внедряла идею «естественной демократии», то есть того типа социального равенства, который возник в результате принятия естественной общественной иерархии. Нацизм понимал идею социального равенства как социальный порядок и наличие «живых авторитетов», чей жизненный путь, самоотверженность является «путеводной звездой» для всей нации. Общественная иерархия предполагала наличие лишь двух социальных категорий: народной массы, гомогенной и однородной в своих социальных претензиях, в способах и об разе жизни, а также ядра, генерации лидеров, гениев, подвижников, учителей и вождей. Такое видение социального порядка создает условия, при которых воля суверена остается автаркичной, свободной от влияния общественных, структурных элементов. Властераспределение также зависит от воли суверена и лишь подчеркивает ее волюнтаристский характер.
Идея «крови и почвы» вытеснила из правосознания постулаты демократии и создала прецедент национального закона.
Действие этой идеи было универсальным и безотказным, поскольку национальный закон — это ничто иное, как юридическое обоснование массового стремления к «общему служению». Возьмем, например, процесс ликвидации оппозиции. Оппозиция ликвидировалась, а зачастую самоликвидировалась скорее не как реально существующий конгломерат доктрин, осуществляющих борьбу с ведущими принципами нового государства. Она ликвидировалась в силу то го, что идея «крови и почвы», выливающаяся в стратегию «общего служения» не предусматривает наличия оппозиционной мысли как таковой. Она ликвидировалась диалектически, как один из этапов преодоления релятивности, выражающейся во внутренней борьбе идей. Борьба идей прерывалась таким образом, не волей Гитлера или партии, а самой сущностью доктрины «крови и почвы».
Обобщая вышесказанное, хотелось бы отметить, что по существу рассуждая о становлении государственно-правового режима, мы имеем дело с государственно-правовыми мероприятиями двойного назначения. Гитлеризм в целом не сосредотачивался на разделении процессов деструкции и созидания, на их обосновании, организации и планировании. Действовал принцип: «разрушая — созидай», что означает «разрушая, уже созидаешь». Правовой и институционный вакуум, образовавшийся после разрушения старой государственной машины, которую пыталась создать Веймарская республика и был целью разрушения и одновременного строительства. Вакуум мгновенно заполнялся структурами, образовавшимися в период «эры борьбы». Эти структуры не формировали конституционного порядка, а были лишь способны на оперативные реакции на события действительности.
Интеллектуальные усилия современной политико-правовой науки в основном сконцентрированы на идее правового государства.
Вследствие этого, как правило, другие правовые принципы и системы изучаются в этом русле. Фашизм же представляет собой деформацию государственно-правовой традиции и системы, где принципы преемственности соблюдены лишь частично. В основе создания нового государства, его правовой и институциональной систем лежал социальный конструкт.
Анализ германофашистской государственности в чистом виде может носить только условный характер. Это объясняется непродолжительностью существования гитлеризма, нестабильностью его системы. Однако некоторые феномены гитлеризма представляются вполне показательными и сформировавшимися, например, фюрер принцип, однопартийность, формирование «новой аристократии», милитаризм, мощнейшая пропагандистская машина, массовое применение права в области борьбы с инакостью. Все это в целом может очертить вектор развития государственности, показать его общую динамику. Тем не менее, до сих пор, фашизм представляет собой эмпирический правовой материал.