| 58
|
2
КОНСТАНТИН КРЫЛОВ
КАК
Я
УЖЕ
СКАЗАЛ
О
ПОВТОРЕНИИ
|
…ЕСЛИ ЧТО…
Москва, 27 Марта 2000 г.
Послевыборный период,
когда уже всё кончилось, но ещё ничего не
началось, располагает к воздыханиям о
несбывшемся, вялым ламентациям о грядущем, а
также столоверчению и гаданию на кофейной гуще.
Впрочем, кофейная гуща и карты Таро вышли из моды
ещё в прошлом веке (имеется в виду XIX, если что). И
вообще, из традиционных методов предвидения
будущего у нас осталось в распоряжении только
толкование сновидений, поскольку это занятие
оправдал и заново обосновал доктор Sigmund Freud,
которого я всё-таки буду называть Фрейдом, а не
Фройдом, поскольку был воспитан в старых
традициях. Впрочем, толковать сны по Фрейду –
тоже искусство, требующее по крайней мере знания
основ психоанализа.
Психоанализ как таковой начался с
изучения оговорок и повторяющихся действий. Об
оговорках мы сейчас не будем (хотя тема
архиинтересная), а обратимся к повторяющимся
действиям. Итак, если верить Фрейду, всякое
повторяющееся действие (начиная от тика левого
века и кончая календарными ритуалами) – это
действие патологическое, навязчивое,
порождённое неизжитой первичной травмой. Сразу
представляется маятник, приведённый в действие
первичным толчком, и с тех пор качающийся и
качающийся, пока трение (в случае человеческой
психологии – “время, целитель души”) не
поглотит эту некстати сообщённую ему энергию,
превращая её в безвредное тепло. Если при этом
вспомнить, что жизнь – как биологическое явление
– это сложная совокупность колебательных
процессов, то становится более ясным отношение
плоти к так называемому “духу”, или хотя бы
“животной душе”: живая плоть – это травмированная
материя, а “душа” – просто деликатное название
этой сложной травмы. Мысль, конечно, очень
сомнительная, зато очень фрейдистская.
Интересно, однако, что
можно считать травмой. Если исходить из
соображений здравого смысла, то травмой может
быть не только событие, но и отсутствие такового.
Например, неполучение долгожданного подарка “на
день-рожденье” может быть куда большей травмой
для детской психики, чем, скажем, незаслуженная
порка (или уж тем более созерцание “первичной
сцены”). История Малыша, которому не подарили
щеночка, как-то очень убедительна.
Взрослые страдают от обломов, пожалуй,
больше, чем от иных несчастий. Остаться
неудовлетворённым, по выразительному
горациевскому выражению – “как волк с разинутой
пастью” – это очень неприятно. Все мы терпеть не
можем неприходящие вовремя автобусы, магазины,
закрывающиеся за минуту до твоего прихода,
отменённые концерты, и прочее динамо и кидалово.
Здесь, конечно, снова возникает тема
циклов: неполучившееся и
несделанное хочется попробовать ещё раз
переделать и повторить, даже если понимаешь, что
толку не будет – что снова покупать лотерейный
билет, что в сотый раз проходить под окнами
бывшей возлюбленной, что трогать больной зуб, что
биться головой об стену. Правда, иногда всё же
бывает и так, что ситуация перещёлкивается и
что-то получается: билет
выигрывает, возлюбленная меняет гнев на милость,
зуб с хрустом ломается, а голова таки проламывает
стену. Ради этого стоит попотеть. Или не стоит.
Это уж каждый решает за себя.
Впрочем, есть такие
повторяющиеся процессы, которые возобновляются
без всякого нашего на то желания, и даже вопреки
оному: это уже дела глупого
организма. Например, менструальный цикл,
доставляющий столько неприятностей
телезрителям (о, эти Олвейс и трепещущие
прокладки с крылышками) – это, собственно,
ежемесячная констатация того факта, что с
зачатием опять облом. Не удостоившаяся
сперматазоида яйцеклетка вытекает вместе со
всякой дрянью. Мы совершенно не хотим ребёнка,
моя подруга боится этого, как огня, и глотает какие-то таблетки, а тупая
матка ждёт и на что-то надеется. В результате
подруга ходит злая и непричесанная, и на поцелуи
в шею отвечает гусиным шипением, потому что у неё
побаливает внизу живота. Тьфу, да и только.
Ближайшим аналогом месячных в
общественной жизни являются демократические
выборы. Они происходят в известные промежутки
времени, у каждого государственного организма
свои, но в целом не слишком отличающиеся (4-5 лет),
хотя иногда бывают задержки, или наоборот, течь
начинает раньше (ну как сейчас в России). Иногда
возможен пропуск (это называется “второй срок”).
В ходе государственных месячных (“предвыборной
компании”) из государственного организма
выливается много вонючей дряни, пачкающей
газетные листы и голубые экраны. В конце концов
не справившаяся яйцеклетка извергается вон, и
заменяется другой, которая тоже, в свою очередь…
и так далее.
Аналогия, впрочем, может показаться
натянутой, если не учитывать, что же является
аналогом зачатия. Понятно, что в случае “залёта”
менструации прекращаются – а в государственном
организме прекращаются “свободные выборы”,
поскольку президент перестаёт быть “выборной
фигурой” и начинает превращаться (дело это
небыстрое) в Сына Нации (который, по законам
мифологического мышления, часто оказывается
Отцом… но это уже другая история). То есть в
осенённого благодатью свыше (будем считать это
трансцендентное событие “зачатием”)
Священного Правителя – царя или диктатора, это уж как
повезёт.
Конечно, просвещённые
нации, выражаясь фигурально, пьют
таблетки, предохраняющие от такой благодати, а
самые просвещённые давно стерилизовались. И не
без оснований: при родах
крови льётся несравнимо больше,
чем при месячных, да и вообще, нация вполне может
отдать концы, производя на свою голову подобное
потомство (или уж, по крайней мере, сильно
попортить себе здоровье). Так
что уж лучше раз в четыре года походить с больным
животом, и пусть себе льёт. Лишь бы не было царя.
Но, как известно,
стопроцентную гарантию может дать только
страховой полис. Dixi.
|