Текст:Курт Эггерс:О свободе воина
О свободе воина
- Автор:
- Курт Эггерс
Kurt Eggers
«Не стенают
Те, кто пали.
С нами встали
В новой связи.
Путь домой
Народу ясен».
- Язык оригинала:
- Немецкий язык
Воззвание:
Высоко над миром хаоса поднимается, источая на огромные расстояния яркий свет, гора полуночи, холм обетования. Посреди прибоев взволнованных дней он упорствует, круто и неприступно возвышается, пребывая во веки веков. Он предлагает убежище и Родину лишь немногим, привыкшим, жертвуя и испытывая нужду, вести опасное существование. Камень гор Севера так же холоден, как и суровы ветра, которые раскалываются об их вершины.
Слабого человека охватывает страх перед его варварской монотонностью. А люди, верящие в то, что красоту нужно искать только в хорошо защищённых от бурь и наполненных сладостным теплом долинах, боятся, что их сердца неминуемо застынут в ледяном холоде того превосходства.
Однако есть те немногие, которые живут на горе свободы, чтобы быть вблизи солнца и звёзд. Видя облака и пар, туман и пыль, словно огромные покрывала, ниспадающие на равнины, они понимают, что не смогут дышать внизу, где им так тесно. Они высматривают в подножиях гор нечаянно зашедших сюда прохожих, и кричат каждому приближающемуся к ним слова предостережения, требуя того, чтобы он убрался прочь от этих ущелий и пропастей, и никогда не приближался к ним впредь.
И если в мире начинает смеркаться и воцаряется мрак, если люди долин желают лишь вечного спокойствия и непрерывного счастья, тогда гора начинает пылать в полуночи, и сердца тех немногих бодро и воодушевлённо светятся, как ночные факелы.
И если от долин усталые мелодии разочарованных «благочестивых», жалобно звуча, возносятся вверх, то они посылают малую толику ликования своих сердец вместе с дующим ветром в бесконечную ширину бродящего мира. Иногда, если солнце свободы рассеивает туман или звёздными ночами светятся факелами вершины гор, люди долин на время поднимают свои удивлённые взоры, обращая их к немногим.
Они, быть может, содрогаются, когда видят людей, находящихся в самом горниле смерти, и одновременно чувствуют себя счастливыми в их безопасной низине.
Поведение немногих кажется им бессмысленным, так как они не могут обнаружить в нём совершенно никакой выгоды. Ведь им, на основе опыта, хорошо известно, что дневные плоды быстрее созревают в долинах, но никак не на высоких каменных обрывах.
Напрасно люди долин задаются вопросом о смысле той одинокой жизни. Только очень редко один из долин, юноша, силой сумевший избавиться от сковывающих пут сна, держит путь в упорную и свободную уединённость.
На прощание он улыбается, но взгляд его уже видит огромные просторы, и больше ему не хочется хвалить тесное счастье долины. Он уже не замечает то, как близкие родственники плачут вокруг него, будто вокруг мертвеца. Позади него разрывают одежду в скорби от навеки потерянного, который, невзирая на них, продолжает двигаться на великую войну. Его с опаской расспрашивают, почему он поднялся против былого безоблачного существования. Но его великая Тоска не отвечает им, почему.
Одиночки — это стражники в вечных огнях свободы. Если в мире холодает, и в наступающем льду и снегу застывает всё живое, тогда они поднимаются на вершину горы, дабы под высоким звёздным небом возжечь огонь, который в могучем сиянии связывает небо и землю.
Кто хочет избежать мучительной гибели в затхлых долинах, тот отправляется к горе свободы. Таким образом, огонь — это знак тех, кто охраняет свободу и не выпускает меч из своей руки. Огонь — это враг всего слабого, он настолько же сжигает в своём пламени все отбросы, всё гнилое, насколько и связывает благородное твёрже и твёрже.
В свете огня, пробуждающего и забирающего жизнь, Одиночки освятили свой меч, который они, уподобившись воинам, несут до скончания дней.
В огне закалена одна истина: меч есть символ вечной воли к свободе, которая является блеском могучего сияния, объединяющего звёздное небо и просторы земель.
И железо, которое закаляется там, в огне, представляет собой наилучший дар, защищающий глубокий и таинственный всход, проросший из земли.
В мече сосредоточено всё Возвышенное, всё то, что земля и вечность даруют нам — железо и огонь, воля, бодрость и решимость.
Только Одиночкам меч раскрывает своё откровение.
«Меч — это право и правда», так гласит старая немецкая пословица.
Мечом рассекаются миры. Если меч ржавеет, то честь умирает, а вместе с нею исчезают и право, и правда. Одиночки знают, что в рутинной повседневности низин сгинуло больше сердец, чем погибло от меча, поэтому они не доверяют убаюкивающим будням, которые обычно называются «миром на земле».
И, всё же, почему воин берёт меч?
До тех пор, пока существует мужское мышление, до тех пор, пока не угасло чувство силы — всем невзгодам судьбы будет бросаться дерзкий вызов. Человек Севера должен знать, что даже под самым толстым льдом ещё дремлет жизнь, которую способно разбудить весеннее солнце. Он должен знать, что и за густыми облаками светится вечное солнце. Эта вера есть утешение, сопротивление, возмущение. Он никогда не покоряется обыденной жизни. В неприятностях крепнут его силы. И меч, который ковал себе воин, не является ничем иным, кроме как волей к сопротивлению, воплощённой в железе. Это самое глубокое знание воина, родившееся из закона вечного восстания, и сокровенный исток Севера гласит: последнее спасение лежит в мече! Меч не ведает лжи, так же, как не ведает он и смерти.
Кто вновь и вновь брался за меч, чтобы вызвать «жизнь» на поединок, тот шёл, возвышаясь над всеми страхами, в страну своей мечты: в страну свободы!
Первый, кто выплавил себе меч, мог размахивать им только для охраны собственной жизни. Но, будучи же носителем Меча, стоящим перед наступающим неприятелем, он связывал своё упрямое знание с гордостью и противостоял враждебному. Преодоление страха взращивало в сердцах носителей меча неслыханное самоуважение и побуждало их возноситься ввысь.
Свобода короновала Воинственность, сделав его аристократизмом той части человечества, чья жизнь протекает в бодрости и готовности. «Быть сильным» являлось естественным требованием мужчин, знающих, что вся их сущность неразрывно связана с мечом.
«Тот уважает себя, кто защищается», объявляет пословица.
В знак своей честности, воин не расстаётся с мечом и с наступлением мирных годов. И если роскошь наслаждения соблазняет его, воин на ощупь ищет меч, напоминающий об ослепительной свободе опасной жизни, в которой все видимые наслаждения блекнут перед превосходством великих подвигов.
Лишённый меча человек отдан на растерзание судьбе, а с мечом в руке он преодолевает то, что, казалось, не могло быть преодолено вчера.
Убеждения меча — это готовность к героизму, заключенная в сердце.
Меч приходится воину последним товарищем, в то беспробудное время, когда всё вокруг него сгустилось ночью смерти. До тех пор пока он носит меч, носит он и надежду на конечную победу.
Таким образом, меч приносит воину весть о жизни, и с упрямой уверенностью наполняет ей его сердце.
Гордое осознание превосходства действия над любыми обстоятельствами позволяет Воину снова и снова искать опасность в час испытания. Мир не был бы жизненно важен для него, стань он безопасным. Поэтому сущность Воина проявляется не в покое, а в грозовом штурме. Он презирает ленивое спокойствие и прекрасно чувствует себя в сильном беспокойстве, где его переживания выплёскиваются на окружающий мир.
Мужи Воинства каждый день тоскуют по манящей дали, полной опасности. Вооружённый мечом воин хочет познать всё: мир и небо, вчера, сегодня и грядущее утро. Куда бы он ни проникал, в какие бы новые земли ни ступала его нога, всюду несёт он горящие и светящиеся факелы своей страшной свободы как послание холма обетования.
Его жизнь — это штормовые волны, а не спокойная удовлетворённость. Люди долин видят в нём демона и ненавидят его, так как он сокрушает идолов их безопасности и сытости, которых они именуют «счастьем».
Они угадывают в нём соблазнителя своих сыновей, ибо он поёт воинственные саги, обращённые к их юным сердцам.
«Отважен дух,
Рассудок глух,
В крови копьё —
В порядке всё!»
Воинские изречения о мечах так великолепно коротки, ясны и жестоки, и так же прямолинейны, как и сами воины, сочинившие их.
А песни воинов рассказывают о смерти, пред которой даже многих смелых охватывал страх.
Жизнь у воина тесно связана со смертью. Сегодня красавец, завтра мертвец! Эта пословица — явно не покорный поклон судьбе. Она служит напоминанием, призывом использовать каждый день своей жизни для действия, так как смерть останавливает любое действие. Близость смерти принуждает к скоплению в себе воли к жизни, и в результате повышает жизнестойкость, из которой вытекает ещё большее желание бороться за свободу.
Но не является ли каждый воин, черпающий радость из владения мечом и проливающий свою кровь, разрушителем собственной же жизни? Так презренные обитатели долин боязливо шепчутся между собой о том, что якобы каждый, кто отправится на встречу опасности, неминуемо погибнет в ней!
Они, эти люди долин, не знают то, что каждая прогулка в высокогорье определённо связана с опасностью падения. То, что каждый поход вдаль может завершиться гибелью. То, что каждый, пускающий корабль своей жизни в обетованный мир с полными парусами надежды и уверенности, подвергается риску навеки затеряться в бурях бытия. Укрытый в своём убежище, он, разумеется, живёт в безопасности, не зная заботы и горя. Но самое главное, он живёт бесплодно. Он не создаёт никаких достойных познания творений, потому что у него отсутствуют опыт, приобретаемый в авантюрных путешествиях, мудрость и уверенность.
Пропасть ужаса, разверзающаяся под ногами защищённого человека, между тем, спокойно преодолевается воинами, которые довольствуются своим законом существования, гласящим, что только смелым напором можно пробить дорогу к свободе.
Стоит ли вообще цель того, чтобы человек тратил всю жизнь на пути к ней? Такие сомнения вечно ропщут в боязливых сердцах. Ибо они считают, что недостигнутое нельзя воспринимать как результат! Однако воины не являются холодными машинами, они действуют не ради награды, а из-за своей тоски.
Земля за тысячелетия стала необозримым полем мертвецов. Согласно закону отрицания отрицания, умершее даёт нечто новое в изменённой форме. Даже стебелёк не умирает, не вызвав каких-либо изменений.
Воин и трус покоятся на одной и той же земле в состоянии извечного противоречия, но слабые тут же со злобой твердят, что смерть в конце концов уравнивает всех. Таково их утешение, так тешат они себя тем, что смертью могут приравнять предателя к верному.
Но они ничего не ведают о ветре, веющем над могилами и пробуждающем волю к свободе, которая когда-то наполняла сердца воинов, о силе, сохранённой в вечности, когда знаменосное сияние на горе снова преображается. И имена самых отважных будут гореть там факелами!
«Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но знаю одно,
что вечно бессмертно:
умершего слава»
Это серьёзное и ответственное учение о вечной жизни воина; учение, которое могло возникнуть только в условиях дальнего Севера, на горе полуночи.
Имеется в виду вера воинов в будущее воскресение мёртвых: исполненные чувства уважения воспоминания о тех, кто самоотверженно рвал плывущие с небес облака бесчестья, пытающиеся окутать солнце.
Народ — это то, чего желает его душа! Однако, исполнители сей воли — воины. Поэтому народ живёт в их действиях.
Воля нации воплощается в империи, за которую боролись и пали в битвах воины. Они безоговорочно посвятили долгу свою жизнь, отказавшись тянуть в ней какой-либо жребий.
Перед волей нации, праведной волей к бессмертию, на которое способен только сильный, воинственный народ, все мертвецы должны откликаться как на воззвание.
Когда национальной волей задаётся вопрос: «За что вы умерли?», все слабые должны молчать. Ведь им неизвестны причины их смерти, так как при жизни они отдали себя в лапы случайных идолов.
И лишь подлинные воины смогут дать ответ, указывая на свои свершения, служившие охраной, решимостью, бодростью и сиянием. Только немногие отправляются в единственную, настоящую вечность, в вечность нации, построенной ими же.
Слава и ценность свершений отличает нетленное от гнили, но кто же является Воином?
Вовсе не тот, кто готов отдать свою жизнь. Существуют мечтатели, святоши и глупцы, которые разбрасываются своей жизнью с разрушительной яростью самоубийц лишь ради кажущейся мишуры. Способность умирать ещё не является признаком превосходства.
Вовсе не тот, кто без возражений носит военную форму и оружие, чтобы по истечении определённого срока вернуться в обычную колею жизни, прерванную недобровольной службой, и всю оставшуюся жизнь с горделивым восторгом преподносить себя как «защитника Отечества».
Воином можно стать только по своей крови, так как Воинственность — это радостный крик души, которая стремится к далёкому горному горизонту. Это очищенная суть человека, в котором тоска по свободе победила соблазн безопасности.
Воинственность — это жизненный уклад сильных, посвятивших свою жизнь рискованным предприятиям. Это вечно готовые к борьбе, очищающие всё то, что мешает их глубокомысленному познанию, они постоянно при оружии, мобилизованные против неприятностей судьбы.
Жизнь воина не является «счастливой», если подразумевать под этим заключение мира с судьбой и повседневностью. Она знает больше горя и ран, разочарования и провалов, чем жизнь обывателя. Но удовлетворение, превосходящее всё счастье земли, даётся воину путём осознания его творческой значимости.
Упорство и гордость непокорно кипят в воине, в то время, как находящиеся в безопасности обыватели довольны и счастливы сытым существованием.
Мужество воина зависит от того, что он, невзирая на угрозы, вновь и вновь идёт на опасные предприятия, чтобы сделаться сильнее. Со временем он начинает требовать на поединок всё более сильных противников, чтобы в новых победах закалить свою духовность. При прохождении этих выматывающих испытаний он должен быть готовым однажды оказаться побеждённым. Принести эту демоническую сверх-волю на алтарь победы своей нации — вот последняя мудрость воина.
Быть ценным — вот цель его существования.
Указание на его с честью выполненный долг, на его действия, является ответом на воззвание!
«Мы знаем круг народных бед,
Мы знаем и смерть от орудий.
Мы — борцы за пространство и хлеб
И честь мы себе добудем»