Текст:Павел Крупкин:Россия: Предпринимательство и развитие страны

Россия: предпринимательство и развитие страны

Автор:

Павел Крупкин

Дата публикации:

31 декабря 2008

Дата написания:

04 ноября 2007

Предмет:

Политэкономия, Экономика, Политология, Россия

Ссылки на статью в «Традиции»:

• Павел Крупкин:О докладе ЦПК «Новая вежливость: государство и люди будущего»
• Политэкономия
• Предпринимательство

О тексте:

Статья была написана 04 ноября 2007 и опубликована в журнале Политический Класс в декабре 2008

• Павел Крупкин «Россия: предпринимательство и развитие страны» // Политкласс : журнал. — 2008. — № 12(48). — С. 61-70.
• Павел Крупкин «Предпринимательство и развитие России» // Золотой Лев : журнал. — № 181-182.
• Павел Крупкин «Россия: предпринимательство и развитие страны» // Перспективы : сайт.

Справляются ли российские предприниматели со своей миссией?

Введение

Стабилизация общественно-политической жизни страны и укрепление ее экономики все более актуализирует вопрос целей общественного развития. После длительного невнятного молчания Власть наконец-то выдвинула несколько концептуальных лозунгов, что обрадовало всех лояльно настроенных граждан. Среди этих слоганов можно например отметить такие, как «сбережение народа», «обеспечение конкурентоспособности страны», «снятие России с нефтяной иглы», которые, в принципе, задают желаемое Властью направление развития экономики и человеческого потенциала России.

В этом плане становится интересным посмотреть, насколько имеющиеся общественные институты могут обеспечить требуемое изменение социума (напомню, что в соответствующем направлении экономической теории институтами называют всю совокупность правил, определяющих взаимоотношения экономических субъектов в социальном поле страны, как легальных – законы, стандарты, нормативы – так и неформальных – обычаи, «понятия», нравы – и это в отличие от другого термина – организации – который отражает иерархические структуры людей).

Фигура предпринимателя в теории капитализма

Общая теория капитализма связывает основной источник развития экономики с фигурой предпринимателя. Данный подход восходит к основополагающим работам Вебера («Протестантская этика и дух капитализма», 1905) и Шумпетера («Теория экономического развития», 1911).

Известный результат экономической теории о том, что в условиях идеальной конкуренции экономическое равновесие характеризуется отсутствием прибыли, привлек внимание Шумпетера к факту, что в реальности экономические системы обычно неравновесны и постоянно меняются во времени. Исследуя причины роста экономики, Шумпетер обнаружил, что основной механизм экономического развития связан с наличием в обществе людей, которые постоянно ищут и внедряют нововведения. Каждый акт внедрения сопровождается отклонением экономической системы от равновесия, причем образующаяся прибыль по праву достается новатору. Каждое нововведение – это либо (1) создание нового продукта, либо (2) использование новой технологии производства, либо (3) использование новой организации производства, либо (4) открытие новых рынков сбыта/ закупки, либо какая-то группа из этих элементов.

По Шумпетеру лишь те люди достойны называться предпринимателями, которые находятся в постоянном поиске новых возможностей для бизнеса. При этом роль предпринимателя отличается по своему вкладу в деятельность фирмы как от роли капиталиста-собственника, так и от роли управленца высшего звена (хотя данные три роли могут исполнятся разными людьми в разных пропорциях, а классический капиталист-предприниматель играет все три роли разом). Различия в сути данных ролей сопровождаются разными формами компенсации их участия в деятельности фирмы. Для капиталиста основным вознаграждением является стоимость капитала (дивиденд плюс рост капитализации), для управленца – зарплата, а для предпринимателя – прибыль. Административная рента (при ее наличии) обычно делится каким-то образом между этими ролями, обеспечивая мотивацию вовлеченных в принятие решений лиц к ее извлечению.

Изучив предпринимательский класс своего времени, Шумпетер выделил основные характеристики этих людей, ключевой из которых является стремление привнести в свой бизнес что-то новое, особое, нетрадиционное. Данная жажда особого пути обычно дополняется такими чертами, как (1) независимость и уверенность в себе, опора на собственные силы, (2) отсутствие боязни риска, (3) доверие своему чутью, своей интуиции, (4) потребность в самореализации, в достижении успеха, (5) достаточно взвешенное отношение к деньгам.

Взгляды Шумпетера на предпринимательство вошли в «золотой фонд» экономической науки. Именно идеи Шумпетера легли в основу широкого признания предпринимательской способности четвертым фактором производства (в дополнение к капиталу, труду и земле, введенных в науку Сэем (1803)). Здесь можно отметить, что Маркс при разработке своей теории оперировал лишь тремя факторами Сэя. Вследствие этого советская экономическая наука не признавала важности предпринимательской способности для функционирования экономики. Правда этот фактор играл существенную роль в партийной и государственной практике СССР через использование таких институтов как «номенклатура», «партхозактив» и «кадровый резерв». Да и сам Маркс во многих своих трудах отмечал важную преобразующую и новаторскую роль капиталиста для обществ того времени, однако он так и не ввел связанный с этим фактор позитивным образом в свою социально-экономическую теорию.

Предприниматели России: штрихи к портрету героев

Существует множество исследований предпринимательского слоя России, результаты которых хорошо согласуются между собой. Процитируем некоторые из них:

«Какими же мотивами руководствуется предприниматель в своей деятельности, зачем он ею занимается, и что от нее ожидает получить? При ответе на этот вопрос необходимо учитывать две точки зрения: мнение предпринимателей о самих себе и взгляд со стороны, т.е. непредпринимателей.

Сами предприниматели основными целями бизнеса считают реализацию своих творческих способностей, экономическую свободу и укрепление национальной экономики. Никто из респондентов не считает своей целью власть над людьми, и лишь 7% отмечают обогащение в качестве цели. Эти данные говорят о том, что деньги отнюдь не самоцель для предпринимателей, хотя и выступают важным мотивом их деловой активности. Более всего эти люди стремятся обрести материальную и моральную независимость от государства. Одной из составляющих независимости является для них достойный уровень жизни. Однако большинство опрошенных "не предпринимателей" (56%) считают, что основной целью предпринимательства является обогащение, в то время как реализацию творческих способностей отмечают лишь 7%. Только 6% думают, что целью предпринимателей является укрепление национальной экономики, и 3% - рост материального благополучия народа. Таким образом, опрошенные считают предпринимателей людьми, которых волнует прежде всего собственное материальное благополучие, все же остальные цели у них остаются на втором плане. ...

...В целом, образ бизнесмена в сознании людей - это образ эгоистичного человека, стремящегося исключительно к собственной выгоде и накоплению богатств, "делающего деньги" ради денег.»

«...доминирующей чертой их (предпринимателей – ПК) облика для россиян продолжает оставаться энергичность, инициативность и находчивость. При этом следующими по значимости чертами их портрета в массовом сознании являются безразличие к государственным интересам, безжалостное, потребительское отношение к людям.»

Мы можем видеть, что хотя представление предпринимателей о самих себе соответствует модели Шумпетера, их имидж в глазах окружающих несколько отличается от данной модели. Этот факт возможно связан с тем, что шумпетеровская модель предпринимателя очень симпатична сама по себе и, к тому же, в нее встроена важная миссия – развитие экономики и общества. Вследствие этого люди, относящие себя к предпринимательскому слою, имеют возможность повысить свой психологический комфорт и свой социальный статус ссылкой на данную модель, что стимулирует их самоидентификацию с ней.

В то же время окружающие, которые в целом признают важность предпринимательства (это тоже является результатом многих исследований и, в принципе, ослабляет степень возможной предвзятости оценок), получают информацию о данном слое из своего непосредственного опыта взаимодействия с его представителями. Напомню, что по мнению людей предприниматели – это в массе своей энергичные инициативные находчивые люди, эгоистично преследующие лишь свои личные цели, главной из которых является обогащение.

Обращаю внимание, что ключевая характеристика шумпетеровской модели – творческий подход к делу, выражающийся в стремлении к нововведениям – к сожалению пока не прослеживается массово в нашем предпринимательском слое. Максимум, что происходит в их деятельности нового, - это заимствование готовых бизнес-концепций с Запада, что, в принципе, тоже не плохо, поскольку многие из них не занимаются даже этим, а просто продолжают воспроизводить советские коммерческие и управленческие практики, эксплуатируя административный ресурс. При этом бросается в глаза соответствие изучаемого слоя другой предпринимательской модели, являющейся частью (нео)классической экономической теории, которая определяет экономических субъектов как крайних индивидуалистов, максимизирующих свою функцию полезности, и в частности, свою прибыль. То есть результатом капиталистического развития России последних 15-ти лет является явное доминирование человеческого психотипа, определяемого мемами (нео)классической экономической теории, что по отношению к работникам по найму было продемонстрировано в другой моей работе.

Интересно отметить, что все исследования концентрируются на предпринимателях-собственниках, которые обычно сами управляют своим делом. Численность данной группы, то есть тех, кто определяет себя предпринимателем, и в то же время не работает по найму, составляет 2,7% населения России (в Москве – 3%). Такая малочисленность данного слоя в целом отражает мировые тенденции, связанные с концентрацией капитала, хотя, конечно, мала по сравнению с западными странами. Рассмотрим данные процессы подробнее.

Еще чуть-чуть экономической теории

В принципе «золотой век» предпринимательства имел место где-то до 2-й трети XIX века. До этого времени бизнес был еще достаточно простым, чтобы один человек без труда мог «держать» его в голове и выполнять одновременно все три главных роли, обозначенных выше, то есть быть одновременно владельцем, управляющим, и предпринимателем. В то же время начиная с половины XIX века логика развития бизнеса во многих отраслях потребовала значительного укрупнения предприятий с соответствующим возрастанием сложности бизнеса. Наступило время, когда один человек уже не мог выполнять все три функции. Сам Шумпетер со скорбью отмечал эту тенденцию вытеснения из бизнеса единой фигуры предпринимателя-владельца и связывал с этим «умирание» капитализма и переход к использованию социалистических практик.

Однако жизнь оказалась интереснее. Конечно некоторая адаптация социалистических практик имела место. Например, повсюду на Западе законодательно была установлена минимальная зарплата, была ограничена трудовая неделя, были введены меры социальной поддержки безработных, и т.д. Наряду с этим западным странам в целом удалось сохранить необходимый уровень предпринимательской способности в обществе, в чем предсказание Шумпетера не сбылось. При этом в экономике укрепилась роль управленца (революция менеджеров). Собственники были вытеснены с предприятий, и трансформировались в инвесторов. Функция производителей инноваций была перенесена на наемных работников-профессионалов, с формированием соответствующих профессиональных групп. А управленцы верхнего звена четко связали себя с функцией поиска и внедрения инноваций, исполняя по сути роль предпринимателей. Данный переход в целом завершился к середине XX века, когда общественный продукт стал производиться в основном крупными корпорациями. Теоретически данный переход был оформлен Гэлбрейтом в книге «Новое индустриальное общество» (1967) путем введения термина «техноструктура».

Техноструктура – это совокупность управленцев верхнего и среднего звена вместе с соответствующими профессионалами, которые определяют деятельность и успешность предприятия. По сути техноструктура является коллективным предпринимателем. Правда изначально она не была связана с ролью собственника, однако в последнее время распространенной практикой является вовлечение основных представителей техноструктуры в акционерный капитал управляемых корпораций.

Как уже отмечалось, необходимость возникновения техноструктуры была определена возрастанием сложности – как сложности выпускаемой продукции, так и сложности структуры соответствующих бизнесов. Другими словами, основная функция техноструктуры связана с управлением сложностью. Управление сложностью в свою очередь требует дисциплины больших групп людей и хорошо налаженной координации, поэтому люди, составляющие техноструктуру – это «системные» люди по своему психотипу. И этим они отличаются от определенного выше психотипа шумпетеровского предпринимателя, а также и от психотипа (нео)классической модели.

Для полноты картины следует отметить, что существуют виды техноструктуры, которые работают с не очень сложными объектами. Это, например, армия. Другие виды техноструктуры склонны чрезмерно упрощать управляемый объект, как это часто делает государственная бюрократия. Однако в общем случае техноструктура все-таки работает со сложностью, успешно с ней управляясь, что дает свои плоды всему обществу. В принципе в экономике еще остается место и для классических предпринимателей. Это малый бизнес, а также средний бизнес с невысокой сложностью. (Нео)классический оптимизатор, например, может хорошо функционировать в коммерции и финансах. Эти отрасли являются модельными для ситуации совершенной конкуренции с малыми транзакционными издержками – основы (нео)классического подхода, поскольку условия бизнеса в данных отраслях определяются лишь знанием котировок. Имея информацию по котировкам на разных рынках нетрудно наметить стратегию, максимизирующую прибыль. Однако поведение управленцев из техноструктуры уже сильно отклоняется от предписанного (нео)классикой, что доказывается большим количеством исследований в рамках психологической, бихевиористской и других школ экономистов.

С точки зрения управления сложностью возникает измерение, в котором можно отранжировать имеющиеся психотипы бизнесменов. На одном полюсе концентрируется техноструктура, на другом – бизнесмены-индивидуалисты (нео)классического типа. Назовем последних для простоты «лавочниками». Наличие же у людей предпринимательской способности является дополнительной характеристикой, которая и определяет качество бизнеса в плане развития страны, ее экономики и общества.

Как мы дошли до жизни такой...

Возвращаясь к России, мы можем заключить, что качество российского бизнеса с точки зрения необходимости развития страны не очень высоко. В российском обществе наблюдается явный дефицит предпринимательской способности. Я говорю здесь именно о массовом бизнес-сегменте, прекрасно зная, что в стране существуют отдельные предприниматели, являющиеся прекрасными примерами реализации шумпетеровской модели. Однако скорость развития страны с бизнесом в качестве локомотива определяется характеристиками среднего бизнесмена. И очевидно, что имея в этом качестве психотип, избегающий нововведений в бизнесе, и склонный к использованию административного ресурса для защиты своего дела от конкурентов, мы вряд ли дождемся серьезных инвестиций частного бизнеса в российскую модернизацию. Данный вывод хорошо согласуется с представлениями современной экономической теории. Если сравнить распределение ВВП России по источникам доходов в 2005 году (домохозяйствам – 43%, предприятиям – 37%, бюджету – 20%) с таковым же в США (домохозяйствам – 75%, предприятиям – 17%, бюджету – 8%), то видно, что российский бизнес «зарабатывает» существенно большую долю ВВП, чем американский (37% vs 17%). В соответствии с экономической теорией это значит, что соответствующий ресурс – предпринимательская способность – в России находится в дефиците, поэтому общество вынуждено за него переплачивать.

Рассматривая генезис современного состояния дел с предпринимательской способностью в России и качеством отечественного бизнеса, возникает интересная концепция нашей последней революции как восстания «лавочников» против техноструктуры. Действительно, в СССР техноструктура была представлена руководителями промышленности, сотрудниками отраслевой и академической науки, работниками госуправления – элитой тогдашнего общества. «Лавочников» представляли различные маргинальные деятели – цеховики, спекулянты, фарцовщики, и все они были под постоянным репрессивным давлением государства.

Теоретическое развитие концепции техноструктуры в рамках институциального направления экономической теории привело к возникновению идей конвергенции (60-70-е годы), которые были основаны на сродстве задач и вызовов для индустриальных систем вне зависимости от их идеологии. Идеи конвергенции постепенно овладели умами руководства СССР, и вдохновили его на «перестройку». Фактически это был пакт техноструктур по интеграции советской техноструктуры в мировую. Однако запущенные в СССР социально-экономические процессы простимулировали активизацию «лавочников» и массовую мобилизацию в «лавочники» активной молодежи (сначала через простой кооперативный бизнес типа «купи-продай», потом через биржи, банки, фондовый рынок).

Накопление массы «лавочников» привело к их восстанию, в котором «лавочники» были поддержаны частью государственной бюрократии. «Лавочники» обрушились на техноструктуру (разгром «красных директоров»), победили, и создали эту страну под себя (1990-1998). Основные виды деятельности, приносящей успех, – это различного рода спекуляции (торговля, финансы, фондовый рынок) и воровство (скачивание денежных потоков, разворовывание стабилизационных кредитов МВФ через ГКО, обогащение на внешнем долге страны). Накопленные запасы в перерабатывающей промышленности и науке были быстро исчерпаны, и потихоньку самые-самые «лавочники» сконцентрировались на полезных ископаемых и 1-м переделе. Расцвело рейдерство – бизнес по ограблению все еще шевелящихся (или вновь возникающих) системных предпринимателей – элементов техноструктуры.

Победа российских «лавочников» во многом была обусловлена сложившимся союзом с частью техноструктуры – силовым компонентом государственной бюрократии, которому тоже свойственно неуважение сложности мира и общества. В данном союзе «лавочники» обеспечивали идейное содержание движения, а служилая бюрократия – ударную мощь. В силу пренебрежения сложностью все преобразования той эпохи по сути были упрощениями и архаизацей. Процессы разложения охватили все стороны общественной жизни, включая и государство. Соответственно произошло истончение социальной ткани, население атомизировалось, все общественные структуры деградировали. Однако большие дела могут делаться лишь большими коллективами. И такие дела в большой стране по определению есть. Потыркавшись, «лавочники» пришли к консенсусу по необходимости завоза техноструктуры из-за рубежа, что было равносильно решению о сдаче страны иностранцам.

И здесь возник конфликт между «победителями». Государственная бюрократия испугалось перспективы своей ликвидации более эффективной техноструктурой Запада. Данный испуг привел к обострению «суверенности», и процесс пошел вспять. Наиболее «активные» «лавочники» были ликвидированы. Остальным было предложено стать техноструктурой.

Однако этот процесс трансформации «лавочников» в техноструктуру массово не пошел в силу значительного различия требований по психотипу. Функционирование в большой системе и работа со сложностью «лавочникам» не свойственна в принципе. Тогда был опробован другой путь по воссозданию адекватной техноструктуры – создание госкорпораций. Но об этом в следующем разделе.

Завершая тему «восстания лавочников» следует отметить, что качество советской техноструктуры было очень низким, иначе «лавочникам» не удалось бы победить. Как это не удалось, например, сделать «лавочникам» США, где начиная с начала 80-х годов прошлого века они инициировали политическую волну в свою пользу (рейганомика). В результате проведенных экономических преобразований верхней группе «лавочников» удалось существенно обогатиться, перераспределив общественный пирог в свою пользу, однако в целом социально-экономические институты Америки, отстроенные в предыдущий период, устояли.

Современные тенденции развития России

В России, после нового обретения своей субъектности, Власть попала в ситуацию стратегического вакуума, поскольку крах общественной поддержки псевдо-либерального курса совпал по времени с «равноудалением» «лавочников». Решая задачи по реанимации общественной и экономической жизни, отвечая на внешние вызовы Власть предпочла оставаться в рамках либерально-экономического подхода, правда не афишируя это громко. За ее действиями угадывалось ожидание, что макроэкономическая и общественная стабилизация вместе в разумным протекционизмом вызовет подъем инвестиций отечественного бизнеса и оживление экономики страны. Что, в принципе, и произошло, однако не в том объеме, который ожидался.

Российские бизнесмены предпочитали не платить налоги, держать низкими зарплаты людей, ограничивать конкуренцию своему бизнесу через коррупцию и через взаимодействие с административным ресурсом. Уровень отсечения проектов для инвестирования по норме прибыли был не ниже 100%. Оставшиеся значительные суммы денег выводились за рубеж, где просаживались в кабаках. Многие их тех, кто получил крупные куски советской индустрии, готовили свои предприятия к продаже иностранцам.

Разбираясь с наследством 90-х, Власть во многом действовала интуитивно в соответствии со сложившейся ситуацией. Прежде всего была перераспределена природная рента, связанная с добычей нефти, и было обяснено, что налоги платить надо. В бюджете зашевелились деньги, пошел подъем зарплат бюджетников, а с ними и других работников по найму, вследствие чего стал расти внутренний рынок. И вот следующим шагом, решая проблему развития стратегических отраслей, Власть нащупала адекватный подход – концентрацию капитала путем создания крупных корпораций. В свете рассмотренного выше понятно, что по сути это процесс воссоздания адекватной техноструктуры. И вот тут-то «лавочники» заголосили.

Попробуем разобраться в причинах их недовольства. Во-первых, Власть образует корпорации путем слияния принадлежащих ей активов. Как это касается частного бизнеса? Только через денежные потоки – деньги уходят «наверх», и многие «эффективные» менеджеры и прочие другие «откатыватели» остаются не у дел. Конечно, «наверху» наверняка есть своя коррупция, но положительный эффект от концентрации бросается в глаза.

Во вторых, корпорации поднимают зарплаты своим работникам, соответственно влияя на весь рынок труда. Одна из возможных гипотез, почему они так делают, заключается в предположении неформального давления Власти на «крупняк» с целью повышения уровня жизни людей в стране. При этом частный бизнес давится от жадности и заявляет (sic!) о своей неконкурентоспособности по сравнению с крупными корпорациями.

Если рассмотреть аргументацию противников крупных корпораций, то можно выделить пять основных направлений критики:

1. Госкорпорация – это новая правовая форма, еще не аппробированная практикой (данный аргумент касается лишь ставших недавно популярными некоммерческих образований с таким названием, и не затрагивает корпорации, образованные в виде ОАО).
2. Государство в качестве владельца понизит эффективность управления.
3. Возрастет уровень коррупции.
4. Крупные корпорации оказывают повышающее влияние на рынок труда.
5. Государство будет заниматься протекционизмом, давать крупным корпорациям различного рода льготы. В корпорации уйдет весь госзаказ.

Пункты 2 и 3 были рассмотрены выше. Пока очевидно, что объединение нескольких предприятий в корпорацию снижает уровень коррупции, хотя бы за счет концентрация закупок и денежных потоков, и делает проще задачу подбора адекватного управленца, ибо одного хорошего работника найти легче, чем десяток. Пункт 4 тоже освещался ранее: при существующей практике раздела общественного пирога если даже доля зарплат в ВВП вырастет за счет прибыли предприятий раза в полтора, то мы только приблизимся к структуре распределения ВВП в США – самой эффективной экономике мира.

Пункт 5 собрал все аргументы, проистекающие из предположения, что государство будет ограничивать конкуренцию для своих питомцев. Однако текущая практика управления нефтяной отраслью, где компании с большой долей государственного участия конкурируют с полностью частными компаниями, имея в виду влияние на рынок на 100% государственной «Транснефти», показывает, что Власть достаточно бережно обращается с экономическими субъектами, продолжая высоко ставить принцип конкурентности. Другое дело – влияние масштаба на снижение издержек и рост эффективности, который делает крупные производства более конкурентоспособными по сравнению с мелкими. Но это чисто экономический фактор, который «взламывает» административную защиту небольших частных компаний, заставляя их «бегать» более интенсивно. А победа сильнейшего в честном экономическом поединке – это один из принципов экономической конкуренции, за который мы все так ратуем.

Таким образом, разбор аргументации противников создания крупных корпораций в России дает неожиданный разворот темы. Оказывается, что интуитивная находка Власти в виде слияния своих активов в крупные компании отнюдь не уменьшает конкуренцию, как это ожидается в свете популярных экономических теорий, а напротив увеличивает ее. Таким путем «взламываются» ограды мелких загончиков, где в течение длительного времени кормились многие, и соответствующие бизнесмены ставятся перед реальностью в виде исчезновения кормивших их коррупционных схем, имея в виду в качестве альтернативы необходимость «бегать» по рынку и честно соревноваться за свой доход. Что, естественно, им не нравится.

В заключение рассмотрим еще один аспект крупных корпораций, связанный с необходимостью воссоздания в стране адекватной техноструктуры, способной управлять современной сложностью. Если для руководства корпорацией подобрать костяк управленцев с хорошей бизнес-культурой, то можно организовать схему восстановления техноструктуры в стране следующим образом. Корпорация постоянно набирает способную молодежь, дает ей возможность приобрести необходимый опыт работы в большой системе, а затем стимулирует ее к переходу в другие фирмы, набирая новых. Такой подход используют многие компании по бизнес-консалтингу, расширяя свою клиентскую базу. В данном случае этот опыт можно перенять для воспитания адекватной техноструктуры, желательно не забыв при этом о предпринимательской способности экономических субъектов.