Текст:Солнечный конь
Была когда-то печальная страна, тёмная, как ночь, в которой никогда солнце не светило. И заполонили бы её со́вы, летучие мыши, коли не было б у короля коня с солнцем во лбу . . . Яркие лучи рассыпались от него во все стороны, будто от настоящего Солнышка. Водили этого коня по всей стране и где бы он ни появлялся, всюду становилось светло, как днём. Но стоило коню скрыться, в лесу — сразу наступала такая тьма, хоть глаз выколи.
И вдруг солнечный конь исчез! Чёрная ночь поглотила всю страну. Люди шагу ступить не могут, не то, что в поле выйти или какую другую работу делать. Неслыханная нищета обрушилась на несчастных жителей. И сам король испугался: что-то с его страной будет? Так ведь жить невозможно. Собрал король своё войско и отправился на поиски солнечного коня.
Долго они шли. С трудом добрались до границ своего государства. Там уже́ светлее стало: из соседнего королевства слабенький свет пробивался, через дремучие леса, которым нет ни конца, ни краю.
Пошли они дальше и добрались, наконец, до одинокого домишки-развалюшки. В домишке человек за столом сидит, большую книгу читает. Поздоровался с ним король. А человек встал и говорит:
— Ага, вот ты и подоспел. А я как раз в своей книге про тебя читаю. Идёшь ты солнечного коня искать. Да только зря стараешься. Тебе самому его назад
не заполучить. Предоставь это мне, ибо я — вещун. Я тебе его найду и верну обратно. Только дай мне в помощь одного из своих слуг. Которого — я сам выберу. Согласен? А сам — домой возвращайся. Не гоже свою страну в беде покидать.
— Коли ты меня и моих подданных спасёшь, — вскричал король, — я тебя богато одарю! — И зашагал во главе своего войска восвояси.
А с вещуном остался слуга, которого он сам выбрал. Посадил старик слугу в угол, сам за стол уселся и стал свою книгу читать. Так и читал до самой ночи.
А на рассвете они уже́ были в пути. Шли долго-долго. Шесть стран прошли. В седьмой остановились, возле самого королевского за́мка. Правили той страной три брата, ведьмины сыновья. И женила их ведьма-мать на трёх родных сестрах.
Приказал вещун слуге спрятаться за скалистый утес, а сам обернулся зелёной птахой и взлетел на окошко к старшей невестке. До тех пор в стекло клювом долбил, пока она ему окошко не отворила. Обрадовалась молодуха пташке, гладит-приговаривает:
— Ах ты, пташка-милашка! Был бы мой муж до́ма и он бы тебе обрадовался. Да он только к вечеру воротится. Поехал свою треть королевства проверить.
А вещуну только того и надо!
Вдруг — двери нараспашку, влетает в комнату старая ведьма. Хочет пташку задушить!
— Как бы тебя эта тварь в кровь не ободрала! — говорит она невестушке, — а сама так и норовит своими лапами-граблями бедняжку сцапать. Но птичка мигом обернулась человеком и, не успели те опомниться, шасть в дверь и — след простыл!
Вещун снова превратился в зелёную птицу и взвился к окошку средней невестки. Стук-стук — пока та не отворила. И эта обрадовалась пташке, гладит её и приговаривает:
— Ах ты, пташка-милашка! Был бы мой муж до́ма, и он бы тебе обрадовался. Да он завтра только к вечеру воротится. Поехал свои две трети королевства поглядеть.
А вещуну только того и надо! Вдруг — двери нараспашку, влетает старая ведьма, хочет пташку задушить.
— Как бы тебя эта тварь в кровь не ободрала! — говорит она невестушке. А сама своими лапами-граблями так и норовит бедняжку сцапать.
Но птичка мигом обернулась человеком и не успели те опомниться, шасть в дверь — и нет его!
Еще раз оборотился вещун зелёной птицей и взлетел к окошку самой младшей невестки. Тук-тук клювом, она и отворила. Обрадовалась! Гладит пташку, приговаривает:
— Ах ты, пташка-милашка! Был бы мой муж до́ма и он бы тебе обрадовался. Да он вернётся только через два вечера на третий. Поехал своё королевство проверить.
А вещуну больше ничего и не надо. Теперь он узнал всё, что хотел. Но тут с ним чуть беда не стряслась! Старая ведьма примчалась, будто с цепи сорвалась, — чуть-чуть пташку не схватила. Но вещун в мгновенье ока стал человеком, шасть в двери — только его и видели!
Прибегает к слуге, велит в город идти и купить еды на три дня. А сам бегом в лес. Знает, попадет ведьме в руки, она шутить не станет. Слуга его догнал, едва дух переводит:
— Весь город, — говорит, — какого-то беглеца ищет. Хорошо меня самого не схватили.
Пошли они дальше. Вот и мост, через который должны ведьмины сыновья
домой возвращаться. Кинул вещун поперёк моста бревно, а сам со слугой под мостом притаился. Ждёт вечера.
Вечером издалека слышно, конь скачет. Это старший король возвращается. На мосту конь о бревно споткнулся.
— Эй, какой шалопай бревно бросил? — вскричал разгневанный король.
— Я бросил! А сам-то ты кто такой, что смеешь меня шалопаем обзывать! — выскочил из-под моста вещун.
— Сейчас шкуру с тебя спущу, тогда узнаешь! — выхватывает король меч из ножен и на вещуна.
Тут и вещун за меч схватился и стали они биться. Сразил вещун короля. Перебросил через седло и хлестнул коня, чтоб вез хозяина домой. Сам со слугой опять под мост схоронился. Ждут завтрашнего вечера.
Подходит вечер, второй король возвращается. Споткнулся его конь о бревно, и он вскричал в гневе:
— Эй, какой шалопай на моём пути бревно бросил?
— Я бревно бросил! А ты кто такой, что смеешь меня шалопаем обзывать! — выскочил вещун из-под моста.
— А такой, что ты мне и за дерзость и за пролитую кровь заплатишь! — обнажил меч и пошёл на вещуна.
И вещун меч обнажил. Стали они рубиться. Сразил вещун короля. Мёртвого взвалил на коня, коня хлестнул, чтоб вез хозяина домой. Сам под мост схоронился. Сидят они со слугой до третьего вечера.
На третий вечер мчится самый младший король верхом на Солнечном коне. Не споткнулся Солнечный конь, но пролитая кровь братьев застлала королю глаза́.
— Эй! — вскричал король, — какой разбойник пролил кровь на моём пути?!
— Это я пролил кровь твоих братьев! — кинулся к нему вещун, обнажив меч.
Бьются, бьются, никак один другого не одолеют, только зря мечи сломали. Тут вещун и говорит:
— Нет ту от этих мечей толку! Давай лучше превратимся в колеса и помчимся один на другого вон с тех косогоров.
— Ладно, — отвечает король, — я обернусь тележным колесом, а ты каким полегче.
— Ну, нет! Ты будешь лёгким, а я тележным! Согласился король.
Взобрались они на косогоры и ринулись-покатились вниз прямо один на другого. Тележное колесо налетело на легкое, оно и рассыпалось на куски.
А из тележного выскочил вещун и кричит: — Плохи твои дела! Мой верх!
— Не спеши! — закричал король и встал перед вещуном. — Ты мне только пальцы покалечил. Превратимся лучше в пламень и станем один другого жечь! Я буду красным, а ты — синим.
Э, нет, — отвечает вещун, — ты будешь синим, а я красным! И на это король согласился.
Тут же около моста и обернулись они языками пламени и стали друг друга нещадно жечь. Жгут-жгут, ни один победить не может. Тут откуда ни возьмись — нищий старичок.
— Дедушка, — просит синее пламя, — принесите воды́ и залейте красное пламя, а я вам грошик дам!
Потащился старичок, принёс воды́. А красное пламя вдруг как крикнет:
— Дедушка я вам два дам! Только плесните вы эту воду на синее пламя! Дедушка так и сделал, видать, разбирался старый, что два гроша больше
одного. Тут королю и конец пришёл. Красное пламя вещуном обернулось. Схватил он Солнечного коня под уздцы, ногу в стремя и взлетел ему на спину. Нищего старичка отблагодарил, кликнул слугу и пустился дальше своей доро́гой.
Едут они едут своей доро́гой. А старая ведьма тоже даром времени не теряет. Похоронила покойников, не посмотрела, что невестки горько рыдают, сверкнула глазами, топнула ногой, уселась на кочергу, подхватила трёх молодух — и взвилась в небо.
А наши путники идут всё дальше и дальше, дремучими лесами, голыми степями, без еды, без воды́. Все припасы давно кончились. Голод их мучит, особенно слугу. И вдруг откуда ни возьмись, где раньше и дикой-то яблоньки не было, стои́т яблоня, вся сочными плодами обсыпана. Кинулся слуга к дереву, хочет яблок на дорогу нарвать.
— Не тронь, не тронь! — кричит ему вещун. — Погоди, мне с коня сподручнее достать.
Подскакивает к яблоне и разрубает её своим мечом. Рухнула яблоня на землю, алая кровь из неё хлещет.
— Видишь, — говорит вещун, — и ты бы так лежал, коли откусил бы хоть кусочек яблока. Это ведьма нам старшую королеву на дороге поставила, чтобы нас яблоками отравить. Но теперь она нам больше не страшна, можем смело вперёд идти.
Отошли немного, видят родничок бьёт. Вода чистая, хрустальная.
— Эх, — говорит слуга, — хоть водицы попью, голод обману.
— Постой, — отвечает вещун, — я сам воды́ зачерпну.
И сунул в родник меч по самую рукоять. И тут же вскипела вода алой кровью.
— И с тобой бы такое же случилось. Ведь это ведьма среднюю королеву на дороге поставила, чтобы нас водой отравить. Теперь с ней покончено, можем смело вперёд идти.
Только отошли, видят прелестный розовый куст. Слуга решил хоть ароматом прекрасных роз насладиться, коли нельзя ни поесть, ни попить. Но вещун одним прыжком опередил его и посшибал все розы своим мечом. Алая кровь так и брызнула во все стороны.
— Это была младшая королева, — сказал вещун. — Она должна была удушить нас своим ароматом. Но и с ней покончено. Теперь ведьма лопнет от злости и больше к нам уже́ не полезет.
— Эх, сколько страху мы натёрпелись, — говорит слуга, — нелегко нам достался Солнечный конь!
— легко-не легко, — говорит вещун, — только конь-то ещё не наш!
— Как так, не наш!? — молвит слуга.
— А ты погоди, не спеши! — отвечает вещун.
Не успел договорить, вдруг откуда ни возьмись — мальчонка — не мальчонка, а так, недомерок какой-то. Шмыгнул мимо коня и уздечкой забренчал. В тот же миг вещун грохнулся на землю, а недомерок вскочил на коня и был таков.
— Говорил я тебе, рано радоваться! — поднялся с земли вещун.
— Так-то оно так, — согласился опечаленный слуга. — Только что же это за прыткий мальчонка такой? Ну, попадёшься ты мне в руки ... — погрозил он вслед ему кулаком.
— Что ж, беги, догоняй, коли хочешь! — говорит вещун. — Только зряшная это затея. Всё равно тебе его не поймать. Ступай-ка ты подобру-поздорову домой, там и наешься досыта и напьешься вволю. А я тебя догоню, как только Солнечный конь опять моим станет.
На том и расстались. Вещун назад повернул, за маленьким чародеем. Догнал и побрёл следом не спеша, прикинулся путником. Вдруг чародей оборачивается и кричит:
— Откуда путь держите, добрый человек?
— Из далёких краев, — отвечает ему вещун.
— А далеко ли идёте?
— Да вот какую-нибудь службу ищу.
— В лошадях толк знаете?
— Как же мне не знать, коли у меня у самого конь был.
Обрадовался чародей и взял к себе вещуна конюхом. Прибыли они к чародею в за́мок. Вещун отвёл Солнечного коня в конюшню и принялся его обихаживать. Совсем как о своём коне заботится. А чародей об одном только думку думает: как бы заполучить ещё и красавицу-заморскую княжну. Ведь Солнечный конь у него уже́ есть. Видно, очень его эта думка одолела, если при всём своём чародействе не разобрался, кого в слуги нанял. Да к тому же и все свои тайны ему раскрыл: и про коня и про княжну.
Однажды кличет он своего слугу и говорит:
— Ты, слуга, парень не промах. Но если не приведёшь мне заморскую княжну, что живёт в за́мке посреди моря, пеняй на себя. Не быть тебе живым!
За́мок этот, скажу я вам, громоздился на высоком тополе, а тополь был высотой до самого неба. Ни с какой стороны к нему не подберёшься. Но хозяину нет дела, как там, да что там, — лишь бы слуга поскорей его приказ исполнил и невесту привел.
Вещун раздобыл корабль, нагрузил его красным товаром, лентами, платками да нарядами, один другого краше. Самые дорогие развесил по всему кораблю и пристал к за́мку, что на высоком тополе посреди моря стоял. Увидала его княжна, тотчас же послала служанку узнать, продает ли купец товар.
— А как же! Продаю, пусть княжна соизволит выбрать, — отвечает вещун. — Прошу княжну вниз спуститься да присмотреть, что её душеньке угодно, я ей дешево уступлю.
Спустилась княжна на корабль, перебирает нарядные ленты да платки. Совсем закопалась и не заметила, что гребцы гребут что есть мочи, и корабль уже́ к берегу приближается. Только тогда опомнилась, когда стала домой собираться ...
Опечалилась заморская княжна:
— Знаю к кому меня везёшь, — говорит она вещуну. — Но если сердце у тебя доброе, не оставляй меня у него. Отведи лучше к тому королю, кто Солнечному коню хозяин.
— Я и сам так думаю! Тот король тебе куда как лучше подходит. Быть по-твоёму, коли выведаешь у этого чародея в чём его сила.
На том и порешили. И весело пристали к берегу. А недомерок-чародей уже́ дожидается. От радости сам не свой, что княжну заполучил. Скачет, в ладошки хлопает. А княжна вокруг него так и вьётся, так и вьётся, выведывает что да как. Он ей и открылся:
— Там, — говорит, — в глухом лесу, под за́мком, стои́т высокое дерево, под тем деревом олень пасётся, в том олене — утка, в той утке — золотое яичко. А в том яичке вся, душенька, моя сила. Только никому об этом ни словечка — там моё сердце. Заживём мы с тобой на славу и будем вместе скакать на Солнечном коне!
Да только не радует её даже Солнечный конь. К чему ей этот коротышка? Едва уснул чародей, она к вещуну, и всё ему рассказала. Не мешкая, отправился тот в тёмный лес, застрелил под высоким деревом оленя, вынул из него утку, из утки яйцо. Яйцо расколол и выпил — тут злой силе чародея конец пришёл. Стал он слабым, как дитя, а вся сила перешла к вещуну. Вещун посадил княжну на Солнечного коня и повёз к королю.
Добрались они к границе тёмного королевства, там слугу нашли. Неохота ему со света во тьму забираться, да и с пустыми руками боится пред королевские очи предстать. Обрадовался он княжне.
И тут от Солнечного коня брызнули светлые лучи во все стороны тёмного государства! Кинулись им навстречу люди. Сам король, как на крыльях, примчался. Не знает на кого раньше глядеть: то ли на Солнечного коня, то ли красавицей княжной любоваться. Всё хорошо обошлось. Вещун и золотого коня привел, чтобы тёмный край освещать и статную невесту молодому королю.
То-то было радости! Нашего вещуна на руках носили, похвалами осыпали, не знали, как благодарить.
Король собрался было ему полкоролевства отказать, да вещун не принял.
— Мне бы, — сказал он, — только мою избушку да мою книгу. Всё, что я в ней про тебя вычитал, я тебе отдал. Владей и будь счастлив!
Собрался и ушёл.