Текст:Эрнст Юнгер:Революция и идея
Революция и идея
- Автор:
- Эрнст Юнгер
- Дата написания:
- 23 сентября 1923
- Направление:
- Пивной путч
Мы — юношество Германии, полное духа и энтузиазма!
Мы были рождены и воспитаны для свободной мысли, а потому слово «революция» накануне войны вызывало в нас священный трепет. И хотя жили мы в реальности сословного государства, однако из истории знали, что наступает момент, когда народ больше не может мириться с существующим правительством, государственным устройством или правом. Великие моменты восстановлений, всплеска рождённого гнётом насилия, появление на баррикадах новой идеи под барабанный бой, с высоко поднятым флагом — всё это находило в нас отклик. ибо нам было известно, что за такими мгновениями, когда народы, партии или отдельные волевые натуры силой разрывали оковы старых форм и провозглашали новое право, в стране возникали ростки новой жизни и юной силы. Но всё это предполагало одно условие — настолько очевидное, что о нём даже не стоило говорить. Идею, за которую вообще стоило сражаться.
Из истории великих революций хорошо видно, что сначала идея рождается в головах нескольких людей, а затем в ходе долгой и мучительной работы готовится почва для её воплощения в жизнь. Возьмём ли мы Реформацию и связанные с ней движения, первую французскую или недавнюю русскую революцию, везде мы заметим предвестников бури — большую литературу, пророков и мучеников, страдавших за идею и проливавших за неё свою кровь, даже если идея оказалась ложной.
Совершенно неожиданно мы получили шанс пережить революцию или движение, называвшее себя революционным, в собственной стране. Получили его в тот момент, когда народ, его лучшие силы, со всех сторон были окружены могучими врагами и вели с ним последний и отчаянный бой. Уже один этот факт не мог не дать импульс к восстанию. Любая революционная организация выбирает для переворота время, когда существующий режим наиболее слаб, ведь для осуществления идеи нужны благоприятные условия. Но в нашем случае борьбу вело не правительство: за новый облик мира сражался народ как целое, и поражение в борьбе ставило под угрозу не только будущее страны, но и простое существование каждого.
Ничего не меняет тот факт, что война, вероятно, всё равно была бы проиграна, хотя и не при таких условиях. Были сделаны серьёзные ошибки — как до, так и по ходу войны, — но расплата должна была наступить после заключения мира. Поэтому революция стала не чем иным, как бунтом на корабле во время сражения. Люди, взявшие в свои руки кормило в момент величайшей опасности, тем самым взвалили на себя тягчайшее бремя ответственности. История показала, что ноша оказалась им не по силам. Причина же заключается в том, что ими двигала не идея, а жажда наживы, а поддерживала их трусливая, изголодавшаяся и ослеплённая лозунгами масса.
Сейчас даже самый недальновидный человек может видеть, что же на самом деле скрывалось за этими лозунгами. Так называемая революция 1918 года оказалась не возрождением, а самым настоящим пиршеством мух, что слетелись на гниющий труп. Так какую же идею воплотила в жизнь эта революция? Идею свободы? Демократии? Парламентского государства? Вопрос действительно способен поставить в тупик любого. Не произошло ничего нового даже на чисто формальном уровне: отчасти были скопированы русские учреждения, бездарно спародированы уже пройденные этапы с 1789 по 1848 год, вытащены из сундуков затхлые лозунги марксизма. Но именно тогда, когда следовало бы самим созидать новое, вожди революции бессильно разводили руками и, осознавая свою полную безыдейность, цеплялись как раз таки за те вещи, с которыми собирались бороться. Так с их помощью капитализм только расцветал, политическое давление не сдерживалось ничем, а обещания свободы слова и печати выглядели издевательством.
Единственное обстоятельство, которое могло бы послужить историческим оправданием этой революции материализма, состоит в том, что она имела успех. Констатировать это нужно просто и резко — так, как совершались сами события. Пригоршня матросов завоёвывала города, дезертиры и подростки срывали регалии старого государства. Этому факту, который следующим поколениям будет казаться чем-то невероятным, есть лишь одно объяснение: старое государство утратило волю к жизни, столь необходимую в сложные времена. Организм, не способный нейтрализовать проникшие в кровь яды, гибнет, тем более когда лишён сил. Оружие было наготове, не хватало лишь крепкой руки, чтобы пустить его в ход. Дряхлое государство само объявило себе приговор, запретив стрелять (прим.автора: Ещё до 9 ноября 1918 года, когда последний рейхсканцлер вильгельмовской Германии принц Макс Баденский передал свои полномочия председателю СДПГ Фридриху Эберту, военный комендант Берлина ввёл запрет на стрельбу в городе) и загнав себя в угол переговоров и нерешительности — пятидесятилетняя мировая держава исчезла подобно песчаному замку. Приговоры истории не обжалуют в суде. Что было, того не вернуть.
И вот последние пять лет в рейхе не было другой идеи, кроме споров из-за зарплаты рабочим, ни одно новое здание не поднялось из руин, не утверждена ни одна великая цель. Зато стали очевидны последствия: постоянные смены курса, внутренний раздрай, бессилие перед лицом внешних сил. За театральными фасадами правительств и кабинетов правят бал неприкрытые мародёры. Остались одни только грабители и ограбленные. Профессии, которые призваны были сохранять и умножать идеальные блага народа, вымирают. Представители пошлейшего материализма, биржевые спекулянты, дельцы, поставщики — вот кто сейчас в фаворе! Всё вращается только вокруг товаров, денег, прибыли. От всех высказываний государственной власти, всех её распоряжений, объяснений, принимаемых её мер, денег, призывов исходит запах тления. А как могло бы быть иначе? Ведь революция не стала рождением нового, кузницей новых идей, а была лишь тлением, охватившим умирающее тело. Досадный спектакль затянулся!
Подлинная революция ещё не произошла, но уже слышна её маршевая поступь! Речь идёт не о реакции, а о подлинной революции со всеми присущими ей признаками и лозунгами, её идея — идея почвенническая (völkisch), заточенная до невиданной прежде остроты, её знамя — свастика, её подлинное выражение — сконцентрированная в одной точке воля, диктатура! Она заменит слово делом, чернила — кровью, пустые фразы — жертвами, перо — мечом.
Она будет нести в себе все признаки подлинного и праведного гнева, она оттолкнёт от себя всех мракобесов, потому что на ней не получится нагреть руки. Её движущей силой будут служить не деньги, а кровь, которая течёт в жилах нации и загадочным образом связывает её в единое целое. Эта кровь скорее прольётся, чем позволит обратить себя в рабство. Из этой крови родятся наши новые ценности, благодаря ей из отдельных жертв возникнет свобода целого, её волны докатятся до отведённых нам границ, она отторгнет ямы, разрушающие наш организм.
Вот за какие цели сражаются на наших баррикадах!