Текст:Nichegolichnogo:Отечественные записки. Город Грозный.

Отечественные записки. Город Грозный.

Автор:

Nichegolichnogo

Предмет:

Геноцид русских в Чечне

Ссылки на статью в «Традиции»:

• Геноцид русского населения в Чечне

Потихоньку буду выкладывать. Начал писать это года три назад. Задумывалась как книга воспоминаний о городе и войне

«Отечественные записки» — это обрывки старых дневников, обрывки памяти. События, встречи, разговоры, настроения, которые, словно мозаика, складываются в одну картину. Она может иметь тысячи названий — Родина, боль, война, потеря. Наверное, главное — наш город. Тех, кто уже не сможет туда вернуться. Перечитывая «Белую Гвардию» очень хорошо понимаешь, о чем говорил Михаил Афанасьевич. И знаешь, что чувствовали эмигранты, там, в другой стране. Я вот тоже словно в другой стране. но мне кажется, грозненцы немного отличаются от таких изгнанников. У нас нет права надежды, ибо возвращаться некуда. Нашей Родины нет. Те, в тридцатых годах, за океаном, знали, что есть еще люди, способные сделать Россию великой страной, да и может быть они смогут вернуться домой. А нам некуда возвращаться. И даже если я смогу попасть на землю, которая назыается сейчас, если я не ошибаюсь Ахмат-гIала — это будет не мой город. И дело не в названии, и даже не в том, что сейчас там живут другие люди, другая власть и прочее. Все отходит на последний план, когда понимаешь одну простую вещь — я не смогу посмотреть и потрогать свой дом. Потому что даже четыре стены, которые от него остались снесли. Тогда, в 1995 я думал, что самое страшное — это увидеть четыре стены моего дома. Сейчас понял, что самое страшное — увидеть поле, на месте которого стояли развалины. И только после воспоминаний об этих улицах, о деревьях, которые стояли в нашем дворе, об орехе, ветки которого стучались в окна кухни, толко после этого вспоминаешь о том, что уничтожен культурный слой и прочее. Родину нельзя потрогать. Нам некуда возвращаться.

Несколько лет мне снится один и тот же сон. Нашу четырехэтажку на Лермонтова восстановили. С волнением я поднимаюсь на последний этаж, захожу восьиую квартиру. Здесь, в казавшейся мне огромной трехкомнатной квартире прошло мое детство. Перехожу из комнаты в комнату, радуюсь тому, что я снова дома, включаю радио на кухне. Когда сон уже практически становится явью, я просыпаюсь. Проснувшись, понимаю, что я уже никогда не мсогу посмотреть даже на стены моего дома. Там теперь пустое место. Потому и нет у нас права на надежду. Мы твердо знаем, что возвращаться некуда. Я твердо знаю, что нельзя на это надеяться. А вот тогда, в 1995-96, мы верили. Мама сказала: «Пойдем домой». Надежда затеплилась, как только мы увидели в соседнем доме открытый магазин. До войны, я бегал в него за хлебом, сжимая в кулаке трехрублевки. У дверей также цветет абрикоса. В магазине та же продавщица. Вот только второй половины дома, в котором находился магазин просто нет. а абрикоса цветет. почему-то для меня символ мирного Грозного — это цветущая абрикоса. И промелькнула мысль — да наверное это все сон, ведь вот же абрикоса и магазин. Посмотрев на пустой проем в окна моей комнаты, понял, что явь. Какая-то нелепая смесь прошлого и настоящего. и будущего. Если цветет абрикоса, жить будем. И как странно, слепо в это все верили. Поговорили с продавщицей в магазине, и пошли домой. В четыре стены. поднялись на четвертый этаж. Стоя у «дверей» квартиры рассуждали, что что можно с площадки перекинуть доски в ванную и забрать стиральную машинку. И вообще пол можно из досок сделать. Уже сейчас, по прошествии десяти лет, вспоминая этот разговор, смеялись. Понятно, что при той температуре горения лот стиральной машинки ничего не осталось. Про пол вообще молчали. Так нас тянул дом. Ну как же, это наш дом, мама здесь родилась и жила и я тоже. Куда же нам идти кроме как домой??? Через несколько дворов жили Колодины — мамина подруга и ее мать. Шли к ним, не зная, живы ли. Их дом тоже стоял на границе между прошлым и будущим — половина разбита, другая целая. К счастью, квартира Колодиных была в целой.

«А мы и ваш дом на восстановление записали!» — радостно сказала тетя Нелли. «А вы в завалах не рылись? А что, люди фарфоровую посуду находят…» Верили. Надеялись. Сегодня нет веры. Нет права на надежду. Родины нет. Остались только клипы, фтотографии и — самое главное — воспоминания. Их у нас никто не сможет отнять. Нас немного. Но встретившись, мы скажем друг другу — «А помнишь?»…

Источник

• grozny_city:Отечественные записки. Город Грозный.