Фултонская речь Черчилля

Формально начало «холодной войне» положила знаменитая речь Черчилля в американском городе Фултон штата Миссури в присутствии, а следовательно, при пока молчаливом одобрении президента США Г. Трумэна, с которой экс-премьер Великобритании выступил 5 марта 1946 г.

Историческая справка

Термин «холодная война» (Cold war) введён в политический, международный дипломатический и военный лексикон М. Барухом - в годы второй мировой войны начальник снабжения армии США, который употребил его впервые в своём выступлении на Заседании Законодательного Собрания штата Южная Каролина 16 апреля 1947 года., то есть через год после фултонского месседжа Черчилля, в контексте её сравнения со второй мировой войной: «Сегодня мы находимся в состоянии холодной войны». Война эта шла со вчерашним союзником по коалиции против нацизма - СССР. В дальнейший оборот этот термин запустил публицист Х. Соуп, а уж более широкое употребление он получил благодаря статьям журналиста У. Липпаманна в газете «Нью Йорк трибюн», в ноябре того же года вышла его книга «Холодная война. О внешней политике США».

Предыстория Фултонской речи и её исторический контекст

Городок Фултоне в начале 1945 г. насчитывал 8000 человек жителей и имел колледж, в котором в 1946 г. на­считывалось всего 212 студентов. Именно здесь У. Черчилль решил изложить своё ви­дение послевоенного мироустройства­.

Ряд чисто случайных обстоятельств определили выбор У. Черчилля.

После по­ражения на парламентских выборах летом 1945 г. здоровье У. Черчилля пришло в неко­торое расстройство, и врач пореко­мендовал ему реабилитацию в те­плом климате. Экс-премьер выбрал Флориду и отправился в США.

Перед Второй мировой войной в 1939 г. в Сент-Луисе умер адвокат Джон Грин, который в своё время окончил Вестминстерский колледж в Фултоне. Его вдова основала мемориальный фонд, целью которого стало спонсирова­ние чтения в колледже ежегодных лекций по мировой проблематике «человеком с международной репу­тацией, который сам избрал бы те­му лекции и прочитал бы её в духе христианской терпимости и благо­желательности». Не будем забывать, что учебное заведение было сугубо мужским и пресвитерианским.

У. Черчилль был седьмым пригла­шённым лектором. Однако его пред­шественники не были столь знамени­ты. Даже экс-министр иностранных дел Италии граф Сфорца. Их фултонские речи никто и не запомнил.

Идея пригласить У. Черчилля вы­ступить в Фултоне возникла ещё летом 1945 г. Автора идеи, пре­зидента Вестминстерского колледжа про­фессора Макклуера смущал лишь размер гонорара за лекцию, жёст­ко регламентированный уставом мемориального фонда, - 5 тысяч долларов. Тогдашние доллары были куда весомее нынешних, и тем не менее для У. Черчилля сумма пред­ставлялась вызывающе скромной.

Решающую роль в том, что экс-премьер Великобритании отправился в Фултон, сы­грало вмешатель­ство тогдашнего президента Соеди­нённых Штатов Г. Трумэна.

Штат Миссури, где расположен Фултон, для Трумэна, как у нас при­нято говорить, малая родина. Вот он и захотел её прославить. А для пущей важности и сам отправился в Вестминстерский колледж вместе с У. Черчиллем.

В специальном поезде, который мчал их в Фултон, У. Черчилль и Г. Тру­мэн играли в покер.

"Ныне прославляемый как великий политический деятель Черчилль не рассматривал ядерное оружие бесчеловечным и подлежащим запрещению, убедительно свидетельствуют его призывы развязать массированную войну с применением атомных бомб против нашей страны. Страны, внесшей неоценимый вклад в спасение, в том числе, и западной цивилизации.

В связи с этим приведём выдержки из книги американского автора Томаса Майера When Lions Roar: The Churchills and the Kennedys («Когда рычат львы. Черчилли и Кеннеди»).

После объявившей Советскому Союзу «холодную войну» так называемой Фултонской речи Черчилль стал всерьёз убеждать американского президента Трумэна «разбомбить Москву атомными бомбами». Автор свидетельствует: «В Фултоне Черчилль отплатил Трумэну за его доверие блестящим выступлением. Он хотел разбудить Америку, убаюканную победой во Второй мировой войне и готовую вернуться к своей изоляционистской дрёме. Он предупредил, что если Запад не будет действовать стремительно и настойчиво, его ждёт новый конфликт, на сей раз с тоталитарным коммунистическим режимом, приобретающим в Москве угрожающие очертания».

«На континент опустился железный занавес, — вещал Черчилль, одетый в почётную шапочку и мантию оксфордского преподавателя, и его слова транслировались на всю страну. — Это явно не та освобождённая Европа, за которую мы сражались. И не Европа, обладающая необходимыми предпосылками для создания прочного мира»…

Черчилль по очереди называл столицы европейских государств, попавших в «советскую сферу». Он был встревожен тем, что усиливающийся коммунистический блок будет распространяться по всему миру, если «братский союз» (Соединённые Штаты, Великобритания и остальной «англоязычный мир») не откажется от своей политики умиротворения сторонников холодной войны.

«Если упустить эти решающие годы, тогда и в самом деле нас постигнет катастрофа», — сделал свой вывод Черчилль.

Довольный Трумэн аплодировал стоя. В отличие от Рузвельта, с которым у него были бурные отношения, Черчилль высоко ценил откровенную и прямую манеру поведения Трумэна, а также ту смелость, которую он проявил, чтобы положить конец Второй мировой войне. Черчилль в своё время поддержал решение Трумэна сбросить атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки (в результате чего погибли 200 тысяч мирных жителей), чтобы избежать потерь союзников в четверть миллиона человек, которые ожидались в случае вторжения на японскую территорию. Решение сбросить бомбу было «единогласным, автоматическим, беспрекословным», и принято оно было без долгих размышлений, вспоминал позднее Черчилль. В ходе войны британцы согласились совместно работать с американцами над созданием бомбы, однако сказали, что не будут её использовать без согласия обеих сторон... Уинстон был непоколебим, ибо его истинные чувства в отношении Советов были сильнее фултонской риторики. После русской революции 1917 года у него возникло ощущение, что большевики Ленина — экстремисты, твёрдо вознамерившиеся создать диктатуру, которая не признаёт ни Бога, ни права собственности, ни человеческие свободы. «Удушение большевизма в колыбели было бы несказанным благодеянием для человеческой расы», — объявил Черчилль. Такого рода заявления он делал на протяжении всей своей карьеры. «Большевизм — не политика, это болезнь, — восклицал он. — Это не мировоззрение, это моровая язва». Сравнивая советскую империю Сталина с побеждёнными государствами гитлеровской оси, Черчилль задавал вопрос, а не заменил ли англо-американский альянс одно большое зло на другое.

Ресурсы его собственной империи были истощены, и Черчилль хотел, чтобы Соединённые Штаты контролировали Советы в Европе путём применения ядерного оружия. Америка перестала быть захолустной колонией короны. Она «находится на пике своего величия и мощи, какого не достигало ни одно общество после падения Римской империи», делал свой вывод Черчилль с апломбом историка. Обладая самым мощным оружием в истории человечества, Соединённые Штаты будут «господствовать в мире следующие пять лет», предсказывал он, давая Америке возможность действовать стремительно в прокладке курса к будущему миру.

Тогда казалось, что Советам ещё далеко до создания собственного атомного оружия, а поэтому они будут с уважением относиться к американскому превосходству, если оно будет продемонстрировано. Атомная бомбардировка или, по крайней мере, открытая конфронтация с угрозой применения бомбы должны были стать важным инструментом в обуздании советского коммунизма, утверждал Черчилль. Он выражал такие взгляды самостоятельно, и, уж конечно, без одобрения лидеров Лейбористской партии, которые руководили британским правительством. Если изоляционисты, пацифисты и миротворцы одержат верх, отмечал Черчилль, это станет гарантией новой мировой войны... В частном порядке Черчилль предлагал Америке первой нанести удар, пока не поздно. Согласно архивным записям ФБР, он призывал активно занимавшегося международными делами консервативного республиканского сенатора Стайлза Бриджеса из Нью-Гэмпшира поддержать идею упреждающего и сокрушительного удара по Москве.

«Он [Черчилль] отмечал, что, если сбросить атомную бомбу на Кремль и уничтожить его, разобраться с Россией будет очень просто, так как она окажется без руководства», — рассказывал Бриджес ФБР... Другие близкие к Черчиллю люди слышали аналогичные воинственные заявления. Его личный врач лорд Моран вспоминал, как Черчилль во время беседы в 1946 г. выступал за сокрушительный ядерный удар по Советам. «Мы не должны ждать, когда Россия будет готова, — сказал он. — Америка знает, что 52 % российского автомобилестроения сосредоточено в Москве, и все эти предприятия можно уничтожить одной-единственной бомбой. Это значит, что будет уничтожено три миллиона человек, но им [Советам] это безразлично». Черчилль сделал паузу, а затем улыбнулся, думая об этой гротескной ситуации. «Их больше обеспокоит уничтожение такой исторической постройки, как Кремль», — добавил он.

Несколько лет спустя, перед выступлением Черчилля в Бостоне, Аверелл Гарриман предупредил чиновников из американского Госдепартамента, что его старый друг может сделать «политически неудобные заявления», призывая активно использовать атомную бомбу в качестве переговорного инструмента против Советов. Явно помня об отступлении Трумэна в Фултоне, Гарриман заявил, что администрации следует заранее взглянуть на текст выступления Черчилля. Приехав в Бостон, Черчилль не стал призывать к нанесению удара по Кремлю, а вместо этого осудил советское Политбюро, назвав его «таким же порочным, а в некоторых отношениях даже более страшным, чем Гитлер». Он вновь выступил со своими предостережениями о «железном занавесе» и назвал атомную бомбу единственным могущественным оружием западной демократии.

«Я не должен скрывать от вас правду, какой она видится мне, — заявил Черчилль в своей речи, которую на сей раз транслировали не только по радио, но и по телевидению. — Европа наверняка стала бы коммунистической, если бы не атомная бомба в руках Соединённых Штатов»..

Предыстория речи

[[1]] Фото. У. Черчилль.

Основные тезисы, изложенные в речи, У. Черчилль вынашивал с 1943 г. Как пишет в книге «Ялта-1945. Начертания нового мира» Н.А. Нарочницкая, ещё до Крымской конференции, И.В. Сталину положили на стол основные разработки послевоенных планов Черчилля. Так что Фултонское действо было для И.В. Сталина не более чем «идеологическим хлопком».

Историю холодной войны принято отсчитывать от фултонской речи У. Черчилля, хотя в реальности она началась раньше. Вот главный вопрос: холодная война была неизбежной?

В Ялте в ходе Крымской конференции 4-11 февраля 1945 г. И.В. Сталин, У. Черчилль и Ф. Рузвельт установили рубеж, на котором должны были встретиться наступающие советские войска и войска союзников. После войны эта демаркационная линия превратилась в линию раздела Европы. И.В. Сталин считал, что победитель в войне имеет право на территориальные приобретения. Он намерен был создать вокруг Советского Союза пояс дружественных государств. Все территории, на которые вступила Красная Армия, должны были войти в советскую сферу влияния. На Западе видели, что И.В. Сталин установил просоветские правительства во всех странах, где была Красная Армия, и что свободные выборы в Восточной Европе (в западном понимании) не состоятся.

22 февраля 1946 г. советская разведка перехватила невероятную телеграмму в 8000 слов. Её отправил из Москвы временный поверенный в делах США в СССР Д. Кеннан. Этот американский дипломат работал в СССР ещё в 1930-х гг., в отличие от большинства самодовольных американских дипломатов, в совершенстве знал русский язык. Эта телеграмма, как передавал советский агент в США, произвела шоковое впечатление в Вашингтоне. И.В. Сталину сделали её полную расшифровку. Его интересовало каждое слово. Смысл был таков: русские понимают лишь одну политику - политику силы. И поэтому политика противодействия должна проводиться повсюду, где начинается русская экспансия. Запад должен объединиться в этом тотальном сдерживании. Отдельные куски телеграммы И.В. Сталин попросил повторить дважды. Вот фрагменты этого документа:"Секретно. Телеграмма посольства США в Москве № 511

(«Длинная телеграмма»)

22 февраля 1946 г.

Ответ на послание Департаменту за № 284 от 13 февраля содержит настолько запутанные, деликатные и непривычные для нашего образа мысли формулировки, которые одновременно являются крайне важными для анализа международного окружения, что я не в состоянии уместить ответы на них в одном кратком сообщении без риска представить их в слишком упрощенном виде. Я надеюсь, Департамент не будет возражать, если я изложу ответ на вопросы в 5 частях, каждая из которых будет заключать в себе следующее:

1. Особенности советского мировоззрения после Второй мировой войны.

2. Основы этого мировоззрения.

3. Его проецирование на реальную политику на официальном уровне.

4. Его проецирование на неофициальном уровне.

5. Практические выводы с точки зрения политики США.

Часть 1: Особенности советского мировоззрения после Второй мировой войны, представленные с точки зрения официального советского пропагандистского аппарата:

а. СССР до сих пор пребывает в антагонистическом «капиталистическом окружении», в котором не может быть обеспечено мирное сосуществование в долгосрочной перспективе. Согласно заявлению Сталина в 1927 году, обращённому к делегации американских рабочих:

В ходе дальнейшего развития мировой революции возникают два центра мирового значения: социалистический центр, притягивающий к себе страны, склоняющиеся в сторону социализма, и капиталистический центр, притягивающий страны, склоняющиеся в сторону капитализма. Борьба между этими двумя центрами за управление мировой экономикой решит судьбу капитализма и коммунизма во всемирном масштабе.

б. Капиталистический мир занят внутренними конфликтами, характерными для капиталистического общества. Эти конфликты не решаются с помощью мирного компромисса. В основном это конфликты между Англией и США.

в. Внутренние конфликты капитализма неизбежно ведут к войнам. И такие войны могут быть двух видов: внутренние войны между двумя капиталистическими государствами и вмешательство в социалистический мир. Рассудительные капиталисты, тщетно ищущие выхода из внутренних конфликтов капитализма, склоняются к последнему.

г. Нападение на СССР, губительное для тех, кто его осуществит, приостановит строительство социализма в СССР и должно быть, следовательно, предотвращено любой ценой.

д. Конфликты между капиталистическими странами хотя и представляют некоторую угрозу для СССР, тем не менее несут в себе большие возможности для продвижения дела социализма при условии, если СССР сохранит военную мощь, идеологическую сплоченность и веру в свою блестящую руководящую роль.

е. Необходимо постоянно помнить о том, что капиталистический мир не так уж плох по своей сути. Наряду с безнадежно реакционными и буржуазными элементами он включает (1) просвещённые и позитивные силы, входящие в коммунистические партии, и (2) другие силы (которые теперь в тактических целях можно описать как прогрессивные или демократические), чья реакция, устремления и деятельность объективно благоприятствуют интересам СССР. Они должны быть поддержаны и использованы для советских целей.

ж. Среди негативных элементов буржуазно-капиталистического общества наиболее опасными из всех являются те, которые Ленин называл ложными друзьями народа, а именно умеренно-социалистические или социал-демократические лидеры (другими словами, некоммунистические либеральные силы). Они более опасны, чем убежденные реакционеры, поскольку последние выступают по крайней мере под своим собственным флагом, тогда как лидеры умеренных либеральных сил вводят народы в заблуждение, используя средства социализма в интересах реакционного капитала.

Это что касается предпосылок. К каким же выводам они ведут с точки зрения советской политики? А вот к каким:

а. Требуется сделать все необходимое для укрепления позиций СССР во всем мире. С другой стороны, нельзя упускать ни малейшей возможности для ослабления силы и влияния капиталистических держав посредством коллективных или индивидуальных действий.

б. Советские усилия, как и усилия зарубежных сторонников России, должны быть направлены на изучение и использование разногласий и конфликтов между капиталистическими державами. Если превратить такие конфликты в «империалистическую» войну, она должна перерасти в революционное восстание внутри целого ряда капиталистических стран.

в. «Демократические и прогрессивные силы» за рубежом должны быть максимально задействованы с целью оказания давления на правительства капиталистических стран в советских интересах.

г. Необходимо развязать беспощадную борьбу против зарубежных социалистических и социал-демократических лидеров.

Часть 2: Основы советского мировоззрения

Ошибочность этих предпосылок, каждая из которых предшествовала недавней войне, была исчерпывающе продемонстрирована в результате самого конфликта. Англо-американские разногласия не стали основными разногласиями западного мира. Капиталистические страны в отличие от стран Оси не проявили желания преодолеть свои разногласия и организовать крестовый поход против СССР. Вместо того чтобы превратить империалистическую войну в гражданскую войну и революцию, СССР взял на себя обязательства бороться бок о бок с капиталистическими державами за общие цели.

Но как бы то ни было, все эти тезисы, являющиеся безосновательными и лишенными аргументации, вновь выдвигаются на повестку дня в настоящее время. Что это означает? Это означает, что советский политический курс базируется не на объективном анализе ситуации за пределами российских границ; что он основан на скудном представлении о политической обстановке за пределами России; что он вызван по большей части основными внутренними российскими потребностями, существовавшими до войны и существующими по сей день.

У истоков маниакальной точки зрения Кремля на международные отношения лежит традиционное и инстинктивное для России чувство незащищенности. Изначально это было чувство незащищенности аграрных народов, живущих на обширных открытых территориях по соседству со свирепыми кочевниками. По мере налаживания контактов с экономически более развитым Западом к этому чувству прибавился страх перед более компетентным, более могущественным, более организованным сообществом на этой территории. Но эта незащищенность внушала опасение скорее российским правителям, а не русскому народу, поскольку российские правители осознавали архаичность формы своего правления, слабость и искусственность своей психологической организации, неспособность выдержать сравнение или вхождение в контакт с политическими системами западных стран. По этой причине они все время опасались иностранного вторжения, избегали прямого контакта между западным миром и своим собственным, боялись того, что может случиться, если русский народ узнает правду о внешнем мире или же внешний мир узнает правду о жизни внутри России. И они искали пути к обеспечению своей безопасности лишь в упорной и смертельной борьбе за полное уничтожение конкурирующих держав, никогда не вступая с ними в соглашения и компромиссы.

Нельзя назвать случайным совпадением то, что марксизм, в течение полувека безрезультатно блуждавший по Западной Европе, задержался и впервые пустил свои корни именно в России. Только в этой стране, которая никогда не знала дружественного соседства или поистине устойчивого равновесия независимых сил — ни внутренних, ни внешних, могло получить отклик это учение, утверждающее, что экономические конфликты общества не могут быть разрешены мирным путем. После установления большевистского режима догма марксизма, ещё более агрессивно и фанатично звучащая в ленинской интерпретации, стала отличным проводником чувства незащищенности, которое укоренилось в умах большевиков прочнее, нежели у предыдущих российских правителей... Сегодня они не могут без этого обойтись. Это фиговый листок их моральной и интеллектуальной респектабельности. Без этого они бы предстали перед лицом истории в лучшем случае в конце длинной чреды жестоких и расточительных российских правителей, которые неумолимо подталкивали страну к достижению новых вершин военной мощи для того, чтобы обеспечить внешнюю безопасность своего слабого внутреннего политического режима. Поэтому советские цели всегда официально прикрывались тогой марксизма, и поэтому никто не должен был недооценить важность этой догмы в вопросах советской политики. Таким образом, советские лидеры вынуждены были из-за своего прошлого и настоящего выдвигать догму, которая рассматривала внешний мир как злобный, враждебный и грозный, но несущий в себе ростки медленно распространяющейся болезни и обреченный на полное разрушение из-за усиливающихся внутренних катаклизмов. Окончательный смертельный удар будет нанесён этому миру всё более могущественным социализмом, и в результате он отступит перед новым и лучшим миром. Данный тезис несёт в себе оправдание роста военной и политической мощи российского государства, внешней изоляции русского народа, а также постоянному расширению границ российской политической власти, что в целом составляет естественные и инстинктивные убеждения российских правителей. В своей основе это лишь продвижение вперёд неустойчивого российского национализма — многовекового движения, в котором понятия наступления и обороны невероятно запутаны. Но в новом обличье международного марксизма, с его медоточивыми обещаниями доведённому до отчаяния и обессиленному войнами внешнему миру, эта догма представляется более опасной и коварной, чем когда бы то ни было...

Наконец, мы имеем неразгаданную тайну относительно того, кто на этой великой земле получает точную и объективную информацию о внешнем мире. В атмосфере секретности и конспирации, царящей в правительстве, существуют безграничные возможности к искажению и фальсификации информации... Это отличный повод полагать, что правительство в действительности является конспирацией внутри конспирации; и я не склонен верить в то, что сам Сталин получает объективное представление о политической ситуации в мире. Здесь открываются неограниченные возможности для хитроумных интриг, по части которых русские являются непревзойдёнными мастерами. Неспособность иностранных правительств раскрыть истинное положение своих дел перед российскими политическими лидерами — факт, демонстрирующий характер отношений с Россией, достигнутых благодаря сомнительным и тайным советчикам, которых никто и никогда не видел в лицо и на которых нельзя повлиять, — по моему мнению, является наиболее тревожным фактором дипломатической линии в Москве, о котором должны непрестанно помнить западные политические деятели, если они понимают природу связанных с этим проблем.

Часть 3: Проецирование советского мировоззрения на реальную политику на официальном уровне

Теперь мы имеем чёткое представление о природе и основе советской политической программы. Чего же мы можем ожидать в результате её практического применения?

Советская политика, по предположению государственного департамента, осуществляется на двух уровнях: (1) официальный уровень, все действия на котором осуществляются официально от имени советского правительства; и (2) секретный уровень, на котором действия осуществляются различными ведомствами, за которые правительство не несёт ответственности.

На официальном уровне необходимо рассматривать следующие задачи:

а. Внутренняя политика, посвящённая всестороннему росту потенциала и престижа Советского государства: интенсивная военная индустриализация; максимальное развитие вооружённых сил; демонстрация высоких достижений перед сторонними наблюдателями; неизменная секретность в отношении внутренних дел, призванная скрыть слабые стороны и держать оппонентов в неведении.

б. Необходимо прилагать усилия к расширению официальных пределов советского влияния при условии своевременности и перспективности этих действий. В настоящее время эти усилия направлены на конкретные соседние территории, рассматриваемые в качестве первостепенной стратегической необходимости. Это Северный Иран, Турция, и о-в Борнхольм. Однако в любой момент к их числу могут добавиться и другие географические районы, если политическое влияние СССР распространится на новые территории. Таким образом, может возникнуть необходимость обратиться к «дружественному» правительству Ирана с просьбой предоставить России порт в Персидском заливе. Если Испания попадет под коммунистический контроль, встанет вопрос о советском базировании в Гибралтарском проливе. Но подобного рода требования будут сформулированы на официальном уровне только после завершения неофициальной подготовки.

в. Россия примет официальное участие в международных организациях, где будет существовать реальная возможность для усиления советского влияния либо подавления или ослабления влияния других государств. Москва рассматривает ООН не как механизм руководства сформировавшимся мировым сообществом, основанный на взаимовыгодных интересах и на благо всех народов, а как арену, на которой эти цели могут быть наилучшим образом осуществлены. До тех пор пока ООН будет служить этой задаче, Советский Союз будет оставаться в её рядах. Но как только станет очевидным, что ООН препятствует или расстраивает советские планы по усилению его влияния или же СССР увидит лучшие перспективы для реализации поставленных целей, он незамедлительно выйдет из состава ООН. Это будет означать, что Советы считают себя достаточно сильными, чтобы своим выходом разрушить единство других наций, объявить ООН неспособной угрожать целям и безопасности Советского Союза, и искать более эффективное, по их мнению, средство международного воздействия. Таким образом, отношение Советского Союза к ООН будет главным образом зависеть от приверженности к ней других народов, а также от уверенности и сплоченности, с которой эти народы защищали в ООН мирную и подающую надежды идею международных взаимоотношений. Вновь повторю, что Москва не имеет исключительной приверженности идеалам ООН. Ее отношение к организации является прагматичным и носит тактических характер.

г. В отношении колониальных территорий, отсталых и зависимых народов советская политика на официальном уровне будет направлена на ослабление власти и влияния передовых стран Запада, теоретически объясняя это тем, что до тех пор пока эта политика успешно осуществляется, будет создаваться вакуум, благоприятный для внедрения советского коммунизма...

д. Русские энергично пытаются расширить советское представительство и официальные связи в странах, где существует реальная возможность противостоять западным странам. Это относится к таким далеко отстоящим друг от друга географическим зонам, как Германия, Аргентина, страны Ближнего Востока и т. д.

е. В сфере мировой экономики советская политика будет подчиняться стремлениям Советского Союза и соседних территорий, находящихся под советским влиянием, к автократии. Это будет основополагающей политикой. На официальном уровне эта позиция не совсем ясна. В вопросах внешней торговли советское правительство вело себя чрезвычайно скрытно с момента установления мирных отношений...

з. Кроме того, советские официальные отношения будут проходить по так называемому «правильному» курсу с отдельными иностранными правительствами. Будет придаваться большое значение престижу Советского Союза и его представителей и уделяться скрупулезное внимание протоколу, а не хорошим манерам.

Часть 4: Относительно того, что мы можем ожидать при воплощении в жизнь советской политики на неофициальном, или подпольном, уровне, за который советское правительство не несёт ответственности, можно сказать следующее:

Ведомства, задействованные в осуществлении политики на данном уровне:

1. Центральное руководство коммунистических партий в других странах. В то время как многие официальные лица, попадающие в данную категорию, состоят на ряде других государственных должностей, в действительности они тесно сотрудничают в качестве подпольного оперативного управления мирового коммунизма — тайного Коминтерна — под чутким руководством Москвы...

4. Международные организации, в которые легко можно внедриться в результате влияния на их национальные подразделения. Среди них особая роль отводится профсоюзным, молодежным и женским организациям. Особое и крайне важное значение имеет в этой связи международное рабочее движение. В нем Москва видит возможность заведения в тупик западных правительств в мировых вопросах и построения международного лобби, способного вынудить правительства предпринимать действия, выгодные для советских интересов в различных странах, и парализовать действия, нежелательные для СССР.

5. Русская православная церковь, её зарубежные филиалы, а через них и все Восточные православные церкви.

6. Панславизм и другие движения (азербайджанское, армянское, туркменское и т. д.), основывающиеся на национальных группах в составе Советского Союза...

а. Для ослабления общего политического и стратегического потенциала ведущих западных держав. В этих странах будут предприняты попытки к подрыву национальной уверенности, ослаблению национальной обороны, усилению экономической и социальной нестабильности, стимулированию всевозможных форм разобщенности. Все население, имеющее основание для недовольства, будь то в сфере экономики или национальных или расовых отношений, будет стремиться решить свои проблемы не на основе договоренности и поиска компромиссов, а в результате открытой яростной борьбы за разрушение противостоящих общественных структур. Так, бедные восстанут против богатых, чернокожие против белых, молодые против стариков, приезжие против коренных жителей и т. д.

б. На неофициальном уровне будут предприняты конкретные насильственные действия с целью ослабления силы и влияния западных держав по отношению к отсталым и колониально зависимым народам. На этом уровне не возникнет никаких препятствий. Ошибки и слабые стороны западного колониального правления будут беспощадно выявлены и использованы в своих интересах. Либеральные течения в западных странах будут мобилизованы для ослабления колониальной политики. Недовольство среди зависимых народов будет усиливаться. И пока последние будут стремиться обрести независимость от западных держав, просоветские марионеточные политические аппараты будут готовиться перенять национальную власть на соответствующих колониальных территориях сразу после получения независимости.

в. Если те или иные правительства препятствовали достижению советских целей, прилагались все силы для их отставки. Это происходило тогда, когда правительство прямо противостояло целям советской внешней политики (Турция, Иран), пыталось изолировать свои территории от коммунистического вмешательства (Швейцария, Португалия) или оказывало слишком сильную конкуренцию в борьбе за расширение социальной базы, представляющейся важной для коммунистов (лейбористское правительство Англии). (Иногда в одном вопросе присутствовали два таких явления. В этом случае коммунистическая оппозиция становилась резкой и беспощадной).

г. В зарубежных странах коммунисты, как правило, будут в своей работе нацелены на разрушение всех форм личной независимости, будь то экономическая, политическая или моральная независимость. Их система может справиться только с отдельными лицами, приведенными в полную зависимость от верховной власти. Таким образом, финансово независимые лица, такие как частные предприниматели, владельцы собственности, преуспевающие фермеры, ремесленники и все те, кто пользуется властью и авторитетом на местном уровне, в том числе и известные местные священники или политики, предаются анафеме. Не случайно даже местные чиновники в СССР переводились с одной работы на другую, чтобы они не могли укорениться.

д. Будет сделано всё возможное, чтобы настроить ведущие западные державы друг против друга. Антибританская пропаганда будет распространяться среди американцев, антиамериканская — среди британцев. У жителей европейского континента, включая немцев, будет воспитываться чувство ненависти к обеим англосаксонским державам. Там, где существует подозрение, оно будет развеяно; там, где подозрений нет, они будут вызваны...

е. В целом все советские усилия на неофициальном международном уровне будут по своему характеру являться негативными и разрушительными, предназначенными для уничтожения источников власти, находящейся вне советского контроля. В основе советского мировоззрения лежит идея о том, что не существует компромисса с государствами-соперниками и что конструктивная деятельность может начаться только тогда, когда коммунистическая власть станет доминирующей. Но за всем этим будет стоять упорное, непрекращающееся стремление к проникновению и управлению всеми ключевыми позициями в административном и в особенности политическом аппарате зарубежных стран. Советский режим является по своей сути полицейским режимом, берущим своё начало со времен царских политических интриг и привыкшим мыслить в первую очередь полицейскими категориями. Этого нельзя упускать из виду при оценке мотивов СССР.

Часть 5: Практические выводы с точки зрения политики США

В итоге мы имеем политическую силу, которая фанатично верит в то, что с Соединёнными Штатами невозможно неизменное сосуществование, что разрушение внутренней гармонии нашего общества является желательным и обязательным, что наш традиционный образ жизни должен быть уничтожен, международный авторитет нашего государства должен быть подорван, и все это ради безопасности советской власти. Эта политическая сила, полностью подчинившая себе энергию одного из величайших народов мира и ресурсы самой богатой национальной территории, берёт свое начало в глубоких и мощных течениях русского национализма. Кроме того, эта сила имеет тщательно разработанный и широко распространивший своё влияние аппарат для осуществления своей политики в других странах, аппарат удивительно гибкий и многосторонний, им управляют люди, опыт и навыки подпольной работы которых не имеют аналогов в истории. Наконец, реакцию этой силы в реальности невозможно предугадать"..

Наконец И.В. Сталин сказал: "Хватит. Об одном жалею: что мы должны делать вид, будто не знаем всех этих мерзостей".

В Фултоне У. Черчилль повторил похожие мысли.

Потеряв пост премьера и находясь в оппозиции, он совершил поездку в США, во время визита его сопровождал президент Г. Трумэн, что придавало поездке оттенок официальности.

В Фултон Г. Трумэн и У. Черчилль приехали на поезде. У. Черчилль был в отличном настроении. Перед ужином выпил пять порций скотча. Утром 5 марта он внёс последние исправления в свою речь, которую размножили на ротапринте. Послушать его собрались тысячи человек. Они с трудом разместились в спортивном зале колледжа.

У. Черчилль нравился американцам - мягкая шляпа с загнутыми полями, расстёгнутый ворот рубашки, сигара во рту... Никакой английской чопорности. Когда ему присвоили во Флориде докторскую степень, он, к восторгу публики, сказал:

- Эта докторская степень у меня не первая. Думаю, никто, заваливший в юности столько экзаменов, не получал столько докторских степеней...

- У меня нет ни официального поручения, ни статуса для такого рода выступления, и я говорю только от своего имени, - так начал свою речь У. Черчилль.

Г. Трумэн весело смеялся. Однако по окончании речи У. Черчилля в Фултоне президент, находившийся в зале колледжа, был бледен.

Реакция руководства СССР

И.В. Сталин, несомненно, был быстро проинформирован о фултонской речи и обстоятельствах вокруг неё через тассовки и шифрограммы (полный тассовский перевод речи для руководства СССР появился уже утром 6 марта).

Он тотчас вызвал на "ближнюю дачу" членов Политбюро. И.В. Сталин, теперь часто случалось, был мундире генералиссимуса СССР. На столе лежали ещё не переведённые телеграфные сообщения агентств о речи Черчилля.

Приехали В.М. Молотов, Л.П. Берия, А.А. Жданов, Г.М. Маленков, Н.А. Вознесенский, А.А. Кузнецов, бывший вождь Ленинграда, Н.С. Хрущёв.

Начал И.В. Сталин.

- Рассаживайтесь товарищи. Очень кратко записывайте содержание выступлений.

Но выступлений не было. Говорил в основном И.В. Сталин один.

- Наша армия стоит по всей Европе, а мы отстали, как считает империалист товарищ Черчилль?! - с усмешкой сказал И.В. Сталин. "Между нами говоря, товарищ Черчилль очень помог нам в войну. Не оставил нас своей заботой и в мирное время. Он поможет нам теперь сделать главное - вовремя разъединиться с империалистами! Спасибо ему... Это общий, вечный, завистливый голос Запада, когда он начинает чувствовать нашу силу. Это испытали все русские цари..."

"Вчера в Америке товарищ Черчилль выступил с провокационной речью. Вы о ней подробней прочтёте в "Правде". Сей господин призывает братьев-империалистов не церемониться с нами. Товарища Черчилля раздражает победа коммунистической идеологии в странах Восточной Европы. Он хотел бы вернуть предвоенный мир. Поблагодарим товарища Черчилля, давнего поджигателя войны. Сообщают, что руководители США и Англии, Трумэн и Эттли, открестились от призывов Черчилля. - Голос И.В. Сталина стал металлическим. - Поздно, господа. Мы тоже могли бы сделать вид, будто ничего не случилось, но это не в наших интересах. Мы будем трактовать речь товарища Черчилля как прямой призыв к войне с СССР и лагерем социализма. Товарищ Сталин даст соответствующее интервью "Правде" и постарается сказать об этом прямо нашему народу и мировой общественности. Повторюсь, очень хорошая и своевременная для нас речь... Между нами говоря, после войны у нас в обществе появились неверные настроения. Некоторые представители интеллигенции позволяют себе себе открыто восхищаться западным образом жизни, преступно забывая, что в мире идёт борьба классов. Спасибо тебе, товарищ Черчилль, что ты нас вернул к действительности. И напомнил о нашей главной задаче. Теперь насчёт нашего отставания, о котором упомянул этот мерзавец... Это не так, и это так.! Все мы помним, как Черчилль и империалисты долго не открывали второй фронт, желая как можно больше обескровить нас. Но произошло обратное. Истекая кровью, теряя сотни тысяч в сражениях, мы создали самую сильную армию в мире... У господ империалистов сейчас осталось единственное преимущество - атомная бомба Это очень серьёзное преимущество. Наша задача в кратчайший срок ликвидировать его Это раз. И два: с сегодняшнего дня мы возобновляем нашу борьбу. Мы должны пресечь настроения благодушия и идеологической слабости".

С характерной для него осторожностью пару дней он выжидал, и только 8 марта, после того как выяснилась первая международная реакция, в «Правде» появляется корреспонденция ТАСС с кратким обзором критических отзывов на речь в США и Англии. Казалось, что этим и можно было бы и ограничиться. Но 11 марта в «Правде» было дано её развёрнутое изложение и большая редакционная статья «Черчилль бряцает оружием». На следующий день «Известия» опубликовала исторический разгромный материал академика Е. В. Тарле на тему британской внешней политики, а ещё через день появилось знаменитое интервью Сталина с корреспондентом газеты «Правда» относительно речи в Фултоне.

Кукрыниксы. Карикатура на речь Черчилля в Фултоне из серии "Поджигатели войны у позорного столба". Фото: РИА Новости

Д. и. н., профессор МГИМО (У) МИД РФ В.О. Печатнов задаётся вопросом: «Чего же хотел добиться И.В. Сталин этим оглушительным ответом У. Черчиллю, наверняка согласованным с другими членами Политбюро? Вопрос непростой, ибо мотивы и положение Сталина были сложнее, чем у Черчилля и Трумэна, а объясняющих их документов пока недостаточно».. Историк так объясняет действия И.В. Сталина: 1) откровения Черчилля вряд ли явились для Сталина сюрпризом или откровением, они лишь подтвердили его устойчивую оценку Черчилля как неисправимого врага России, наступившего «на горло» своим принципам «только перед лицом общей смертельной угрозы со стороны нацизма». Теперь, когда эта угроза миновала, Черчилль закономерно вернулся в своё амплуа «антикоммуниста». Ещё в ноябре 1945 г. Сталин предупреждал членов Политбюро, что «Черчилль и его ученики из партии лейбористов являются организаторами англо – американо-французского блока против СССР». В Фултоне Черчилль сбросил с себя «маску» дружелюбия к СССР и для Сталина это было понятнее и даже предпочтительнее былого «двурушничества». 2) Фултонское действо явилось для Сталина серьёзным сигналом тревоги, вызовом со стороны бывших союзников, которые даже по чисто внешнеполитическим аспектам нельзя было оставлять без ответа. Сталин заклеймил Черчилля как поджигателем новой войны, лютым врагом советского народа и попытался изолировать его в глазах мирового общественного мнения как ретрограда, пытающегося вопреки логике истории навязать господство англосаксов всему остальному миру..

В молотовском экземпляре тассовского перевода речи были подчёркнуты жирным карандашом места, где говорилось о соединении мощи ВПК США и их атомного оружия с глобальной стратегической Британской колониальной империей. Он хорошо знал Черчилля ещё со времён войны. И, как всегда, оказался прав.

Но у И.В. Сталина был ещё внутренний адресат. Месяц назад в предвыборной речи в Большом театре СССР он призвал народ к новому рывку в экономике и повышению обороноспособности страны, напомнив об угрозе со стороны мирового империализма. Сталин знал, как истосковался народ и страна по покою и миру, как сильно в обществе стремление расслабиться после крайнего напряжения сил военных лет. Речь Черчилля вызвала в народе панические настроения. Как сообщалось в закрытых сводках МГБ и ЦК в ряде мест население побежало скупать продукты на случай новой войны. Поэтому в своих «ответах» «Правде» И.В. Сталин внимательно дозировал соотношение тревоги и уверенности, призывая народ к бдительности и одновременно к выдержке..

И И.В. Сталину вновь пришлось вступить в полемику, только на этот раз - открытую. 13 марта он дал интервью газете «Правда»: «Ответ корреспонденту «Правды»: «На днях один из корреспондентов «Правды» обратился к тов. Сталину с просьбой разъяснить ряд вопросов, связанных с речью г. Черчилля. Тов. Сталин дал соответствующие разъяснения, которые приводятся ниже в виде ответов на вопросы корреспондента.

Вопрос. Как Вы расцениваете последнюю речь г. Черчилля, произнесённую им в Соединённых Штатах Америки?

Ответ. Я расцениваю её как опасный акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество.

Вопрос. Можно ли считать, что речь г. Черчилля причиняет ущерб делу мира и безопасности?

Ответ. Безусловно, да. По сути дела г. Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны. И г. Черчилль здесь не одинок, - у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединённых Штатах Америки. Следует отметить, что г. Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Г - н Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы как единственно полноценная нация должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит г. Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира.

По сути дела г. Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда всё будет в порядке, - в противном случае неизбежна война.

Но нации проливали кровь в течение пяти лет жестокой войны ради свободы и независимости своих стран, а не ради того, чтобы заменить господство гитлеров господством черчиллей. Вполне вероятно поэтому, что нации, не говорящие на английском языке и составляющие вместе с тем громадное большинство населения мира, не согласятся пойти в новое рабство".

Не довольствуясь столь резким выпадом, И.В. Сталин добавил: «Несомненно, что установка г. Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР. Ясно также и то, что такая установка г. Черчилля несовместима с существующим союзным договором между Англией и СССР".

Категорически отвергнув обвинения в экспансионизме, И.В. Сталин в который раз повторил, обращаясь прежде всего к лидерам Запада, то, о чём неустанно твердил с декабря 1941 г.: «Во-вторых, нельзя забывать следующего обстоятельства. Немцы произвели вторжение в СССР через Финляндию, Польшу, Румынию, Венгрию. Немцы могли произвести вторжение через эти страны потому, что в этих странах существовали тогда правительства, враждебные Советскому Союзу. В результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу около семи миллионов человек. Иначе говоря, Советский Союз потерял людьми в несколько раз больше, чем Англия и Соединённые Штаты Америки, вместе взятые. Возможно, что кое-где склонны предать забвению эти колоссальные жертвы советского народа, обеспечившие освобождение Европы от гитлеровского ига. Но Советский Союз не может забыть о них. Спрашивается, что же может быть удивительного в том, что Советский Союз, желая обезопасить себя на будущее время, старается добиться того, чтобы в этих странах существовали правительства, лояльно относящиеся к Советскому Союзу? Как можно, не сойдя с ума, квалифицировать эти мирные стремления Советского Союза как экспансионистские тенденции нашего государства?"».

В мае 1946 г. в беседе с польскими руководителями Берутом и Осубкой-Моравским И.В. Сталин сказал: «Выступление Черчилля - это шантаж. Цель его была запугать нас. Вот почему мы так грубо и ответили на выступление Черчилля... нельзя было позволить черчиллям запугивать наших людей».

Важное событие произошло в Москве 8 сентября 1946 г. когда неожиданно И.В. Сталин и пригласил маршала авиации К.А. Вершинин на трибуну Мавзолея. 5 марта 1946 г. прозвучала речь Черчилля в Фултоне, началась "холодная война", и спустя несколько месяцев товарищ Сталин решил продемонстрировать потенциальному противнику возросшую боевую мощь Советской армии.

В воскресенье, 18 августа 1946 г., вся страна праздновала День авиации, и во время авиационного праздника в Тушино почти триста тысяч москвичей наблюдали полёт первых советских реактивных самолётов - Як-15 и МиГ-9.

Прошло менее месяца. В этот воскресный день 8 сентября столица впервые отмечала День танкиста, в ознаменование которого на Красной площади состоялся военный парад, и прославленная 4я гвардейская танковая Кантемировская ордена Ленина Краснознаменная дивизия в полном составе показала свою силу, совершив боевой марш: ее войска были сосредоточены на улице Горького (ныне - Тверская) от Охотного Ряда до площади Маяковского. Дивизия прошла через Красную площадь, соблюдая построение, принятое при выполнении боевой задачи. В Центральном архиве ФСБ РФ хранится приказ военного коменданта Москвы генерал-лейтенанта К.Р. Синилова, датированный 5 сентября 1946 г. и выпущенный с грифом "Секретно".

"7. По Красной площади войска проходят в боевых порядках:

а) разведывательная группа - мотоциклы, танки, бронетранспортёры;

б) головной отряд - мотоциклы, танки, зенитные установки, самоходные установки, дивизион зенитных орудий, батальон мотопехоты на автомашинах;

в) головная походная застава - мотоциклетный взвод, рота бронетранспортёров, рота танков;

г) главные силы - рота "ЗСУ-37", танковый полк, батальон "СУ-152", зенитно-артиллерийский дивизион ПВО, батальон бронетранспортеров, мотопехотный полк, рота "ЗСУ-37", полк "СУ-76", рота "ЗСУ-37", танковый полк "Т-34", зенитно-артиллерийский дивизион ПВО, полк самоходных установок "СУ-100", зенитно-артиллерийский дивизион ПВО;

д) резерв - мотоциклетный батальон, танковый полк "ИС-3".

8. Во время движения танков по Красной площади в Кремле производится салют из 24 орудий"..

Во время парада Генералиссимус И.В. Сталин демонстративно подозвал маршала авиации Вершинина, и хотя Вершинину по статусу не полагалось стоять на трибуне Мавзолея рядом с Хозяином, именно в его обществе наблюдал за прохождением танков Кантемировской дивизии.

Так И.В. Сталин выразил свою удовлетворённость энергичными действиями молодого Главкома ВВС: в период перевооружения ВВС реактивной техникой по инициативе К.А. Вершинина осенью 1946 г. был создан 1-й специальный учебный центр для обучения лётного состава полётам на реактивных самолётах. Именно при маршале К.А. Вершинине советские летчики овладели реактивными самолётами..

Реакция США на позицию СССР

"Реакция общества на речь Черчилля в Фултоне оказалась негативной. Газеты в своих редакционных статьях осуждали её, называя злобным бахвальством. А обозреватель Уолтер Липпман заявил, что приглашение Трумэна Черчиллю является «почти катастрофическим просчетом». Новый президент вскоре понял, что его страна не готова к очередной войне — на сей раз со своим недавним союзником Сталиным и его русской армией. Охота на Советы в мирное время — это очень не похоже на расправу над Японией в ходе войны. Трумэн «заполз обратно в свою раковину и даже заявил, что не знал заранее, о чем будет говорить Черчилль», сообщал журнал Time. Открестившись от комментариев Черчилля, Трумэн потом предложил направить линкор «Миссури» в Советский Союз, чтобы Сталин приехал на нём в Америку и опроверг прозвучавшие в Фултоне обвинения"Б - пишет историк А.А. Кошкин..

В Москве были крайне недовольны речью У. Черчилля.

- Я бы с удовольствием посетил Соединённые Штаты, но возраст берёт своё, - ответил послу США в СССР Бирнсу И.В. Сталин. - Врачи говорят, что я не могу совершать далёкие путешествия и должен соблюдать строгую диету. Я напишу президенту и объясню, почему не могу принять его приглашение. Человек должен беречь свои силы. Президент Рузвельт был человеком долга, но не берёг силы. Если бы он это делал, был бы жив и сейчас.

Трудно сказать, что бы произошло, если бы И.В. Сталин принял приглашение Г. Трумэна и отправился за океан. Впоследствии на Н.С. Хрущёва и Л.И. Брежнева поездки в Америку производили сильнейшее впечатление. Личное знакомство с Соединёнными Штатами, с американским образом жизни, с американцами немало способствовало снижению напряженности.

Последствия речи

Сам У. Черчилль был убеждён, что вышел победителем из этой идеологической схватки со И.В. Сталиным, хотя его уязвили грубые личные выпады со стороны недавнего «союзника по оружию». «Многое из того, что тогда казалось спорным и неожиданным, - говорил У. Черчилль о своей речи полтора года спустя, - теперь стало основой англо-американского мышления». Действительно, события развивались по британскому сценарию крепнущего англосаксонского единства в борьбе двух миров. Как пишет историк В.О. Печатнов: «Вообще речь Черчилля предвосхитила основные черты грядущей эпохи холодной войны» с её биополярным расколом мира, центральной ролью англо-американской «оси» в западной системе, идеологической конфронтацией и погоней за ядерно-силовым превосходством. Но это было пророчество особого, самосбывающегося, типа в том смысле, что фултонская речь впервые открыто сформулировала фундаментальный западный вызов Сталину, который тот не мог не принять. Созданная им система была ещё слишком сильна, чтобы капитулировать, но слишком слаба, чтобы победить в той борьбе в которую она ввязалась. На выяснение этой истины и ушли долгие годы «холодной войны».. Последняя мысль учёного относится к послесталинскому периоду.

Интересные факты

• В текст, розданный заранее журналистам, У. Черчилль не включил знаменитый «железный занавес», словосочетание, которое в первую очередь цитируется при упоминании Фултонской речи. Он сымпровизировал по ходу дела, хо­тя и не был оригинален. Авторство «железного занавеса» принадлежит И. Геббельсу, но об этом как-то не при­нято вспоминать.
• Со звукозаписью тогда было совсем не ахти, а потому для верности опросили немало журна­листов о том, что и как они слыша­ли. Составили среднюю версию, ко­торая и была тиражирована дальше.
• Провокаторы и глупцы твердили в своё время, что нас на Западе не любят, потому что мы советские. Как только мы отряхнём со своих ног прах всего советского, Запад заключит нас в объятья. И он действительно заклю­чил, только не в объятья, а в тиски. Так что и Фултонская речь была и антисоветской, и антирусской.
• Ещё один расхожий штамп: с Фултонской речи стартовала хо­лодная война. На тот момент она уже вовсю шла. Ведь очевидно, что атомные бомбы на Японию были сброшены, чтобы запугать нас. К моменту прочтения Фултонской речи в США уже был разработан план тотального удара по Советско­му Союзу, а в Великобритании ещё весной 1945 г. была подготовлена операция «Немыслимое» с теми же намерениями. СССР оттеснили от участия в мирной конференции в Сан-Франциско в 1951 г.

Вывод

Д.и.н. А.А. Кошкин пишет: "...прошедшие послевоенные десятилетия мало что изменили в менталитете правящего класса США и Великобритании. Когда Черчилль «обвинял» Всевышнего в том, что он дал людям столь смертоносное оружие, он кощунствовал и лукавил. Может быть, замысел как раз и состоял в том, чтобы наличие на Земле ядерного оружия спасало человечество от новых мировых войн. Во всяком случае, кто бы что ни говорил, наше поколение не только советских людей, но и людей всего мира должно быть благодарно руководству Советского Союза, которое, отрывая от последнее народа, делало всё возможное для поддержания ракетно-ядерного паритета с наиболее агрессивными державами планеты.

Хотелось, чтобы объявившие себя «демократами» и «либералами» люди хоть немного задумались об этом и прекратили свою антигосударственную пропаганду осуждения современного курса на поддержание обороноспособности страны на уровне, не позволяющем новым черчиллям и трумэнам даже помышлять о покорении России". [[2]].

Документ

"Я счастлив, что прибыл сегодня в Вестминстерский колледж и что вы присвоили мне ученую степень. Название «Вестминстер» мне кое-что говорит. Кажется, что я его где-то слышал. Ведь именно в Вестминстере я получил львиную долю своего образования в области политики, диалектики, риторики, ну и еще кое в чем. В сущности, мы с вами получили образование в одних и тех же или схожих учебных заведениях.

Также честь, возможно почти уникальная, для частного лица — быть представленным академической аудитории президентом Соединенных Штатов. Обремененный множеством различных забот и обязанностей, которых он не жаждет, но от которых не бежит, президент проделал путь в 1000 миль для того, чтобы почтить своим присутствием нашу сегодняшнюю встречу и подчеркнуть её значение, дав мне возможность обратиться к этой родственной стране, моим соотечественникам по ту сторону океана, а, может быть, ещё и к некоторым другим странам. Президент уже сказал вам о своём желании, которое, я уверен, совпадает с вашим, — чтобы я в полной мере был волен дать вам мой честный и верный совет в эти беспокойные и смутные времена.

Я, разумеется, воспользуюсь этой предоставленной мне свободой и чувствую себя тем более вправе сделать это, что какие бы то ни было личные амбиции, которые я мог иметь в мои молодые годы, давно удовлетворены сверх моих самых больших мечтаний. Должен, однако, заявить со всей определённостью, что у меня нет ни официального поручения, ни статуса для такого рода выступления, и я говорю только от своего имени. Так что перед вами только то, что вы видите. Поэтому я могу позволить себе, пользуясь опытом прожитой мною жизни, поразмышлять о проблемах, осаждающих нас сразу же после нашей полной победы на полях сражений, и попытаться изо всех сил обеспечить сохранение того, что было добыто с такими жертвами и страданиями во имя грядущей славы и безопасности человечества". В самом начале выступления У. Черчилль фактически заговорил о миссианской роли Америки для всего мирового сообщества: "Соединённые Штаты находятся в настоящее время на вершине всемирной мощи. Сегодня торжественный момент для американской демократии, ибо вместе со своим превосходством в силе она приняла на себя и неимоверную ответственность перед будущим. Оглядываясь вокруг, вы должны ощущать не только чувство исполненного долга, но и беспокойство о том, что можете оказаться не на уровне того, что от вас ожидается. Благоприятные возможности налицо, и они полностью ясны для обеих наших стран.

Отвергнуть их, проигнорировать или же без пользы растратить означало бы навлечь на себя бесконечные упреки грядущих времен. Постоянство мышления, настойчивость в достижении цели и великая простота решений должны направлять и определять поведение англоязычных стран в мирное время, как это было во время войны. Мы должны и, думаю, сможем оказаться на высоте этого жёсткого требования. Когда американские военные сталкиваются с какой-либо серьёзной ситуацией, они обычно предваряют свои директивы словами «общая стратегическая концепция». В этом есть своя мудрость, поскольку наличие такой концепции ведёт к ясности мышления. Общая стратегическая концепция, которой мы должны придерживаться сегодня, есть не что иное, как безопасность и благополучие, cвобода и прогресс всех семейных очагов, всех людей во всех странах. Я имею в виду прежде всего миллионы коттеджей и многоквартирных домов, обитатели которых, невзирая на превратности и трудности жизни, стремятся оградить домочадцев от лишений и воспитать свою семью в боязни перед Господом или основываясь на этических принципах, которые часто играют важную роль. Чтобы обеспечить безопасность этих бесчисленных жилищ, они должны быть защищены от двух главных бедствий — войны и тирании. Всем известно страшное потрясение, испытываемое любой семьей, когда на её кормильца, который ради неё трудится и преодолевает тяготы жизни, обрушивается проклятие войны. Перед нашими глазами зияют ужасные разрушения Европы со всеми её былыми ценностями и значительной части Азии. Когда намерения злоумышленных людей либо агрессивные устремления мощных держав уничтожают во многих районах мира основы цивилизованного общества, простые люди сталкиваются с трудностями, с которыми они не могут справиться. Для них все искажено, поломано или вообще стёрто в порошок.

Стоя здесь в этот тихий день, я содрогаюсь при мысли о том, что происходит в реальной жизни с миллионами людей и что произойдёт с ними, когда планету поразит голод.

Никто не может просчитать то, что называют «неисчислимой суммой человеческих страданий». Наша главная задача и обязанность — оградить семьи простых людей от ужасов и несчастий ещё одной войны. В этом мы все согласны. Наши американские военные коллеги после того, как они определили «общую стратегическую концепцию» и просчитали все наличные ресурсы, всегда переходят к следующему этапу — поискам средств её реализации. В этом вопросе также имеется общепринятое согласие. Уже образована всемирная организация с основополагающей целью предотвратить войну. ООН, преемница Лиги Наций с решающим добавлением к ней США и всем, что это означает, уже начала свою работу. Мы обязаны обеспечить успех этой деятельности, чтобы она была реальной, а не фиктивной, чтобы эта организация представляла из себя силу, способную действовать, а не просто сотрясать воздух, и чтобы она стала подлинным Храмом Мира, в котором можно будет развесить боевые щиты многих стран, а не просто рубкой мировой вавилонской башни.

Прежде чем мы сможем освободиться от необходимости национальных вооружений в целях самосохранения, мы должны быть уверены, что наш храм построен не на зыбучих песках или трясине, а на твёрдой скалистой основе. Все, у кого открыты глаза, знают, что наш путь будет трудным и долгим, но если мы будем твёрдо следовать тому курсу, которому следовали в ходе двух мировых войн (и, к сожалению, не следовали в промежутке между ними), то у меня нет сомнений в том, что, в конце концов, мы сможем достичь нашей общей цели.

Здесь у меня имеется и практическое предложение к действию. Суды не могут работать без шерифов и констеблей. Организацию Объединённых Наций необходимо немедленно начать оснащать международными вооруженными силами. В таком деле мы можем продвигаться только постепенно, но начать должны сейчас. Я предлагаю, чтобы всем государствам было предложено предоставить в распоряжение Всемирной Организации некоторое количество военно-воздушных эскадрилий. Эти эскадрильи готовились бы в своих собственных странах, но перебрасывались бы в порядке ротации из одной страны в другую. Лётчики носили бы военную форму своих стран, но с другими знаками различия. От них нельзя было бы требовать участия в военных действиях против своей собственной страны, но во всех других отношениях ими руководила бы Всемирная Организация. Начать создавать такие силы можно было бы на скромном уровне и наращивать их по мере роста доверия. Я хотел, чтобы это было сделано после Первой мировой войны, и искренне верю, что это можно сделать и сейчас".

У. Черчилль выступил против идеи поделиться технологией создания атомной бомбы с СССР или иными государствами. Он считал, что монополию на этот вид оружия должны иметь лишь англосаксонские государства - США и Великобритания: "Однако было бы неправильным и неосмотрительным доверять секретные сведения и опыт создания атомной бомбы, которыми в настоящее время располагают Соединённые Штаты, Великобритания и Канада, Всемирной Организации, ещё пребывающей в состоянии младенчества. Было бы преступным безумием пустить это оружие по течению во всё ещё взбудораженном и не объединённом мире. Ни один человек, ни в одной стране не стал спать хуже от того, что сведения, средства и сырьё для создания этой бомбы сейчас сосредоточены в основном в американских руках. Не думаю, что мы спали бы сейчас столь спокойно, если бы ситуация была обратной, и какое-нибудь коммунистическое (оратор явно намекал на СССР) или неофашистское государство монополизировало на некоторое время это ужасное средство. Одного страха перед ним уже было бы достаточно тоталитарным системам (снова имелся ввиду Советский Союз) для того, чтобы навязать себя свободному демократическому миру. Ужасающие последствия этого не поддавались бы человеческому воображению. Господь повелел, чтобы этого не случилось, и у нас есть ещё время привести наш дом в порядок до того, как такая опасность возникнет. Но даже в том случае, если мы не пожалеем никаких усилий, мы всё равно должны будем обладать достаточно разительным превосходством, чтобы иметь эффективные устрашающие средства против его применения или угрозы такого применения другими странами. В конечном счёте, когда подлинное братство людей получило бы реальное воплощение в виде некоей Всемирной Организации, которая обладала бы всеми необходимыми практическими средствами, чтобы сделать её эффективной, такие полномочия могли бы быть переданы ей".

У. Черчиль произнёс тот набор формулировок, которые сегодня в той или иной вариативности используется западными СМИ и пропагандистами внутри своих стран и в адрес государств живущих по своим ценностям, отличными от западных стран, и которые западные стратеги и политики хотели бы изменить или уничтожить. Это относится и к современной России: "Теперь я подхожу ко второй опасности, которая подстерегает семейные очаги и простых людей, а именно — тирании. Мы не можем закрывать глаза на то, что свободы, которыми пользуются граждане во всей Британской империи, не действуют в значительном числе стран; некоторые из них весьма могущественны. В этих государствах власть навязывается простым людям всепроникающими полицейскими правительствами. Власть государства осуществляется без ограничения диктаторами либо тесно сплоченными олигархиями, которые властвуют с помощью привилегированной партии и политической полиции. В настоящее время, когда трудностей всё ещё так много, в наши обязанности не может входить насильственное вмешательство во внутренние дела стран, с которыми мы не находимся в состоянии войны. Мы должны неустанно и бесстрашно провозглашать великие принципы свободы и прав человека, которые представляют собой совместное наследие англоязычного мира и которые в развитие Великой Хартии, Билля о правах, закона Хабеас Корпус, суда присяжных и английского общего права обрели свое самое знаменитое выражение в Декларации Независимости. Они означают, что народ любой страны имеет право и должен быть в силах посредством конституционных действий, путем свободных нефальсифицированных выборов с тайным голосованием выбрать или изменить характер или форму правления, при котором он живет; что господствовать должны свобода слова и печати; что суды, независимые от исполнительной власти и не подверженные влиянию какой-либо партии, должны проводить в жизнь законы, которые получили одобрение значительного большинства населения либо освящены временем или обычаями. Это основополагающие права на свободу, которые должны знать в каждом доме.

Таково послание британского и американского народов всему человечеству. Давайте же проповедовать то, что мы делаем, и делать то, что мы проповедуем. Итак, я определил две главные опасности, угрожающие семейным очагам людей. Я не говорил о бедности и лишениях, которые зачастую тревожат людей больше всего. Но если устранить опасности войны и тирании, то, несомненно, наука и сотрудничество в ближайшие несколько лет, максимум несколько десятилетий принесут миру, прошедшему жёстокую школу войны, рост материального благосостояния, невиданный в истории человечества. В настоящее время, в этот печальный и оцепеняющий момент, нас угнетают голод и уныние, наступившие после нашей колоссальной борьбы. Но это все пройдёт и может быть быстро, и нет никаких причин, кроме человеческой глупости и бесчеловечного преступления, которые не дали бы всем странам без исключения воспользоваться наступлением века изобилия. Я часто привожу слова, которые пятьдесят лет назад слышал от великого американского оратора ирландского происхождения и моего друга Берка Кокрана: «На всех всего достаточно. Земля — щедрая мать. Она даст полное изобилие продовольствия для всех своих детей, если только они будут её возделывать в справедливости и мире».

Итак, до сих пор мы в полном согласии. Сейчас, продолжая пользоваться методикой нашей общей стратегической концепции, я подхожу к тому главному, что хотел здесь сказать. Ни эффективное предотвращение войны, ни постоянное расширение влияния Всемирной Организации не могут быть достигнуты без братского союза англоязычных народов. Это означает особые отношения между Британским Содружеством и Британской империей и Соединёнными Штатами. У нас нет времени для банальностей, и я дерзну говорить конкретно. Братский союз требует не только роста дружбы и взаимопонимания между нашими родственными системами общества, но и продолжения тесных связей между нашими военными, которые должны вести к совместному изучению потенциальных опасностей, совместимости вооружений и военных уставов, а также обмену офицерами и курсантами военно-технических колледжей. Это также означало бы дальнейшее использование уже имеющихся средств для обеспечения взаимной безопасности путем совместного пользования всеми военно-морскими и военно-воздушными базами. Это, возможно, удвоило бы мобильность американского флота и авиации. Это намного повысило бы мобильность вооружённых сил Британской империи, а также, по мере того как мир успокоится, дало бы значительную экономию финансовых средств. Уже сейчас мы совместно пользуемся целым рядом островов; в близком будущем и другие острова могут перейти в совместное пользование. США уже имеют постоянное соглашение об обороне с доминионом Канада, которая глубоко предана Британскому Содружеству и империи. Это соглашение более действенно, чем многие из тех, которые часто заключались в рамках формальных союзов. Этот принцип следует распространить на все страны Британского Содружества с полной взаимностью. Так и только так мы сможем, что бы ни случилось, обезопасить себя и работать вместе во имя высоких и простых целей, которые дороги нам и не вредны никому. На самом последнем этапе может реализоваться (и, я считаю, в конечном счете реализуется) и идея об общем гражданстве, но этот вопрос мы вполне можем оставить на усмотрение судьбы, чью протянутую нам навстречу руку столь многие из нас уже ясно видят. Есть, однако, один важный вопрос, который мы должны себе задать. Будут ли особые отношения между США и Британским Содружеством совместимы с основополагающей верностью Всемирной Организации? Мой ответ: такие отношения, напротив, представляют собой, вероятно, единственное средство, с помощью которого эта организация сможет обрести статус и силу. Уже существуют особые отношения между США и Канадой и южноамериканскими республиками. У нас также имеется заключённый на 20 лет договор о сотрудничестве и взаимной помощи с Россией. Я согласен с министром иностранных дел Великобритании г-ном Бевином, что этот договор, в той степени, в какой это зависит от нас, может быть заключен и на 50 лет. Нашей единственной целью является взаимная помощь и сотрудничество. Наш союз с Португалией действует с 1384 года и дал плодотворные результаты в критические моменты минувшей войны. Ни одно из этих соглашений не входит в противоречие с общими интересами всемирного соглашения.

Напротив, они могут помогать работе Всемирной Организации. «В доме Господа всем хватит места». Особые отношения между Объединёнными Нациями, которые не имеют агрессивной направленности против какой-либо страны и не несут в себе планов, несовместимых с Уставом Организации Объединенных Наций, не только не вредны, но полезны и, я полагаю, необходимы. Я уже говорил о Храме Мира. Возводить этот Храм должны труженики из всех стран. Если двое из этих строителей особенно хорошо знают друг друга и являются старыми друзьями, если их семьи перемешаны и, цитируя умные слова, которые попались мне на глаза позавчера, «если у них есть вера в цели друг друга, надежда на будущее друг друга и снисхождение к недостаткам друг друга», то почему они не могут работать вместе во имя общей цели как друзья и партнеры? Почему они не могут совместно пользоваться орудиями труда и таким образом повысить трудоспособность друг друга? Они не только могут, но и должны это делать, иначе Храм не будет возведен либо рухнет после постройки бездарными учениками, и мы будем снова, уже в третий раз, учиться в школе войны, которая будет несравненно более жестокой, чем та, из которой мы только что вышли. Могут вернуться времена средневековья, и на сверкающих крыльях науки может вернуться каменный век, и то, что сейчас может пролиться на человечество безмерными материальными благами, может привести к его полному уничтожению. Я поэтому взываю: будьте бдительны. Быть может, времени осталось уже мало. Давайте не позволим событиям идти самотёком, пока не станет слишком поздно. Если мы хотим, чтобы был такой братский союз, о котором я только что говорил, со всей той дополнительной мощью и безопасностью, которые обе наши страны могут из него извлечь, давайте сделаем так, чтобы это великое дело стало известным повсюду и сыграло свою роль в укреплении основ мира. Лучше предупреждать болезнь, чем лечить её. На картину мира, столь недавно озарённую победой союзников, пала тень. Никто не знает, что Советская Россия и её международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем и каковы пределы, если таковые существуют, их экспансионистским и верообратительным тенденциям".

Вместе тем У. Черчилль не мог не признать вклада СССР и его руководства в победу на нацизмом: "Я глубоко восхищаюсь и чту доблестный русский народ и моего товарища военного времени маршала Сталина. В Англии — я не сомневаюсь, что и здесь тоже, — питают глубокое сочувствие и добрую волю ко всем народам России и решимость преодолеть многочисленные разногласия и срывы во имя установления прочной дружбы. Мы понимаем, что России необходимо обеспечить безопасность своих западных границ от возможного возобновления германской агрессии. Мы рады видеть её на своём законном месте среди ведущих мировых держав. Мы приветствуем её флаг на морях. И прежде всего мы приветствуем постоянные, частые и крепнущие связи между русским и нашими народами по обе стороны Атлантики. Однако я считаю своим долгом изложить вам некоторые факты — уверен, что вы желаете, чтобы я изложил вам факты такими, какими они мне представляются, — о нынешнем положении в Европе".

У. Черчилль произнёс свои знаменитые слова о "железном занавесе и по очереди перечислил столицы европейских государств, освобождённых от германского нацизма и оккупации Красной Армией и ставших просоветскими или дружественными к Советскому Союзу: "От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес. По ту сторону занавеса все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы — Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София. Все эти знаменитые города и население в их районах оказались в пределах того, что я называю советской сферой, все они в той или иной форме подчиняются не только советскому влиянию, но и значительному и всё возрастающему контролю Москвы. Только Афины с их бессмертной славой могут свободно определять своё будущее на выборах с участием британских, американских и французских наблюдателей (в Греции в то время шла гражданская война при участии англо-американских войск, т.е. "наблюдателей" по определению У. Черчилля). Польское правительство, находящееся под господством русских, поощряется к огромным и несправедливым посягательствам на Германию, что ведёт к массовым изгнаниям миллионов немцев в прискорбных и невиданных масштабах. Коммунистические партии, которые были весьма малочисленны во всех этих государствах Восточной Европы, достигли исключительной силы, намного превосходящей их численность, и всюду стремятся установить тоталитарный контроль. Почти все эти страны управляются полицейскими правительствами, и по сей день, за исключением Чехословакии, в них нет подлинной демократии. Турция и Персия глубоко обеспокоены и озабочены по поводу претензий, которые к ним предъявляются, и того давления, которому они подвергаются со стороны правительства Москвы. В Берлине русские предпринимают попытки создать квазикоммунистическую партию в своей зоне оккупированной Германии посредством предоставления специальных привилегий группам левых немецких лидеров.

После боёв в июне прошлого года американская и британская армии в соответствии с достигнутым ранее соглашением отошли на Запад по фронту протяжённостью почти в 400 миль на глубину, достигшую в некоторых случаях 150 миль, с тем, чтобы наши русские союзники заняли эту обширную территорию, которую завоевали западные демократии. Если сейчас Советское правительство попытается сепаратными действиями создать в своей зоне прокоммунистическую Германию, это вызовет новые серьёзные затруднения в британской и американской зонах и даст побеждённым немцам возможность устроить торг между Советами и западными демократиями. Какие бы выводы ни делать из этих фактов, — а все это факты, — это будет явно не та освобождённая Европа, за которую мы сражались. И не Европа, обладающая необходимыми предпосылками для создания прочного мира. Безопасность мира требует нового единства в Европе, от которого ни одну сторону не следует отталкивать навсегда. От ссор этих сильных коренных рас в Европе происходили мировые войны, свидетелями которых мы являлись или которые вспыхивали в прежние времена. Дважды в течение нашей жизни Соединённые Штаты против своих желаний и традиций и в противоречии с аргументами, которые невозможно не понимать, втягивались непреодолимыми силами в эти войны для того, чтобы обеспечить победу правого дела, но только после ужасной бойни и опустошений. Дважды Соединённые Штаты были вынуждены посылать на войну миллионы своих молодых людей за Атлантический океан. Но в настоящее время война может постичь любую страну, где бы она ни находилась между закатом и рассветом. Мы, безусловно, должны действовать с сознательной целью великого умиротворения Европы в рамках Организации Объединённых Наций и в соответствии с ее Уставом. Это, по моему мнению, политика исключительной важности.

По другую сторону «железного занавеса», который опустился поперек Европы, другие причины для беспокойства. В Италии деятельность коммунистической партии серьёзно скована необходимостью поддерживать претензии обученного коммунистами маршала Тито на бывшую итальянскую территорию в центре Адриатики. Тем не менее ситуация в Италии остаётся неопределённой. Опять-таки невозможно представить восстановленную Европу без сильной Франции. Всю свою жизнь я выступал за существование сильной Франции и никогда, даже в самые мрачные времена, не терял веры в её будущее. И сейчас я не теряю этой веры. Однако во многих странах по всему миру вдалеке от границ России созданы коммунистические пятые колонны, которые действуют в полном единстве и абсолютном подчинении директивам, которые они получают из коммунистического центра. За исключением Британского Содружества и Соединённых Штатов, где коммунизм находится в стадии младенчества, коммунистические партии, или пятые колонны, представляют собой все возрастающий вызов и опасность для христианской цивилизации. Всё это тягостные факты, о которых приходится говорить сразу же после победы, одержанной столь великолепным товариществом по оружию во имя мира и демократии. Но было бы в высшей степени неразумно не видеть их, пока ещё осталось время".

Коснулся У. Черчилль и ситуации в Восточной Азии, где разворачивалась борьба за становление независимого от США Китая: "Озабоченность также вызывают перспективы на Дальнем Востоке, особенно в Маньчжурии. Соглашение, достигнутое в Ялте, к которому я был причастен, было чрезвычайно благоприятным для России. Но оно было заключено в то время, когда никто не мог сказать, что война закончится летом или осенью 1945 года, и когда ожидалось, что война с Японией будет идти в течение 18 месяцев после окончания войны с Германией.

В вашей стране вы настолько хорошо информированы о Дальнем Востоке и являетесь такими верными друзьями Китая (У. Черчилль забыл добавить "друзьями" Чан Кайши, который ориентировался в основном на союз с США и Великобританией), что мне нет необходимости распространяться на тему о положении там. Я чувствовал себя обязанным обрисовать вам тень, которая и на Западе, и на Востоке падает на весь мир. Во время заключения Версальского договора я был министром и близким другом г-на Ллойд Джорджа, который возглавлял делегацию Великобритании в Версале. Я не соглашался со многим из того, что было там сделано, но у меня отложилось очень яркое впечатление от ситуации того времени, и мне больно сопоставлять её с нынешней. Это были времена больших ожиданий и безграничной уверенности в том, что войн больше не будет и что Лига Наций станет всемогущей. Сегодня я не вижу и не чувствую такой уверенности и таких надежд в нашем измученном мире. С другой стороны, я гоню от себя мысль, что новая война неизбежна, тем более в очень недалёком будущем. И именно потому, что я уверен, что наши судьбы в наших руках и мы в силах спасти будущее, я считаю своим долгом высказаться по этому вопросу, благо у меня есть случай и возможность это сделать.

Я не верю, что Россия хочет войны. Чего она хочет, так это плодов войны и безграничного распространения своей мощи и доктрин. Но о чём мы должны подумать здесь сегодня, пока ещё есть время, так это о предотвращении войн навечно и создании условий для свободы и демократии как можно скорее во всех странах. Наши трудности и опасности не исчезнут, если мы закроем на них глаза или просто будем ждать, что произойдёт, или будем проводить политику умиротворения. Нам нужно добиться урегулирования, и чем больше времени оно займёт, тем труднее оно пойдёт и тем более грозными станут перед нами опасности. Из того, что я наблюдал в поведении наших русских друзей и союзников во время войны, я вынес убеждение, что они ничто не почитают так, как силу, и ни к чему не питают меньше уважения, чем к военной слабости. По этой причине старая доктрина равновесия сил теперь непригодна. (в другом переводе: «Из того, что я видел во время войны в наших русских друзьях и соратниках, я заключаю, что ничем они не восхищаются больше, чем силой, и ничего они не уважают меньше, чем слабость, особенно военную слабость. Поэтому старая доктрина баланса сил ныне неосновательна.») Мы не можем позволить себе — насколько это в наших силах — действовать с позиций малого перевеса, который вводит во искушение заняться пробой сил. Если западные демократии будут стоять вместе в своей твёрдой приверженности принципам Устава Организации Объединённых Наций, их воздействие на развитие этих принципов будет громадным и вряд ли кто бы то ни было сможет их поколебать. Если, однако, они будут разъединены или не смогут исполнить свой долг и если они упустят эти решающие годы, тогда и в самом деле нас постигнет катастрофа.

У. Черчилль фактически признал, что Вторую мировую войну и приход к власти в Германии нацистов возможно было бы предотвратить если бы не политика "умиротворения", которую проводили в 1930-е гг. западные "демократии" во Франции и Великобритании и что именно они стояли за германскими нацистами: "В прошлый раз, наблюдая подобное развитие событий, я взывал во весь голос к своим соотечественникам и ко всему миру, но никто не пожелал слушать. До 1933 или даже до 1935 года Германию можно было уберечь от той страшной судьбы, которая её постигла, и мы были бы избавлены от тех несчастий, которые Гитлер обрушил на человечество. Никогда ещё в истории не было войны, которую было бы легче предотвратить своевременными действиями, чем та, которая только что разорила огромные области земного шара. Её, я убежден, можно было предотвратить без единого выстрела, и сегодня Германия была бы могущественной, процветающей и уважаемой страной; но тогда меня слушать не пожелали, и один за другим мы оказались втянутыми в ужасный смерч. Мы не должны позволить такому повториться".

Сейчас этого можно добиться только путём достижения сегодня, в 1946 году, хорошего взаимопонимания с Россией по всем вопросам под общей эгидой Организации Объединённых Наций, поддерживая с помощью этого всемирного инструмента это доброе понимание в течение многих лет, опираясь на всю мощь англоязычного мира и всех тех, кто с ним связан. Пусть никто не недооценивает внушительную силу Британской империи и Содружества.

Пусть вы видите на нашем острове 46 миллионов человек, которые испытывают трудности с продовольствием, и пусть у нас есть сложности с восстановлением нашей промышленности и экспортной торговли после 6 лет беззаветных военных усилий, не думайте, что мы не сможем пройти через эту мрачную полосу лишений так же, как мы прошли через славные годы страданий, или что через полвека нас не будет 70 или 80 миллионов, проживающих по всему миру и единых в деле защиты наших традиций, нашего образа жизни и тех вселенских ценностей, которые мы с вами исповедуем. Если население Британского Содружества и Соединённых Штатов будет действовать совместно, при всём том, что такое сотрудничество означает в воздухе, на море, в науке и экономике, то будет исключён тот неспокойный, неустойчивый баланс сил, который искушал бы на амбиции или авантюризм. Напротив, будет совершенная уверенность в безопасности. Если мы будем добросовестно соблюдать Устав Организации Объединённых Наций и двигаться вперёд со спокойной и трезвой силой, не претендуя на чужие земли и богатства и не стремясь установить произвольный контроль над мыслями людей, если все моральные и материальные силы Британии объединятся с вашими в братском союзе, то откроются широкие пути в будущее — не только для нас, но и для всех, не только на наше время, но и на век вперед.".

Ссылки

• Фултонская речь Уинстона Черчилля в Вестминстерском колледже. Запись на английском языке
• | title = Сталин И.В. Ответ корреспонденту “Правды”
• Н. В. Злобин. Неизвестные американские архивные материалы о выступлении У. Черчилля 5.III.1946//Новая и новейшая история, 2000. № 2.
• Война после победы
• Наталия Нарочницкая: «Европе угрожает вовсе не российское великодержавие»

Литература

• Речь Уинстона С. Черчилля. «Мускулы мира», произнесённая 5 марта 1946 г. в Вестминстерском колледже, Фултон, штат Миссури (Фултонская речь) // Robert Rhodes James, ed. Winstone S. Churchill: His Complete Speeches, 1897-1963 (Уинстон С. Черчилль. Полное собрание речей с 1897 по 1963 год). N. Y.; L: Chelsea House in association with R. R. Bowker. V. VII «1943 - 1949». P. 7285 ff
• Субботин Ю. Театр одного Черчилля//Российская Федерация сегодня. 2016. № 3.
• Печатнов В.О. ЭХО ФУЛТОНСКОЙ РЕЧИ ЧЕРЧИЛЛЯ (ПО НОВЫМ ДОКУМЕНТАМ)//Россия XXI. 2016. № 3. С. 170-191.