Афанасий Федотович Шестаков

Афанасий Федотович Шестаков (1677 — 14 марта 1730) — полковник, якутский
 казачий голова, исследователь Охотского моря.

В 1725 прибыл из Якутска в СПб. и представил Главному командованию Кронштадтского порта вице-адмиралу П. И. Сиверсу карту Северо-Восточной Сибири, составленную по его поручению.


Добился указа Сената (1727) об организации экспедиции с целью исследования и присоединения новых земель, приведения 
в подданство России населения Чукотки 
и Камчатки, сбора с него ясака и строительства острогов. В июне 1727 во 
главе команды из 400 казаков выехал 
в Сибирь в звании Главного командира Северо-Восточного края.


Экспедиция Шестакова

Руководителю крупнейшей для тех лет экспедиции была поставлена задача изысканию новых земель «противу» устьев рек Колымы, Анадыря, Камчатки, Пенжины, Охоты, Амура — то есть в двух океанах — Северном и Восточном.

К 1 сентября 1729 г. в Охотске были построены 
боты «Восточный Гавриил» и «Лев», а
 также переданы суда Первой Камчатской экспедиции «Фортуна», «Святой Гавриил». Пятым судном экспедиции был эверс, построенный на собственные средства монахом Игнатием Козыревским, командовал им Емельян Басов.

В сентябре 1729 года в устье р. Ямы сожжен коряками «Лев».

В этом же 1729 г. Шестаков на боте 
«Восточный Гавриил» отправился в
 Тауйский острог, но из-за шторма
 пристал к берегу у о. Талак, откуда 
перебрался в Тауйский острог и далее
 следовал по суше, покоряя местное 
население и собирая ясак. Боту «Фортуна» 
поручено было осмотреть Курильские острова, а экипажу бота «Св. Гавриил» -
 описать реки вдоль западного побережья
 Охотского моря. Басову со своими товарищами поставлена задача дойти из Якутска до берегов Камчатки, Курильских островов и Японии, следуя по маршруту, проложенному еще во времена Семёна Дежнева.

14 марта 1730 г. года на р. Эгач в бою с чукчами погибает сам руководитель экспедиции казачий голова Афанасий Шестаков.

2 октября 1730 года потерпел крушение у берегов западной Камчатки «Восточный Гавриил». «Фортуне» не удается пройти далее Пятого Курильского острова из-за различных препятствий, чинимых местным сборщиком ясака Матвеем Новограбленовым, признавшего в руководителях судном своих ревизоров.

Столь же неудачно складывались дела на р. Лене. Эверс был раздавлен льдами на р. Сикток. Построив три шитика, казаки в течение еще двух навигаций боролись со льдами, пытаясь выяснить хотя бы уже не для себя, а для будущих навигоров — «откуда — куда возможно впредь морскими судами иметь плавание».

Бот «Святой Гавриил» в это же время безуспешно бороздил Охотское море — постоянные шторма рушили всякие надежды на успешное завершение экспедиции 1730 года. И все же боту удалось преодолеть сопротивление Охотского моря, выйти к Шантарским островам, описать их и спуститься на юг к устью реки Амур:

« …в устье большом Амурском глубины от 15 до 20 сажен, а ширины например версты с две… А оной Амур река впала в акиан двумя устьями; а глубина другому устью от 5 до 6 сажен, а ширина версты полторы. И на тех устьях делали опробацыю: в большом устье шли ботом, а в другом — шлюпкою. И в тех устьях стояли на якорях полторы сутки для вышеявленной меры устьев и для рыбной ловли», а «в другом устье ходу нет понеж мелко.»

До современников результаты экспедиции «Святого Гавриила» не дошли. И потому, когда через семьдесят с лишним лет Крузенштерн, исследуя устье Амура, совершил грубейшую ошибку, посчитав это устье несудоходным, после него еще более полувека эта ошибка первого адмирала российского флота давлела над мореплавателями, пока Невельской с риском для собственной карьеры не доказал то, что было известно русским мореходам с 1730 года, — устьев у Амура два.

В чертежах же, привезённых в Петербург участники экспедиции впервые начертили первые контуры северной части Америки — «Большой Земли» как тогда именовали Аляску русские землепроходцы. Аляска была показана на этом чертеже против Анадырского носа, где ей и положено быть. Но Шестакову она представлялась сравнительно небольшим продолговатым островом. Шестаков считал, что против Святого носа находятся десять островов, а не три острова Диомида (Гвоздева), как это есть в действительности. М. Ломоносов дал хорошую оценку шестаковским чертежам. Он считал, что казачий голова поступал как «самые лутчие географы, когда ставят на картах подлинно найденные, но не описанные земли».

Именем Шестакова 
названы: бухта и мыс в Тауйской губе и 
остров в Пенжинской губе.