Набросок, зарисовка, рисунок
Среди многих видов изобразительного искусства, способов изображения на плоскости, выделяют живопись и рисунок.
Виды рисункаПравить
Рисунок, в свою очередь, поглощает собой графику, акварель, другие формы и способы создания изображений, использующих цветопередающие свойства материала.
Набросок и зарисовкаПравить
Особое место в составе рисунка занимают набросок и зарисовка. Известные определения этих понятий в изображении следует чуть подправить тем, что ни набросок, ни зарисовка не выполняются «предварительно, бегло, в общих чертах», а исполняются твердой рукой, спокойно, точно, с намерением уловить и передать самую суть изображаемого. Это своего рода афоризм, но не в изречении, а в изображении. Зарисовка это тот же набросок, но уточняющий фрагменты изображения в более крупной детальной проработке.
И хотя набросок с натуры и набросок по представлению родственны по сути, но в наброске по представлению все же явно просматривается наработка, манерность, повторяемость, что упрощает выразительность, лишает её неожиданности.
Как правило, прием, использованный в удачном наброске с натуры, не повторяется автором, он эксклюзивен, оригинален. Каждый раз автор ищет новые формы передачи своих эмоций в моментальном изображении — наброске.
Следует предположить, что не каждый способный рисовальщик в состоянии исполнить выразительный набросок. Чаще бывает, что хороший живописец или график остается в поколениях известен не серьезными живописными или графическими работами, но парой-тройкой удачных набросков. К тому же, удача в наброске есть фактор случайный, ибо нельзя из наброска в набросок изображать девицу на парковой скамье, меняя только позы — скучно; и речку в красивых берегах изображать надоедает. Видимо, поэтому даже у прекрасных рисовальщиков удачных набросков немного.
Следует особо отметить популярность наброска в сравнении с другими изображениями на плоскости. Это понятно: кажущаяся простота рисунка привлекает, настраивает зрителя на соблазн если уж не последовать примеру автора понравившегося рисунка, то хотя бы скопировать рисунок. И это легко удается, порой копия интереснее оригинала. Но дальше дело не идет по вышеупомянутой причине.
Несколько слов о проблеме изображения. Чаще всего, прежде чем прикоснуться карандашом к чистому листу бумаги, рисовальщик ищет сюжет, видимую красивость, полагая, что она возьмет на себя трудности техники. Но красивости в очередях за их увековечением не стоят и тогда остается либо изображать всё подряд, либо «поломать» карандаш и завернуть его в белую бумагу. Но если попытаться справиться с отчаянием и изобразить веточку какого-нибудь придорожного куста, то может оказаться, что, во-первых, это не так скучно, как казалось, и, во-вторых, не так уж и просто. В-третьих, изображая /рисуя/ такую простоту можно прийти к открытию секрета искусства. Может оказаться, что не так и важно то, ЧТО ты рисуешь, а важно КАК ты справляешься с работой, достаточно ли ты техничен, грамотен в своем деле. И так далее. Невольно раскрываешь учебник.
Чем меньшими средствами достигается результат: тем эффектнее набросок. Чаще всего это просто линия, меняющая свою плотность.
В сложных пейзажах не всегда возможна передача с достаточной ясностью желаемого эффекта лишь одной линией, приходится прибегать к помощи собственных теней.
Вот примеры:
В. Алфеевский. Москва. На ул.Ст.Разина. Бумага, графитный карандаш. 1975
Евгений Рындин. К реке. Бумага, уголь. 2011
Hochschule fur Architektur. Учебный рисунок
Особенный эффект наброска достигается непроизвольной оригинальностью подачи, мгновенностью реакции рисовальщика, когда он, кажется, не успевает схватить уходящее очарование и в спешке ищет и находит способ фиксации:
Наброском чаще всего и управляет дефицит времени. Модель не хочет или не может дать рисовальщику лишнюю секунду и в этом, как раз, принципиальное отличие наброска от рисунка. В литературе приводятся случай, когда, например, художник Сомов два дня держал мальчика у мольберта, чтобы сделать … набросок, судя по результату, Но, конечно, эффект от такого «наброска», каким бы он ни получился, заметно ниже. Именно потому, что заметно.
Но когда временем не ограничивается возможность побродить с карандашом рисовальщик может позволить себе многоплановые наброски на грани с понятием рисунок и разница тогда остается за тем, что в наброске отсутствуют детали и собственные тени. Тогда возможно появление на полях наброска зарисовок деталей и только для того, чтобы затем в более спокойных условиях исполнить на основе наброска графический рисунок или акварель:
Н.Фешин. Натурщица (обнаженная). Серая бумага, уголь. 1917
Евгений Рындин. На рынке. Бумага, уголь. 2006
Эта статья не ставит целью научить рисовать или даже дать исторический обзор понятия, но приведенными изображениями позволяет на краткий момент остановить внимание посетителя страницы, передать ему авторское очарование одной из форм выразительности.
И несколько слов о таком интересном явлении: невозможности обратного процесса от рисунка к наброску. Это не лишний раз подтверждает уверенность в том, что набросок является самостоятельным форматом изображения со своими приверженцами и адептами, его исполнение обусловлено рядом правил и понятий. Строгое следование этим правилам и делает набросок привлекательным.
Следует особо подчеркнуть имитацию реальности в наброске. Желание рисовальщика изобразить предмет или пейзаж возможно похожим на реальность не учитывает того, что человеческий глаз управляет глубиной резкости видимого и, если человек рисует, например, собственную руку, то уже ничего не видит за пределами этой руки: ни дальше, ни ближе. В этой связи нет необходимости имитировать реальность, находящуюся вне пределов акцента изображения /пример с изображением собственной руки/, то есть она, эта реальность, не только может, но и должна иметь условное изображение. Другое дело как найти способ изображения этой условности. В конечном счете ни сам по себе пейзаж, ни сам по себе натюрморт, ни сам по себе портрет не могут быть целью рисовальщика — цель рисовальщика создать художественное произведение, где признаком оценки могут быть только техника, только манера, только стиль, только выразительность и, конечно, только художественность изображения. Зритель, если иметь в виду объективность, то есть количество посещений галереи, именно это и оценивает.
Графический рисунокПравить
Графический рисунок чаще всего исполняется мягким грифельным карандашом, угольным стержнем или кусочком березового угля, графитным карандашом, сепией, сангиной и тому подобным материалом, оставляющим след на подоснове. Если не вдаваться в подробности разнообразия таких материалов, — а их бесчисленное множество и появляются всё новые и новые, — то сам принцип графического рисунка можно достаточно понятно иллюстрировать вышеопределенными материалами.
Учебный рисунок. Б., карандаш
Евгений Рындин. Зеркало. Б., карандаш
Учебный рисунок. Б., карандаш
Евгений Рындин. Лариса. Б., кусочек березового угля, 2005
Евгений Рындин. Портрет в мягкой шляпе, Б., сепия, 2006
Рисунок по представлению можно считать наброском, пока сам автор не сочтет его окончательным вариантом и не приведет в соответствие с собственным пониманием его как рисунка.
Евгений Рындин. Распятие. Б., кар., 2012
Евгений Рындин. Похищение Европы. Б., кар., 2012
Евгений Рындин. Поцелуй Иуды. Б., кар., 2012
Акварельный рисунокПравить
По сути своей произведение, выполненное акварельными красками, может называться и акварелью и акварельным рисунком, но достаточное количество рисовальщиков склонны к технологии рисунка акварельными красками, которую правильнее было бы называть акварельной живописью. Статья не ставит целью копаться в технологиях работы акварельными красками — их много и они достаточно известны, тем не менее, может оказаться интересным склониться к образцам именно акварельных рисунков или даже образцам смешения рисунка и живописи. В основе акварельного рисунка лежит технология «a la prima», то есть решительное использование мазка, когда цвет или форма изображаемого предмета только намечается, как бы только предполагается, давая зрителю возможность довершить изображение своими представлениями. Иногда это становится интересным, привлекающим внимание.
Евгений Рындин. Владимирская башня. Б., акварель, акв. карандаш, гелевые чернила, 2001
Евгений Рындин. Пион. Б., акварельный карандаш, 2000
Евгений Рындин. Боровичи, Купол. Б., акварель, 2002
На правом рисунке сам купол выполнен отмывкой, всё остальное той самой технологией «а ля прима», то есть смешение технологий рисунка. Левый рисунок есть пример решительного отвлечения от натуры, где, действительно, объем, падающие тени, глубина резкости только намечены, а в угоду акценту главы башни вовсе исключена проработка основания башни. Это и можно назвать акварельным рисунком и никак уж не акварельной живописью.