Дмитрий Григорьевич Павлов

Дмитрий Григорьевич Павлов (23 октября [4 ноября] 1897, деревня Вонюх Костромской губернии, ныне Павлово Кологривского района Костромской области — 22 июля 1941, неоккупированная территория СССР) — советский военачальник, не справившийся с управлением Западным фронтом в самом начале Великой Отечественной войны, но заплативший за это жизнью.

Дмитрий Григорьевич Павлов
Род деятельности:	военный
Дата рождения:	4 ноября 1897
Место рождения:	деревня Вонюх Костромской губернии, ныне Павлово Кологривского района Костромской области
Дата смерти:	22 июля 1941
Место смерти:	неоккупированная территория СССР
Отец:	Георгий Васильевич Павлов
Мать:	Екатерина Степановна
Супруга:	Александра Фёдоровна Кузнецова?
Дети:	Борис, Ада
Этническая принадлежность:	русский

УДК	92

Биография

Уроженец современного Кологривского района. Согласно автобиографии, написанной 31 января 1938 года, родился в 1897 году в Костромской губернии в бедной крестьянской семье, окончил сельскую школу, затем двухклассное училище. В 1914 году добровольцем поступил в царскую армию, служил рядовым, старшим унтер-офицером. В 1916 году был ранен, попал в немецкий плен, где содержался в лагерях, работал на фабрике и в шахтах Мариана-Грубе. Вернулся из плена домой 1 января 1919 года. В Красную армию был мобилизован 24 августа 1919 года. В РКП(б) вступил в ноябре 1919 года. Служил в 56-м продовольственном батальоне в Костроме. В марте 1920 года был направлен на Южный фронт, где сражался с бандами Махно, служил в инспекции фронта, командиром кавалерийского полка (город Семипалатинск). В горном Алтае боролся с бандами Сальникова и Кайгородова. В 1923 году был переброшен на Туркестанский фронт начальником истребительного отряда, воевал против банды Турдыбая. В августе того же года уже в Восточной Бухаре руководил операциями против банд Ибрагим-бека, Ала-Назара, Ходмана, Хаджи-Али. Командовал 75-м кавалерийским полком. В 1929 году участвовал в боях в Маньчжурии, в которых его «полк выполнил чётко, быстро и энергично все поставленные задачи». В 1931 году был назначен командиром 6-го механизированного полка, который дислоцировался в Гомеле. С февраля 1934 по октябрь 1936 года командовал 4-й отдельной механизированной бригадой (город Бобруйск). О войне в Испании упоминает так:

С октября 1936 по июнь 1937 г. был в особой командировке, где командовал бригадой и объединял командование групп от 11 до 9 бригад со всеми техническими средствами.

После Испании стал быстро взлетать по служебной лестнице: в июле 1937 года был назначен заместителем, а в декабре — начальником автобронетанкового управления (АБТУ) РККА с присвоением воинского звания комкор.

О своем военном образовании в автобиографии записал:

В Красной армии кончил: курсы комсостава, ВВШ Сибири — кавалерийское отделение, Военную академию им. Фрунзе, АКТУС ВТА.

В 1939 году участвовал в боевых действиях в районе реки Халхин-Гол, затем в советско-финляндской войне 1939—1940 годов.

17 января 1940 года возглавил на советской-финской войне на короткое время Резервную группу войск (РГВ).

Вскоре пошёл на очередное повышение — был назначен командующим войсками Западного особого военного округа (ЗапОВО).

Во исполнение постановления СНК от 4 июня 1940 года о присвоении высшему командному составу Красной Армии генеральских званий получил звание генерал-полковника танковых войск.

С августа 1940 года и до начала Великой Отечественной войны лично провёл фронтовую военную игру, осуществил пять армейских полевых поездок, провёл армейскую командно-штабную игру на местности, 5 корпусных военных игр, радиоучение с двумя механизированными корпусами, корпусное и два дивизионных учения с войсками в зимних условиях, однако все эти учения не имели особых результатов.

По воспоминаниям Г. К. Жукова, в оперативно-стратегической игре на картах, состоявшейся в январе 1941 года, командовал «красными» (восточной стороной) и проиграл Жукову, командовавшему «синими» (западной стороной).

По утверждению П. Н. Бобылева, был участником якобы имевшего место 24 мая 1941 года совещания в кабинете И. В. Сталина.

По утверждению Р. Медведева, провёл вечер 21 июня 1941 года на спектакле гастролировавшего в Минске Московского Художественного театра. С самого начала Великой Отечественной войны утерял управление войсками Западного фронта, которые начали беспорядочный отход на восток.

В своём приказе не позднее 25 июня 1941 года предписал создать заградотряды.

30 июня 1941 года по распоряжению Сталина был вызван в Москву, где был принят В. М. Молотовым и начальником генштаба Г. К. Жуковым. В тот же день было освобождён от должности командующего фронтом.

По распоряжению ЦК ВКП(б), 4 июля 1941 года был арестован как предатель в Довске.

Ночью 22 июля 1941 года был приговорён к лишению воинского звания и расстрелу с конфискацией имущества и в тот же день расстрелян.

31 июля 1957 года был полностью реабилитирован.

Семья

1 октября 1941 года военный трибунал войск НКВД по Горьковской области осудил по статье 58 — 1 части 2-й УК РСФСР к высылке в Красноярский край с лишением избирательных прав на пять лет каждого: отца — Павлова Георгия Васильевича, мать — Павлову Екатерину Степановну, жену — Павлову Александру Фёдоровну, тёщу — Кузнецову Клавдию Михайловну, сына — Павлова Бориса Дмитриевича. Все они были репрессированы как «родные предателя Родины» бывшего генерала Павлова, хотя из текста судебного приговора следует, что он был осуждён не за предательство Родины. Уцелела от репрессий только 12-летняя дочь Павлова Адя.

По утверждению историка И. А. Басюка, родные генерала умерли в Сибири, так и не вернувшись в родные места, однако незадолго до опубликования статьи Басюка появился материал «Комсомольской правды», в котором ретроспективно утверждалось, что на 1988 год жена, сын и дочь Павлова проживали в Минске.

Цитаты

• «Мы живём, товарищи, в счастливую Сталинскую эпоху. Мы прочно стоим на ногах. Для наших советских людей нет преград — мы способны выполнить любое, какое угодно трудное задание… под руководством великого Сталина, беспощадно борясь с врагами и изменниками родины» (1938?)
• «Мы обязаны возлагать на танковый корпус [Красной Армии] задачи по уничтожению 1‒2 танковых дивизий или 4‒5 пехотных дивизий [противника]» (декабрь 1940)
• «Считаю, что западный театр военных действий должен быть обязательно подготовлен в течение 1941 г., а поэтому растягивать строительство [шоссейно-грунтовых дорог] на несколько лет считаю совершенно невозможным» (18 февраля 1941)
• «В течение дня данных о положении на фронте в штаб фронта не поступало» (25 июня 1941)
• «3-я армия — данных о положении войск в штабе фронта нет. 10-я армия — положение частей неизвестно. 4-я армия — продолжает отходить на Бобруйск» (26 июня 1941)
• «…я не предатель. Поражение войск, которыми я командовал, произошло по независимым от меня причинам. <…> …основной причиной быстрого продвижения немецких войск на нашу территорию являлось явное превосходство авиации и танков противника. Кроме этого, на левый фланг Кузнецовым поставлены литовские части, которые воевать не хотели. После первого нажима на левое крыло прибалтов литовские части перестреляли своих командиров и разбежались. Это дало возможность немецким танковым частям нанести мне удар с Вильнюса… <…> Я предпринял все меры для того, чтобы предотвратить прорыв немецких войск. Виновным себя в создавшемся на фронте положении не считаю… <…> Части округа к военным действиям были подготовлены, за исключением вновь сформированных…» (июль 1941)
• «Если бы я без приказа вывел войска из военных городков, а Гитлер не напал…, мне бы снесли голову» (22 июля? 1941)
• «Я прошу доложить нашему правительству, что на Западном фронте измены и предательства со стороны его руководства не было. Все мы работали с большим напряжением. И в данное время сидим на скамье подсудимых не потому, что совершили преступление в период боевых действий, а потому, что недостаточно готовились к войне в мирное время…» (22 июля 1941)

Отзывы и воспоминания современников

На военном совете в июне 1937 года И. В. Сталин рассказал, что М. Н. Тухачевский с И. П. Уборевичем просили послать их воевать в Испанию, но Политбюро решило иначе, послало людей неизвестных, которые в Испании показали себя блестяще. В качестве одного из примеров был назван комбриг Павлов.

Г. К. Жуков в докладе И. В. Сталину так охарактеризовал участие Павлова в боях в районе реки Халхин-Гол:

Павлов помог нашим танкистам, поделившись с ними опытом, полученным в Испании.

Н. С. Хрущёв, присутствовавший в 1940 году на испытаниях нового, тогда строго секретного танка Т-34, который на испытаниях водил лично Павлов, начальник АБТУ РККА, отмечает в мемуарах мастерское вождение танка Павловым. Тот «на танке буквально летал по болотам и пескам…». Однако настроение Хрущёва резко изменилось после беседы с Павловым:

На меня он произвел удручающее впечатление, показался мне малоразвитым человеком. Я просто удивился, как человек с таким кругозором и с такой слабой подготовкой может отвечать за состояние автобронетанковых войск РККА…

Своими сомнениями Хрущёв якобы поделился со Сталиным, который якобы ответил, что Павлов — «это знающий человек», «знает, что такое танк, он сам воевал на танке» и хорошо показал себя в Испании.

По утверждению Я. Е. Чадаева, 22 июня 1941 года Сталин заявил С. К. Тимошенко:

С Вашего[sic] Павлова надо строго спросить! — Сталин резко повысил голос. — За неделю до войны он заверял меня по телефону, что лично выезжал на границу. Уверял, что никакого скопления немецких войск там не обнаружил, а слухи о войне назвал провокационными! И ссылался на свою разведку, которая по его утверждению, работает надежно!...

Ветеран Великой Отечественной войны Нури Саидович Халилов вспоминал:

20 июня [1941 года] нашу 29-ю дивизию посетил командующим округом генерал армии Д. Павлов. Когда мы построились, он выступил перед нами с речью. Мне, в частности, запомнились из нее такие слова: «некоторые из вас думают, что скоро будет война. Никакой войны не будет. У нас с Германией существует договор. В настоящее время я проверяю войска округа. Теперь вот проверяю и вас. И в панику бросаться не советую»...

В тяжёлые дни октября 1941 года Сталин спросил у Жукова, как восприняли офицеры расстрел Павлова? Жуков ответил, что расстрел Павлова не изменил положения на фронтах, но эта акция оставила тяжёлый осадок у командного состава:

Павлов имел потолок командира дивизии, а судили его как командующего фронтом.

Бывший начальник оперативного отдела штаба ЗапОВО генерал-майор Б. А. Фомин в записке, подготовленной в 1956 году для заместителя начальника Генерального штаба по военно-научной работе генерала армии В. В. Курасова, утверждал:

Павлов тщательно следил за подготовкой театра военных действий… К началу войны на всем протяжении вдоль границы были созданы полевые оборонительные полосы с ДЗОТ'ами. Что же касается УР'ов, то они к началу войны не были построены и вооружены. Тщательно следя за дислокацией войск противника, Павлов неоднократно возбуждал вопрос перед Наркомом обороны о передислокации войск округа из глубины в приграничный район… Однако к началу войны 113, 121, 143 и 50-я стрелковые дивизии в намечаемые ими районы не успели выйти и война их застала в походе… Подводимые из глубины шесть дивизий в район Беловежская Пуща, р. Щара от впадения ее в Неман до Брестского шоссе должны были наращивать глубину обороны, но, к сожалению, ход военных действий, а главное темп продвижения противника не позволил полностью осуществить этот план.

О подготовке немцами внезапного нападения Павлов знал и просил занять полевые укрепления вдоль госграницы. 20 июня 1941 г. шифрограммой за подписью зам. начальника оперативного управления Генштаба Василевского, Павлову было сообщено, что просьба его доложена Наркому и последний не разрешил занимать полевых укреплений, так как это может вызвать провокацию со стороны немцев. 19 июня была получена шифрограмма из Генштаба штабу округа развернуть КП штаба фронта в Обуз-Лесна с готовностью вечер 22 июня.

Бывший командующий 3-й армией ЗапОВО генерал-полковник В. И. Кузнецов в записке, направленной тому же генералу Курасову в 1956 году, утверждал:

В свое время (еще до начала войны) все командующие армиями, в том числе и я, докладывали Павлову о совершенно открытой подготовке немцев к войне. Так, например, нами было точно установлено сосредоточение крупных сил немцев в Августовских лесах юго-восточнее Сувалки. В наших руках также были подметные письма, в которых указывалось примерное время перехода немцев в наступление (21, 22, 23 июня). Тем не менее Павлов за несколько дней до начала войны приказал всю артиллерию войск всех армий фронта отправить на артиллерийские стрельбы за несколько сот километров от линии фронта. Этот приказ был, насколько мне известно, выполнен полностью командующим 4-й армией Коробковым, частично командующим 10-й армией генерал-майором К. Д. Голубевым и не выполнен мною, так как за несколько дней до начала войны мною было подготовлено и проводилось учение по отработке вопросов прикрытия границы и войска (4 ск) были выведены к границе.

И. В. Болдин писал в мемуарах, изданных при Хрущёве:

Уже после войны мне стало известно, что Павлов давал моей несуществующей группе одно боевое распоряжение за другим, совершенно не интересуясь, доходят ли они до меня, не подумав о том, реальны ли они в той обстановке, какая сложилась на Западном фронте. Зачем понадобилось Павлову издавать эти распоряжения? Кому он направлял их? Возможно они служили только для того, что бы создать перед Москвой видимость, будто на Западном фронте предпринимаются какие-то меры для противодействия наступающему врагу. Ни одного из этих распоряжений я не получил, они остались в военных архивах, как тяжкое напоминание о трагедии первых дней войны.

Награды

К 1937 году Павлов был награждён двумя орденами Красного Знамени, грамотой ВЦИК, золотыми часами, орденом Ленина; ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Киновоплощения

• «Битва за Москву» (1985) — Александр Филиппенко
• «Война на западном направлении» (т/с, 1990) — Иван Мацкевич

Интересные факты

• В ходе войны в Испании план разгрома к северо-востоку от Мадрида 60-тысячного итальянского экспедиционного корпуса в составе трёх пехотных дивизий, одной моторизованной и двух полумоторизованных бригад с приданными им танками и самолётами был разработан К. А. Мерецковым при участии военных советников Б. М. Симонова и Д. Г. Павлова. План заключался в нанесении последовательных ударов, рассчитанных на уничтожение экспедиционного корпуса по частям, и всего за несколько дней замысел был претворён в жизнь.
• По замечанию историка Ю. В. Рубцова, Павлов, командовавший в Испании танковой бригадой, придя на пост командующего военным округом, получил в распоряжение сразу 44 дивизии.
• По утверждению историка П. Н. Бобылева, документы свидетельствуют, что версия Г. К. Жукова о командно-штабной игре, якобы проваленной Павловым и выигранной Жуковым, совершенно несостоятельна: в игре, о которой вспоминал маршал в беседах с К. Симоновым, В. А. Анфиловым, Е. Ржевской, не было ни упомянутых «трёх ударов» Жукова, ни «разгрома» им Павлова, ни выхода «синих» на 8-й день к Лиде и Барановичам, ни многого другого.
• По утверждению автора романа «Солдатский маршал» С. Михеенкова, санкцию на арест Павлова и предание его суду Военного трибунала подписал Г. К. Жуков.
• Где судили Павлова — и сегодня точно не известно. Автор документальной повести «Генерал Павлов» М. Д. Токарев считает, что суд мог состояться в Москве, в здании Верховного Суда или на Лубянке, в кабинете Л. П. Берия или В. С. Абакумова. Сын Берия Сергей свидетельствует, что по рассказам его отца в Москву Павлова не возили, а судили в штабе маршала С. К. Тимошенко.
• И. Т. Пересыпкин рассказывал в интервью:

Начальником Управления связи Красной армии меня назначили в ночь на 22 июля 1941 г., то есть ровно через месяц после начала войны. Эта ночь памятна для меня еще и тем, что она была первой ночью, когда немцы бомбили Москву. Вечером 22 июля я неожиданно был вызван к Сталину, который работал тогда в небольшом особняке, недалеко от станции метро «Кировская». В приемной находился начальник Управления связи Красной армии генерал-майор Н. И. Гапич. <…> В кабинет Сталина сначала вызвали меня. Там был и начальник Главного политуправления РККА армейский комиссар 1-го ранга Мехлис. Он сидел за столом и под диктовку Сталина что-то писал. Как я понял, готовился какой-то документ о руководстве Западного фронта. Несколько раз упоминалась фамилия командующего войсками этого фронта генерала Павлова… Затем в кабинет был приглашен Гапич, и Сталин не без раздражения спросил его: «Почему так плохо работает наша военная связь?».

• По мнению историка И. А. Басюка, расстрел Павлова не только оставил «тяжёлый осадок у командного состава», но и заставил последних более объективно оценивать свои способности при выдвижении на высшие должности.
• 1 июля 1953 года арестованный к тому времени Л. П. Берия направил своему бывшему другу Г. М. Маленкову записку, в которой постарался смягчить свою участь напоминанием другим членам сталинского Политбюро, что они совместно смогли умерить гнев Сталина и поэтому Жукова не постигла трагическая судьба генерала Павлова:

М[икоян] и Молот[ов] хорошо должны знать, что Жук[ов], когда [его] сняли с генер[ального] штаба по наущению Мехлис[а], ведь его положение было очень опасно. Мы вместе с вами уговорили назначить его командующим фронтом и тем спасли будущ[его] героя нашей Отечественной войны.

Ссылки

• Генерала Павлова расстреляли за сдачу Минска через месяц после начала войны // KP.RU, 29.04.2010

Литература

• Павлова А. Ф. О генерале армии Д. Г. Павлове // Вопросы истории. — 1989. — № 3. — С. 182‒185.
• Пальчиков П. А., Гончаров А. А. Что произошло с командующим Западным фронтом генералом Д. Г. Павловым в 1941 г. // Новая и новейшая история. — 1992. — № 5. — С. 114‒135.
• Басюк И. А. Генерал армии Д. Г. Павлов и трагедия июня 1941 г. // Вопросы истории. — 2010. — № 5. — С. 41‒51.
• Саввин А. Тайна 22 июня // Молодая гвардия. — 2010. — № 5‒6. — С. 118‒145.