Севастопольское училище зенитной артиллерии
Севастопольское училище зенитной артиллерии (СУЗА) образовано в 1927, как школа зенитной артиллерии. Располагалось на Корабельной стороне, возле памятника герою обороны города в Крымской войне матросу Кошке. Срок обучения — 2 года (1939). Изучаемое вооружение: 76-мм и 85 мм пушки, 20-мм зенитные пулеметы, ДШК. Последний предвоенный выпуск был произведен 1 июня 1941. Набор курсантов на первый курс училища в 1941 произведен из Ростова, Тбилиси, Харькова. В июле 1941 из курсантов училища сформированы зенитные батареи прикрывавшие небо Севастополя. В августе 1941 курсантов заменили военнослужащие призванные из запаса. Училище с учебной материальной частью эвакуировали в октябре 1941 в Уфу, в настоящее время училище располагается на Украине[1].
Учебные подразделения структурно состояли из курсантских дивизионов, где дивизион включал в свой состав три учебные батареи.
Справочно: В 1941 командир 1 курсантского дивизиона являлся Чернухин, политрук Кулиш. Командир 2-й батареи старший лейтенант Чайка, заместитель командира батареи Осипов.
Командование училищаПравить
- Начальник училища — полковник Морозов.
- Военный комиссар — Тарасов.
Известные выпускникиПравить
- Туркенич Иван Васильевич, выпускник 1941, Герой Советского Союза (1990), руководитель краснодонской подпольной комсомольской организации «Молодая Гвардия».
- Штеменко Сергей Матвеевич, выпускник 1930, генерал армии.
- Амбарцумян Амбарцум Миронович (29.11.1919 - 18.07.2001), генерал-лейтенант артиллерии, выпускник 1940 года.
Выпуск 1938 годаПравить
.jpg)
Воспоминания выпускниковПравить
- Садрединов Решат Зевадинович. В июле нас, студентов, 1921-1922 гг. рождения, забрали в Севастопольское зенитно-артиллерийское училище (СУЗА). Это было прекрасное училище, но как мы приехали, училище сразу же начали бомбить. Поэтому в Севастополе мы совмещали теорию и практику. Это происходило так: мы перед налетами подходили к зенитчикам и просились в помощь, чтобы научиться стрелять. В училище имелась прекрасная столовая, с отличным питанием, на 4 курсанта был выделен отдельный стол, накрытый белой скатертью, и нас обслуживали официантки. Что еще интересно, в Севастополе у нас еще шел урок этики, как надо держать ложку, вилку. Рассказывали, когда Ворошилов был в Турции, его пригласили танцевать, а он не умел, поэтому нас, курсантов, еще и танцевать учили. Учителями были кадровые военные, такая дисциплина была, что каждый раз, когда заходил командир, мы стояли по команде "Смирно", и пока он не уйдет, мы не имели права свой взгляд оторвать от него. Испытывали к командирам большое уважение. Нам выдали прекрасное обмундирование, хромовые сапоги, галифе.
.jpg)
- Бильдер Ефим Наумович. В 1939 году я окончил 10 классов в Тираспольской средней школе №4 и решил поступать в военное училище, очень хотел быть кадровым военным. Но в училище тогда не принимали документы у семнадцатилетних юношей, так что - пришлось срочно «принимать меры». Договорился в военкомате, чтобы мне переправили год рождения с 1922 на 1920 г.р. и с двумя одноклассниками, Мишей Голевым и Давидом Рабиновичем, поехал поступать в СУЗА - Севастопольское училище зенитной артиллерии, которое готовило кадры в основном для частей береговой обороны флота.
Расскажите подробнее об этом училище. Мало кто о нем сейчас вспоминает, только иногда, упоминают о СУЗА, когда пишут о генерале армии Штеменко, выпускнике этого военного училища, или когда речь идет о руководителе краснодонской подпольной комсомольской организации «Молодая Гвардия», лейтенанте Иване Туркениче, который закончил СУЗА в 1941 году.
Училище располагалось на Корабельной стороне, возле памятника герою обороны города в Крымской войне матросу Кошке. Учебная программа была рассчитана на два года. Готовили на 76-мм и 85 мм орудиях, изучали 20-мм зенитные пулеметы, ДШК и так далее.... Командовал училищем полковник Морозов, военкомом был Тарасов. Я попал в 1-ый курсантский дивизион, которым командовал Чернухин, (с которым мне довелось вновь встретиться уже на фронте под Ельней), а нашим политруком был Кулиш. Распределили на 2-ую батарею. Моей батареей командовал старший лейтенант Чайка. Он, и его заместитель Осипов, после войны стали генералами.
Хорошо помню своего взводного командира - лейтенанта Удовиченко и преподавателя курса тактики полковника Жевнарчука, который на фронте был начальником штаба 33-ей зенитной - артиллерийской дивизии. С ним тоже меня судьба столкнула на войне. Готовили нас очень серьезно, все учения и стрельбы проводились в обстановке максимально приближенной к боевой. Гоняли курсантов до седьмого пота. На совесть готовили, к настоящей войне, а не к парадам и салютам.
Весной сорок первого года учебные тревоги стали почти ежедневными, многие курсанты просто отказывались идти в увольнение в город - «только с горы спустишься, так сразу надо бежать назад вверх, тревогу объявили!»... Первого июня 1941 года в училище состоялся выпуск командиров.
Не было никаких торжеств и церемоний, в воздухе «явно пахло войной» и всех быстро направили по флотам и приграничным округам. Меня, как отличника учебы, оставили служить в училище командиром курсантского взвода. Еще весной был произведен новый набор в училище, к нам прислали для продолжения учебы курсантов- артиллеристов из Ростова, Тбилиси, Харькова.
С 1/6/1941 по 20/6/1941 вся флотская эскадра была на учениях в море, город опустел, но в пятницу, двадцатого июня, корабли стали возвращаться на базу, моряки сошли на берег в увольнительные, на набережной и на танцплощадках играла музыка, духовые оркестры, но у многих из нас было ощущение, что это действительно последние мирные дни… Для севастопольцев война началась в 02-00 ночи. У меня день рождения - 22 июня, и накануне, я с товарищем, тоже молодым лейтенантом, пошел в ресторан «Приморский», так сказать, отметить это событие. В полночь вышли из ресторана, доехали на трамвае до вокзала, а дальше пошли пешком в наше училище.
Только вернулись к себе в ДНС (дома начальствующего состава), легли спать, как прибегает дежурный курсант и кричит - «Тревога! Война!». Я говорю ему - «Ты что орешь! Какая война?». Схватили с товарищем пистолеты и противогазы, прибежали на плац училища. Весь личный состав СУЗА уже стоял в строю. Со стороны Балаклавы появился одиночный самолет. Корабли стали ловить его прожекторами, корабельная зенитная артиллерия открыла огонь. Самолет ушел с набором высоты. К нам вышел начальник строевого отдела и объявил - « Всем оставаться на месте! Ждать прихода начальника училища!». Начальник уже был на совещании у командующего флотом Октябрьского. И когда он вернулся, то сразу сказал следующую речь - «Товарищи, началась война! Гитлер вероломно напал на нас! Требую соблюдать спокойствие. Товарищи курсанты, ваша учеба продолжается…», и потом говорил еще какие-то «обязательные» пафосные слова. На территории училища сразу ввели светомаскировку, и уже утром, часть командиров получила назначения в воинские части.
Насколько интенсивными были налеты вражеской авиации на Севастополь в первые дни войны? Начиная с 23/6/1941 года, начались ежедневные налеты на город. Сначала бомбили только по ночам. Бомбили корабли, стоящие на рейде и у причальных стенок. Первые бомбы падали на Примбуль, в районе Мартыновой бухты ( где располагалась гарнизонная гауптвахта), на улице Щербака и во многих других местах в Севастополе. Бухты забрасывали минами, спускаемые на парашютах, и создавалось впечатление, что сбрасывают воздушный десант. Сразу стали организовывать отряды по борьбе с немецкими парашютистами. Но уже утром, на рейде, стали подрываться суда ОВС (Отдел вспомогательных судов). Начали выяснять, что происходит, и тогда обнаружили, что немцы сбросили новые магнитные мины. С этими минами потом разбиралась группа будущего академика Курчатова, организовавшая на флоте станции размагничивания кораблей.
Что происходило с Вами в эти дни? В училище было сформировано несколько курсантских зенитных батарей, одной из которых поручили командовать мне. Батарея заняла позиции на склонах Малахова Кургана.
Какие задачи ставились перед Вашей батареей? Задача была простой - сбивать все вражеские воздушные цели на высоте до 5-ти километров в заранее определенном квадрате, который мы прикрывали. «Эшелоны» высоты от 5-ти километров и выше - находились в зоне ответственности авиации ПВО. Моя батарея прикрывала участки завода №13 -ВМЗ, завода №1127, завода им. Орджоникидзе, филиал Ленинградского ВИМУ, базу подводных лодок в Балаклаве и другие объекты. Батарея насчитывала в своем составе примерно 100 человек, на вооружении у нас были 37 -мм полуавтоматические зенитные пушки, со скорострельностью 160 выстрелов в минуту и приборы ПУАЗО -2. В августе всех курсантов моей батареи вернули в училище, которое эвакуировалось в Башкирию, и вместо них, мне прислали зенитчиков, призванных из запаса. Я добровольно остался в Севастополе, в эвакуацию не поехал.
В начале ноября немцы прорвались к Дуванкою, меня отозвали с Малаова Кургана и направили командовать зенитной 37-мм батареей в 7-ую Бригаду МП под командованием полковника Жидилова Ивана Ефимовича. Батарея действовала в районе Мекензиевых гор, хутора Дергачи, использовалась для огневой поддержки при наступлении на высоту 137,5, и так далее. Батарея вела в основном огонь по немецкой пехоте. Нас постоянно придавали на усиление батальонов морской пехоты. Сегодня мы поддерживаем батальон Моисея Просяк, завтра - батальон капитана Матросова. Комбриг Жидилов использовал нашу батарею как свой огневой резерв. Рядом с нами сражались моряки подполковника Потапова из 8-ой Бригады, и им тоже мы часто помогали своим огнем.
Бои были тяжелыми? Очень. Там такое увидеть довелось… И отход Приморской Армии на Севастополь тоже происходил на моих глазах. А в ноябрьских боях… Моряки ходили в атаку по несколько раз в день… Людей у нас никто не считал и никто не жалел… За наше довоенное «шапкозакидательство» мы заплатили дорогую кровавую цену. На одной «Полундре!!!» и «.. вашу мать!!!» - далеко на войне не уедешь. Я помню, и как начиналась эвакуация города, и как все госпиталя в Инкермане были забиты ранеными… И как слепые и израненные матросы и солдаты под бомбежкой ползли к кораблям, стоящим у пирсов…