Текст:Виктор Михайлович Чернов:Наша позиция в профессиональном движении
Наша позиция в профессиональном движении
- Автор:
- Виктор Михайлович Чернов
- Дата публикации:
- июль 1907
- Предмет:
- Синдикализм
Ссылки на статью в «Традиции»:
О тексте:Одно из самых характерных явлений последнего времени — гигантский рост профессиональных союзов. Профессиональные союзы быстро начали расти, едва только поколебленное, хотя и не сломанное, самодержавие вынуждено было посторониться и дать месть около себя ненавистным «гражданским свободам». С тех пор профессиональные союзы, несмотря на колебания политического барометра, не переставали множиться, расти и крепнуть. Морозы реакции не могли совершенно убить их ростков. Периоды политического затишья также не подрезывали их жизненного корня. Напротив, когда активные силы рабочих масс не находили себе прямого приложения на отрытой арене революционной политической борьбы, они нередко с тем большим жаром обращались на «органическую» подготовительную работу строительства своих прочных цитаделей — профессиональных союзов.
Давно и безвозвратно прошло то время, когда профессиональное движение казалось чем-то узким, мелким, ограниченно-цеховым. Теперь уже выяснилось с полной определённостью, что профессиональны лишь ячейки, лишь основные, элементарные единицы, являющиеся носителями движения; самое же движение представляет собой некоторое высшее единство, в котором гармонизируются стремления и тенденции этих ячеек; и поэтому движение в целом правильнее было бы назвать не «профессиональным», а «интер-профессиональным движением». В нём профессиональна лишь форма организации, лишь способ подбора членов в первичные группы; общий же дух движения также возвышается над интересами отдельных узких профессий, как возвышается общий дух современного международного социализма над обособленными тенденциями составляющих его национальных социалистических партий. Интернациональность политического социализма здесь вполне аналогична интер-профессиональности экономической организации рабочего класса.
В этом развёрнутом, обобщённом, развитом виде профессиональное движение является лишь одною из необходимых форм классовой борьбы пролетариата; это фактическое движение класса, лишь строящего в ряды по профессиям; неверно будет поэтому сказать, что в ведении профессиональных союзов находится лишь экономическая борьба пролетариата; всякое классовое движение есть движение политическое, и отмежевать профессиональное движение от политического — пустая, вредная и несостоятельная затея. Являясь одной из непосредственных форм классовой борьбы пролетариата, профессиональное движение имеет громадную важность. Факты показывают, что во всех странах отрезавшие себя от профессионального движения отрезывают себя от рабочего класса вообще. Лишь партии, сумевшие понять все значение профессионального движения и занять в нём правильную позицию, обеспечивали для самих себя охват широких рабочих низов и безостановочное, безболезненное развитие. Особенно важно занять такую позицию на первых же порах развития профессионального движения, когда оно является еще не окрепшим, и когда на нём могут в высшей степени болезненно отозваться всякие ошибочные шаги уже сложившихся и влиятельных политических партий. Влияния, которым подвергаются профессиональные союзы на первых порах, — естественно, самые сильные. Позднее они могут приобрести прочность традиционных предрассудков и, подобно толстой коре, препятствовать всяким новым воздействиям. А эти воздействия так легки вначале.
Здесь, быть может, будет не лишним напомнить, в кратких чертах, некоторые существенные пункты нашего взгляда на профессиональное движение, в противоположность взглядам тред-юнионистов, ортодоксальных социал-демократов и революционных синдикалистов. Для тред-юнионистов профессиональные союзы — средство для завоевания непосредственных, практических материальных выгод; ни в каком отношении к социальной революции они не стоят, ибо для типичного тред-юниониста социальная революция есть пустая утопия.
Также, в сущности, глядят на профессиональные союзы и ортодоксальные марксисты, хотя и по другим соображениям; они верят в неизбежность социальной революции, но её органом считают социал-демократию, как политическую партию; ограничивая профессиональные союзы борьбой на почве старого общества, они, естественно, также склонны подчинять профессиональное движение партии, как подчинена конечной цели борьба за непосредственные улучшения на почве старого общества.
Мы, наоборот, полагаем, что так суживать задачи профессиональных союзов, значит, возводить в принцип примитивную фазу профессионального движения. Профессиональное движение в своём целом должно иметь своею целью борьбу против всех видов гнёта и эксплуатации рабочего, а, следовательно, борьбу за полную эмансипацию труда. Борьба на почве старого строя есть лишь малая часть этой борьбы, и на ней задачи профессиональных союзов не кончаются. Профессиональные союзы должны сыграть чрезвычайно крупную и существенную роль и в самый период социального переворота, и после него. Они, на известных условиях и под определённым контролем, должны будут принять в своё заведывание соответственные отрасли производства. И профессиональные союзы должны всё время в виду эти свои будущие функции, эту свою историческую миссию; с нею они должны сообразовывать свою борьбу в данных условиях; будущие перспективы должны вдохновить их и настоящем, «конечная цель» — сообщать направление всему «движению».
К этому приходят, правда, и романские «революционные синдикалисты». Но они доходят до чудовищных преувеличений в оценке будущей роли профессиональных союзов. Для них вне этих союзов нет ничего, всё остальное общество, все остальные общественные организации обречены на вымирание. Профессиональные союзы являются центром и средоточием всего, что нужно для рабочих; всему, что остаётся вне их, объявляется беспощадная война и, как результат её, — полное уничтожение. Самое будущее общество по своей структуре им представляется как освободившаяся от внешнего давления буржуазного мира и буржуазного государства свободная федерация профессиональных союзов, завладевших каждый своей отраслью производства. Социализм этой новой революционно-синдикалистской школы носит благодаря этому резко выраженный корпоративный характер. С этим связано и то, что данная школа выдвигает в социализме на первый план интересы производства, а не потребления.
То и другое является равно ошибочным. Основная задача социализма заключается в планомерной организации производства и распределения общественных сил сообразно общественным нуждам. Краеугольным камнем всего хозяйственного строя является, таким образом, учёт общественных потребностей в их рациональной иерархии. В зависимости от него должно находиться и размещение общественных сил по отдельным отраслям производства.
Само собой разумеется, что все, кому обществом будет поручен труд в одной определённой отрасли производства, будут пользоваться широкой автономией в своём деле, будут работать на началах, обеспечивающий широкий простор их инициативе. Но они не будут самодовлеющими единицами, лишь по «свободному договору» определяющими свои отношения к другим таким же самодовлеющим производительным корпорациям. Рядом с профессиональными группировками производителей должны стоять территориальные группировки потребителей. Принципиально, в будущем обществе каждый потребитель является в то же время и производителем (исключением являются лишь дети, старики, инвалиды труда и т. п.). Поэтому не может быть принципиального никакого антагонизма между территориальной и профессиональной организацией, между потреблением и производством; и, конечно, граждане будущего общества, как производители, будут подчинены самим себе как потребители.
Внепрофессиональная, территориальная организация потребителей куда-то исчезает у современных теоретиков революционного синдикализма. Она совершенно вытесняется корпорациями производителей, организациями экстерриториальными. Эта чудовищно однобокая схема будущего общества совершенно губит то здоровое зерно революционного идеализма, которое вносят романские синдикалисты в понимание профессионального движения. Она толкает к извращённым выводам в целом ряде других вопросов теории и практики этого движения. Нетрудно видеть, откуда создалась эта схема с её крайностями. В современном обществе рабочий эксплуатируется прежде всего и больше всего как производитель. Как производитель же он резче всего противостоит остальному «потребляющему» обществу. Это и сконцентрировало внимание синдикалистов на рабочем как производителе, и на организации рабочих, исключительно как производителей. По инерции ума эта концентрация внимания на одном пункте была перенесена и на рассмотрение будущего общества.
Конечно, ясность представления об основах будущего общества от этого не могла выиграть. И, как результат этого, в конце концов, явилась даже отрыжка старого взгляда тред-юнионистов — скептицизм по отношению к «конечной цели». И литературный лидер французских синдикалистов Юбер Лагардель, начав за здравие революционного идеализма, кончает за упокой. «Я не знаю, — пишет он совершенно в духе Бернштейна, -осуществится ли „будущее общество“. Признаюсь, что интересуюсь им лишь постольку, поскольку жизнь людей, подготовляющих его, видоизменяется под влиянием этой их работы подготовления… Я не связан своей судьбой ни с какою абстрактностью, я — только человек настоящего. Что мне важно, чего я жду, я, социалист 1906 года, это видит в тот момент, когда я живу, как мир преобразовывается, хоть и слабо, под влиянием нового движения». Разве это — не то же самое: «Das Endziel ist mir nicht, die Bewegung — Alles» («конечная цель для меня — ничто, движение — все»)?
Мы, социалисты-революционеры, думаем не только он «ближнем», но и о «дальнем»; мы не только люди настоящего, но и все более — люди будущего, элементы будущего в настоящем. Мы не хотим, чтобы организации рабочих как производителей, подобно фараоновым коровам, пожрали все другие формы группировок членов трудового общества, ни мало от того не выигравши. Мы указываем профессиональным союзам в будущем на роль крупную и автономную, но не исключительную и самодовлеющую. Мы призываем их вести со всею энергией борьбу настоящего, ни на минуту не упуская их виду своей великой исторической миссии. И только этот наш взгляд и способен гармонически сочетать в профессиональном движении элемент дальнозоркого исторического идеализма с реализмом революционной практики.
Старозаветный, типичный тред-юнионизм держался в стороне от партий, и сам не желал становиться особой партией. Если ему приходилось сталкиваться с теми или иными вопросами законодательства, — он прибегал к своеобразной политической коммерции: соглашался поддерживать ту партию или тех кандидатов, которые взамен обязывались поддерживать необходимое для тред-юнионов законодательное улучшение. Ортодоксальный марксизм рассматривал социал-демократическую партию как истинную хранительницу начал классовой борьбы, а профессиональные союзы держал на подозрении, и желал отдать под гласный надзор партии, соответственно, подчинив его этой последней (если уж нельзя добиться полного поглощения профессиональных союзов партией).
Революционный синдикализм, напротив, со своей стороны желал бы вытеснить партии синдикатами и подчинить их синдикатам, если уж нельзя их поглотить. Революционный синдикализм колеблется между анархическим отрицанием политических партий и полупризнанием их. Он иногда довольствуется тем, что отрицает у партий «политического социализма» право называться социалистическими, признавая их лишь «крайними демократическими» партиями; рабочий, как гражданин, говорят синдикалисты, смешивается с другими гражданами и имеет более или менее однородные с ними цели; как производитель же, он резко противостоит остальному обществу; поэтому политические партии, вербующие рабочего как гражданина и как избирателя, неизбежно сотрудничают с буржуазным обществом, создавая школу оппортунизма; профессиональные же союзы, напротив, ведут классовую борьбу. При всей радикальной внешности это решение отдаёт всю гражданскую и политическую жизнь страны в ведение оппортунизма с его теорией «сотрудничества классов» и сохраняют революционную непримиримость лишь для профессионального движения. Тогда уже логичнее анархисты, которые на тех же основаниях совершенно отрицают участие рабочих в политике, а не синдикалисты, которые узаконивают двойную бухгалтерию — гражданского оппортунизма и профессиональной классовой непримиримости рабочих.
Другие синдикалисты склонны избегнуть этой двойной бухгалтерии методом марксизма навыворот: держа «политиков» на подозрении, отдать их под гласный надзор профессиональных союзов, подчинив их последним и заставивши их рассматривать себя в парламенте как рупор, послушно передающий решения и требования, выработанные на съездах синдикатов.
Таким образом, ни одно из этих течений, столь противоположных и в то же время столь похожих друг на друга, не могло дать гармонического синтеза политики и профессионализма. Тред-юнионизм попросту отказывался от такого синтеза, предпочитая ему откровенную политическую коммерцию. Марксизм и революционный синдикализм вместо синтеза давали тяжбу между профессионализмом и политикой и разрешали эту тяжбу путём подавления и подчинения одного другому, причём различались лишь в том, кому из двух присудить верховенство.
Только социально-революционная концепция профессионального движения радикально устраняет эту тяжбу, устанавливая вместо неё сотрудничество, основанное на признании равноправия и равноценности прежних тяжущихся. Социалисты-революционеры считают автономию политической партии рабочего класса и профессионального союза необходимым условием их жизненности. Таким же условием жизненности считают они координацию их действий, устанавливаемую путём соглашений. Социалисты-революционеры признают, что партия и профессиональный союз друг друга дополняют, но не потому, что они провели какое-то искусственное размежевание социальной территории между ними — например, отдав партии в исключительное ведение государственно-гражданскую политику рабочего класса, а профессиональным союзам — его экономику. Экономика в жизни неотделима от политики, и русские социал-демократы, желавшие в своей борьбе против «профессионально-политических» союзов провести это размежевание, могли только путаться в схоластических тонкостях и ломать голову над разрешением задачи квадратуры круга. У профессиональных союзов так же мало можно изъять «политику», оставив их при одной «экономике», как мало можно у политической партии отнять право интересоваться «экономикой».
Настоящая разница между профессиональным союзом и партией заключается лишь в том, как они подходят к политике, — а равно к экономике. И разница обусловлена способом составления того другой. В основе партии лежит целостная, обдуманная, законченная, теоретически обоснованная программа. Партия вербует людей под эту программу; и по мере того, как она поднимает элементы массы до высоты понимания этой программы, она сама становится массовой партией.
С партией неразлучна определённая социально-политическая доктрина, школа. Профессиональный союз неразлучен лишь со школою самой жизни. Партия исходит из теории; профессиональный союз из голой практики. Партия старается предвосхитить всю историческую миссию данного класса; профессиональный союз развертывает эту миссию ощупью, в процессе конкретного движения от одной осознанной цели к другой. Партия воплощает конечную цель класса; профессиональные союзы воплощают конкретное движение класса к осознанию из уроков жизни этой конечной цели. Партии грозит всегда опасность теоретической ошибки, доктринёрства, которое не свело счётов с жизнью и вступает с нею в тяжбу. Профессиональному союзу не меньше грозит опасность за деревьями не разглядеть леса. Своею теорией партия освещает практику профессионального движения; это движение своим эмпирическим опытом проверяет жизненность партийной теории и представляет дополнения к ней. Партия начинает с вербовки вполне сознательного меньшинства и сверху влияет на массу, подбирая из неё к себе подходящие элементы. Профессиональный союз пытается сначала охватить всю деятельную часть массы и вести её постоянно вверх, как целое. В партии воплощена идейная глубина, в профессиональном союзе — массовая широта движения. Объединение в партию теснее, полнее, всестороннее, объединение в профессиональный союз шире; одно — более интенсивно, другое — более экстенсивно.
Создавать тяжбу или местничество между партией и профессиональным союзом, идущими к одной и той же цели различными путями и приносящими в борьбу различные, дополняющие друг друга элементы — значит, не понимать ни сущности партии, ни сущности профессионального союза. Их нельзя ни противопоставлять, ни подчинять друг другу; их можно и должно гармонизировать. Вот почему мы и здесь равно далеки и от марксизма, подозревающего профессиональное движение в первородном грехе цеховой узости и ограниченности, и от ультрасиндикализма, подозревающего партию в первородном грехе политиканства и политического оппортунизма. Тем и другим грехом могут быть заражены в той или другой стране как партия, так и профессиональное движение. Но это не изначальный и неизлечимый органический порок, на который их обрёк какой-то фатум. Это — конкретное явление, которое может быть, а может и не быть в зависимости от обстоятельств. И вместо того чтобы выступать друг против друга в качестве неуловимых и суровых судей, представители политической партии трудящегося класса и представители профессиональной его организации должны найти подходящие формы для того чтобы в вопросах, которые равно касаются и той и другой, практиковать общие обсуждения и соглашения для координации действий. Такова почва, на которой твердо стоим в этом вопросе мы, социалисты-революционеры.
Теперь, думается нам, достаточно понятна будет и та позиция, которую мы, социалисты-революционеры, занимали на профессиональных съездах последнего времени: железнодорожников, печатников, учителей. На съезде железнодорожников был один чрезвычайно интересный момент, своевременно нами не отмеченный. В конце съезда, когда выяснилось из целого ряда сообщений, что социал-демократы, не успев в стремлении подчинить ж.-д. союз своему руководству, перешли к попыткам подорвать и дезорганизовать его, — поднялся один из делегатов, сочувствующий с.-р., но не входящий в партийную организацию, и произнёс горячую речь, в которой противопоставлял с.-д. тактике то постоянное дружеское содействие, которое союзу оказывали с.-р. и закончил предложением — объединиться ввиду похода с.-д. против союза с партией с.-р. и формально войти в её состав. Пишущий эти строки, бывший на съезде делегатом Ц. К. П. С.-Р., немедленно попросил слова и стал доказывать полную нецелесообразность этого предложения.
Мы полагаем, что все члены П. С.-Р. должны по принципиальным мотивам во что бы то ни стало принадлежать к профессиональному рабочему союзу той отрасли производства, в которой они работают. Входя в профессиональный союз, они не перестают быть членами партии, не перестают быть людьми определённых социально-политических убеждений — это не может не оставаться без влияния и на их товарищей по профессиональному союзу, и на деятельность всего профессионального союза в целом. Но, если они и могут, и должны пользоваться товарищескими связями, приобретёнными в союзе, для партийной пропаганды, то они не должны вносить этой пропаганды, а тем более вообще партийных споров и раздоров в дела союза, как такого, и его учреждений. Партийная пропаганда имеет своё место вне союза; союз имеет свои задачи, свои методы подхода к вопросам современности, свои цели, с точки зрения которых эти вопросы подлежат обсуждению и решению. Этому должно быть отдано всё время союза.
Профессиональному союзу, как таковому, нет дела до партийной принадлежности или беспартийности своих членов; он их об этом не спрашивает, это его совершенно не касается. Партийные счёты отдельных лиц могут иметь место лишь за порогом профессионального союза; затрагивать их на заседаниях союза неуместно и нетактично. При вхождении в профессиональный союз на члене партии лежат две обязанности. Во-первых, он вне союза, среди его членов может и должен вербовать ядро своих партийных товарищей. Никто не мешает этому ядру — как и всякой группе единомыслящих в профессиональном союзе — иметь свои совещания по всем вопросам жизни профессионального союза; но в союз они входят как лица, а не как особая группа. Во-вторых, член партии, входящий в союз, обязан работать для увеличения, укрепления, расширения и усиления союза, как такового, как организации, охватывающей разнопартийные и внепартийные элементы. Обе эти обязанности должны быть исполняемы им равномерно и параллельно; иначе положение его, как члена партии или как члена профессионального союза, будет ложно и фальшиво.
Мы не можем глядеть на профессиональный союз, только как на средство или как на арену партийной пропаганды. Мы не можем только «использовать» этот союз. Мы ему не чужие и он для нас не чужой. Союз, как таковой, имеет для нас самостоятельную ценность, и мы дорожим его автономией, в которой — залог его правильной постановки, а вместе и широты охвата им масс.
Предложение ж.-д. союзу — войти в партию с.-р., — если было бы принято, превратило бы союз в группу партийных работников среди железнодорожного персонала. Это предложение имело бы смысл, если бы ж.-д. союз отчаялся в возможности объединить в своих рядах широкую массу железнодорожников, ещё не дозревшую до нашей партийной программы.
Действительность показывает, напротив, что такая возможность имеется, и что она в значительной мере уже перешла в действительность. Эти соображения были встречены на съезде полным и единогласным сочувствием, — и это сочувствие подняло моральный престиж партии среди железнодорожников сильнее всяких формальных пут. Выступив на съезде ж.-д. защитниками организационной автономии профессионального союза, мы, с.-р., и на том же съезде, и на съезде печатников, и ещё более — на съезде учительском, выступили защитниками политической самостоятельности и автономии профессионального движения. Мы протестовали против попытки с.-д. лишить профессиональный союз права самостоятельного решения и самостоятельного действия в тех общегражданских и политических вопросах, с которыми союз сталкивается неизбежно при преследовании своих политических задач. Мы протестовали против политической кастрации профессиональных союзов и против монополизации в собственность партий всех политических решений и политических действий.
Мы решительно восстали против пошлого демагогического заигрывания с.-д. с «чистыми профессионалами» на почве уверений, что политика отнимает у съезда драгоценное время, нужное для занятий чисто профессиональными вопросами. Мы доказали, что «чистые профессионалы», идущие на эту удочку, соглашаются на урезывание права профессионального движения и на его подчинение политической партии; что приходится защищать профессионализм прежде всего от таких «чистых профессионалов». Мы выяснили всю ненормальность положения, при котором с.-д. лишат своих членов, входящих в состав профессионального союза, права даже обсуждать вопросы, ещё нерешённые в партии, — как это было с вопросом об участии или неучастии в выборах в третью Думу.
Мы заставили социал-демократов отступиться от их первоначального тезиса — разрешения профессиональным организациям принимать лишь такие политические решения, которые необязательны ни для каких органов союза и носят характер лишь митинговых резолюций, — после чего уже было делом редакционного такта найти формулу, в которой было выражено и включено в устав союза «право на политику», — и эта формула по вопросу, уже несколько лет бывшему в союзе яблоком раздора, — была принята единогласно.
Таким образом, уже не раз нам приходилось выступать защитниками широты и самостоятельности профессионального движения, его политической и социальной революционности, его равноценности с политической партией и гармонизирования их борьбы против основ буржуазного строя. Наша задача теперь — немедленно внести наше понимание рациональной постановки задач профессионального движения во все другие союзы, особенно в те, которые всё ещё колеблются между тред-юнионистским практицизмом, синдикалистской гипертрофией профессиональных функций и марксистским их сужением и внешним подчинением политической партии. Только координированная борьба профессиональной и политической организации гарантирует победу рабочего класса; только наша концепция обеспечивает эту координацию, устраняя всякие трения, тяжбы и местничество! Распространение нашего взгляда на профессиональное движение среди рабочих есть, поэтому, не только необходимое условие дальнейших успехов и завоеваний нашей партии; оно есть условие жизненности, успехов и завоеваний самого профессионального движения.