Текст:Павел Крупкин:Что же все-таки нам надо?: Об устроении Политического

Что же все-таки нам надо?: Об устроении Политического

Автор:

Павел Крупкин

• Крупкин П.Л. «Что же все-таки нам надо?» // Русский Журнал. — 11 июня 2009.

Дата публикации:

11 июня 2009

Дата написания:

24 мая 2009

Предмет:

Философия, Политическая философия, Политология, Политика, Россия

О тексте:

Текст был написан 24 мая 2009. Опубликован в Русском Журнале 11 июня 2009.

• Крупкин П.Л. «Что же все-таки нам надо?» // Русский Журнал. — 11 июня 2009.

Введение

Опубликованная в РЖ статья Дмитрия Узланера "Без идеологии никак" вызвала у меня ощущение легкого сумбура, причиной которого стали некоторые особенности представления материала автором. В частности возник вопрос: идеология – это действительно ли лишь отношение людей к социальной реальности (как то следует из приведенной в статье цитаты из словаря), или это к тому же и способ конструирования данной реальности (что так легко «логически» «вывел» из указанной цитаты автор)? Соответственно, социальная реальность – она действительно ли императивно требует одной единственной идеологии (что прослеживается в «междустрочье» разбираемого текста), или она все-таки допускает параллельное существование нескольких идейных течений? Как результат, мне захотелось для себя «навести порядок» в заявленной теме, привнеся в материал немного строгости и логики, чем в порядке дискуссии поделиться с читателями РЖ.

Структура общественного сознания

Начну свое рассмотрение с чуть более общего понятия – с мировоззрения человека, ибо именно система взглядом на мир дает очень существенный вклад в проявление личностью себя в социально-политической сфере общества. Мировоззрение человека определяется набором ментальных структур его сознания, которые и задают его представления об окружающей его действительности, и своем месте в ней, определяют его психологические и поведенческие установки, фильтруют для него входящий информационный поток. Прагматическая ценность такого ментального набора задается возможностью прогноза развития ситуации, в которой оказывается человек, с тем, чтобы иметь возможность адекватно действовать в плане достижения каких-то своих целей. Первоначальный набор таких структур человек получает в процессе своей социализации в детстве. Затем, по мере своего взросления, он получает разнообразные возможности апробировать «запиханную в него» систему взглядов практически, и пересмотреть ее в случае слишком уж больших рассогласований делаемых прогнозов с действительностью. Последнее приводит к внесению поправок человеком в свое мировоззрение в соответствии с накопленным жизненным опытом.

Следует отметить эмпирический факт: В каждый момент времени в каждом обществе наличествует несколько несводимых друг к другу классов мировоззрений. Каждый такой класс обычно характеризуется некой философской системой, «сидящей» в его основании, что делает их нарративы (системы текстов, признаваемых носителями систем взглядов «своими») четко отличимыми друг от друга. В принципе понятна и причина такого многообразия – люди в разных социальных ролях абсорбируют разный жизненный опыт. Система взглядов на мир математика, чье сознание дисциплинировано регулярным «перелопачиванием» сложных формальных систем, будет естественно отличаться от таковой музыканта, которому важно слышать музыку «горних сфер».

Мировоззрение человека фильтрует для него информационный поток, формируя его представление об окружающей его реальности. Будем называть такую «картину действительности» человека в его сознании его МойМиром. Каждый может получить представление о степени несовпадения МойМиров разных людей, попытавшись выстроить взаимопонимание с кем-то другим. Обычно такое взаимопонимание достигается посредством коммуникации людей и согласования ими некоторых частей своих МойМиров с построением общего НашМира. Создание НашМира группы задает то, что обычно называют групповой идентичностью человека. Так мы приходим к пониманию устроения МойМира каждого: МойМир содержит специфическое личностное ядро, дополненное множеством различных НашМиров по числу сообществ, с которыми внутренне связывает себя личность.

Следствия для Политического

Устремления человека в обществе и связанная с этим личностная активность могут быть осмыслены через интересы. Именно следование интересам порождает вокруг человека зоны кооперации и зоны конфликта в его взаимодействии с другими людьми. Если группа людей осознает общность каких-то своих интересов, то она может включить их защиту и продвижение в свою коллективную идентичность, создав посвященную этому социальную структуру, и предъявив обществу соответствующую активную солидарность. Возникающая таким образом политическая субъектность встраивается в политическое поле страны, кооперируясь / конфликтуя с другими подобными сообществами. В результате возникает несколько внутренне согласованных политических течений, которые и определяют политическую жизнь общества. Именно на этом уровне обычно вводится понятие идеологии: идеология – это мировоззренческий шаблон, используемый для создания коллективной идентичности какого-либо политического направления, то, что создает общий НашМир людей, объединившихся и проявляющих политическую активность в его рамках.

Для продвижения своих интересов люди обычно апеллируют как к «силе», так и к «правде». Такая апелляция резко облегчается через приобретение убежденности в своей правоте путем назначения своей идеологии истинной, отражающей наиболее адекватное знание о социальной действительности. Возникает интересная проблематика соотношения истин разных идеологий, и лежащих в их основе философских систем.

Понятие «истина» возникло в обыденной жизни для обозначения «полезного» знания, чей прогноз не слишком далеко отличается наблюдаемого в действительности. Например, знание «аптека на углу открывается в 9 утра» очень полезно при планировании утренней активности, пусть даже если аптека на деле откроется 5 минут десятого. Соответственно все, что не соответствует такому критерию полезности, было обозначено как ложь. Дальнейшие упражнения над обыденным знанием позволили выявить законы переноса истинности в связанных цепочках высказываний, что позволило развить формализм, обозначенный словом «логика».

В таком своем качестве понятие «истина» было расширено и на мировоззренческие построения, тем более что для тех была установлена желательность соответствия содержимого законам формальной логики. Сторонники каждой системы взглядов обозначали тех, кто не разделял их взглядов в зависимости от их враждебности либо лжецами и слугами дьявола, либо заблудшими, попавшимися в сети искусителя, и соответственно выстраивали свою к ним политику. Нетрудно понять, что при существовавшей в то время степени общественного насилия истинной в конце концов оказывалась та система взглядов, которая разделялась вождем («чья страна, того и вера»). При этом доминирующим действием по отношению к диссидентам были репрессии, а отмеченный выше факт постоянства появления диссидентов в обществе списывался на происки дьявола.

Развитие науки только усилило несомненность правомерности такого обобщения понятия истины на мировоззренческие системы. Наука дала множество примеров исторического развития альтернативных теорий одного и того же объекта, из которых со временем выживала лишь одна, и это усилило уверенность людей в постулате о существовании абсолютно истинного мировоззрения (АИ) (что является базовым для мировоззренческих систем, объединяемых термином «монологический разум»).

В параллель с этим происходило развитие эмансипационной струи человеческой мысли, в рамках которой ставились вопросы освобождения людей, ограничения тирании, снижения уровня общественного насилия. В итоге был получен удачный синтез в рамках гегелевского представления, который и сидит в бэкграунде представлений людей о Политическом во многом до сих пор. Данный конструкт выглядит следующим образом. «Идея» данного общества по мере своего самопознания распадается на разные направления общественной мысли, из которых со временем выживает лишь то, что истинно. Или, другими словами, все сущее – истинно, все угасающее – ложно, общественное развитие поступательно идет по направлению к АИ, и то, что сейчас стало правильным, когда-то в прошлом было маргинальным, поэтому важно защищать свободу мысли меньшинств, ибо среди них возможно рождается то, что станет АИ. При этом для отбора истины насилие оказывается вовсе не обязательным – отбор наиболее правильного идейного течения можно делать и на основе голосования. Последнее со временем дало то, что было названо либеральной демократией.

Однако наличие продолжающегося идейного многообразия в каждом обществе продолжало «будоражить» представленную картинку. Ведь если АИ существует, то кто-нибудь его может узнать. С другой стороны, почему же его никто еще не нашел? Ведь наблюдаемые различия в практикующих влиятельных идеологиях слабо меняются в последнее время. Сражаясь с этой невязкой, философская мысль предложила два общефилософских подхода. (1) АИ будет достигнуто когда-то в будущем, а сейчас история еще не выработала свое время. (2) АИ системна и не может поместиться в голове одного человека. Если первое положение нефальсифицируемо, и не является научным, то второе – вполне научно. Чтобы его опровергнуть, надо найти человека, который бы познал АИ. На всякий случай ответственно заявляю: Если АИ существует, то это мое мировоззрение! И этим своим заявлением, кстати, я превращаю второй подход в ложь.

В истории же второй подход «выстрелил» еще более интересно. В первой половине 20-го века в нескольких странах нашлись партии, заявившие о своем коллективном владении АИ. Так началась мировая история тоталитаризмов. Добившись власти, данные партии попытались установить единомыслие в соответствии со своим пониманием АИ. Особенно долго данный эксперимент продолжался в СССР. Несколько поколений детей были социализированы в рамках догматики марксизма-ленинизма. Но все равно диссидентские направления мысли регулярно воспроизводились, причем они возникали даже в позднем СССР, даже в семьях самых преданных борцов за идеалы коммунизма, а при снятии политического давления альтернативные течения мысли быстро нарастили свою зону влияния, создав текущее идейное многообразие в стране. (В такой живучести инакомыслия в СССР просматривается некий общий закон, который можно сформулировать следующим образом: «Жизни свойственно вопрошать свои пределы».)

По итогам накопленных экспериментальных данных можно сформулировать научную теорию: «АИ не существует». Данная теория научна, поскольку она может быть фальсифицирована предъявлением АИ. Данная теория верна, поскольку в течение длительного времени в каждый момент времени в каждом обществе параллельно существует несколько совершенно различных типов мировоззрений, каждое из которых считает себя истинным.

Такая рационализация постмодернистской критики монологического разума дает концепцию коммуникативного разума, заключающуюся в том, что для каждого общества в каждый момент времени естественна конкуренция несколько идеологий.

Вспоминая при этом, что в рамках каждой идеологии все остальные кажутся ложными (или, чуть мягче, - бессмысленными), становится очень интересной проблема осуществления коммуникации их носителей между собой. Ведь для либеральной демократии принципиально важным является возможность переговоров людей, «утряски» их интересов на базе достижимых компромиссов, делиберативный способ разрешения их конфликтов. Политические движения могут позволить себе не общаться между собой лишь в условиях авторитаризма, когда имеется Тот, кто всегда может сказать, как оно надо жить. Единое же коммуникационное пространство общества может быть поддержано лишь единой ценностной базой, задающей этичность поведенческих практик людей разных взглядов, и единством понятийного языка. Признание всеми гражданами страны данных ценностей порождает единую политическую мета-идентичность – нацию, наличие которой и позволят обходиться в регулярно возникающих политических конфликтах без насилия. Так получаем теорему: Либеральная демократия возможна лишь в национальном государстве.

Приложения к анализу различных практик

Возвращаясь к статье Узланера, можно отметить, что автор похоже до сих пор является сторонником монологического разума. Это проявляется в контекстном «требовании» для страны единой идеологии. Хотя может быть, здесь автор имел в виду то, что в моем построении выше возникло как общенациональная идентичность? Не знаю. Однако знаю точно, что предъявлять миру мировоззрение, которое противоречит установленным научным фактам, значит демонстрировать мракобесие. В соответствии с этим любая идеология, в рамках которой содержится претензия на установление АИ, может быть классифицирована как ретроградство.

Далее, с положением о конструировании идеологией социальной реальности можно согласиться лишь метафорически, поскольку действительность меняется в результате активности всех субъектных политических сил, а каждая отдельная идеология дает лишь свой посильный вклад в данный процесс, лишь влияет на него. Поэтому точнее будет сказать лишь о влиянии идеологии на социальную реальность. Ведь даже в тоталитарных системах маргинальные идеологии иногда оказывали воздействие на результаты активности доминирующего мировоззрения, заставляя «конструкторов нового мира» откатывать назад некоторые свои начинания.

Еще один интересный вопрос текста – это отношение интеллектуалов и идеологий. Данное отношение во многом определяется так называемой «точкой говорения» интеллектуала, его самопозиционированием в социальном поле. Например, интеллектуал может выбрать себе позицию внутри политического движения (ленинский «принцип партийности»), стать идеологом сообщества. И в этом направлении возможно два пути. Во-первых, можно войти в уже существующее движение, во-вторых, – создать свое с нуля. Плюсы-минусы обоих путей достаточно очевидны, хотя здесь можно отметить один нетривиальный момент, связанный с присоединением к уже существующему политическому течению. Данный момент связан с тем, что сложившееся политическое движение определяется уже действующей коллективной идентичностью, оформляющей интересы участников. И может так оказаться, что основные интересы сообщества имеют совершенно непрезентабельный вид. Такое сообщество нуждается именно что в идеологии-ширме, которая бы сокрыла суть наличествующей солидарности участников, облагородив их в глазах общества.

Далее, возможно положение независимого интеллектуала, выполняющего работу по «сборке общественного сознания». Чтобы понять суть данной активности, можно вспомнить недавнюю дискуссию о «лжи и воровстве» в нашей жизни. В принципе действия людей в Политическом, обусловленные интересами, всегда сопровождаются искажением информации. Каждый пытается информационно переиграть других, усиливая свою переговорную позицию, и ослабляя позицию конкурента. Чтобы как-то зарегулировать это нагромождение вранья, каждое общество вставляет в свой социальный дизайн то, что можно было бы назвать «точками сборки». Обычно такую миссию выполняют суды, в чью обязанность входит разобраться в аргументах сторон, и зафиксировать «правильную» картину событий, породивших разбираемый конфликт. Важную работу в этом направлении делают журналисты, которые независимо расследуют «скандальные» общественные события. И т.д.

Соответственно, и интеллектуал может заняться подобной работой в области действующих в обществе идеологий, вскрывая и разъясняя людям то, о чем по долгу службы умалчивают его партийные коллеги. На этом пути он может сделать вклад в развитие общей понятийной базы для коммуникации представителей разных политических сообществ, чем поспособствовать повышению эффективности политической системы страны.

Одно можно сказать точно: не бывает обществ без идеологий. Идеологии, будучи неотъемлемой частью политических идентичностей сообществ, существуют всегда, когда есть долговременное объединение политических субъектов на базе общих интересов с согласованием их активности. Другое дело, что данные идеологии (как то уже отмечалось) могут быть совершенно непрезентабельны, и использоваться в соответствующих сообществах лишь для внутреннего пользования. Но тем и интересней задача вычленения подлинной сути таких идеологий для исследователя.