Альфредо Рокко

Альфредо Рокко

Альфредо Рокко (итал. Alfredo Rocco; 9 сентября 1875, Неаполь — 28 августа 1935, Рим) — итальянский политический деятель и юрист, один из главных идеологов итальянского фашизма.[1]

БиографияПравить

Сын инженера, все четверо братьев Рокко стали известнейшими юристами Италии, помимо Альфредо:

  • Артуро — профессор права и процессуального уголовного права в университетах Феррары, Сассари, Неаполе и Риме, основатель современной школы юридической формальности, член комиссии 18-ти;
  • Уго — профессор гражданского процессуального права в Неаполе;
  • Фердинандо — президент Государственного совета с 1947 до 1950 гг.

В 1899—1902 гг. — профессор коммерческого права в университете Урбино, а затем в городе Мачерата (1902—1905). Затем профессор Гражданского процессуального права в Парме, зав. кафедрой предпринимательского права в Падуе, а затем политэкономии в римском университете «La Sapienza», с 1932 по 1935 годы — ректор этого университета.

Начинал свою политическую деятельность как марксист, в итоге — Национальная фашистская партия. Рокко, уже близкий к радикальной партии, в 1913 году стал националистом. Будучи профессором в Падуе, он собрал местный националистический круг и опубликовал в январе 1914 года брошюру «Что такое национализм и чего хотят националисты», в которой он представляет общественному мнению теоретическую программу движения с сильными империалистическими и недемократическими тонами. Во время интервенционистского кризиса 1914‒15 годов Рокко стал активным сторонником вступления Италии в Великую войну. Во время войны он был офицером «P Service» (пропаганда) и одним из редакторов окопной газеты «L’Astico».

Избранный в 1921 году в палату депутатов Королевства Италии, в 1924 году становится её Президентом (с 24 мая 1924 по 5 января 1925).

С 5 января 1925 по 20 июля 1932 — министр юстиции и внутренних дел. Рокко разработал теорию фашистского корпоративного государства, которое и пытался построить Муссолини. Ввёл так называемую систему кодификации криминального права и в 1930 году под его редакцией был подготовлен Уголовный и Уголовно-процессуальный кодекс («Кодексы Рокко»).[2] Подготовил Латеранские соглашения.[3]

Является автором профсоюзного и корпоративного законодательства Италии.[4]

В 1924‒1925 гг. был президентом Итальянской конфедерации фехтования.

В 1934 году назначен сенатором Королевства, умер в Риме в 1935 году.

Был отмечен высшими наградами итальянского Королевства: рыцарь ордена Короны Италии 29 декабря 1910, командор ордена итальянской Короны — 14 июня 1916 г., Крест за заслуги перед отечеством в период военных действий.

Формирование государственной идеологииПравить

С 1925 по 1938 г. действовала особая (первая) разновидность фашистского государства и его главным теоретиком был Альфредо Рокко. Он учил, что современное сильное национальное государство в социально-экономическом отношении должно быть привержено идее капитализма и синдикализма, оно должно принудить трудящихся и капиталистов к союзу друг с другом. Рокко вдохновлялся монополистической тенденцией капитализма при фашистском режиме, он верил, что образование картелей приведет к росту производства и к усилению государства. Элиты нового общества — профсоюзы, предприниматели, партийная бюрократия и гражданские служащие должны быть поставлены под авторитарный контроль государства. Государство должно стать главной ценностью, которой будут подчинено все остальное, в том числе, и фашистская партия.

Рокко высказывал идею создания прямых каналов связи между массами и партийной иерархией. Он выступал за создание иерархического капитализма, в котором массы будут поддерживать режим, потому что он гарантирует им полную занятость высокую зарплату. Партия будет представлять собой механизм коммуникации между массами и лидерами государства. Объединившись, рабочие, промышленники и вездесущие представители партии обеспечат эффективное и мирное сотрудничество, которое пойдет на пользу всем, поскольку будет укреплять государство.

В этот период истории фашистского режима итальянские избиратели играли главную роль. За 400 кандидатов в депутаты парламента голосовали граждане. Граждане, особенно рабочие, чья роль была особенно весомой, участвовали в отборе этих 400 кандидатов.[5]

Организация фашистского обществаПравить

Характерной особенностью фашистского государства являлось то, что в нём большое место отводилось принудительным и полупринудительным массовым организациям, поставленным под двойной контроль фашистских партийных и государственных органов. Фашистские профсоюзы (синдикаты) получили монопольное право представлять интересы трудящихся перед предпринимателями, объединёнными в свои собственные «профсоюзы» (конфедерации) и государственными органами. В руки профсоюзов (синдикатов) были переданы биржи труда и различные организации по обслуживанию масс (кассы взаимопомощи, юридические консультации и т. п.). Рабочие и служащие не имели права подавать жалобу по трудовым делам в суд, не обратившись предварительно в профсоюзы.

По тому же принципу были построены прочие фашистские организации: общества, монополизировавшие все виды культурного обслуживания населения, внешкольное воспитание детей, студенческие организации, спортивные общества, кооперативные центры. Государственные служащие не имели права состоять в профсоюзах. Они входили в особые организации, лишённые экономических функций и подчинённые непосредственно аппарату фашистской партии.

Организация всех этих структур требовала, в первую очередь, создания эффективной законодательной базы.

В своих теоретических построениях, как и в своей практике фашизм исходил из того, что принуждение является высшим регулятором отношений между отдельными лицами, народами и государствами. Власть человека над человеком оправдывалось «врождённым неравенством людей», культом «сильной личности», ролью «избранных меньшинств» и подобными аргументами. Власть руководящего меньшинства над своим народом обосновывалось «высшими интересами нации», особенной природой государства, неспособностью неорганизованных масс к государственному и социальному строительству.[4]

Законодательная и исполнительная властьПравить

Протащив «чрезвычайные фашистские законы» в 1925‒1926 гг., фашистская партия установила однопартийную систему и полностью завладела государственным аппаратом, режим дал решительное преимущество исполнительной власти перед законодательной, или точнее — предоставил законодательные функции исполнительной власти. Правительство смогло решать вопросы, входившие до того исключительно в компетенцию парламента. Свои первые «реформы» в этом направлении итальянский фашизм осуществил, издав два закона: а) Закон о правах и обязанностях главы правительства, первого государственного секретаря и б) Закон о праве исполнительной власти издавать правовые нормативные акты. Этим роль парламента как законодательного органа была сведена к нулю.

«Принцип разделения властей не является абсолютным, он не выше необходимости существования государства, и нельзя им ради этого принципа жертвовать. Этот принцип может и должен быть принят как основной в конституции государства, поскольку он поддерживает его существование и является источником порядка в государственной деятельности. Но, если государственная необходимость требует, чтобы функции, доверенные одной из специфических властей, в первую очередь — законодательной, исполнялись правительством, долг и ответственность которого обеспечивать повседневно и непрестанно существование государства, принцип разделения властей должен быть ограничен, это исключение допустимо. Все это означает, что разделение властей представляет собой нормальный принцип, который, однако, не является ни абсолютным, ни незыблемым».[6]

О фашистской концепции свободыПравить

«Наряду с либеральной теорией свободы существует концепция свободы фашистская. Ибо мы тоже считаем необходимым гарантировать условия для свободного развития личности, мы тоже считаем, что в современном государстве подавление личности не может иметь места. Однако мы не признаем такого „билля о правах“, который ставит личность выше государства и позволяет личности противостоять обществу. Наша концепция свободы заключается в том, что личности должны быть предоставлены условия для развития в интересах государства, ибо отдельные люди — эти недолговечные и бесконечно малые частицы сложной и непреходящей жизни общества — своим нормальным развитием обеспечивают развитие государства. Но индивидуальное развитие должно быть нормальным. Чрезмерное и непропорциональное развитие личности может быть столь же губительным для общества, как нарушения роста для живых организмов. Отдельные граждане и целые их группы и классы, таким образом, могут обладать свободой при том условии, что они пользуются ей в интересах всего общества и в пределах общественных запросов; свобода же, как и другие права личности, дается государством. Сказанное о гражданских свободах применимо и к свободе экономической. Фашистская доктрина экономической свободы — не догма. Мы не относим вопросы экономики к сфере индивидуальных потребностей, индивидуальных интересов и решений. Напротив, фашизм рассматривает экономическое развитие, особенно материальное производство, как полностью общественную сферу, ибо материальное благосостояние — неотъемлемая составная часть мощи и процветания государства. Но фашизм утверждает, что при нормальном ходе событий наилучшим образом общественным целям служит экономическая свобода, что рациональнее и выгоднее предоставить задачи экономического развития — как производства, так и распределения — индивидуальной инициативе, что, используя активность и честолюбие личности, можно достичь оптимальных социальных результатов наиболее эффективно и с наименьшими затратами. Таким образом, и в подходе к экономической свободе фашисты коренным образом отличаются от либералов: для либерала свобода — это принцип, фашист рассматривает ее как средство, метод. Для либерала свобода важна с точки зрения интересов граждан, фашист оценивает ее с точки зрения общества в целом. Иными словами, фашисты воспринимают личность как экономический инструмент для блага общества — инструмент, который используется, пока действует, а когда становится непригодным — утрачивает свое значение. Так фашизм решает вечную проблему соотношения экономической свободы и вмешательства государства — рассматривая и то, и другое просто как средства, которые можно использовать либо не использовать в зависимости от потребностей общества в данный момент.».[7]

ЦитатыПравить

  • «Уголовный кодекс нации является выражением принципов, на которых она основана»[8]
  • «Фашизм не хочет стать государством полиции»[9]
  • «Ни один фашист никогда не думал свести правительство к форме простой олигархии. Наоборот, фашизм хочет создать режим такой власти, при которой правительство, имеющее широчайшие полномочия, опиралось бы на массы через посредство множества организаций, которые позволили бы ему поддерживать контакт с народом, формировать его (народа) моральное и гражданское сознание, руководить его (народа) духовным ростом и экономическим развитием»[10]
  • «Многие настаивают на том, что национализм — это то же самое, что и патриотизм, и что националист — это то же самое, что хороший итальянец… Национализм — это нечто отличное от патриотизма и в некотором отношении даже противоположное ему»[11]

ПубликацииПравить

На русском языке:

СсылкиПравить

  1. it:Alfredo Rocco
  2. Леже Р. Великие правовые системы современности: сравнительно- правовой подход. Кодификация при фашистском режиме
  3. de:Alfredo Rocco
  4. а б С. М. Слободской. Итальянский фашизм и его крах. ОГИЗ Госполитиздат. 1946. 206 с.
  5. Джеймс Б. Вискер:Итальянский фашизм - опыт интерпретации // The Journal for Historical Review 1983 № 4.
  6. Альфредо Рокко. Цитата по: Желю Желев. Фашизм. Тоталитарное государство. М.: Новости. 1991. ISBN 5‒7020‒03891‒0
  7. Alfredo Rocco. The Political Doctrine of Fascism. International Concilation. 1926. // Петер М. Р. Стирк, Дэвид Вейгалл. Концепция свободы
  8. Emma Moriconi. Alfredo Rocco grande giurista/5
  9. Речь на заседании палаты депутатов 27 февраля 1928 года. Источник: Ю. Джулио «Фашистская Италия», Московский рабочий. Москва-Ленинград 1929.
  10. Речь на заседании палаты депутатов 28 февраля 1928 года. Источник: ibid.
  11. Владимир Авдеев. Право руля