Нео-социализм

Нео-социализм (франц. Néo-socialisme, англ. Neosocialism) — идеология, социальная доктрина и политическое течение западноевропейских правых социалистов 1930-х годов. Характерными чертами нео-социализма, отличительными от классического социализма, стали корпоративизм и непримиримый антикоммунизм.

Возникновение нео-социализма

В 1930 году Марсель Деа опубликовал навеянную работами бельгийского социалиста Хендрика де Мана книгу «Социалистические перспективы», в которой подверг критике принципиальную установку социалистов на неучастие в буржуазных кабинетах и предложил свой проект объединения антикапиталистических сил и мирной социализации общества в три этапа. На первом этапе следовало социализировать власть посредством участия в правительствах, на втором — картелизировать экономику посредством социализации доходов, на третьем этапе предполагалось социализировать собственность.

Благодаря руководителю департамента Нор Соцпартии Жану Батисту Леба, противнику Деа, эти идеи получили название «нео-социализм». Термин прижился и был использован Марселем Деа в новых трудах. Вместе со своими единомышленниками Адриеном Марке и Бартелеми Монтаньоном он объявил о неспособности пролетариата в условиях мирового экономического кризиса выполнять революционную миссию и стал говорить о наличии «революционного брожения» в средних слоях, чьи симпатии можно было привлечь лишь созданием «сильного государства» и корпоративной системы, способных с помощью планирования преодолеть кризис. Эти теоретические новации резюмировались триединой формулой: «Порядок, авторитет, нация».

Доктрина

Духовная культура и социализм

Вслед за де-Маном, М. Деа настаивает на психологическом истолковании всех явлений и учреждений общественной жизни. Душевная жизнь, утверждает он, сосредотачивается вокруг нескольких центральных ценностей, определяющих тип ее, а также тип соответственной культуры. Каждая культура имеет свою — в своеобразном равновесии и взаимосоответствии своего содержания неповторимую — архитектонику.

Борьба культур — борьба ценностей. В недрах победившей культуры защищается прошлое и идет на приступ — грядущее.

Для М. Деа капиталистическая культура, в чистом ее виде, имеет основным своим двигателем стремление к личной наживе, откуда — технический, прогресс, но и нивелировка нравов и суждений, со сведением всех ценностей к денежному критерию. Исторический материализм оказывается методом наследования, соответствующим капиталистическому умонастроению. Борьба социализма с капитализмом, перерождающимся в нео-капитализм американского типа, есть борьба двух типов культуры. Борьба ведется за человека. Техника есть благо, но зубцы ее механизма не должны дробить самого работника. Социализм — гуманизм грядущего. Невозможно предсказать, за кем останется победа, но торжество капитализма означало бы для человечества подавление духовных побуждений материальными.

Реформа собственности

«Любая собственность законна до тех пор, пока она не вредит общему благу, не говоря о том, что она ему служит» (Марсель Деа. «Единая партия» 1942).

Деа указывает на устарелость и бессмысленность прямой атаки на собственность. Он рисует схему весьма длительных преобразований, начиная с социализации «могущества»:

• производится своего рода отделение капитализма от государства;
• вводится государственный контроль в банках, в основных индустриях.

Много позднее — участие в управлении предприятиями. От этой функции Деа решительно отстраняет государство: «Бойтесь этатизма, как чумы». — Старая традиция, идущая от Прудона, через Маллона и Жореса. Участвуют в управлении синдикаты производителей (в особенности — профессиональных союзов и потребителей).

Затем — социализация прибыли, путем всеобъемлющей системы социального обеспечения. Последний шаг — социализация собственности. Народное хозяйство — в руках кооперации. Государство постепенно отмирает.

Постепенность этих реформ, по мнению Деа, дает надежду на длительные компромиссы с передовыми капиталистическими кругами. Проводя своя преобразования, государство будет одновременно поощрять положительные стремления нео-капитализма: хозяйственное объединение и замирение Европы, рационализацию и картелизацию хозяйства — в соответствии с интересами общества.

В согласии с Жоресом, Деа подчеркивает «проницаемость» государства для социалистического движения: не аппарат классового угнетения, который можно лишь разбить, а гибкий организм, который должно наполнить живыми соками. Чтобы «омолодить» государство, поставить его на современную техническую высоту Монтаньон предлагает ряд реформ: в том числе превращение большей части министерств в технические дирекции, со специалистами во главе.

Движущие силы анитикапиталистического фронта

Для реализации радикального реформистского плана Деа предлагал создать широкий антикапиталистический фронт, полагая, что «антикапиталистические силы выходят далеко за пределы собственно рабочего класса». По мнению Деа, основные противоречия капитализма переместились из сферы производства в область распределения, и поэтому основная борьба происходит отныне в рыночном пространстве. «Поскольку концентрация, эксплуатация, капиталистическое угнетение проявляются на уровне рынка, — утверждал Марсель Деа в „Перспективах социализма“ (1930), — то именно здесь отныне должны развёртываться антикапиталистические действия». А коли так, то главной антикапиталистической силой становится средний класс и крестьянство.

«Необходимое освобождение нашего среднего класса будет одним из самых счастливых последствий, одной из важнейших целей национальной революции. Вот что означает для него социализм. В этом пункте мы сильно отличаемся от любой марксистской бессмыслицы об автоматическом сосредоточении наших крупных предприятий и о неизбежном уничтожении наших мелких производителей — тех людей, которых марксисты оттесняют и хотели бы засунуть в класс наёмных рабочих» («Единая партия»).

«Капитализм, с которым крестьянин имеет дело, является не промышленным, а торговым и банковским капитализмом». А поскольку «игра спекулянтов и финансистов с наибольшей очевидностью затрагивает сферу политики и именно в этой связи легко увидеть возможности для вмешательства политической власти», «политичность трудящегося деревни выше политичности трудящегося города» («Перспективы социализма»).

«Поскольку крестьянин живёт в сфере, где редки большие различия в размерах богатств, поскольку он знает из опыта, что нельзя „заработать“ миллионы, у него развит инстинкт равенства, он не приемлет капиталистического сосредоточения огромных богатств в руках нескольких лиц. Любовь к свободе, острое чувство равенства делает французского крестьянина демократом до мозга костей… Мы могли бы добавить к характеристике крестьянина другие черты: показать, как разнообразие выполняемых им работ развивает его индивидуализм, как относительная независимость крестьян от капитализма делает их более, чем рабочих, восприимчивыми к идеалам».

Что касается рабочего, то, по мнению Деа, ни его положение в системе производства, ни его участие в классовой борьбе не подготавливают рабочего к усвоению антикапиталистического сознания.

Классовое сознание рождается вместе с осознанием эксплуатации, а антикапиталистическое сознание, по мнению Деа, вытекает из чувства угнетения. Антикапиталистическое сознание — результат усвоения общечеловеческих норм морали и справедливости. «Чувство справедливости, идея равенства могли быть привнесены только западной традицией, а именно христианством… В своей основе антикапитализм рабочего имеет ту же природу, что и осуждение Маммоны католическим или протестантским священником. Протест рабочего развивается в определённой мере вне капиталистического процесса», — рассуждал Марсель Деа в работе «Перспективы социализма».