Николай Соломонович Мартынов

Николай Соломонович Мартынов (9 октября 1815 Нижний Новгород — 25 декабря 1875 Московский уезд Московская губерния) — офицер, убивший на дуэли М. Ю. Лермонтова. Автор воспоминаний «Моя исповедь».

Николай Соломонович Мартынов
Дата рождения:	9 октября 1815
Место рождения:	Нижний Новгород
Дата смерти:	25 декабря 1875
Место смерти:	Московский уезд Московская губерния
В запросе есть пустое условие.

Биография

Родился 9 октября 1815 года в семье Пензенского помещика Соломона Михайловича Мартынова и Елизаветы Михайловны, урождённой Тарновской (1783 — 1851). Мать была дочерью секундант-майора и статского советника Михаила Васильевича Тарновского (1759 — ?).

17 октября 1832 года Мартынов поступил в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Одновременно с ним в Школе обучался Михаил Юрьевич Лермонтов, где Мартынов был обычным партнером поэта по фехтованию на эспадронах. 6 декабря 1835 года он был выпущен корнетом в кавалергарды. В следующем году получил чин поручика. Мартынов был человек весьма начитанный и с ранней молодости писал стихи.

Мартынов кавалергард

Стихотворные и прозаические художественные произведения Мартынова немногочисленны: поэма «Герзель-аул», в которой усматривается подражание «Валерику» Лермонтова и вместе с тем полемика с ним, повесть «Гуаша» опять-таки с чертами полемики в адрес Лермонтова и его «Героя нашего времени», ряд стихотворений — оригинальных и переводных. В определённой степени сочинения Мартынова небезынтересны, во всяком случае не дают основания считать его графоманом.

«…Его стихи нашли бы место среди массы посредственных стихов, печатавшихся в то время… Писал он, по-видимому, легко, язык свободный, ритм и рифмы почти всегда безошибочны… Иногда Мартынов склонен и к серьёзным размышлениям», — писал исследователь О. П. Попов. Вместе с тем Мартынову присущи (и проявляются в его текстах) повышенное самолюбие, нетерпимость к иному мнению, определённая жестокость характера.

6 марта 1837 года Мартынов был командирован на Кавказ, где участвовал в экспедиции генерала Вельяминова против натухайцев и шапсугов, для заложения укреплений Новотроицкого и Михайловского, и награжден орденом святой Анны 3-й ст. с бантом. 25 апреля 1838 года прибыл обратно в Кавалергардский полк. 27 сентября 1839 года зачислен по кавалерии ротмистром с прикомандированием к Гребенскому казачьему полку, а 23 февраля 1841 года уволен в отставку по домашним обстоятельствам в чине майора.

Дуэль с Лермонтовым

Сестра Мартынова Наталья Соломоновна была очень увлечена Лермонтовым. Поэту, уезжавшему из Пятигорска в экспедицию Лермонтову, она поручили передать Николаю пакет со своим дневником. В тот же пакет вложены были триста рублей ассигнациями. По словам одних, Лермонтову был вручен пакет с намеком прочесть дневник; по словам других, Лермонтов не имел права распечатывать это письмо.

Карандашный портрет Мартынова, выполненный Томасом Райтом

Как бы то ни было, Лермонтов прочел дневник и, найдя в пакете 300 р., передал их Мартынову, которому заявил, что по дороге он был ограблен, письмо похищено, деньги же возвращает из своих. Через эту передачу денег, о вложении которых Лермонтов знать не мог, если бы не вскрыл пакета, и обнаружилось впоследствии, что Лермонтов распечатал письмо Н. С. Мартыновой к ее брату. Это и послужило поводом к дуэли, ссора же на вечере у Верзилиных была, вероятно, лишь предлогом.

Мартынов иллюстрация из книги В.А.Захарова "Загадка последней дуэли"

5 октября 1837 года Николай Мартынов писал отцу в Пятигорск об окончании экспедиции, в которой принимал участие. В этом же письме он благодарил отца за присланные деньги.

"Триста рублей, - пишет Мартынов, - которые вы мне послали через Лермонтова, получил, но писем никаких, потому что его обокрали в дороге, и деньги эти, вложенные в письме, также пропали; но он, само собою разумеется, отдал мне свои. Если вы помните содержание вашего письма, то сделайте одолжение - повторите; также и сестер попросите от меня..."

На это письмо ответила мать:

«Как мы все огорчены тем, что наши письма, писанные через Лермонтова, до тебя не дошли. Он освободил тебя от труда их прочитать, потому что, в самом деле, тебе пришлось бы читать много: твои сестры целый день писали их; я, кажется, сказала: «при сей верной оказии». После этого случая даю зарок не писать никогда иначе, как по почте: по крайней мере остается уверенность, что тебя не прочтут».

Но как утверждал П.И.Бартенев никакого письма из Пятигорска не было.

"Вся суть в том, - говорит П. И. Бартенев, - что письма от отца из Пятигорска в экспедицию на этот раз вовсе не было". По словам самого Мартынова, в 1837 г. Лермонтов из Пятигорска, где находилась семья Мартынова, отъезжая в экспедицию {где уже находился Николай Мартынов), взялся доставить пакет, в который Наталья Соломоновна вложила свой пятигорский дневник и письмо к брату. Прежде чем запечатать письмо, она предложила отцу своему - не захочет ли он также написать или приписать. Тот взял пакет и пошел с ним к себе в комнату, но ничего не написал, а только вложил деньги и, запечатав пакет, принес его назад для вручения Лермонтову, которому о деньгах ничего не было сказано. Поэтому, получив в октябре месяце от сына письмо, старик Мартынов удивлен был теми строками, в которых говорится о деньгах. Когда Николай Мартынов по возвращении из экспедиции в первый раз увиделся с отцом своим, тот выразил ему свое подозрение относительно Лермонтова и прибавил: "А я совсем забыл написать на пакете, что вложено 300 руб.". Словом, Мартыновы заподозрили Лермонтова в любопытстве узнать, что о нем пишут...

Подозрение осталось подозрением, но впоследствии, когда Лермонтов преследовал Мартынова насмешками, тот иногда намекал ему о письме, прибегая к таким намекам, чтобы избавиться от его приставаний.

"В объяснении с Лермонтовым по поводу пропажи письма Н. С. Мартынов сказал Л., что отец его не может себе объяснить этой истории, но что он (Н. С.) ответил отцу, что не допускает мысли о нескромности Л., на каковую ни один порядочный человек не способен. Лермонтов впоследствии говорил, что в течение этого объяснения порывался вызвать Н. С. М-ва, чувствуя иронию в его заступничестве, но не находил, к чему придраться.

Не смотря на эту историю с письмом Лермонтов и Мартынов остались друзьями. В Пятигорске жило в то время семейство генерала Верзилина, состоявшее из матери и трех взрослых девиц, из которых Эмилия Александровна особенно отличалась красотою и остроумием. Это был единственный дом в Пятигорске, в котором почти ежедневно собиралась вся изящная молодежь пятигорских посетителей, в числе которых были Лермонтов и Мартынов.

Мартынов

По воспоминаниям, Лермонтов в Пятигорске иронизировал над романтической «прозой» Мартынова и его стихами. Мартынов же с обидой считал себя (неизвестно, насколько обоснованно) прототипом Грушницкого в «Герое нашего времени». Лермонтову приписывается два экспромта 1841 года, высмеивающих Мартынова: «Наш друг Мартыш не Соломон» и «Скинь бешмет, мой друг Мартыш», а Мартынову — подобная же эпиграмма «Mon cher Michel». После этого, по мнению Мартынова, Лермонтов не раз выставлял его шутом и совершенно извёл насмешками. К шуткам Лермонтова Мартынов относился сперва добродушно, привыкнув к ним, но потом это ему, видимо, надоело.

Однажды в самом конце июня на вечере у Верзилиных Лермонтов и Мартынов, как обыкновенно, ухаживали за Эмилией Александровной.

"Я танцевала с Лермонтовым, - пишет она. - К нам присоединился молодой человек, который также отличался злоязычием, и принялись они вдвоем наперебой острить свой язык. Несмотря на мои предостережения, удержать их было трудно. Ничего особенно злого не говорили, но смешного много. Вот тут увидели Мартынова, разговаривающего очень любезно с младшей сестрой моей Надеждой, стоя у рояля, на котором играл кн. Трубецкой. Не выдержал Лермонтов и начал острить на его счет, называя его montagnard аu grand poignard (горец с большим кинжалом (фр.)) (Мартынов носил черкеску и замечательной величины кинжал). Надо же было так случиться, что, когда Трубецкой ударил последний аккорд, слово poignard раздалось по всей зале. Мартынов побледнел, закусил губы, глаза его сверкнули гневом; он подошел к нам и голосом, весьма сдержанным, сказал Лермонтову: "Сколько раз просил я вас оставить свои шутки при дамах" - и так быстро отвернулся и отошел прочь, что не дал и опомниться Лермонтову; а на мое замечание: "Язык враг мой" - М. Ю. отвечал спокойно: "Се n'est fieri, demain nous serons bons amis" ("Это ничего, завтра мы опять будем друзьями" (фр.)). Танцы продолжались, и я думала, что тем кончилась вся ссора".

Но этим ссора не кончилась. При выходе из дома Верзилиных Мартынов взял Лермонтова под руку и пошел с ним рядом по бульвару. "Je vous ai prevenu, Lermontow, que je ne souffrirais plus vos sarcasmes dans le monde, et cependant vous recommencez de nouveau" ("Вы знаете, Лермонтов, что я очень долго выносил ваши шутки, продолжающиеся, несмотря на неоднократное мое требование, чтобы вы их прекратили" (фр.)), - сказал Мартынов и добавил по-русски: "Я тебя заставлю перестать". "Но ведь ты знаешь, Мартынов, что я дуэли не боюсь и от нее никогда не откажусь: значит, вместо пустых угроз тебе лучше действовать", - ответил Лермонтов. "Ну, в таком случае завтра у вас будут мои секунданты", - сказал Мартынов и отправился домой, куда пригласил Глебова, которому поручил на другое утро вызвать Лермонтова. На другой день тот сообщил Мартынову, что вызов его принят и что Лермонтов секундантом своим выбрал князя Васильчикова.

Мартынов

Почти в таких же выражениях передает разговор на бульваре и Васильчиков. "Выходя из дома на улицу, - говорит он, - Мартынов подошел к Лермонтову и сказал ему очень тихим и ровным голосом по-французски: "Вы знаете, Лермонтов, что я очень часто терпел ваши шутки, но не люблю, чтобы их повторяли при дамах", - на что Лермонтов таким же спокойным тоном отвечал: "А если не любите, то потребуйте у меня удовлетворения". Мы, - продолжает Васильчиков, - считали эту ссору ничтожною и уверены были, что она кончится примирением".

Дуэль состоялась 15 июля в седьмом часу вечера по левой стороне горы Машук, по дороге, ведущей в одну из немецких колоний. Врача не было. Васильчиков и Глебов отмерили барьер в 15 шагов и от него в каждую сторону еще по 10 шагов. Противники стали на крайних точках. По условию дуэли каждый из противников имел право стрелять, когда ему вздумается, стоя на месте или подходя к барьеру.

"Зарядили пистолеты. Глебов подал один Мартынову, я, - говорит Васильчиков, - Лермонтову, и скомандовали: "Сходись!" Лермонтов остался неподвижен и, взведя курок, поднял пистолет дулом вверх, заслонясь рукою и локтем по всем правилам опытного дуэлиста. В эту минуту я в последний раз я взглянул на него и никогда не забуду того спокойного, почти веселого выражения, которое играло на лице поэта перед дулом пистолета, уже направленного на него". Мартынов быстрыми шагами подошел к барьеру. Противники столь долго не стреляли, что кто-то из секундантов заметил: "Скоро ли это кончится?" Мартынов взглянул на Лермонтова - на его лице играла насмешливая, полупрезрительная улыбка... Мартынов спустил курок... Раздался роковой выстрел...

"Лермонтов упал, как будто его скосило на месте, не сделав движения ни взад, ни вперед, не успев даже захватить больное место, как это обыкновенно делают люди раненные или ушибленные. Мы подбежали..." Мартынов "поцеловал его и тотчас же отправился домой, полагая, что помощь еще может подоспеть к нему вовремя".

Суд

Мартынов сначала был предан гражданскому суду в Пятигорске, но по его ходатайству дело было передано в пятигорский военный суд. Государь конфирмовал приговор следующей резолюцией: "Майора Мартынова выдержать в крепости три месяца, а затем предать церковному покаянию".

Наказание Мартынов отбывал в Киевской крепости, а затем .киевская консистория определила срок епитимьи в 15 лет. 11 августа 1842 г. Мартынов подал прошение в Синод, ходатайствуя, "сколько возможно, облегчить его участь". Синод отклонил просьбу, указав, что "в случае истинного раскаяния Мартынова духовный его отец может и по своему усмотрению сократить время епитимьи". В следующем году срок был духовником сокращен до семи лет..

В 1846 г. митрополит Киевский Филарет разрешил приобщить святых тайн Мартынова, а 25 ноября того же года Синод определил: "Освободить Мартынова, как принесшего достойные плоды покаяния, от дальнейшей публичной епитимьи, с предоставлением собственной его совести приносить и за сим чистосердечное пред Богом раскаяние в учиненном им преступлении..."

В Киеве Н. С. Мартынов в 1845 г. женился на дочери киевского губернского предводителя Иосифа Михайловича Проскур-Сущанского девице Софье Иосифовне и имел от этого брака пятерых дочерей и шестерых сыновей.

Из воспоминаний И. А. Арсеньева:

"Как поэт Лермонтов возвышался до гениальности, но как человек он был мелочен и несносен. Эти недостатки и признак безрассудного упорства в них были причиною смерти гениального поэта от выстрела, сделанного рукою человека доброго, сердечного, которого Лермонтов довел своими насмешками и даже клеветами почти до сумасшествия. Мартынов, которого я хорошо знал, до конца своей жизни мучился и страдал оттого, что был виновником смерти Лермонтова"...

Умер Мартынов 25 декабря 1875 года.

Семья

Жена Проскур-Сущанская София Иосифовна, , дочь киевского губернского предводителя дворянства (умерла в 1861 в Риге, перевезена в Знаменское, где ее и похоронили в семейном склепе). Их дети:

• 1) Мария Николаевна Мартынова (1846 — ?).
• 2) Ольга Николаевна Мартынова (1847 — ?).
• 3) Сергей Николаевич Мартынов (20.10.1849 — ?). Служил по министерству юстиции товарищем прокурора, членом суда, затем земским начальником.
• 4) Дмитрий Николаевич Мартынов (1850 после 1917) — русский государственный деятель, Екатеринославский и Варшавский губернатор, сенатор.
• 5) Анатолий Николаевич Мартынов (1851-?) — лейтенант флота. Служил впоследствии в уделах. Вышел в отставку надворным советником. с 20 июля 1888 года женат на дочери действительного статского советника Надеждой Петровной Базилевской. Их дети:
  • 1) Мария Анатольевна Мартынова (13.12.1889-?).
  • 2) Николай Анатольевич Мартынов (07.10.1891 -?).
  • 3) Татьяна Анатольевна Мартынова (14.10.1892 -?).
  • 4) Борис Анатольевич Мартынов (26.04.1894 -?). (11.12.1855 — ?) — капитан 2 ранга, командир канонерской лодки «Храбрый».
• 6) Елизавета Николаевна Мартынова (1852-1865)
• 7) София Николаевна Мартынова (1856 — ?). Муж Henri Guillomet
• 8) Борис Николаевич Мартынов (1857 — ?)
• 9) Виктор Николаевич Мартынов (1858 - 1915) — Камергер, инспектор уделов в Кавказе. Опекун малолетних Шереметьевых. С 1902 года управляющий государственными имуществами в Москве. Женат на С.М.Катениной, дочери наказного атамана Оренбургского казачьего войска. Их дети:
  • 1) Борис Викторович Мартынов (? — ?).
  • 2) Надежда Викторовна Мартынова (? — ?).
  • 3) Дмитрий Викторович Мартынов (? — ?).
  • 4) Вера Викторовна Мартынова (? — ?).
  • 5) Георгий Викторович Мартынов (1880-1924). Жена Клейнмихель Клеопатра Константиновна (5 февраля 1887 (по другим сведениям 19 апреля 1884), село Ивня-Троицкое Обоянского уезда Курской губ. – 14 апреля 1966, Муазне-ле-Гран, под Парижем, пох. на местном клад.). Общественный деятель. Много лет работала в Русском Красном Кресте. В 1917 эмигрировала в Лондон, позже переехала во Францию. Многие годы возглавляла Сестричество при церкви Серафима Саровского в Париже. Воспитательница в приюте для русских детей в Вильмуассоне (под Парижем). Их дети:
    • 1) София Георгиевна Мартынова (? — ?).
    • 2) Константин Георгиевич Мартынов (? — ?).
    • 3) Екатерина Георгиевна Мартынова (? — ?).
  • 6) Мария Викторовна Тучкова (29.06.1894-31.03.1952). Муж Александр Павлович Тучков (01.01.1889 — 01.07.1968) — Ротмистр лейб-гвардии Конного полка, лейтенант французской армии, редактор, общественный и церковный деятель. Их дети:
    • 1) Павел Александрович Тучков (1916, Москва – 1995, Нирак, деп. Лот-и-Гаронна, пох. на клад. Монтаньяк–сюр-Овиньон, деп. Лот и Гаронна).
    • 2) Дмитрий Александрович Тучков (1918-2002) – журналист
    • 3) Никита Александрович Тучков (1925-2004). Жена София Алексеевна Тучкова (1926 – 06.10.2002).
• 10) Эмилия Николаевна Комаровская (январь 1860 - ?). Вышла замуж в 1887 году за графа Дмитрия Егоровича Комаровского (1837 - 9 марта 1901) командира 4 армейского корпуса в Варшаве, затем командира 15 корпуса, генерал от инфантерии. Их дети:
  • 1) Георгий Дмитриевич Комаровский (04.05.1889-?)
  • 2) Ксения Дмитриевна Обухова (12.01.1891-02.02.1939). Фрейлина императрицы. Муж Николай Борисович Обухов (22.04.1892-13.06.1954).

Братья и сестры

• 1) Елизавета Соломоновна Шереметева (07.07.1812—01.02.1891) — переводчица поэм А.С.Пушкина на итальянский язык.
• 2) Екатерина Соломоновна Ржевская (17.08.1813—1870). Муж отставной гвардии капитан, рязанский помещик Михаил Григорьевич Ржевский (1796 — умер во время Крымской войны).
• 3) Михаил Соломонович Мартынов (01.08.1814-1860) — однокурсник М.Ю.Лермонтова по Школе юнкеров.
• 4) Василий Соломонович Мартынов (13.10.1816 - 26.09.1817).
• 5) Александра Соломоновна Мартынова (20.08.1816-22.08.1816).
• 6) Наталья Соломоновна Мартынова (10.04.1819 — 31.07.1884) — знакомая Лермонтова, была замужем за французским поданным графом Альфредом де-ла Турдонне, жила в основном во Франции.
• 7) Юлия Соломоновна Мартынова (10.08.1821 — 10.04.1909).

Источники

• (Сборник биографий кавалергардов. 1724-1899 : По случаю столет. юбилея Кавалергардского ея величества государыни имп. Марии Федоровны полка / Сост. под ред. С. Панчулидзева. — Т. 4. — 1908. стр. 98-106.)

---

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Ссылки

• (Мартынов. Моя исповедь.)
• (Мартынов Николай Соломонович. Владимирский край.)
• (Лермонтов и Мартынов – причины дуэли)
• (Кавалергардский полк от Николая I до Николая II)
• (Рубрика Подмосковные усадьбы. Иeвлево-Знаменское. Н. Волкова.)
• («Но Соломонов сын…»)
• (Светлана Арро. Два Михаила.)