Традиция

Текст:Томислав Сунич:Грамшизм справа

Грамшизм справаПравить

Согласно Новым правым, мир — это поле битвы идей, и поэтому политический процесс в любой стране — это, прежде всего, война идей. Культура — самый эффективный носитель политических идей, потому что культура мобилизует массовое сознание не только посредством эфемерных лозунгов, но и посредством подлинного обращения к исторической памяти народа. Опровергая марксистскую теорему, Новые правые утверждают, что идеи, а не экономическая инфраструктура, составляют основу любого государства. Причина политического успеха доминирующих социалистических и либеральных идеологий в первую очередь связана с тем, что социалистические и либеральные теоретики более искусно внушали массовый культурный консенсус. В результате современные эгалитарные общества сегодня в состоянии отстаивать свою историческую ценность и свой якобы научный характер, поскольку, по крайней мере, их интеллектуальные лидеры уже прочно захватили сферу культуры. Используя стратегию политического завоевания Грамши, Новые правые признают, что источнику политической власти должно предшествовать социокультурное действие. Культурная власть — предпосылка политической власти. Отныне те, кто способен оставить свой след в культуре, неизбежно добьются успеха на политической арене. Культура — это не просто украшение или «надстройка», которую нужно доставлять людям по частям. Это жизненно важная и незаменимая часть человеческого развития, способная вызвать социальный консенсус и обеспечить правящей элите прочную политическую легитимность.

Новые правые воспринимают современные либеральные и социалистические системы как два устаревших мифа, влияющих на массы не из-за своего научного характера, а, скорее, из-за монополизации культуры. Реальной силой, поддерживающей либерализм и социализм, является культурный консенсус, который более или менее спокойно царит в высших эшелонах образовательной и правовой систем. Как только эти культурные центры силы будут устранены, система должна изменить свою инфраструктуру, а не наоборот, как утверждал Маркс. Основная причина того, что консервативные движения и режимы не смогли получить прочную политическую легитимность, заключается в их неспособности успешно проникнуть на культурный уровень общества, чтобы внедрить в массы иную «контридеологию». Если консервативные движения действительно стремятся к политической консолидации, они должны, прежде всего, разработать свою собственную культурную стратегию, которая в конечном итоге поможет им избавиться от социалистических и либеральных рычагов влияния на политической арене. Новые правые утверждают, что прежде чем завоевать государство, нужно сначала покорить умы, или, перефразируя Жоржа Сореля, каждый политический «претендент» должен сначала создать свой мощный светский или духовный миф, чтобы завоевать массы. Левые движения традиционно лучше понимали политическую роль культуры, чем консервативные. Напротив, современные консерваторы наивно цепляются за веру в то, что в долгосрочной перспективе только экономика может разрушить все радикальные идеологии, в том числе их марксистских врагов. Для Новых правых все политические движения обречены на провал, если они полностью не поймут значение культуры, народных мифов и современных народных чувств. Что еще хуже, они навсегда лишатся политической респектабельности, которую дает только культура.

Стремясь уменьшить политическое влияние социализма и либерализма, Новые правые предлагают схему культурной битвы, адаптируя послание, которое Антонио Грамши изначально предназначал коммунистическим интеллектуалам, заключающееся в «активном участии в практической жизни, как строитель и организатор, „постоянно убедительный“, потому что он [интеллектуал] не просто оратор…».

Грамши отвергает роль интеллектуала как «эксперта» или того, кого Вернер Зомбарт называет «Fachmann», и заменяет эту роль органическим интеллектуалом, который одновременно является народным лидером и «специалистом». Согласно Грамши, «интеллектуалы являются „приказчиками“ господствующей группы для осуществления подчиненных функций социальной гегемонии и политического управления, то есть для обеспечения „спонтанного“ согласия широкими массами населения с тем направлением социальной жизни, которое задано основной господствующей группой — согласие, возникающее „исторически“ и из [ее] престижа…».

Обсуждая роль культуры как инструмента политического завоевания, Новые правые придают ей большее значение, стремясь охватить все аспекты социальной жизни: области низшего образования, медиа и даже современные народные мифы. И в этом стремлении Новые правые строго следуют правилу, установленному Грамши. В отличие от Ленина, который считал, что проблемы могут быть решены путем использования абсолютной государственной власти, Грамши отмечает, что в каждом обществе государство не может поддерживать свой авторитет, если оно не признает важность массовой культуры и требований народа. Другими словами, марксизм, фашизм или либерализм могут достичь полной легитимности, только полагаясь на гражданское общество и, если необходимо, следуя за ним, благодаря чему они сами в конечном итоге могут превратиться в гражданскую власть. Такая власть часто невидима и почти не действует в политических или юридических институтах. Скорее, это имплицитная сила, де-юре подчиненная государству, но де-факто являющаяся его проводником. Эта подлинная политическая власть усиливается, когда взаимодействие между имплицитной властью и эксплицитной властью (государством) достигает максимального эффекта. Если будет преобладать разделение между государством и обществом и если поддерживающее его «интеллектуальное меньшинство» останется постоянно враждебным его институтам, то почти наверняка рано или поздно режим и его правящая элита будут свергнуты. Подлинный кризис легитимности начинается только тогда, когда интеллигенция начинает покидать власть, находящуюся внутри государства. Государство, как следствие, ослабевает, и, несмотря на размер его репрессивного аппарата, отныне оно будет продолжать существовать без поддержки своей основной социальной опоры.

Используя модель культурного завоевания Грамши, авторы Новых правых отмечают, что если их идеи когда-либо будут оказывать политическое влияние, они также должны продвигать «контркультуру» внутри существующих либеральных институциональных рамок. Все прошлые социальные потрясения, включая Французскую революцию и даже Промышленную революцию, не назрели бы, если бы не значительное число влиятельных мыслителей, которые сознательно или непреднамеренно внедряли новые идеи и новые школы мысли в свои общества. Согласно Новым правым, либеральные правые сегодня совершают кардинальную ошибку, подчеркивая важность экономической эффективности, забывая при этом, что прочный политический успех может быть достигнут только в сочетании с интеллектуальными и культурными достижениями. Этот парадокс выглядит еще более очевидным, если учесть, что социалистические и коммунистические интеллектуалы рассматривают экономику как фундамент истории, а все аспекты культуры — как часть идеологической надстройки. Однако в реальной политической битве социалисты, похоже, лучше понимают роль культурной надстройки, чем их консервативные коллеги. Отсюда постоянная и безжалостная проповедь левыми «другого образования», «другой восприимчивости», «другой социологии пола» и т. д.

Для Новых правых продолжающаяся «деидеологизация» европейской политики привела к зияющему культурному вакууму. Марксистские идеи утратили культурное превосходство, а либерализм слишком некомпетентен, чтобы создать новый миф, способный раскачать массы, и настало время для Новых правых вмешаться, дабы новую культурную войну. Новые правые утверждают, что, хотя западноевропейские общества пытались оставаться институционально консервативными, они были неспособны противостоять различным эгалитарным и социалистическим тенденциям. В следующих главах мы рассмотрим точку зрения Новых правых о том, что равенство невозможно достичь с помощью различных классических либеральных конструкций, таких как «равенство возможностей» или «право на экономическую дифференциацию». Новые правые утверждают, что в долгосрочной перспективе либеральное провозглашение юридического равенства обязательно должно распространиться на другие сферы, включая экономику. Следовательно, неоконсервативные и либеральные теоретики не смогут противостоять социалистическим и эгалитарным тенденциям в своих обществах, если они сначала не пересмотрят концепцию юридического равенства. Согласно Новым правым, это в первую очередь означало бы создание понятной консервативной идеологии. Даже недавняя перестройка бывших социалистических интеллектуалов вокруг либеральной и неоконсервативной повестки дня не может иметь длительного успеха, потому что либеральные мыслители сосредотачивают свое внимание только на прискорбных последствиях марксизма (ГУЛАГ), не имея возможности проанализировать эгалитарные причины, которые привели к его рождение.

Предательство клерковПравить

Высмеивая изменчивый характер бывших социалистических интеллектуалов, которые «скатились с вершины Мао в Ротари-Клуб», де Бенуа обращает внимание на вечное непостоянство европейской интеллигенции, которая редко проявляет раскаяние, меняя свои старые политические убеждения. Чтобы проиллюстрировать это, де Бенуа ссылается на случай интеллектуалов во Франции Виши, которые быстро приняли идеи фашизма, когда фашистские идеи были в «культурной» моде, и которые еще быстрее осудили их, когда социализм стал культурным спросом: «Между 1940 и 1944 годами ни один социальный класс не сплотился на стороне оккупанта более массово, чем интеллигенция. И в этом смысле ничего не изменилось. Интеллектуалы снова были соблазнены господствующей идеологией. Пуаро Дельпеш прав, заметив, что мы живем в эпоху „коллаборационистов“, которые используют „идеологический совок“ — то есть непогрешимое „перекрашенное дежа вю“, которое состоит из использования жаргона, чтобы произвести впечатление на дураков… Для интеллектуальных левых — это непревзойденное искусство самокритической мимикрии состоит в том, чтобы постоянно подниматься с кафедры, дабы заявить, что это больше не неправильно, и одновременно объяснить, почему это неправильно. И, в довершение всего, есть разочарованные профессионалы, которые пускаются (их обязывает хорошее сознание!) в монотеизм (идеологического) публичного дома или „цирка-гулага“, например, в защиту прав человека — что никогда не потребует никаких обязательств».

Эти строки, вероятно, могут добавить веса утверждениям Новых правых о том, что интеллигенция по своей сути является сырым продуктом Zeitgeist [Духа времени], всегда стремящимся сменить свои лозунги, как только ее почитаемые ученые мужи падут в немилость. Текущий интеллектуальный отказ от марксизма, столь распространенного на современном рынке идей, подтверждает тот факт, что марксизм перестал оказывать интеллектуальный магнетизм в отношении современных интеллектуалов. Сегодняшний интеллектуальный ландшафт бесплоден, жалуется де Бенуа: «Во Франции больше нет дебатов. Никаких глубоких анализов. Кстати, всегда легко избежать дебатов. Достаточно дисквалифицировать противника. Это экономит время, чтобы опровергнуть его. Человек оценивает шахматную коробку (место, откуда кто-то говорит), а не пешку (сам дискурс). Нападают на людей, а не на то, что они пишут».

По мнению Новых правых, процесс интеллектуальной проституции и предательства бывших кумиров, граничащий с откровенной политической изменой, приобрел патологические размеры. И поскольку Новые правые критикуют бывших маоистов и ленинцев, которые обратились в респектабельный неоконсерватизм, не менее сильна их похвала тем левым интеллектуалам, которые не поддались песне сирен неоконсерватизма. Среди этих левых — социалист Режи Дебре, который в духе де Бенуа замечает: «Когда в советских лагерях было от трех до пяти миллионов зеков, весь художественный мир Парижа суетился в вестибюлях советского посольства. Когда (сейчас) наименее предвзятые эксперты оценивают количество узников совести в Советском Союзе от тысячи до пяти тысяч, те же люди с отвращением кричат перед забором советского посольства. Это доказательство того, что ненависть не пропорциональна „ненавистному“, а только конкретному моменту и формам нашего представления».

Таким образом, для Новых правых роль интеллигенции в ХХ веке в целом была отрицательной. Она состояла в подрыве народного сознания и создании некомпетентного политического руководства — короче говоря, руководства, которое опиралось на коррумпированную интеллигенцию, чтобы увековечить свое собственное правление.

Новые правые были, вероятно, первым культурным движением, которое ввело термин «интеллектуальный терроризм», использовав его для описания своих социалистических и либеральных противников. Устранение этих интеллектуальных барьеров «духовного терроризма» и возрождение собственного интеллектуального наследия сегодня остается их самой важной задачей. Новые правые пытаются разжечь в первую очередь культурное наследие первых европейских революционных консерваторов, и к этому мы сейчас обратимся.

Источник — https://traditio.wiki/w/index.php?title=Текст:Томислав_Сунич:Грамшизм_справа&oldid=761793