Текст:Fiamma Nera:Генезис и развитие итальянского национал-синдикализма

Генезис и развитие итальянского национал-синдикализма



Автор:
Fiamma Nera





Дата публикации:
9 декабря 2019







Предмет:
Синдикализм


Fiamma Nera / Чёрное Пламя // 9 декабря 2019

«Синдикализм отождествляется с дееспособными меньшинствами, которые хлынут из недр рабочего класса. Столкнувшееся с медлительностью и упадком буржуазного строя, фашистское профсоюзное движение считает, что можно и нужно в сложившейся обстановке вобрать в себя элиту трудящихся для обновленной общественной жизни.»

— Эдмондо Россони



Жорж Сорель

Фашистский синдикализм, напрямую связанный с национальным синдикализмом, являлся идеологией профсоюзного движения, возникшего незадолго до революции 1922-го из революционного синдикализма, возглавляемого в Италии главным образом Эдмондо Россони, Серджио Панунцио, Анджело Оливьеро Оливетти, Микеле Бьянки, Альцесте де Амбрисом, Паоло Орано, Массимо Рокка и Гвидо Пигетти, находящихся, в свою очередь, под непосредственным влиянием идей Жоржа Сореля,[1] которого итальянцы считали «метафизиком синдикализма».[2] Симбиоз национальных и синдикалистских идей также получил своё развитие в теориях Жоржа Сореля, пришедшего в 1909-м году к убеждению о кризисе марксистского социализма и необходимости национального мифа.

Эдмондо Россони

Фашистские синдикалисты отличались от других форм фашизма тем, что они обычно предпочитали классовую борьбу, рабочее самоуправление и были чрезвычайно враждебны по отношению к буржуазии, что заставляет ряд историков именовать их как «левых фашистских идеалистов», которые «радикально отличаются от правых фашистов».[3]

Эдмондо Россони считается среди них наиболее радикальным, «главным представителем фашистского синдикализма»,[4] старавшегося совместить национализм в «классовую борьбу».[5] Большое значение для синдикалистов Италии имел основанный им журнал «L’Italia nostra».

Группа революционных синдикалиство в Лугано в 1908 году. Слева направо стоят Туллио Мазотти, Альцесте де Амбрис, Энрико Сорреготти, Анджело Оливьеро Оливетти. Слева направо, сидят Умберто Паселла, Артуро Лабриола

Однако, были и более ранние попытки. Так, с 1902 по 1910 год ряд других итальянских революционных синдикалистов, в том числе Артуро Лабриола, Агостино Ланзильо, упомянутые выше Анджело Оливьеро Оливетти, Альцесте де Амбрис, Филиппо Корридони и Серджио Панунцио стремились объединить стремления итальянского национализма с синдикалистскими и вступили в тесные связи с итальянскими националистическими фигурами.

Чуть подробнее стоит остановиться на Анжело Оливетти, который при изучении темы итальянского национал-синдикализма, как правило, остаётся в тени своего товарища, а после и оппонента, Россони.

Pagine Libere.jpg

Оливетти опубликовал в своё время на страницах своего двухнедельного журнала «Pagine Libere», журнала Лабриолы «Avanguardia socialista», известного тогда «Divenire sociale» Энрико Леоне и уже упомянутого журнала Россони «L’Italia nostra» ряд интересных статей, посвящённых преимущественно проблемам внутри синдикалистского движения и вопросу синтеза «национального и социального», однако первые статьи отличались скорее просто националистическими настроениями — национал-синдикалистские настроения стали усиливаться уже после исключения Оливетти и ряда других представителей революционного синдикализма из Социалистической партии в 1911-м году.

«…Синдикализм и национализм являются недемократическими, анти-пацифистскими, антибуржуазными. И, скажем так, это единственные две аристократические тенденции в гедонистическом обществе, которых волнует появление элиты производителей. Наконец, национализм и синдикализм разделили культ героического, который они хотят возродить в обществе стипендиатов и бакалейщиков…Национализм и синдикализм — единственные политические концепции нашего времени, которые всколыхнули глубины мифа, мифа всеобщей забастовки и социальной революции…».

— Sindacalismo e nazionalismo, «Pagine Libere», 15 febbraio 1911.

«Класс не против Родины, а внутри Родины. Если класс отменяет Родину, он выполняет глупую работу, приносящую пользу лишь Родине кого-то другого…Рабочий интерес состоит не в том, чтобы отрицать Родину, а в том, чтобы играть в ней всё большую роль. Ведь дело не в экономическом поле в стремлении уменьшить производство богатства, а скорее в его интенсификации и завоевании большей его части. Эта концепция укрепляет Родину, потому что она охватывает рабочий класс, побуждает его к большей солидарности, чтобы завоевать больше прав. Родина очищает совесть рабочих, потому что она указывает на идеальное завоевание, благороднейшее, священнейшее. Класс живет в нации и должен жить для нации. В этой борьбе преобладает самый многочисленный и осведомленный класс, который делает Родину своей. Мы хотим, чтобы Италия была нацией, всей итальянской нацией, а не исключительными кастами, какими бы слабыми и бессильными они ни были, не Италией, склонной к помощи иностранцев. Рабочий патриотизм, как революционный синдикализм воспринимает его с идеальной последовательностью, является завоеванием, национальной революцией, является продолжением традиции нашего великого прошлого.»

— Nazione e classe, «L’Italia nostra», 1 maggio 1918.

«Профсоюзный подход признает факт и существование нации как имманентную историческую реальность, которую он не намерен отрицать. Сама нация задумана как крупнейший союз, как свободная ассоциация всех производительных сил страны в известных пределах и с тем единством, которое было навязано историей, языком и глубоким и непобедимым гением расы [подразумевается этническая общность итальянцев, а не раса в современном понимании — прим.адм.]. Нация является имманентной и фундаментальной, она представляет максимальный интерес для всех производителей…»

— Manifesto dei sindacalisti, «Pagine Libere», aprile-maggio 1921.

Файл:EnricoCorradini.jpg
Энрико Коррадини

Как уже было сказано, итальянские синдикалисты активно искали связи с националистами и таковые были найдены. Одним из первых их союзников среди авторитетных националистов стал Энрико Коррадини.[6] Новоявленные итальянские национал-синдикалисты придерживались общего набора принципов: отказ от буржуазных ценностей, либеральной демократии, марксизма, интернационализма и пацифизма.

Энрико Коррадини, в свою очередь, продвигал форму национального синдикализма, отчасти позаимствовавшую идеи из моррасовского интегрального национализма наряду с идеями синдикализма Жоржа Сореля.[7] Коррадини призывал к необходимости создания национал-синдикалистского движения, которое могло бы решить проблемы Италии, он говорил об Италии как о «пролетарской нации», которая должна преследовать империализм, чтобы бросить вызов плутократическим нациям Франции и Соединенного Королевства.[8]

Серджио Панунцио

С началом Первой мировой войны Серджио Панунцио отметил национальную солидарность во Франции и Германии, возникшую внезапно в ответ на войну, и заявил, что, если Италия вступит в войну, итальянская нация объединится и выйдет из войны как новая нация в «Fascio nazionale» (национальном союзе), который будет возглавляться «аристократией производителей», которая, в свою очередь, объединит итальянцев всех классов, фракций и регионов в дисциплинированный социализм.[9]

Ряд итальянских фашистских лидеров стали позже именовать национальный синдикализм фашистским синдикализмом. Муссолини был одним из первых, кто распространил этот термин, объясняя, что «фашистский синдикализм является национальным и продуктивным…в национальном обществе, в котором труд становится радостью, предметом гордости и титулом благородства».[10] Согласно Муссолини и другим теоретикам-синдикалистам, фашизм был бы «социализмом пролетарских наций».

Выступает Россони

К тому времени, когда Эдмондо Россони стал генеральным секретарем Всеобщей конфедерации фашистских синдикальных корпораций в декабре 1922 года, другие итальянские национал-синдикалисты уже стали вовсю использовать фразу «фашистский синдикализм», стремясь «создать и реорганизовать политические структуры…посредством синтеза государства и труда.»[11]

Ранний лидер итальянского профсоюзного движения Россони и другие фашисты-синдикалисты с установлением новой власти не только заняли позицию радикального национализма, но и выступали за классовую борьбу.[12] В то время Россони и его товарищи-синдикалисты «служили защите непосредственных экономических интересов рабочих и сохранению их классового сознания».[13]

К началу 1923 года промышленники и владельцы заводов были встревожены словесными нападками фашистских синдикалистов на «деловое сообщество» и капитализм — это заставило многих представителей итальянской буржуазии задуматься о том, «стоит ли сейчас платить коммунистам за борьбу с фашистами!»[14] Россони к 1926 году был непреклонен в своих обвинениях — он не только преследовал крупных промышленников за их коллективную алчность, но также сосредоточил свою критику против «оскорбительной жадности» мелких владельцев[15]).

«Фашистский синдикализм предназначен для сотрудничества, но с промышленниками, которые говоря о нашей несостоятельности, мы должны решительно бороться, чтобы дать рабочим достойное место в жизни нации.»

— Corriere della Sera, 18 января 1926

В некоторых случаях рабочие позиции Россони беспокоили промышленников из-за его философской интерпретации «динамического закона истории» Маркса, который побуждал поддерживать идею контроля рабочих над предприятиями. Россони утверждал, что промышленники имели законное право занимать свои должности, но только до тех пор, пока «рабочие, организованные в новые синдикаты, не овладели необходимой компетенцией для принятия на себя командования»[16]). Враждебность фашистских синдикалистов по отношению к работодателям создавала политические проблемы для режима Муссолини до и после того, как он установил однопартийную диктатуру в начале 1925 года.

Однако, Россони был уволен со своего поста в 1928 году, что могло быть связано с его увеличивающимся оппозиционным официальному курсу настроем, с его мощным лидерским положением в среде фашистских профсоюзов[17] и его враждебностью к бизнес-сообществу, представителей которого, то есть промышленников, Россони часто публично называл «вампирами» и «спекулянтами».[18]

Несмотря на официальную политику Муссолини по поддержке классового сотрудничества, «левые корпоративисты» в Италии продолжали рассматривать классовые различия как неизбежные. В то же время Муссолини и фашистская интеллигенция рассуждали, что если буржуазия не сможет выполнить свои исторические обязательства и продвинуть промышленную инфраструктуру нации, то задача должна быть передана народным массам и авангарду пролетариата. С 1934-го года Муссолини начал полностью менять свои позиции и даже похвастался, что передал три четверти итальянской экономики в руки государства.[19]

Уго Спирито

Примерно в это же время можно выделить появления множества вариантов фашистского синдикализма, начиная от более умеренного (Боттаи, Костаманья) до радикального. Одним из наиболее радикальных фашистских синдикалистов был философ и экономист Уго Спирито, ученик Джованни Джентиле. Рассматриваемый как «левый фашист», Спирито поддерживал борьбу за своеобразный корпоративизма, который обеспечивал бы функции «коллективной собственности без нежелательной экономической централизации».

СсылкиПравить

  1. A. James Gregor, Italian Fascism and Developmental Dictatorship, Princeton University Press, 1979, p.172
  2. Jeremy Jennings, Syndicalism in France: A Study of Ideas, Palgrave Macmillan, 1990, p. 1
  3. David D. Roberts, The Syndicalist Tradition and Italian Fascism, University of North Carolina Press, 1979 p. 252
  4. Jabbari, Pierre, Laroque and the Welfare State in Postwar France, Oxford University Press, 2012, p. 45
  5. Franklin Hugh Adler, Italian Industrialists from Liberalism to Fascism: The Political Development of the Industrial Bourgeoisie, 1906‒1934, Cambridge University Press, 1995, p. 311
  6. Zeev Sternhell, Mario Sznajder, Maia Ashéri, The Birth of Fascist Ideology: From Cultural Rebellion to Political Revolution, Princeton University Press, 1994, p. 161
  7. Zeev Sternhell, Mario Sznajder, Maia Ashéri. The Birth of Fascist Ideology: From Cultural Rebellion to Political Revolution, Princeton University Press, 1994, p. 163
  8. Martin Blinkhorn. Mussolini and fascist Italy. Second edition. New York, New York, USA: Routledge, 2003 Pp. 9.
  9. Anthony James Gregor. Mussolini’s intellectuals: fascist social and political thought. Princeton, New Jersey, USA: Princeton University Press, 2005. Pp. 78.
  10. A. James Gregor, The Faces of Janus: Marxism and Fascism in the Twentieth Century, Yale University Press, 1999, p 216, note 42, Mussolini «Commento» in Opera omnia, vol. 18, pp. 228‒229
  11. Emilio Gentile, The Origins of Fascist Ideology 1918‒1925, New York, NY, Enigma Books, 2005, p. 322
  12. Martin Blinkhorn, edit., Fascists and Conservatives: The Radical Right and the Establishment in Twentieth-Century Europe, chap. 2: Roland Sarti, "Italian fascism: radical politics and conservative goals, " London/New York, Routledge, 2001, pp. 22‒23
  13. David D. Roberts, The Syndicalist Tradition and Italian Fascism, University of North Carolina Press, 1979, p. 290
  14. Franklin Hugh Adler, Italian Industrialists from Liberalism to Fascism: The political development of the industrial bourgeoisie, 1906‒1934, Cambridge University Press, 1995, p. 311
  15. R. J. B. Bosworth, Mussolini’s Italy: Life Under the Fascist Dictatorship, 1915‒1945, Penguin Press, 2006, p. 225
  16. Franklin Hugh Adler, Italian Industrialists from Liberalism to Fascism: The political development of the industrial bourgeoisie, 1906‒1934, Cambridge University Press, 1995, p. 312
  17. Franklin Hugh Adler, Italian Industrialists from Liberalism to Fascism: The Political Development of the Industrial Bourgeoisie, 1906‒1934, Cambridge University Press, 1995, p. 391
  18. Lavoro d’Italia, January 6, 1926
  19. Gianni Toniolo, editor, The Oxford Handbook of the Italian Economy Since Unification, Oxford: UK, Oxford University Press, 2013, p. 59; Mussolini’s speech to the Chamber of Deputies was on May 26, 1934