Традиция

Вадим Валерианович Кожинов

(перенаправлено с «Кожинов, Вадим Валерианович»)
Вадим Валерианович Кожинов 1930—2001

Вадим Валерианович Кожинов (5 июля 1930, Москва — 25 января 2001) — выдающийся русский мыслитель, критик, литературовед, философ, историк. Кандидат филологических наук(диссертация на тему "Происхождение романа в европейской литературе", 1958). Старший, затем ведущий научный сотрудник ИМЛИ им.А.М.Горького.

С начала 60-х являлся ведущим идеологом русского национального возрождения.

БиографияПравить

ДеятельностьПравить

По окончании филологического факультета МГУ в 1954 году остался в аспирантуре ИМЛИ, занимался актуальными проблемами теории литературы. Наряду с П. В. Палиевским и С. Г. Бочаровым был одним из ведущих авторов трёхтомного фундаментального труда «Теория литературы», вышедшего в начале 60-х годов. Являясь старшим, затем ведущим научным сотрудником ИМЛИ, так и не стал доктором филологических наук.

В 70-е годы опубликовал ряд книг и статей, посвящённых русской поэзии 19-20 веков.

В первую очередь получил широкую известность как литературный критик нарождавшегося патриотического, почвеннического направления, идеолог новой волны русской литературы, ставший центром притяжения всех здоровых литературных сил в Москве и затем в России. Несколько десятилетий отслеживал литературную жизнь провинциальной России, помогал многим талантливым поэтам.

Многолетний участник и один из интеллектуальных лидеров русского национального возрождения, автор многих принципиально важных книг и статей, он обрёл всесоюзную известность во второй половине 80-х годов как важнейшая фигура патриотического лагеря. Статья "И назовёт меня всяк сущий в ней язык... (заметки о духовном своеобразии России)" (1981) на несколько лет лишила его возможности печататься (Антирусская кампания 1981 года), но через несколько лет в "Нашем современнике" появились "Мы меняемся?" (1987), "Правда и истина" (1988), "Самая большая опасность..." (1989), проработанные сотнями тысяч читателей. Каждая большая статья Кожинова становилась фактом общественной жизни.

Не меньший резонанс вызвала и его полемика с русофобом Б.Сарновым на страницах "Литературной газеты" (1989), выявившая интеллектуальную несостоятельность задорного "либерального" критика. Либеральная пресса наклеила Кожинову ярлыки «черносотенца» и «реакционера», которых тот никогда не стеснялся. Мало того, именно Кожинов объяснил истинное значение этих слов, закономерность возрождения давних тенденций в отечественной истории. Однако скандальность вызывала большой интерес к спорной фигуре, всё больше читателей обращались к выступлениям Кожинова и видели ту логику, эрудицию, культуру мысли, которая редко встречается. При этом надо отметить, что В. В. Кожинов никогда не состоял в КПСС, в отличие от большинства своих оппонентов, вдруг ставших антикоммунистами.

С 1990 - влиятельный член редколлегии журнала "Наш современник". Дал рекомендации к публикации глав книги Дмитрия Галковского "Бесконечный тупик", ряда работ малоизвестного тогда Александра Дугина, обновив образ чисто литературного журнала, считавшегося одной из резерваций для русских писателей.

Одной из последних работ, "благословлённых" Кожиновым, оказалась рукопись "Почему Россия не Америка" Андрея Паршева.

СмертьПравить

В январе 2001 года у Кожинова обострилась язвенная болезнь, повлекшая смерть, по медицинскому диагнозу, от «острого желудочного кровотечения»,[1] за несколько лет до смерти Кожинов жаловался Льву Аннинскому на постоянно ухудшающееся здоровье.[2].

ТрудыПравить

Основные работы 50-х — 60-х годов посвящены вопросам теории литературы, русской литературе XIX века, а затем он всё большее внимание уделяет современному литературному процессу (в первую очередь поэзии). В 90=е годы В. В. Кожинов сосредоточился на изучении истории Руси и России.

В. В. Кожинову принадлежит заслуга в «открытии» для широкой публики значения таких поэтов, как Николай Рубцов, Юрий Кузнецов,Василий Казанцев и мн.др., а также в «реанимации» для читателя творчества пребывавшего в забвении мыслителя и литературоведа М. М. Бахтина, общение с которым оказало на В. В. Кожинова большое влияние. Чрезвычайно важные работы В. В. Кожинова по осмыслению русской литературы собраны в книге «Победы и беды России», выпущенной издательством «Алгоритм» в 2000 году. Особого внимания заслуживают работы о «Преступлении и наказании» и «Мёртвых душах».

Ряд книг посвящен изучению русской лирики, в основном 19 — 20 веков. Одно из центральных мест занимает биография Ф. И. Тютчева, вышедшая в ЖЗЛ в 1988 году тиражом 150 тысяч экземпляров и ставшая дефицитом на «чёрном рынке». Книга остаётся лучшим жизнеописанием великого русского поэта. Она переиздаётся. как переиздаётся и сравнительно небольшая работа о Н.Рубцове (к примеру, сборник поэта, выпущенный в Москве издательством «Э» в 2016 году, открывается этой литературоведческой биографией).

Подлинное и мнимое в искусстве, в литературе, в жизни, их различение — вот важнейший пафос и нерв работ крупного мыслителя. Слава к В. В. Кожинову пришла после статьи «Правда и истина», опубликованной в «Нашем современнике» в 1988 году и уничтожившей именно с точки зрения истины тогдашний литературный шлягер, которым зачитывалась страна, — роман А.Рыбакова «Дети Арбата». В. В. Кожинов был одним из главных бойцов за русское в той борьбе, которая развернулась в пору перестройки на страницах газет и журналов. Работы этого периода вошли в сборник"Статьи о современной литературе" (1990), сохранили актуальность и обязательны для любого русиста «Размышления о русской литературе» (1991).

Именно в это время В. В. Кожинов оживил дискуссию на тему Хазарского каганата. Статья «Творчество Илариона и историческая реальность его эпохи», появившаяся в «Вопросах литературы» (1988, № 12)в бытность Д. М. Урнова главным редактором, вызвала бурные переживания у читательской аудитории. Постепенно «Хазария» стала иносказанием, эвфемизмом.

В первой половине 90-х годов Кожинов продолжает принципиальную линию на разоблачение массовых заблуждений. Наиболее острые статьи этого периода собраны в книге «Судьба России: вчера, сегодня, завтра» (1997)

Оценки вклада в историю литературыПравить

Инна Ростовцева "Кожинов и плеяда поэтов" (2011): "Ко­жи­нов бо­рол­ся не про­сто за по­эзию, про­дол­жа­ю­щую тра­ди­ции рус­ской оте­че­ст­вен­ной ли­те­ра­ту­ры, а за со­хра­не­ние и даль­ней­шее раз­ви­тие тра­ди­ции рус­ско­го ли­риз­ма. Этот про­цесс од­но­вре­мен­но в его де­я­тель­но­с­ти ох­ва­ты­вал две об­ла­с­ти – рус­скую клас­си­ку и со­вре­мен­ную ли­ри­ку. В рус­ской клас­си­че­с­кой ли­ри­ке – это вос­ста­нов­ле­ние «бе­лых пя­тен», за­бы­тых и про­пу­щен­ных имён в ис­то­рии ли­те­ра­ту­ры. К при­ме­ру, вос­ста­нов­ле­ние под­лин­но­го зна­че­ния име­ни Фе­та, ос­во­бож­де­ние его от яр­лы­ка по­эта «чи­с­то­го ис­кус­ст­ва», «ис­кус­ст­ва для ис­кус­ст­ва» (в по­ни­ма­нии не столь­ко оте­че­ст­вен­ной кри­ти­ки XIX ве­ка, сколь­ко вуль­гар­но­го со­вет­ско­го ли­те­ра­ту­ро­ве­де­ния). Это бы­ла ра­бо­та кри­ти­ка и в то­же вре­мя ра­бо­та учё­но­го, стре­мя­ще­го­ся к то­му, что­бы мы уз­на­ли под­лин­но­го, ка­но­ни­че­с­ко­го Фе­та, не ис­ка­жён­но­го «борь­бой мне­ний» и не ис­пор­чен­но­го ли­те­ра­тур­ной прав­кой да­же та­ко­го име­ни­то­го ху­до­же­ст­вен­но­го ма­с­те­ра, ка­ким был Тур­ге­нев. Мы дол­го, к при­ме­ру, чи­та­ли стро­ку фе­тов­ско­го сти­хо­тво­ре­ния: «Об­ла­ком вол­ни­с­тым// Пыль вста­ёт вда­ли…», не до­га­ды­ва­ясь, что это прав­ка, тур­ге­нев­ская прав­ка, ис­ка­жа­ет то, что бы­ло в под­лин­ни­ке: «Прах вста­ет вда­ли». Этот при­мер на­гляд­но по­ка­зы­ва­ет, что Фет – ли­рик, не чуж­дый сим­во­лу, по­эт ме­та­фи­зи­че­с­кий, фи­ло­соф­ский, тра­ге­дий­ный: «Не жиз­ни жаль с то­ми­тель­ным ды­ха­нь­ем, // Что жизнь и смерть? А жаль то­го ог­ня, // Что про­си­ял над це­лым ми­ро­зда­нь­ем // И в ночь идёт, и пла­чет ухо­дя».

Или дру­гой, ме­нее из­ве­ст­ный при­мер ко­жи­нов­ской ис­сле­до­ва­тель­ской ра­бо­ты учё­но­го и прак­ти­ка од­но­вре­мен­но: ус­та­нов­ле­ние по­ня­тия «тют­чев­ская пле­я­да по­этов». И из­да­ние её от­дель­ной кни­гой «По­эты тют­чев­ской пле­я­ды» (М.: «Со­вет­ская Рос­сия», 1982). «Сти­хо­тво­ре­ния, со­бран­ные в кни­ге, ко­то­рую вы дер­жи­те в ру­ках, как я убеж­дён, – пи­сал во всту­пи­тель­ной ста­тье В.В. Ко­жи­нов, – са­ми со всей яс­но­с­тью и си­лой ска­жут о том, сколь зна­чи­тель­на бы­ла твор­че­с­кая де­я­тель­ность по­эти­че­с­кой шко­лы, пред­ста­ви­те­ля­ми ко­ей на­и­бо­лее уме­ст­но на­звать – по ана­ло­гии с пуш­кин­ской – тют­чев­ской пле­я­дой. Это обо­зна­че­ние, ра­зу­ме­ет­ся, ус­лов­но; у по­этов, о ко­то­рых идёт речь (а речь шла, по­ми­мо Тют­че­ва, о П.Вя­зем­ском, Ф.Н. Глин­ке, А.С. Хо­мя­ко­ве, С.П. Ше­вы­рё­ве, Л.Я. Яку­бо­ви­че, В.Г. Бе­не­дик­то­ве – И.Р.), не бы­ло той оче­вид­ной свя­зи, то­го не­со­мнен­но­го твор­че­с­ко­го и че­ло­ве­че­с­ко­го един­ст­ва, ка­кое при­су­ще пуш­кин­ской пле­я­де». Но все ого­вор­ки на­счёт ус­лов­но­с­ти тер­ми­на се­го­дня от­па­да­ют са­ми со­бой: Ко­жи­нов ввёл чи­та­те­ля в твор­че­с­кий мир та­ких са­мо­быт­ных и ма­ло­до­с­туп­ных по тем вре­ме­нам по­этов, что это ста­ло под­лин­ным от­кры­ти­ем за­бы­тых стра­ниц и за­бы­тых сти­хо­тво­ре­ний рус­ской ли­ри­ки XIX ве­ка, не­су­щих в се­бе, по его сло­вам, «та­кой за­ряд по­эти­че­с­кой энер­гии, ко­то­рым ни­как нель­зя пре­не­бречь»." ("Литературная Россия", 2011, № 43,https://philologist.livejournal.com/1246779.html)

В.Винников. Восхищение Кожиновым (2020): "...место "эстрадной" поэзии начала занимать и заполнять возникшие "общественные пустоты" поэзия "тихая", формирование которой оказалось неразрывно связано с деятельностью Вадима Валериановича Кожинова, который примерно с середины 1960-х годов стал выполнять функции своеобразного "серого кардинала" патриотической части русской советской литературы и, в особенности, русской советской поэзии. Его выдающиеся личные интеллектуальные и организаторские способности, несомненно, сыграли здесь определяющую роль." (https://zavtra.ru/blogs/voshishenie_kozhinovim "Завтра", 2020, № 26).

Антикожиновская суетаПравить

Еврейский журналист Томаш Соммер и заведующий кафедрой в Институте мировой политики Марек Ходакевич в статье «Возвращение апологетов Сталина» пишут, что Кожинов отстаивал невиновность Сталина в массовых репрессиях 1930-х годов. Затрагивая вопрос о гибели евреев в ходе репрессий, Кожинов утверждает, что они были более широко представлены в высших эшелонах советской власти, чем другие группы, — поэтому их больше и погибло. Тезисы Кожинова, по мнению авторов статьи, дают основания для обвинений в моральном релятивизме и сравнения отрицания массовых репрессий с отрицанием холокоста.[3]

Израильский историк Д. Романовский, в своём интервью причисляя Кожинова к отрицателям Холокоста, упрекнул его в отсутствии ссылок на источники и отметил вторичность тезисов.[4] Еврейский публицист П. Полян, анализируя очерк «Война и евреи», пишет что «Сам Холокост Кожинов не отрицает, но оспаривает его масштаб и ставит его в ряд с потерями русского народа».[5] Еврейская публицистка М.Альтман полагает, что Кожинова нельзя причислять к явным отрицателям Холокоста, отмечая, так же, как Романовский, что его тезисы не оригинальны и вполне укладываются в систему западного ревизионизма.[6]

Кожиновские чтенияПравить

В начале 2000-х ректор университета Владимир Сосновский и заведующий кафедрой литературы АГПУ Юрий Павлов организовали ежегодную Международную научно-практическую конференцию «Творчество В. В. Кожинова в контексте научной мысли ХХ-ХХI веков».[7]

Признание как историкаПравить

По воспоминаниям издателей, сам Вадим Кожинов говорил, что профессиональные историки его «не считают за своего»,[8] издатель так же отмечал, что «он (Кожинов) не работал с архивными документами, но тщательно следил за последними достижениями узких специалистов, в частности, в археологии, и затем использовал эти труды для выстраивания своей концепции общественных отношений и исторических связей». Писатель Борис Споров так же писал, определяя Кожинова «историческим публицистом-просветителем», что «ни по образованию, ни по характеру В. В. Кожинов не был историком. Он не работал с архивами, не определял приоритеты развития общества, не исследовал заново те или иные исторические периоды. Его источниками были готовые исследования».[9] Илья Глазунов обращал внимание на то, что Кожинов «был во многом идеологическим цензором-комиссаром органа Союза писателей» и стал заниматься исторической наукой только «в последние годы своей жизни, став яростным норманистом», так же художник уточнил, что «не стремился к общению с ним, не считая его для себя авторитетом в литературоведении и тем паче в живописи, а также в истории»,[10] надо отметить, Станислав Куняев высказал недоумение по поводу подобного критического высказывания Глазунова о Кожинове[11] напомнив о прежней симпатии художника к критику.[12] В конце 2000-х годов газета «Литературная Россия» обращала внимание читателей на то, что «современная историческая наука практически никак не отреагировала» на исторические опыты Кожинова.[13] По мнению журналиста Надежды Ажгихиной и историка Виктора Шнирельмана, историческая публицистика Кожинова относится к жанру фолк-хистори.[14][15]

Политическая деятельностьПравить

В 1989 году Кожинов принимает предложение[16] о выдвижении кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР по Щёлковскому избирательному округу и проигрывает выборы Николаю Травкину.[17] Кожинов никогда не состоял ни в одной партии, но в преддверии президентских выборов 2000 стал доверенным лицом Геннадия Зюганова, чем, по утверждению журналиста Виктора Кожемяко, искренне гордился.[18] В 1991 году Кожинов говорил, что он сам «не только не член партии, но ещё и антикоммунист с большим стажем, но в нынешних условиях, — никуда не денешься, — получается, что КПСС — одна из опор страны».[19]

Интересные фактыПравить

Более сорока лет был женат вторым браком[20] на литературоведе[21] Елене Ермиловой,[22] «еврейке по национальности и православной по вероисповеданию»,[23][24] дочери литературного критика В. В. Ермилова.[25] Первый брак был со студенткой МГУ Людмилой Рускол.[26] По воспоминаниям редактора журнала «Наш современник» Станислава Куняева, в 60-х годах русские литераторы любили подшучивать над находящимся на национально-патриотических позициях Кожиновым следующим образом: «У Вадима первая жена еврейка, вторая полукровка, любовница у него сейчас русская, но её сына зовут Марик»,[27] причём эта острота была широко распространена.[28]

Дочь от первого брака с Л.А.Рускол - Елена Вадимовна Кожинова (1950), иммунолог.

ПамятьПравить

На смерть мыслителя официальные власти РФ никак не отреагировали, в отличие от правительства Республики Абхазия.

В журнале "Наш современник" есть отдельная рубрика "Мир Кожинова".

Последний биографический очерк, посвящённый детству и юности Кожинова, принадлежит Сергею Куняеву ("Вадим Кожинов", "Наш современник", 2019, № 3: [29].

Воспоминания и оценкиПравить

А.И.Казинцев в интервью В.Винникову (2018): "Вообще, Вадим Валерианович был своего рода интеллектуальным фехтовальщиком, очень умелым и даже артистичным. Он был способен одной-двумя фразами обезоружить своего оппонента, и тому не оставалось ничего иного, кроме как признать свою неправоту и поражение или ретироваться с «поля боя». Кроме того, он выполнял роль нынешней Википедии: если вы чего-то не знали, или в чём-то сомневались, — нужно было всего лишь позвонить Кожинову и сразу же получить от него точную информацию, да ещё с необходимыми ссылками на первоисточник. И очень редко можно было услышать от него: «Саша, подождите, я сейчас посмотрю там-то и там-то и сразу вам перезвоню…»" (https://zavtra.ru/blogs/teper_vasha_sud_ba_reshena)

Воспоминания японского слависта Ясуи Рёхэй (2012 год)// https://www.youtube.com/watch?v=aNgb8L0B6wk

СочиненияПравить

Книги о литературе:

  • «Виды искусства» (1960),
  • "Основы теории литературы (Краткий очерк)" (1962)
  • «Происхождение романа» (1963),
  • "Как пишут стихи: О законах поэтического творчества" (1970),
  • "Николай Рубцов: Заметки о жизни и творчестве поэта" (1976),
  • «Книга о русской лирической поэзии XIX века.» (1978),
  • " Стихи и поэзия" (1980),
  • «Статьи о современной литературе» (1982),
  • «Тютчев» (1988),
  • «Размышления о русской литературе» (1990)
 и др.

Статьи:

Исторические трудыПравить

См.такжеПравить

СсылкиПравить

ПримечанияПравить

  1. ↑ В. В. Кожинов, «Грех и святость русской истории», стр. 461—462. ISBN 978-5-699-42342-2
  2. ↑ «Памяти Вадима Кожинова» (недоступная ссылка с 21-05-2013 (4205 дней) — история, копия) «Литературная газета», Лев Аннинский: «- Внутри, — ответил он (Кожинов) с неожиданной серьёзностью. — Четыре года назад я чувствовал себя значительно крепче…»
  3. ↑ Возвращение апологетов Сталина
  4. ↑ Еще раз о шести миллионах
  5. ↑ Полян П. М. Отрицание отрицания, или битва под Аушвицем. стр. 62‒63
  6. ↑ Раздел 3. Отрицание Холокоста в России
  7. ↑ «Мы вас помним, Вадим Валерианович!» «Литературная газета»,
  8. ↑ "Рубрика «Клуб издателей» (недоступная ссылка с 21-05-2013 (4205 дней) — история, копия) «Литературная газета», Павел Ульяшов, главный редактор издательства «Алгоритм-книга»: «Известный литературовед Вадим Валерианович Кожинов, автор вышедших в издательстве „Алгоритм-книга“ исторических трудов „История России. Век ХХ (1901—1939)“, „История России. Век ХХ (1939—1964)“, „Победы и беды России“, „Пророк в своем отечестве (Ф. И. Тютчев)“ и „О русском национальном сознании“, иногда с легкой иронической улыбкой говорил: „Ну, историки меня ведь не считают за своего“…»
  9. ↑ «Кто же такой Кожинов?»
  10. ↑ «Наш современник ждет другого» (недоступная ссылка с 21-05-2013 (4205 дней) — история, копия) «Литературная газета», Илья Глазунов.
  11. ↑ «Полного счастья не бывает» (недоступная ссылка с 21-05-2013 (4205 дней) — история, копия) «Литературная газета», Станислав Куняев: "Зря Вы (Илья Глазунов) пишете, что «у меня даже не было никогда его (Вадима Кожинова) телефона и я не стремился к общению с ним, не считая его для себя авторитетом в литературоведении и тем паче в живописи, а также в истории». Да были у Вас всегда все наши телефоны: и мои, и Кожинова. Не такой Вы человек, чтобы не иметь их. А если «не считали авторитетом», зачем тогда (позвонив по телефону) приглашали его читать лекции в Суриковском институте? Зачем, когда технари из города Королева уговорили Вадима в 1989 году баллотироваться в народные депутаты СССР (а не «в какие-то городские или районные», как язвительно пишете Вы), подписали предвыборную листовку, гласящую о том, что Кожинов «выдающийся деятель нашей культуры», «честный человек», «борец за „свободу церкви“ и „свободу совести“ и т. д. Вот кем был он для Вас в те времена, а теперь стал „цензором-комиссаром“ и „яростным норманистом“…»
  12. ↑ «Поэзия. Судьба. Россия.» «Наш современник» N7, 2002, Станислав Куняев: «Да что говорить, если человек с мировой славой, внешне не зависимый ни от кого, с высочайшими связями во все эпохи — да и талантливый по-настоящему! — Илья Глазунов всегда чувствовал, что для полного счастья ему не хватает признания Вадима Кожинова.»
  13. ↑ «Между смутой и воскрешением. Время Кожинова» «Литературная Россия» от № 21. 25.05.2007, Илья Колодяжный: «Обо всём этом нужно было сказать ещё и потому, что, судя по нынешним работам профессиональных историков, по школьным и вузовским учебникам истории, современная историческая наука практически никак не отреагировала на достижения кожиновской мысли.»
  14. ↑ "Терминатор мировой истории". scireg.informika.ru. Archived from the original on 2012-02-17. Retrieved 2012-1-28.  Check date values in: |accessdate= (help)
  15. ↑ Шнирельман В. «Свирепые хазары» и российские писатели: история взаимоотношений (заметки о «народном хазароведении») // Хазары. Khazars / сб. статей. — М.-Иерусалим, — 2005. — С. 294—296.
  16. ↑ «Полного счастья не бывает» (недоступная ссылка с 21-05-2013 (4205 дней) — история, копия) «Литературная газета», Станислав Куняев: "Зачем, когда технари из города Королева уговорили Вадима в 1989 году баллотироваться в народные депутаты СССР (а не «в какие-то городские или районные», как язвительно пишете Вы), подписали предвыборную листовку, гласящую о том, что Кожинов «выдающийся деятель нашей культуры», «честный человек», «борец за „свободу церкви“ и „свободу совести“ и т. д.»
  17. ↑ «Вадим Кожинов — просветитель и политик» (недоступная ссылка с 21-05-2013 (4205 дней) — история, копия), «Литературная газета», Александр Дорин: «Основной же „противник“ — Николай Травкин — сил и средств не жалел, мощно используя административный ресурс, охватил весь район… В общем, наш проигрыш был предопределён…»
  18. ↑ Вадим Кожинов, Виктор Кожемяко, «Уроки русского. Роковые силы», стр. 197. ISBN 978-5-699-46920-8
  19. ↑ «Беседа с Вадимом Кожиновым» от 5 августа 1999 г. в «Русском переплете».
  20. ↑ Поэзия. Судьба. Россия. «Наш современник» N7, 2002, Станислав Куняев: «Не помню, кто познакомил нас, но было это жарким июньским днём 1960 года. Светловолосый, излучающий молодое дыхание жизни — ему ещё не было и тридцати — Вадим затащил нас с Передреевым в какую-то светёлку, которую он снимал в старинном московском особняке на бывшей улице Воровского. Он недавно ушёл от своей первой жены и, празднуя холостяцкую свободу, буквально купался в череде мимолётных, но искренних романов, наслаждаясь декламацией стихов, брызгами шампанского, стихией цыганской венгерки, звуки которой так естественно вырывались из полукруглых окон бывшего дворянского гнезда».
  21. ↑ «Его духовные заветы» «Литературная газета»: «Воспоминаниями о Вадиме Валериановиче поделилась Елена Ермилова, известный литературовед, жена и друг учёного».
  22. ↑ «Памяти Вадима Кожинова» интервью Ермиловой телеканалу Культура.
  23. ↑ В. В. Кожинов, «Грех и святость русской истории», «Приложение. Памяти Вадима Кожинова», стр. 460, ISBN 978-5-699-42342-2. Владимир Винников: «Он (Вадим Кожинов), женатый на Елене Владимировне Ермиловой, дочери известного литературного критика, еврейке по национальности и православной по вероисповеданию, с которой счастливо прожил более сорока лет, был начисто лишён какого то бы то ни было антисемитизма».
  24. ↑ «Беседа с Вадимом Кожиновым» от 5 августа 1999 г. Вадим Кожинов отвечает Вячеславу Румянцеву: «Кстати, жена у меня еврейка, но она совершенно православная. Это кстати к вопросу о моём якобы антисемитизме. Сорок лет живём».
  25. ↑ «Спасибо, Вадим!» «Литературная газета», Дмитрий Жуков: «Тестем Вадима был В. В. Ермилов, знаменитый в своё время могучий партийный критик и литературовед, с которым „недоспорил“ Маяковский, пожалевший об этом в своей предсмертной записке»
  26. ↑ «Вадим Кожинов. Сто рассказов о великом русском», Издательство: Алгоритм, 2012 г. ISBN 978-5-4320-0041-5. Глава «Брат», Алексей Пузицкий: «Паспорт Вадима она (мать) спрятала, но он ушёл из дома и женился на тогдашней студентке юрфака МГУ Людмиле Рускол».
  27. ↑ «Вадим Кожинов в интервью, беседах, диалогах и воспоминаниях современников», воспоминания Станислава Куняева «За горизонтом старые друзья», стр. 493, ISBN 5-9265-0151-2
  28. ↑ «Поэзия, Судьба, Россия» Журнал «Наш современник» N7, 2002, Станислав Куняев: "Злые русские языки за такую «всеядность» в те времена частенько трепали его (В. В. Кожинова) имя. Одна из самых остроумных шуток на его счёт, ходившая по Москве в 60-е годы, принадлежала, как говорят, его университетскому другу Петру Палиевскому: «У Вадима первая жена еврейка, вторая полукровка, любовница у него сейчас русская, но её сына зовут Марик».
  29. ↑ [1]
Источник — https://traditio.wiki/w/index.php?title=Вадим_Валерианович_Кожинов&oldid=844160