Трофим Денисович Лысенко

Трофи́м Дени́сович Лысе́нко (17 (29) сентября 1898, село Карловка Константиноградского уезда Полтавской губернии — 20 ноября 1976, Москва) — советский учёный, биолог и агроном. Основатель «мичуринской агробиологии». Ряд теоретических положений и предложений Т.Д. Лысенко не получили экспериментального подтверждения и широкого производственного применения. Представитель мичуринской агробиологии, академик АН СССР (1939), академик АН Украины (1934), академик ВАСХНИЛ (1935), Герой Социалистического Труда (1945), кавалер восьми орденов Ленина (в том числе в 1935, 1945 — дважды, 1948, 1949, 1958) трижды лауреат Сталинской премии (1941, 1943, 1949). Беспартийный.

Трофим Денисович Лысенко
Дата рождения:	29 сентября 1898
Место рождения:	с. Карловка Константиноградского уезда Полтавской губернии Российской империи
Дата смерти:	20 ноября 1976
Место смерти:	Москва, СССР
Гражданство:	СССР
В запросе есть пустое условие.
Научная сфера:	биология
Место работы:	академик АН СССР (1939), академик АН Украины (1934), академик ВАСХНИЛ (1935)
Известен как:	советский учёный, биолог и агроном
Награды и премии:	Герой Социалистического Труда (1945), кавалер восьми орденов Ленина, кавалер Ордена Трудового Красного Знамени, трижды лауреат Сталинской премии (1941, 1943, 1949).

Разработал методику яровизации и занимался его массовым внедрением в сельское хозяйство СССР. Данная методика, как и большинство других методик, предложенных Лысенко, была подвергнута критике таких учёных, как П.Н. Константинов, А.А. Любищев, П. И. Лисицин и других. Некоторые методики (как, например, методика по борьбе со свекольным долгоносиком, предложенная венгерским энтомологом Яблонским) были известны ещё за долго до Лысенко, однако не оправдали ожиданий или являлись устаревшими. Отдельными учёными (в частности, российским генетиком и биологом Валерием Сойфером) утверждается, что Лысенко приписывал себе создание теории стадийного развития растений, в чем не сомневалась советская биология. Как агроном, Трофим Лысенко предложил и пропагандировал ряд агротехнических приёмов (яровизация, чеканка хлопчатника, летние посадки картофеля). Критики осуждали и осуждают Лысенко за разрыв с мировой наукой и хозяйственной практикой. Они связывают с именем Лысенко кампанию гонений против сторонников генетики и шире — против оппонентов, не признававших «мичуринскую генетику».

Характеризуя деятельность Лысенко как псевдонаучную, биолог Валерий Сойфер (2001) приводит следующие два высказывания Лысенко:

Для того, чтобы получить определённый результат, нужно хотеть получить именно этот результат; если Вы хотите получить определённый результат, Вы его получите.

— Трофим Лысенко; Цитировано по Б.А. Келлер, 1939, Выступление на совещании по генетике и селекции. "Совещание по генетике и селекции. Спорные вопросы генетики и селекции (общий обзор совещания)". Под знаменем марксизма 11, 93

Мне нужны только такие люди, которые получали бы то, что мне надо.

— Трофим Лысенко; Цитировано по Б.А. Келлер, 1939, Выступление на совещании по генетике и селекции. "Совещание по генетике и селекции. Спорные вопросы генетики и селекции (общий обзор совещания)". Под знаменем марксизма 11, 94

Жизненный путь и деятельность

Файл:Lysenko in field with wheat.jpg

Трофим Денисович Лысенко после избрания его в 1934 г. академиком Всеукраинской академии наук.

Трофим Лысенко родился 17 (29) сентября 1898(18980929) г. в крестьянской украинской семье у Дениса Никаноровича и Оксаны Фоминичны Лысенко, в селе Карловка, Полтавской области.

В семье позже появились двое сыновей и дочь.

Период обучения

Как пишет норвежский историк науки Нильс Ролл-Хансен (Nils Roll-Hansen) (2005), Лысенко научился читать и писать лишь в 13 лет. В 1913 году, после окончания двухклассной сельской школы, поступил в низшее училище садоводства в Полтаве. В 1917 году поступил, а в 1921 — окончил среднее училище садоводства в городе Умань (ныне — Уманский государственный аграрный университет) на базе дендропарка «Софиевка».

Период обучения Лысенко в Умани пришелся на время Первой мировой и Гражданской войны: город захватывали австро-венгерские войска, затем Центральная Украинская Рада. В феврале 1918 года в Умани была провозглашена Советская власть, после чего до 1920 года город периодически переходил в руки «красных» и «белых» армий.

В 1921 году Лысенко был командирован в Киев на селекционные курсы Главсахара, затем, в 1922 году, поступил в Киевский сельскохозяйственный институт (ныне — Национальный аграрный университет Украины), на заочное отделение, которое он закончил по специальности «агрономия» в 1925 году. Во время обучения работал на Белоцерковской опытной станции селекционером огородных растений. В 1923 году опубликовал первые научные работы: «Техника и методика селекции томатов на Белоцерковской селекстанции» и «Прививка сахарной свёклы». Как пишет норвежский историк науки Nils Roll-Hansen (2008), Лысенко не владел ни одним иностранным языком.

В 1922—1925 гг. Лысенко работал старшим специалистом Белоцерковской селекционной станции. По утверждению исследовательницы Е. С. Левиной, в это же время, в 1923—1925 гг. на Белоцерковской опытной станции периодически бывал Н. И. Вавилов, на курсах при станции преподавал цитолог Г. А. Левитский, позже приглашенный Вавиловым в Ленинград.

Ранние работы

Работа в Гандже (Азербайджан)

В октябре 1925 году Лысенко закончил Киевский сельскохозяйственный институт. Переехал в Азербайджан, на селекционную станцию в город Гандже (Кировабад).

Ганджийская станция вошла в число баз созданного в 1925 году Всесоюзного института по прикладной ботанике и новым культурам (ВИПБиНК, впоследствии — ВИР) под руководством Н. И. Вавилова. Директором этой станции в Гандже в это время был специалист по математической статистике в агрономии Н. Ф. Деревицкий. Он поставил Лысенко задачу по интродукции в Азербайджане бобовых культур (люпина, клевера, чины, вики), которые могли бы решить проблему с голоданием скота в начале весны, а также улучшением плодородия почв при весеннем запахивании этих культур для сидерации почвы «зелёными удобрениями».

7 августа 1927 году в газете «Правда» вышла статья о Лысенко, где о его деятельности в Гандже говорилось следующее:

Лысенко решает (и решил) задачу удобрения земли без удобрений и минеральных туков, обзеленения пустующих полей Закавказья зимой, чтобы не погибал скот от скудной пищи, а крестьянин-тюрк жил зиму без дрожи за завтрашний день… У босоногого профессора Лысенко теперь есть последователи, ученики, опытное поле, приезжают светила агрономии зимой, стоят перед зелёными полями станции, признательно жмут ему руку.

Вот что пишет об этом периоде деятельности Лысенко историк науки David Joravsky (1970):

Что он действительно очень хорошо выучил - если только это не было даром его генов - это искусство саморекламы... Зимнее культивирование гороха, несомненно, не подтвердилось в последующие годы. Оно стало первым в длинной серии сенсационных триумфов, отмечавшихся в газетах какое-то время, в конечном итоге забывавшихся публикой и тщательно игнорировавшихся лысенковцами. Но мастерское общение молодого человека с журналистами, его умение использовать газеты для свершения научных открытий большой практической важности, это не было эфемерным. Это стало постоянной чертой всей карьеры Лысенко, от статьи в Правде в 1927 до конца 1964, когда Правда и все другие газеты в конечном итоге восстали против него.

— D. Joravsky, 1970. "The Lysenko Affair", pp. 58-59

А вот что пишет физиолог растений Carl McDaniel (Rensselar Polytechnic Institute, USA; 2004):

Первым заданием Лысенко было исследовать возможность выращивания бобовых покровных культур, для обеспечения домашних животных кормом и получения зелёного удобрения. Зима 1925-1926 была мягкой, и горох Лысенко выжил. Официально командированный журналист написал передовую статью в "Правде", которая хвалила достижения этого умеренно образованного крестьянина и сильно преувеличила результаты проекта.

— Carl McDaniel, 2004. "The human cost of ideology as science", Conservation Biology 18, 869-871

Под началом Лысенко стажировались практикантки Т. Г. Джавадян (наблюдения за злаками), А. А. Баскова (наблюдение за развитием хлопчатника), и В. А. Писемская (исследования действия полива на хлопчатник). Вскоре Александра Алексеевна Баскова стала женой Лысенко. В этот же период с Лысенко начал работать селекционер Д. А. Долгушин, будущий академик и сторонник Лысенко.

Отзыв корреспондента «Правды» о личности Лысенко

Корреспондент «Правды» Вит. Федорович в упомянутой выше статье от 7 августа 1927 года так описал первое впечатление от встречи с Лысенко:

«Если судить о человеке по первому впечатлению, то от этого Лысенко остается ощущение зубной боли — дай бог ему здоровья, унылого он вида человек. И на слово скупой, и лицом незначительный, — только и помнится угрюмый глаз его, ползающий по земле с таким видом, будто, по крайней мере, собрался он кого-нибудь укокать».

«Влияние термического фактора на продолжительность фаз развития растений»

В Гандже Лысенко начал работы по изучению вегетационного периода сельскохозяйственных растений (хлопчатник, пшеница, рожь, овёс и ячмень). В течение двух лет Лысенко ставил опыты со сроками посева зерновых, хлопчатника и других растений, высевая растения с промежутками 10 дней. По результатам этих исследований, в 1928 году напечатал большую работу «Влияние термического фактора на продолжительность фаз развития растений». Из 169 страниц работы 110 содержали таблицы с первичными данными. При помощи Н. Ф. Деревицкого и И. Ю. Старосельского была произведена математическая обработка этих данных.

В этой работе Лысенко пришел к выводу, что каждая фаза у растений («регистрировались следующие фазы: посев-полив, всходы, кущение, выход в трубку, колошение, цветение, восковая спелость и время уборки») начинает своё развитие «при строго определенной напряженности термической энергии, то-есть при определенном, всегда постоянном градусе Цельсия, и требует определенной суммы градусов-дней».

Производя математическую обработку исходных данных по способу Гаусса (решение уравнений по наименьшим суммам отклонений квадратов), Лысенко определил величины констант A и B — «начальную точку, при которой начинаются процессы», и «сумму градусов, потребную для прохождения фазы».

В 1927 году основные положения этой работы были доложены Лысенко на «съезде, созванном Наркомземом Азербайджанской ССР на Ганджийской станции», а затем, в декабре 1928 года — на Всесоюзном совещании Сахартреста в Киеве.

В этой книге Лысенко трижды цитировал работу Г. С. Зайцева, посвящённую этим же вопросам. Как отмечает Nils Roll-Hansen (2005), это была единственная большая публикация Лысенко

Историк науки David Joravsky (1970) пишет следующее:

Репортёр 1927 года признался, что он... не понял «научные законы», с помощью которых босоногий учёный быстро решил свою проблему, без проб и ошибок. Но он передал популярное объяснение Лысенко: «Каждое растение нуждается в определённом количестве тепла. Если всё измерить в калориях, тогда проблема (кормовых культур) для зимних полей может быть решена на маленьком старом клочке бумаги!» Что Лысенко имел в виду под этим «определённым количеством тепла», было выражено в его первой большой статье, опубликованной в 1928. Выражено это было в градусо-днях, нежели чем в калориях, что повысило уровень статьи с неграмотного до полуграмотного. Пытаясь скоррелировать время и количество тепла, требуемое данной разновидности растения для прохождения фаз развития от прорастающих семян до воспроизводства новых семян, Лысенко пытался скоррелировать данные по росту, календарным дням и градусо-дням. Он сделал примитивную ошибку в статистическом обосновании и почти не уделил внимания урокам, выученным предыдущими исследователями этой проблемы. Его вежливо, но настойчиво критиковал Н.А. Максимов, мировой лидер в исследовании термических факторов развития растений, который смог найти лишь одно или два достоинства в топорной, неуклюжей статье Лысенко.

— David Joravsky, 1970, "The Lysenko affair", рр. 59-60

Яровизация и разработки на основе теории стадийности

Яровизация растений

Вопрос воздействия пониженных температур на развития растений затрагивался ещё такими известными физиологами как Г. Клебс и И. Г. Гаснер. Так, например, немецкий физиолог Гаснер на основании своих опытов установил, что если проросшие семена озимых подвергать воздействию низких температур, то выращенные из них при весеннем посеве растения будут выколашиваться.

Работая на Ганджинской селекционной станции (Азербайджан), Лысенко также смог добиться ускорения развития растений. На основании своих опытов Лысенко смог разработать методику проращивания семян перед посевом при низких положительных температурах, которая была названа впоследствии яровизацией (такое же название имеет физиологическая реакция растений на пониженные температуры). В 1933 г. за рубежом появился термин «вернализация» (от лат. vernus — «весенний»), предложенный в 1933 г. англичанами Р. Уайтом и П. Худсоном. Два термина являются равнозначными.

Данная методика в начале 30-х годов встретила поддержку ряда видных учёных. Н.И. Вавилов усматривал главное преимущество яровизации в упрощении селекционных работ, а также управление длиной вегетационным периодом растений. К тому же яровизация помогала сохранить озимые культуры от вымерзания в суровые зимы. Поддержавший работу Лысенко Н. И. Вавилов писал:

«Можно определенно утверждать, что яровизация является крупнейшим достижением в селекции, ибо она сделала доступным для использования все мировое разнообразие сортов, до сих пор недоступное практическому использованию в силу обычного несоответствия вегетационного периода и малой зимостойкости южных озимых форм».

— Вавилов Н. И. Избранные труды. Т. 5. С. 272

Главной причиной, по которой Николай Вавилов до 1938 г. поддерживал работу Лысенко по яровизации, была заинтересованность Вавилова в потенциальном использовании яровизации как возможного средства для синхронизации цветения различных видов растений из коллекции ВИР, поскольку коллектив Вавилова столкнулся с проблемами в опытах по скрещиванию разных видов, требующих такой синхронизации. Однако Вавилов в конечном итоге перестал поддерживать использование яровизации, поскольку метод не принёс ожидаемых результатов.

Когда методика яровизации растений стала рассматриваться как способ повышения урожая, по этому вопросу возникла оживлённая дискуссия. В 1930-е годы Т. Д. Лысенко предложил использовать яровизацию в производственных условиях колхозов и совхозов с целью повышения урожая и уменьшения влияния неблагоприятных погодных условий (вымерзание озимых посевов, суховеи, засуха, дожди в период налива зерна), которые представляли собой значительную проблему в тот период в СССР. В советской прессе утверждали, что aгроприём яровизации позволял получить всходы на 4-5 дней раньше обычного. Не дожидаясь проверки методики яровизации, Лысенко стал проводить массовое внедрение агроприёма в колхозах и совхозах. В ряде своих статей он доказывал, что яровизация показывает положительные результаты.

Посевы яровизированными семенами наращивались в хозяйствах СССР ежегодно. В частности, в 1935 г. опытно-хозяйственные яровизированные посевы яровых зерновых хлебов проводили свыше 40 тыс. колхозов и совхозов на площади в 2 100 тыс. га, в 1937 г. — 8,9 млн га, в 1941 г. — около 14 млн га. При этом общий размер посевов зерновых составлял в 1937 г. 104,5 млн га.

Однако массовое внедрение методики яровизации в сельское хозяйство СССР окончилось неудачей. Критики методики яровизации объясняли этот провал в том числе отсутствием опытных данных по сортам и регионам страны. Статистические данные, полученные Лысенко и его сторонниками, публиковались в основном в журнале "Бюллетень яровизации", выходящем под редакцией Лысенко, либо в советской прессе. Однако ни в каких независимых научных журналах данные публикации не приводились.

За пять лет исследования яровизации академик П. Н. Константинов собрал данные по 54 сортоучасткам и 35 сортам пшеницы. В 1935 году он опубликовал результаты своих опытов. В них было показано, что яровизация не даёт прибавки урожая и, кроме того, повышает вероятность заражения растений твёрдой головней. В том числе он отмечал, что средняя прибавка урожая составляет только 0,04 центнера на гектар, что в 20 раз меньше данных, приведенных в работах Лысенко.

В среднем по годам наблюдалось то снижение, то повышение от яровизации, а в среднем за пять лет яровизация прибавки почти не дала.

— П.Н.Константинов, 1935 г.

Яровизированная пшеница продуцировала 960 кг зерна на гектар, в то время как контрольные растения 956 кг.. Также Константинов указал, что агроприём яровизации требует существенной доработки.

Агроприём яровизации подвергался критике специалистами в том числе из-за возможности повреждения семян в процессе их намачивания, проращивания и посева, трудоёмкости этой операции, и большей уязвимости яровизированных растений перед головнёй. Критиками приема яровизации в 1930-е гг. были исследователи П. Н. Константинов, С. Левицкий (Польша), П. И. Лисицын, Д.Костов.

Физиолог растений Richard Amasino (2004) объясняет причину, по которой яровизованное состояние не передаётся следующему поколению растений и по которой невозможны взаимные превращения озимой и яровой пшениц только лишь по действием условий среды, без изменения генов:

У пшеницы недавно были выявлены два гена, аллельная вариация которых объясняет свойство "яровой" или "озимый". Эти гены называются VRN1 (VERNALIZATION 1) и VRN2... У многих озимых разновидностей пшеницы VRN1 индуцируется под действием холода. VRN2 является репрессором VRN1, а экспрессия VRN2 подавляется яровизацией... Яровые разновидности имеют аллель VRN1, которая не репрессируется VRN2.

— Richard Amasino, 2004, "Vernalization, competence, and the epigenetic memory of winter", The Plant Cell 16, 2553-2559

Яровизация зерновых в период Великой отвечественной войны (весна 1942—1945 гг.) и послевоенное время не получила широкого производственного использования. Главный орган коммунистической пропаганды газета «Правда» в редакционной статье от 14 декабря 1958 г. утверждала, что после массового внедрения техники в хозяйствах СССР, позволявшего производить сев в более сжатые сроки, выполнять яровизацию семян «не всегда оказывалось необходимым». Этот агроприём, по утверждению газеты, продолжал давать «замечательные результаты» при выращивании проса и картофеля. Однако Валерий Сойфер (2001) и Жорес Медведев (1969) опровергают утверждения о "замечательных результатах", подчёркивая абсолютную неэффективность метода. Абсолютную неэффективность яровизации как метода также продемонстрировали в своих работах учёные H.H. McKinney(1934), W.J. Sando (1933) и G.D.H. Bell (1937)

Работа в Одессе

В октябре 1929 года Лысенко был приглашен Наркомземом Украины из Азербайджана в Одессу, во вновь образованный на базе селекционной станции Селекционно-генетический институт, позднее ставший Всесоюзным (ВСГИ), [4] где возглавил лабораторию по яровизации растений.

В 1929—1934 гг. Лысенко работал старшим специалистом отдела физиологии ВСГИ, в 1934—1938 гг. — научным руководителем и директором ВСГИ. 17 апреля 1936 г. он был назначен директором этого института.

В сентябре 1931 г. Всеукраинская селекционная конференция приняла резолюцию по докладу Т. Д. Лысенко, в которой отметила теоретическое и практическое значение его работ по яровизации. В октябре этого же года аналогичную резолюцию приняла Всесоюзная конференция по борьбе с засухой.

В 1933 г. Начало опытов по летним посадкам картофеля на юге.

В 1934 г. Лысенко был избран действительным членом Академии наук УССР.

Говоря об итогах своей научной деятельности за 1934 год, И. В. Мичурин в книге «Итоги шестидесятилетных работ» упоминал деятельность Лысенко по исследованию фотопериодизма полевых хлебных злаков.

30 декабря 1935 г. Лысенко был награждён орденом Ленина, избран в действительные члены ВАСХНИЛ.

В этот период Лысенко создал как собственные научные работы: «Теоретические основы яровизации», «Теория развития растений и борьба с вырождением картофеля на юге» (в журнале «Яровизация» в Одессе), так и статьи, написанные совместно с И. И. Презентом: «Селекция и теория стадийного развития растений», «Множьте ряды мичуринцев» (6 июня 1936 г., «Комсомольская правда»).

Теория стадийного развития растений

Для обоснования своих разработок в области растениеводства Лысенко выдвинул «теорию стадийного развития растений», которую считали научной, помимо сторонников, также критики Лысенко — Н. И. Вавилов и П. М. Жуковский. Суть теории заключалась в том, что высшие растения должны пройти в течение своей жизни несколько стадий перед тем, как дать семена. Для перехода к следующей стадии требуются определенные специфические условия.

В 1935 году Лысенко писал:

Эта теория исходит из того, что всё в растении, каждое его свойство, признак и т. д., есть результат развития наследственного основания в конкретных условиях внешней среды. Наследственное же основание есть результат всей предшествующей филогенетической истории. Результатом этой биологической истории, творившейся путём отбора приспособлений к определённым условиям существования, и являются те требования, которые растительный организм на всём протяжении своей индивидуальной истории, начиная с зиготы, предъявляет к определённым условиям своего развития. Эти требования—обратная сторона выработанных в историческом процессе приспособлений.

— Т.Д. Лысенко, "Теоретические основы яровизации", 1935 //Агробиология, 1952, с.4

На основе этой теории Лысенко предложил яровизацию озимых и яровых зерновых, картофеля и других культур, чеканку хлопчатника.

В 1933 г. Н. И. Вавилов докладывал разработки Лысенко на Международном симпозиуме по проблемам генетики и селекции в США. В том же 1933 г. Вавилов представил работу Лысенко на соискание Сталинской премии, как «крупнейшее достижение физиологии растений за последнее десятилетие»

Другой оппонент Лысенко, академик П. М. Жуковский, также признавал в его научном достоянии теорию стадийного развития. Эту теорию не критиковали, и признавали научной, также и другие авторы критического «письма трёхсот» в 1955 г.

Положения Лысенко о стадийном развитии растений, по мнению критиков, в некоторой степени соответствовали уровню знаний 1930-х гг., однако не все они были подтверждены экспериментально. На недостатки теории стадийного развития указывали И. М. Васильев, П. И. Гупало, В. В. Скрипчинский, А. К. Ефейкин, М. X. Чайлахян, В. Юнгес, А. К. Федоров и другие. В частности, критиковалось утверждение Лысенко «Прохождение световой стадии возможно только после прохождения стадии яровизации» и утверждалось, что и без предварительной яровизации различные сорта растений — яровые, двуручки, полуозимые и озимые — обладают фотопериодической реакцией и задерживаются в развитии при сокращении длины светового дня. Сам Лысенко считал попытки заменить роль температуры освещением «методологически порочными», дав ответ опровергателям стадийности развития растений в докладе на Всесоюзной конференции по зимостойкости 24 июня 1934 г. и на научном заседании в Институте генетики Академии наук СССР 6 января 1935 г.

Заведующий кафедрой физиологии растений биологического факультета МГУ, Д. А. Сабинин изначально относился с большим интересом к работам Т. Д. Лысенко. Он конспектировал доклады Т. Д. Лысенко, сделанные в 1933-34 годах, и эти конспекты остались в его бумагах. В 1934 г. Д. А. Сабинин посетил Одессу, где Лысенко работал директором Института генетики и селекции. Впоследствие, изучив материалы работ Лысенко, Д. А. Сабинин пришел к заключению, что «теория стадийности» является частным проявлением существовавшей ранее общебиологической теории детерминации, согласно которой организм развивается в строго определенном направлении, испытывая воздействия определенных условий среды, и проходя при этом несколько жизненных этапов. В монографии, которую Сабинин написал в 1946-47 гг., Д. А. Сабинин критически разобрал сущность этой теории (глава из этой монографии о развитии растений была опубликована в виде отдельной книги только в 1963 году). Сабинин вступил в конфликт со сторонниками биологических учений Лысенко (до этого он неоднократно и на протяжении нескольких лет критиковал это учение с кафедры МГУ) и в 1948 г. был уволен с преподавательской работы. В 1951 году он покончил жизнь самоубийством, работая океанологом в Голубой Бухте Геленджика.

Чеканка растений

Лысенко предложил методику чеканки растений, которая заключалась в обрезании побегов в определенный период их роста, что ускоряет переход растений к плодоношению. В современном Таджикистане и Узбекистане чеканка хлопчатника активно применяется до настоящего времени.

Лысенко в 1936 году утверждал, что чеканка прекращает буйный рост растений, их жирование, и заставляет переходить к более раннему цветению и завязыванию плодов.

Летние посадки картофеля

Для получения качественного семенного картофеля в южных регионах СССР и борьбы с его вырождением как посадочного материала Лысенко предложил производить летние посадки картофеля. Это позволило исключить завоз семенного картофеля из северных и предгорных регионов страны.

11 января 1941 г. в лекции, прочитанной в Политехническом музее, Т. Д. Лысенко утверждал:

Раньше было общеизвестно, что если высадить в сравнимых условиях посадочный материал хотя бы сорта Ранняя роза, полученный из урожая Московской области, и посадочный материал того же сорта, но полученный из урожая Одесской области, то всегда почти без исключения урожайность посадочного материала из Московской области будет значительно больше, чем урожайность посадочного материала из Одесской области. Теперь же можно приводить немало опытных данных обратного порядка. И в прошлом, 1940 г. в опытах И. Е. Глущенко (научного сотрудника Института генетики Академии наук СССР) на участке под Москвой получен урожай картофеля сорта Ранняя роза из клубней летней южной репродукции (Селекционно-генетический институт, г. Одесса) 480,5 ц из расчёта на гектар, а в этих же условиях тот же сорт местного происхождения (Московская область, Институт картофельного хозяйства) дал урожай 219,5 ц с гектара. Всё это говорит о том, что летние посадки картофеля на юге являются способом не прекращения вырождения породы картофеля, а способом улучшения породы картофеля.

— Т.Д. Лысенко

Выведение сортов зерновых ускоренными методами

Сторонники Лысенко, включая бывшего наркома земледелия СССР И. А. Бенедиктова, указывают, что на основе его работ был создан ряд новых сортов сельскохозяйственных культур (яровая пшеница «Лютесценс 1173», «Одесская 13», ячмень «Одесский 14», хлопчатник «Одесский 1» и др.).

Критики Лысенко отмечали, что сверхбыстрое (за два с половиной года) выведение сортов, которое поставил себе в задачу Лысенко, на практике приводило к недостаточно проверенным и апробированным сортам. Генетики отрицали отбор в первом поколении гибридных растений, который применял Лысенко при быстром выведении сортов.

2 августа 1931 года Президиум Центральной Контрольной Комиссии ВКП(б) и Коллегия Наркомата рабоче-крестьянской инспекции СССР приняли партийно-правительственное постановление «О селекции и семеноводстве».

Это постановление предлагало Наркомзему Союза, ВАСХНИЛ и ВИР:

а)… по пшенице поставить важнейшей задачей в области селекции достижение в 3—4 года следующего: высокой урожайности,… однотипичности и однородности зерна (стекловидности), приспособленности к механизированному хозяйству (неполегаемость и неосыпаемость), хладостойкости, засухоустойчивости, повышения мукомольных и хлебопекарных качеств, устойчивости против вредителей и болезней, а также качеств, необходимых для форсированного продвижения культуры на север и восток… 2. а) Завершить к 1933 году в основном полную смену рядовых семян испытанными сортовыми… 3. а) Поставить работу селекционных станций на основах новой заграничной техники с применением новейших усовершенствованных методов селекции (на основе генетики)…, сократив таким образом срок получения новых сортов (вместо 10-12 лет до 4-5 лет)…

На момент выхода этого постановления действовал написанный профессором П. И. Лисицыным и подписанный Лениным декрет «О семеноводстве», который требовал производить более длительный цикл сортоиспытания, содержащий предварительное (3-4 года), конкурсное (3-4 года) с уже известными сортами и госудаственное (3-4 года) сортоиспытание. После этого запись о сорте появлялась в книге государственной регистрации сортов, и суперэлитные и элитные семена начинали размножать специализированные семеноводческие хозяйства.

В октябре 1931 г. нарком земледелия Яковлев на Всесоюзной конференции по засухе поддержал решение РКИ-ЦКК и заявил: «Нам нужна практическая программа селекционной и семеноводческой работы». Излагая его выступление, газета «Известия» утверждала: «… тов. Яковлев резко критиковал „кустарничанье“ в семеноводческой работе. Мы тратим на выведение сорта в 2—3 раза больше времени, чем это требует современная техника…»

Против такого сокращения сроков выступали селекционеры Г. К. Мейстер [5] и другие докладчики, но председательствующий нарком Яковлев говорил о «недопустимости игры в науку» и необходимости «поворота лицом к требованиям социалистического сельского хозяйства». Говоря об успехах сельскохозяйственного строительства в СССР, он отмечал:

Американцы приезжают и поражаются технике наших совхозов, приезжают германцы и утверждают, что ничего подобного им и не снилось. Выставка в Кенигсберге создаёт огромные очереди желающих побывать на ней. Разве все это не говорит о колоссальных возможностях, которыми мы обладаем! Так чем же может помочь советская наука нашему полеводству, обладающему такими неизмеримыми возможностями?

В июне 1932 года Н. И. Вавилов выступил на Всесоюзной конференции по планированию генетико-селекционных исследований и поддержал это решение партии и правительства:

Постановлением ЦКК, НК РКИ и НКЗ СССР селекционная работа в области растениеводства должна быть всемерно расширена, начиная с 1932 г. Практическая селекция должна охватить все важнейшие культуры… Генетические работы отныне должны быть всемерно проникнуты запросами практической селекции….

— Н.И. Вавилов, 1932

В конце 1932 года Лысенко заявил в Институте генетики и селекции в Одессе, что берется выводить сорта за вдвое меньший срок — за два с половиной года. Это же обязательство он повторил в январе 1933 года на собрании в институте, пообещав «в кратчайший срок, в два с половиной года, создать путем гибридизации сорт яровой пшеницы для Одесского района, который превзошел бы по качеству и количеству урожая лучший стандартный сорт этого района — саратовский „Лютесценс 062“».

В качестве родительских форм были взяты сорта — одесский позднеспелый сорт «Гирка 0274» А. А. Сапегина, который отличался устойчивостью к ржавчине и головне, и чистую линию «Эритроспермум 534/1», В. Н. Громачевского, выведенную им из азербайджанских пшениц, которая отличалась низкой урожайностью, но скороспелостью.

Участник опытов и сторонник Лысенко Д. А. Долгушин отмечал, что от скрещивания «„534/1“ × „0274“ было собрано только 30 зерен». 17 апреля 1933 года семена в теплице посеяли снова. Менее половины растений выколосились, и 10 июля 1933 г. собранные зерна посеяли еще раз. Долгушин утверждал, что «всходы долго не появлялись… некоторая часть семян так и не взошла». С 8 по 20 декабря 1933 г. около 3 тысяч семян третьего поколения гибридных растений посеяли снова в теплице. По словам Долгушина, «растения заметно страдали, были слабыми и вытянутыми…», приписывая это недостатку тепла или света, или слишком сухому воздуху как результату парового отопления. Из 20 семян четвертого поколения решили размножать 4 растения (семьи), которым присвоили коды 1055, 1160, 1163, 1165. 19 июля 1934 г. их посеяли в теплице в «40 ящиков по 48 зерен в каждом». Поскольку семена задерживались в росте и давали недружные и неравномерные всходы, приехавший к 1 августа Лысенко дал указание уложить в ящики 80 кг льда, и накрыть их сверху бумагой и соломой. В начале октября 1934 г. ящики перенесли в теплицу, а 25 ноября 1934 г. полученные семена посеяли снова, «чтобы получить примерно по килограмму семян каждого из четырех гибридов для сеялочного посева сортоиспытания весной 1935 года». В январе 1935 г. температура воздуха в теплице в одну из ночей понизилась до — 26 °C, и теплицы всю ночь отапливали буржуйками. Долгушин писал, что «в период налива зерна стали обнаруживаться растения, пораженные твердой головней». К весне 1935 г. собрали полкилограмма гибридных семян «1163» и «1055», для других линий — по полтора килограмма.

25 июля 1935 года из Одессы в Москву заведующий сельхозотделом ЦК ВКП(б) Я. А. Яковлеву, Наркому земледелия СССР М. А. Чернову и Президенту ВАСХНИЛ А. И. Муралову была отправлена телеграмма, подписанная академиком Лысенко, который к этому времени был научным руководителем селекционно-генетического института, а также директором Института Ф. С. Степаненко, секретарём комитета ВКП(б) Ф. Г. Кириченко и председателем рабочкома Лебедем:

При вашей поддержке наше обещание вывести в два с половиной года, путем скрещивания, сорт яровой пшеницы для района Одесщины, более ранний и более урожайный, нежели районный сорт «Лютесценс 062» — выполнено. Новых сортов получено четыре. Лучшими сортами считаем безостые «1163» и «1055». Меньшее превышение урожая сорта «1163» в сравнении с остальными новыми сортами объясняем сильной изреженностью посевов этого сорта из-за недостаточного количества семян весной. Семян каждого нового сорта уже имеем от 50 до 80 кг. Два сорта — «1163» и «1055» — высеяны вторично в поле для размножения.

Посевы в поле демонстрировали участникам июньской выездной сессии ВАСХНИЛ 1935 г. Долгушин утверждал, что «всходы показали большую изреженность и неравномерность». Через год Лысенко характеризовал эти всходы иначе: «При наблюдении за развитием наших новых сортов пшеницы еще в 1935 г. нам бросилось в глаза их хорошее поведение. Уже по начальным стадиям развития растений эти сорта выделялись с положительной стороны…». Тогда же он утверждал, что «по данным сортоиспытания Одесской областной станции (Выгода), наши сорта заняли по урожаю первое место».

Академики Константинов и Лисицын и профессор Дончо Костов в 1936 г. так характеризовали данный сорт:

Зерно пшеницы 1163 слишком мучнисто и, по словам акад. Лысенко, дает плохой хлеб. Этот недостаток академик Т. Д. Лысенко обещает быстро исправить. Кроме того, сорт поражается и головней. Но если принять во внимание, что сорт селекционно недоработан, то-есть не готов и, кроме того, не прошел государственного сортоиспытания, то сам собою встает вопрос, для каких надобностей этот неготовый, неапробированный сорт размножается такими темпами. Едва ли семеноводство Союза будет распутано, если мы будем выбрасывать в производство таким анархическим путем недоработанные сорта, не получившие даже права называться сортом.

Начало противостояния с «формальными генетиками»

«Генетика — продажная девка империализма»

- Хазин А. А.

В. И. Вернадский 1 июля 1936 г. в своем дневнике записал:

С Лискуном о «ревизии» Лысенко. Лысенко возбудил против себя чистых генетиков (статья в «Правде» с Презентом). Отрицает «гены». Комиссия для исследования на месте: Рихтер, Лисицын, Прянишников, Муралов и еще кто-то. Думают, что он толкует свои опыты неверно. Говорят, по поводу подготовленных статей против Лысенко дошло до Сталина. Сталин сказал: пусть будет дискуссия — если теория правильна — она только окрепнет. Очевидно, сейчас пойдет.

В августе 1936 г., на выездной сессии зерновой секции ВАСХНИЛ в г. Омске, Лысенко сделал доклад «О внутрисортовом скрещивании растений самоопылителей», в котором вступил в дискуссию с Н. И. Вавиловым и другими «формальными генетиками». В данной дискуссии Лысенко отрицал как общетеоретические воззрения своих оппонентов, так и их практическое воплощение в селекционной работе. В частности, Лысенко отрицал метод инцухта полевых культур.

Дискуссия была продолжена 23 декабря 1936 года на IV сессии ВАСХНИЛ, где Лысенко сделал доклад «О двух направлениях в генетике» (опубликован в сборнике Т. Д. Лысенко «Агробиология»). Лысенко, совместно с И. И. Презентом, ссылались на мнение Ч.Дарвина и К.Тимирязева по вопросу вырождения растений-самоопылителей и полезности внутрисортового перекрестного опыления растений.

В этот период Лысенко также разработал способ чеканки хлопчатника, внедрённый в сельское хозяйство как повышающий урожайность данной культуры; в газете «Правда» он напечатал статью «Чеканка хлопчатника». В этой же газете 1 октября 1937 года была напечатана статья Лысенко «Мой путь в науку».

12 декабря 1937 года Лысенко был избран депутатом Верховного Совета СССР первого созыва от Ново-Украинского избирательного округа Одесской области. В 1937—1966 годах Лысенко был депутатом Верховного Совета СССР 1-6 созывов.

Файл:Lysenko sotrudniki odessa 1938.jpg

Т. Д. Лысенко со своими сотрудниками в Одессе в 1938 г. В первом ряду слева направо: И. И. Презент, Т. Д. Лысенко, жена Д. А. Долгушина, Д. А. Долгушин, селекционер пшеницы. Во втором ряду — Б. А. Глущенко (жена И. Е. Глущенко), И. Е. Глущенко, А. Д. Родионов, тогда директор ВСГИ, жена Т. Д. Лысенко.

23 февраля 1938 г. Лысенко был утвержден президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина (ВАСХНИЛ). В 1938—1956 и 1961—1962 годах Лысенко был президентом ВАСХНИЛ.

В 1938 году была создана экспериментальная база ВАСХНИЛ «Горки Ленинские» под Москвой, научным руководителем которой стал Лысенко.

29 января 1939 году Лысенко был избран действительным членом Академии наук СССР по представлениям Московского и Ленинградского университетов.

13 ноября 1939 года Лысенко поместил в газете «Правда» некролог «Старший агроном Советского Союза. (Памяти академика учёного-почвоведа В. Р. Вильямса)». Ранее, 10 октября 1938 года, Лысенко опубликовал в газете «Социалистическое земледелие» статью, посвященную 75-летнему юбилею этого учёного.

В 1939 году, по заданию Сталина, Лысенко разработал новую агротехнику проса, которая, согласно официальным данным, позволила повысить урожайность данной культуры с 2-3 до 15 центнеров с гектара.

20 февраля 1940 году награжден Большой золотой медалью как участник Всесоюзной сельскохозяйственной выставки.

В 1940 году Николай Вавилов был арестован, и Лысенко сменил его на посту директора Института генетики АН СССР оставаясь в этой должности до 1965 года..

13 марта 1941 году Лысенко была присуждена Сталинская премия первой степени за работы по летним посадкам картофеля и посадкам картофеля свежеубранными клубнями.

Военный и послевоенный период

Во время Великой отечественной войны Лысенко вместе со многими биологами находился в эвакуации в Омске, где продолжал работать над агротехникой зерновых культур и картофеля.

С 1942 г. Лысенко был членом комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков (1942).

22 марта 1943 г. Лысенко получил Сталинскую премию первой степени «за научную разработку и внедрение в сельское хозяйство способа посадки картофеля верхушками продовольственных клубней».

3 июня 1943 г. на торжественном заседании Академии наук СССР, посвященном 100-летию со дня рождения К. А. Тимирязева, Лысенко выступил с докладом: «К. А. Тимирязев и задачи нашей агробиологии».

В 1943 г. вышло 1-е издание сборника: «Агробиология. Работы по вопросам генетики, селекции и семеноводства».

10 июня 1945 г. Лысенко было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и молот», «за выдающиеся заслуги в деле развития сельскохозяйственной науки и поднятия урожайности сельскохозяйственных культур, в особенности картофеля и проса».

10 сентября 1945 г. Лысенко был награжден орденом Ленина «за успешное выполнение задания правительства в трудных условиях войны по обеспечению фронта и населения страны продовольствием, а промышленности сельскохозяйственным сырьем».

10 февраля 1946 г. Лысенко был избран депутатом Верховного Совета СССР второго созыва от Одесского сельского избирательного округа.

В 1946 г. Лысенко написал статью «Генетика» для 3-го издания «Сельскохозяйственной энциклопедии». В данной статье приведена обширная цитата статьи Моргана «Наследственность», опубликованной в США в 1945 г. в Американской энциклопедии (Encyclopedia Americana, 1945 г.), её критика, а также описание особенностей «мичуринской генетики». Статья вошла в сборник «Агробиология» Лысенко. Аналогичная статья была опубликована во втором издании БСЭ.

Посевы по стерне

Советская литература 40-х и 50-х годов и сторонники Лысенко приписывают ему ряд достижений, в том числе — идею посевов по стерне с целью защиты озимых посевов от морозов.

В 1943 году Лысенко утверждал:

Жнивьё (стерня) в 25—30 см высоты защищает надземные части растений от губительного механического действия ветра. Жнивьё задерживает снег, который также является защитой для растений не только от морозов, но и от действия ветров. Невспаханная, невзрыхлённая почва почти не имеет больших пустот. Поэтому на посевах по стерне в почве не наблюдается больших ледяных кристаллов, губительно действующих, повреждающих корни и узлы кущения озимых растений.

— Т.Д.Лысенко «К. А. Тимирязев и задачи нашей агробиологии», 1943 г.

В настоящее время посев по стерне, по мнению доктора биологических наук, профессора М. В. Алексеевой, «вошел в жизнь Сибири». Сеялки и прочее оборудование для механизации минимальной или нулевой обработки почвы производят как отечественные, так и зарубежные производители.

По данным Министерства Сельского хозяйства РФ технологии ресурсо-и влагосберегающей обработки почвы (в частности, прямой посев по стерне) в 2005 г. составили 15 млн га против 6 млн га в 2004 г.

Посевы по стерне, несмотря на достоинства метода (снегозадержание и лучшие температурные условия зимовки семян растений в условиях Сибири) критиковались за возможность засорения полей сорняками, поскольку при этом исключается обычная агротехника — поверхностное лущение, которое провоцирует прорастание сорняков, и последующая весновспашка. При отсутствии в то время гербицидов это могло приводить к засорению полей. Кроме того, почва оказывается отчасти истощена предыдущей культурой, что повышает требовательность растений к внесению удобрений. Впрочем, на эти недостатки метода указывал и сам Лысенко.

Н.В.Цицин в письме Сталину от 2 февраля 1948 г. отмечал низкую урожайность зерна в стерневых посевах:

В 1944 году в семи учтенных районах Новосибирской области средний урожай озимой ржи по стерне был равен 3.6 ц/га. В этом же году по Челябинской области средний урожай ржи равнялся по очень плохим парам — 4.3 ц/га; по свежей сентябрьской вспашке — 2.6 ц/га; по стерне — 1.8 ц/га. В том же году по всем совхозам Омского зер-нотреста Министерства совхозов, урожай по стерне был также очень низким; — он равнялся по парам 11.1 ц/га и по стерне −5.1 ц/га. … В 1945 году, в одном из лучших совхозов Омской области «Лесном», с площади посевов озимой пшеницы в 91 га, посеянной по всем правилам, рекомендованным акад. Лысенко, собрали всего 6 цент, зерна, то есть в среднем по 7 клг. с гектара, а также несколько огромных скирд бурьянов, кстати сказать, обсеменившихся в своей массе ко времени уборки. В том же году в соседнем совхозе «Боевом» все 67 га стерневых посевов озимой пшеницы полностью погибли. Наконец, в прошлом 1946 году, в том же Сибирском научно-исследовательском институте, которым руководит акад. Лысенко, из 150 [га] стерневых посевов было запахано 112 га, так как на них родился один бурьян.

Приводя отрицательные примеры стерневых посевов, положительные примеры Цицин объяснял тем, что «в суровых условиях Сибири бывают изредка исключительно благоприятные годы». В целом он считал работу по стерне бесперспективной, считая более оправданными работы по увеличению зимостойкости зерновых с пырейно-пшеничными гибридами, отдалённой гибридизацией с дикорастующими растениями, и использование кулисных и полузанятых паров.

Посадка картофеля верхушками клубней

В военные годы Лысенко предложил производить посадку картофеля верхушками клубней. Он дал подробную инструкцию, как сохранять и производить посадку верхушек. В обязанность предприятий общественного питания входило срезать и хранить верхушки. Посадка картофеля верхушками позволила использовать основную массу клубня посадочного картофеля для питания, тогда как для посадки использовать лишь небольшую — 10-15 гр. — его часть. 3 июня 1943 г. в московском Доме учёных Лысенко утверждал, что посадка верхушками «экономит (не менее тонны на га) расход картофеля на посадку», а также позволяет улучшать породные качества картофеля, поскольку на посадку в этом случае идут «наиболее крупные по величине и лучшие по другим породным свойствам клубни, всегда идущие на продовольственное использование».

Агротехника проса

Согласно официальным данным, изменив агротехнику проса, в 1939 году Лысенко увеличил урожайность данной культуры с 2-3 до 15 центнеров с гектара. 13 декабря 1942 года, на сессии ВАСХНИЛ, Лысенко утверждал, что «в 1940 году просо на миллионах гектаров стало уже самой высокоурожайной зерновой культурой» и призывал «повернуться лицом к просу». Лысенко предложил систему весенней обработки под зерновые, которая позволяла очистить почву от сорняков до посева, а затем производить посев яровизированными семенами.

В 1947 году, в разделе доклада «Резко поднять урожайность проса» на открытом партийном собрании Академии Т. Д. Лысенко утверждал:

Надо твёрдо помнить, что по сравнению с другими культурами проса значительно сильнее реагирует на применение правильной предпосевной обработки почвы, своевременный посев хорошо яровизированными семенами хороший уход за посевами. И, наоборот, просо резко снижает урожай, нередко до мизерных размеров, если нужные для него условия не созданы агротехникой. Затрата сил и средств на создание нужных условий для проса требуется сравнительно небольшая, если только эти силы и средства правильно и своевременно приложены. Урожаи же проса легко можно получить по 25—30 центнеров с гектара. Если к хорошему уходу добавить ещё и удобрения, то урожай проса можно получить по 40—50 центнеров с гектара, а отдельные мастера-просоводы берут урожай и по 80—100 больше центнеров с гектара.

— Т.Д. Лысенко "Агробиология", 1952, с. 527

В этом же докладе он отмечал, что «Основным бичом проса являются сорняки», которые могут резко понизить его урожайность, поскольку растения проса легко забиваются сорняками в ранний период своего роста.

Там же он утверждал:

Опыт 1939 и особенно 1940 гг., когда колхозы и совхозы получили средние урожаи проса по 15 центнеров с 500 000 га и по 20 центнеров с 200 000 га, убедительно свидетельствует, что резкое повышение урожаев проса на значительных площадях является для работников сельского хозяйства задачей посильной и вполне осуществимой.

Гнездовые посадки растений

Гнездовая посадка дуба в некоторых условиях предлагалась рядом лесоводов, в частности Морозовым и Огиевским, задолго до работ Лысенко. Однако они не рекомендовали данный метод как основной в борьбе с сорняками.

Файл:Poster36.jpg

«И засуху победим!» Говорков В. И., 1949 г.

Лысенко предложил гнездовые посадки кок-сагыза (каучуконос) и дуба с целью насаждения защитных лесополос. При этом он утверждал, что внутривидовая конкуренция отсутствует, и в результате гнездовой посев приводит к повышению эффективности. В частности, в 1947 году Лысенко указывал на многократный (от 30-40 до 60-80 центнеров с га при прежнем — от 3-4 до 10-20 центнеров с га) рост урожайности кок-сагыза в результате применения данного метода.

В 1950 году Лысенко провёл изменения в инструкции по гнездовой посадки, в ходе которых он ввёл обязательную прополку и рыхление почвы без использования машин (вручную). Однако данное введение не имело должного эффекта.

Учёный И.Д. Федотов проводил систематическое исследование гнездовых посадок, осуществляемых по методике Лысенко, в результате которых установил, что гнездовые посадки вовсе не устраняют появление сорняков. Более того, среди растений только усиливается борьба за влагу. В своих исследованиях Федотов отмечал:

Путем многократных систематических осмотров гнездовых посевов дуба установлено, что наличие покровных культур не уничтожает вовсе сорной растительности. Произрастание сорняков и покровных культур одновременно лишь еще больше обостряет конкуренцию за влагу. Борьба же с сорняками, тем более механизированная, при таком методе лесоразведения исключается. Более того, исключается и рыхление почвы – сухой полив, оправдавший себя в многолетней практике лесоразведения в засушливых условиях юго-востока СССР

В своих работах Федотов отметил существенные недостатки гнездовой посадки. Данный метод не устранял развития сорняков, одним из его последствий было угнетение посадок. Была весьма ощутима нехватка рабочих рук. Полезные рабочие машины простаивали. Увеличивался расход желудей.

Также Лысенко оправдывал отсутствие или малую распространённость данного способа посадки за рубежом идеологическими причинами.

Авторы «письма трёхсот» считали убыточным рекомендованный Лысенко способ гнездового посева при защитном лесоразведении, не приводя, однако, числовых оценок потерь.

Сессия ВАСХНИЛ 1948 г. Противостояние с генетиками

10 апреля 1948 г. Ю. А. Жданов, который рассматривал жалобы учёных на Лысенко, выступил с докладом в Политехническом музее на семинаре лекторов обкомов партии на тему: «Спорные вопросы современного дарвинизма». Критическое выступление Ю. А. Жданова сам Лысенко прослушал у репродуктора в другой комнате, поскольку ему было отказано в билете на доклад. Последовала переписка и личная встреча Лысенко со Сталиным, который дал указание провести сессию и лично вносил исправления в доклад Лысенко.

31 июля — 7 августа 1948 г. происходила Сессия ВАСХНИЛ, на которой большинство докладчиков поддерживали биологические взгляды Т. Д. Лысенко, и указывали на «практические успехи» специалистов «мичуринского направления».

Из-за специфических взглядов Лысенко на генетику (отрицание менделевского расщепления, отрицание неизменных «генов»), а также политизированных высказываний в адрес оппонентов (например, моргановской генетике приписывались обоснование расизма, евгеника, а также служение интересам класса милитаристской буржуазии), критики Лысенко впоследствии рассматривали сессию как «разгром генетики».

29 сентября 1948 г., в 50-летний юбилей Лысенко, Президиум Верховного Совета СССР наградил Лысенко орденом Ленина. Одесскому институту селекции и генетики было присвоено имя Т. Д. Лысенко.

23 ноября 1948 г., на совещании научных работников ВАСХНИЛ Лысенко выступил с докладом: «Опытные посевы лесных полос гнездовым способом». Необычный способ посадки лесонасаждений Лысенко разработал для более успешного осуществления «Сталинского плана преобразования природы» по насаждению лесозащитных полос.

8 апреля 1949 г. Лысенко была присуждена Сталинская премия первой степени «за научные исследования в области передовой мичуринской биологической науки, обобщенные в научном труде „Агробиология“».

27 октября 1949 г. Лысенко был награжден орденом Ленина, «за выдающиеся достижения в области сельскохозяйственной науки, в связи с 20-летием Всесоюзной академии с.-х наук имени В. И. Ленина».

21 июня 1950 Президиумом Академии наук СССР Лысенко была присуждена Золотая медаль имени И. И. Мечникова «за выдающиеся труды в области биологии и развития творческого советского дарвинизма, приведшие к важнейшим практическим результатам в сельском хозяйстве».

«Письмо трёхсот», завершение карьеры

11 октября 1955 в президиум ЦК КПСС направлено «письмо трёхсот» учёных с критикой деятельности Лысенко. Письмо подписали 297 учёных, среди которых были биологи (в том числе уцелевшие генетики), физики, математики, химики, геологи и т.д.

Авторы письма называли И. В. Мичурина выдающимся русским учёным и селекционером, отрицая, однако, связь его работ с «мичуринской биологией» Т. Д. Лысенко и И. И. Презента.

Критики считали деятельность Лысенко «приносящей неисчислимые потери», приводя в качестве примера работы группы сторонников Лысенко по вегетативной гибридизации, «переделке природы» растений и гнездовым посадкам растений, и отрицая практическую и научную значимость этих работ. В то же время, критики не привели числовых оценок этих потерь.

Особое внимание критики Лысенко уделили отрицанию им метода инцухта растений, в частности, кукурузы, считая этот метод величайшим практическим достижением генетики и ссылаясь при этом на опыт американских генетиков. Рекомендованный же сторонниками Лысенко метод межсортовой гибридизации кукурузы критики в данном письме считали устаревшим и отброшенным практикой США. По поводу кукурузы они писали:

В результате деятельности Т. Д. Лысенко у нас не оказалось гибридной кукурузы, доходы от внедрения которой, по данным американцев, полностью окупили все их затраты на изготовление атомных бомб.

Критики называли «средневековой, позорящей советскую науку» теорию Лысенко о «порождении видов». Они указывали, что в результате дискуссий 1952—1955 гг. данная теория была специалистами СССР полностью отвергнута.

Авторы письма возражали против противостояния с зарубежной генетикой, которую они призывали не обобщать с евгеникой и расистскими теориями, а использовать её современные достижение на благо СССР.

Математики и физики, написавшие отдельное письмо, утверждали, что попытка академика А. Н. Колмогорова наладить правильное применение статистики в биологии была отвергнута академиком Т. Д. Лысенко.

Н. С. Хрущёв, по словам Б.Курчатова, сильно негодовал и отзывался о письме как о «возмутительном».

Неприятие учёных и множество писем в руководящие органы в конце концов привели к отставке Лысенко с поста президента ВАСХНИЛ, однако в 1961—1962 гг. Лысенко был возвращён на этот пост по личной инициативе Н. С. Хрущёва.

[6] Т. Д. Лысенко выступил против нас [Всесоюзного института зернового хозяйства] в газете "Правда": "Надо заканчивать посев зерновых в Северном Казахстане к 15 мая, а не начинать в это время". Но мы-то знали другое: в 1961 году засоренность овсюгом по Целинному краю была больше 80 %, потому что обычно сеяли пораньше и не ждали прорастания овсюга, которое в оптимальные весны происходило 15 мая.

После отставки Хрущёва, в 1965 г., Лысенко был снят с должности директора Института генетики АН СССР, а сам институт был преобразован в Институт общей генетики АН СССР.

В 1966—1976 гг. Лысенко работал заведующим лабораторией Экспериментальной научно-исследовательской базы АН СССР «Горки Ленинские».

Публичное обсуждение деятельности Лысенко после его смерти

Несогласные шли мишенями в тир, Для любого была готова стенка. Нас учил изменять окружающий мир Академик - товарищ Трофим Лысенко. И пахан, от обмана пьян Ожидал чудес от земли и неба, Но бурьян породил бурьян, Из бурьяна не выросло белого хлеба. Бурьян породил бурьян.

— Андрей Макаревич и группа "Машина Времени", композиция "Бурьян породил бурьян", альбом "Медленная хорошая музыка", 1990, студия SINTEZ

Эпизод лысенковщины был главой скорее из истории псевдонауки, чем из истории науки.

— Loren Graham, историк науки, 1972, "Science and philosophy in the Soviet Union", p. 195, New York, USA

Школа Лысенко не возникла из какой-либо умирающей тенденции в науке, она восстала против науки вообще.

— David Joravsky, 1970. "The Lysenko Affair", p. IX, Cambridge, MA, USA

«Если наши выдающиеся практики будут высказываться в пользу теорий и мнений, явно абсурдных для каждого, кто хоть немного знает генетику, такие, как положения, выдвинутые недавно президентом Лысенко и его единомышленниками... то стоящий перед нами выбор будет аналогичен выбору между знахарством и медициной, между астрологией и астрономией и между алхимией и химией»

— Hermann Muller, генетик, лауреат Нобелевской премии

На примере деятельности Лысенко можно воочию показать сущность вмешательства коммунистов в сферу, где их участия не требовалось, где они нанесли урон, не преодоленный и сегодня. Парадоксальной стороной сегодняшней жизни в России стало то, что вред лысенкоизма до сих пор здесь не понят, хотя на Западе пример Лысенко стал аксиоматической формулой доказательства уродливости тоталитаризма. Умиление неоцененными трудами шарлатанов было бы невозможно в цивилизованных странах, но еще находит себе лазейки в обществе российском. Ведь до сих пор в России встречаются люди, публикующие статьи о якобы неоцененном современниками положительном вкладе Лысенко в науку, с напыщенным видом разглагольствующие на эту тему с экранов телевизора.

— Валерий Сойфер, генетик и историк науки, 2001. "Власть и наука"

Я авторитетно заявляю, что не было ни одного образованного биолога в тридцатые и сороковые годы, кто мог бы вполне серьёзно воспринимать лысенковское "учение". Если грамотный биолог стоял на позиции Лысенко - он врал, выслуживался, он делал карьеру, он имел при этом какие угодно цели, но он не мог не понимать, что лысенковщина - это бред!

— Владимир Эфроимсон, генетик, 1989. "Авторитет, а не авторитарность"

Лысенко и репрессии биологических кадров

Имя Т. Д. Лысенко упоминалось критиками в связи с «репрессиями биологических кадров» в период правления И. В. Сталина.

В противостоянии с оппонентами, которых он и его сторонники называли «вейсманистами-менделистами-морганистами» сторонник Лысенко Презент И. И. использовал обвинения противников в идеологической неблагонадежности. На сессии ВАСХНИИЛ 1948 года Презент И. И. сказал:

«Нас призывают здесь дискуссировать. Мы не будем дискуссировать с морганистами (аплодисменты), мы будем продолжать их разоблачать как представителей вредного и идеологически чуждого, привнесенного к нам из чуждого зарубежа, лженаучного по своей сущности направления. (Аплодисменты.)»

На II съезде колхозников-ударников, происходившем в феврале 1935 года («Правда», 15 февраля 1935), Лысенко, говоря о кулацком и классовом противнике «на фронте» яровизации, утверждал:

«И в ученом мире и не в ученом мире, а классовый враг — всегда враг, ученый он или нет».

Американский историк науки David Joravsky, в главе "Террор" своей книги "The Lysenko Affair" ("Дело Лысенко", 1970), основанной на анализе открытых источников , приводит далеко не полный список репрессированных деятелей биологической науки, David Joravsky обнаружил, что всего шестеро лысенковцев (Шлыков, Коль, Ермаков, Одинцов, Заркевич, Нуринов) подверглись аресту, а наиболее непримиримые критики Лысенко (по его мнению — это Серебровский, М. М. Завадовский, Лисицын, Константинов, Чайлахян, М. С. Навашин, Кольцов, Костов, Розанова, Дубинин, Жебрак, Шмальгаузен, Рапопорт, Жуковский) арестованы не были. Приводя примеры неизбирательности репрессий в отношении сторонников и противников Лысенко, он указывает на то, что деканом биологического факультета МГУ в 1938 г. стал молодой генетик С. И. Алиханян, который находился на своем посту вплоть до 1948 г., отказавшись, даже несмотря на призыв газеты «Правда», выступить на сессии ВАСХНИЛ (был уволен после августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года). (на самом деле С.И. Алиханян выступил на этой сессии с докладом, на котором отстаивал позиции генетиков. Но на последнем заседании сессии выступил с заявлением, на котором "отрекся" от генетики. ) Физиолог А. Ш. Айрапетьянц, будучи исключенным в 1937 г. из комсомола за связь с «врагами народа», в 1938 г. вернулся на факультет уже в качестве одного из партийных руководителей. Журавский отмечает, что даже резко критические выступления биологов не приводили к их аресту. Так, молодой генетик М. Е. Лобашев, попавший под надзор следственных органов по той же причине, объявил в своем выступлении на митинге, что он не может преподавать учение Лысенко. Лобашев унаследовал кафедру генетики после ареста в 1941 г. Карпеченко. Избранный директор Тимирязевской (Петровской) академии агрохимик Прянишников в 1937 г., председательствуя на съезде, не допускал выступлений политизированных ораторов словами: «Вы не прокурор и не представитель НКВД». В газете «Правда» он был объявлен покрывателем «врагов народа», однако не арестован (ему было уже больше 70 лет). После ареста его ученика Н.И. Вавилова в 1940 г. Прянишников направил Л.П.Берии большое по объему письмо в его защиту. Жена Берии была в это время аспиранткой Прянишникова. Однако в этой же главе David Joravsky пишет следующее:

"список 83 биологов и агрономов, где указаны также их возраст, специальность, положение до ареста, свидетельствуют о противоречивой ситуации, сложившейся вокруг агробиологии. Большинство из этих людей не занимали никакой активной позиции. В этом одна из самых поразительных особенностей данного списка. И все же, все, кроме шестерых, были не-лысенковцами, хотя и не очень видными. Некоторые занимали примиренческие позиции, большинство вообще не обращало особого внимания на агробиологию, целиком отдаваясь своей работе. Короче, большинство было настоящими учеными, специалистами-профессионалами, глубоко преданными своему делу. По самым осторожным подсчетам, среди жертв сталинистского террора не-лысенковцев было в 10–12 раз больше, чем лысенковцев...При других равных критериях, организаторы террора рассматривали энтузиазм специалиста к "нашей родной агробиологической науке" как знак лояльности к Советскому Союзу. Тип человека, который мог бы стать лысенковцем, вероятно, должен был вызывать доверительные чувства у организатора террора, в то время как тип человека, который мог бы быть не-лысенковцем, вероятно, должен был вызывать подозрение.

— David Joravsky, 1970. "The Lysenko Affair", pp. 123-124, Cambridge, MA, USA

Историк David Joravsky отмечает, что из анализа опубликованных источников ему не были известны случаи, когда открытый протест учёных повлек бы за собой их арест. Согласно исследованию Марка Поповского (1965), который работал с секретными архивами КГБ, недоступными David Joravsky, двое из арестованных сторонников Лысенко - Шлыков и Коль - были осведомителями НКВД и сыграли существенную роль в деле Николая Вавилова, поэтому их арест, по его мнению, был лишь имитирован. В связи с этим Марк Поповский отмечает:

Последовательность, с которой карательные органы арестовывали сторонников Вавилова (в том числе сотрудников ВИРа) и не изъяли ни одного явного лысенковца, заставляет усомниться в том, что перед нами просто случайность.

— Марк Поповский. "Дело Академика Вавилова"

Кроме того, семеро из упоминаемых выше 14 противников Лысенко всё же подверглись другой форме преследования, а именно были уволены с работы за свои научные взгляды: Николай Кольцов в 1940; Константинов, Шмальгаузен, Завадовский, Жебрак, Розанова и Рапопорт в 1948, после августовской сессии ВАСХНИЛ 1948. Следует также отметить, что, согласно исследованию, которое провёл биохимик Илья Збарский, Николай Кольцов был отравлен агентами НКВД. Дончо Костов был гражданином Болгарии и поэтому просто не мог быть репрессирован. После августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 были уволены все генетики и биологи, не согласные с официально поддерживавшейся точкой зрения Лысенко, что явно свидетельствует об избирательности преследований против противников Лысенко: David Joravsky (1970) указывает, что было уволено порядка 300 противников Лысенко; в то же время, Валерий Сойфер (2001) и Марк Поповский пишут о нескольких тысячах. Норвежский историк науки Nils Roll-Hansen (2008) пишет:

"Запрет на обучение и исследования по классической генетике вскоре был подтверждён Министерством Образования и Академией Наук".

— N. Roll-Hansen, 2008. "Wishful science: The persistence of T.D. Lysenko's agrobiology in the politics of science", OSIRIS 23, 166-188

Взаимоотношения Лысенко и Н. И. Вавилова

Первые работы Лысенко, связанные с яровизацией и изменением периода вегетации растений, встретили горячую поддержку Н.И. Вавилова. Вавилов с самого начала его деятельности под своим руководством в 1929 г. представлял Лысенко к различным наградам и званиям, и не упускал случая оказать поддержку работам Лысенко в большом числе своих выступлений и печатных работ, которые в значительном объеме цитирует в своей книге «Власть и наука» В.Сойфер.

В частности, выступая на VI Международном генетическом конгрессе в США в 1932 г. с пленарной речью, Вавилов заявил:

Замечательное открытие, недавно сделанное Т. Д. Лысенко в Одессе, открывает новые громадные возможности для селекционеров и генетиков… Это открытие позволяет нам использовать в нашем климате тропические и субтропические разновидности.

— Н.И.Вавилов, США, VI Международный генетический конгресс, 1932 г.

В ноябре 1931 г. Вавилов написал агроному Полярной станции ВИР в Хибинах И. Г. Эйхфельду: «То, что сделал Лысенко и то, что делает, представляет совершенно исключительный интерес, и надо Полярному отделению эти работы развернуть».

17 июня 1935 г., на заседании Президиума ВАСХНИЛ, Вавилов заявил: «Лысенко осторожный исследователь, талантливейший, его эксперименты безукоризненны».

Однако, дальнейшие темы работ Лысенко, начиная с отрицания им в 1936 г. законов Менделя и других установок генетики, вызвали острые дискуссии, в которых Вавилов разошелся с Лысенко. В 1940 г. он писал в письме наркому земледелия:

Высокое административное положение Т.Д.Лысенко, его нетерпимость, малая культурность приводят к своеобразному внедрению его, для подавляющего большинства знающих эту область, весьма сомнительных идей, близких к уже изжитым наукой (ламаркизм).

Завизированная Лысенко докладная записка соратника и близкого друга Лысенко И. Презента (Одесса) тов. Молотову В. М. от 7 июня 1939 г. о седьмом Международном генетическом конгрессе содержала политические нападки на Вавилова и его группу единомышленников — «морганистов» и пожеления не проводить этот конгресс, на котором должен был, по замыслу зарубежных организаторов, председательствовать Н. И. Вавилов и выступать с часовым докладом Т. Д. Лысенко. Предвоенный генетический конгресс состоялся, но на нем не было советской делегации, поскольку советское правительство не выдало резрешение на поездку советских ученых. Вот выдержка из этой записки:

"Хору капиталистических шавок от генетики в последнее время начали подпевать и наши отечественные морганисты. Вавилов в ряде публичных выступлений заявляет, что «мы пойдём на костёр», изображая дело так, будто бы в нашей стране возрождены времена Галилея. Поведение Вавилова и его группы приобретает в последнее время совершенно нетерпимый характер. Вавилов и вавиловцы окончательно распоясались, и нельзя не сделать вывод, что они постараются использовать международный генетический конгресс для укрепления своих позиций и положения… В настоящее время подготовка к участию в конгрессе находится целиком в руках Вавилова, и это далее никоим образом нельзя терпеть. Если судить по той агрессивности, с которой выступают Вавилов и его единомышленники, то не исключена возможность своеобразной политической демонстрации «в защиту науки» против её «притеснения» в Советской стране. Конгресс может стать средством борьбы против поворота нашей советской науки к практике, к нуждам социалистического производства, средством борьбы против передовой науки."

— И. И. Презент, Докладная записка председателю Совета народных комиссаров Вячеславу Молотову о международном генетическом конгрессе, Государственный архив РФ.

На основании этого документа, а также на основании широко распространенных в академической среде мнений, сын Н. И. Вавилова — Ю. Н. Вавилов усматривал роль Т. Д. Лысенко в аресте и гибели своего отца, а также его ближайших соратников Г. Д. Карпеченко, Л. И. Говорова, Г. А. Левитского

Н. И. Вавилов был арестован во время экспедиции на Западную Украину. Ему инкриминировались принадлежность к заговору правых, шпионаж в пользу Англии, руководство «Трудовой крестьянской партией», вредительство в сельском хозяйстве и связь с белоэмигрантами. Лысенко сменил Вавилова на посту директора Института генетики АН СССР и оставался в этой должности до 1965 года. В 1943 году Вавилов умер в тюрьме от голода.

26 января 1993 г. в 19 час. 15 мин. — 19 час. 45 мин. по каналу Российского телевидения был показан документальный фильм «Дело 1500», в котором утверждалось, что Лысенко подписал акт о вредительстве Н. И. Вавилова. Сын Т. Д. Лысенко — О. Т. Лысенко в письме председателю телекомпании О. М. Попцову от 29 января того же года отрицал наличие подписанного Лысенко акта о вредительстве (который в эфире телекомпании показан не был), указывая на то, что он подписал не акт, а подготовленный следственными органами список членов экспертной комиссии по оценке деятельности Н. И. Вавилова. По утверждению О. Т. Лысенко, в этот список Т. Д. Лысенко не внёс ни одной фамилии, но исключил из него своих ближайших сотрудников. В списке остались деятели из окружения самого Н. И. Вавилова. Экспертное заключение о деятельности Вавилова в сельском хозяйстве дали академики И. В. Якушкин и А. П. Водкин. Кроме того, О. Т. Лысенко цитирует следственный документ, где его отец отрицает возможность вредительства Вавилова в отношении собранной им же коллекции растений.

На заданный мне вопрос, что мне известно о вредительской деятельности Н. И. Вавилова по уничтожению коллекции семян в ВИРе, отвечаю: Мне известно, что академик Н. И. Вавилов собирал эту коллекцию. О том, что он уничтожал эту коллекцию, мне ничего не известно. Подпись: академик Т. Д. Лысенко.

Летом 1955 года, во время следственного дела по реабилитации Н. И. Вавилова, Т. Д. Лысенко отказался явиться на допрос в ГВП, и ограничился письмом в Главную военную прокуратуру СССР, в котором заявил, что не причастен к аресту Н. И. Вавилова, и что в у него с Вавиловым были чисто научные расхождения.

В Определении № 4 н-011514/55 Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 20 августа 1955 г., которая прекратила дело Н. И. Вавилова «за отсутствием состава преступления», содержится следующее утверждение:

Допрошенные в процессе проверки Писарев, Константинов, Васильев, Эмме и другие, а также академик Лысенко, охарактеризовали Вавилова положительно, как выдающегося ученого, и высоко отзывались о его деятельности.

На несоответствие действительности распространённых мнений о причастности Лысенко к репрессиям также указывал и Н. С. Хрущёв в своём «прощальном» выступлении на Пленуме ЦК КПСС в 1964 году: «Кто-то говорил, что в своё время Лысенко загубил Вавилова. Это неверно! Поручите КГБ — пусть Комитет разберется с этим делом и даст официальную справку» [7]. Председатель КГБ В.Семичастный направил в сентябре 1964 года Н.С.Хрущеву секретное письмо, в котором он поставил под сомнение роль Лысенко в данном аресте.

«Мичуринская генетика» Лысенко

Лысенко и его сторонники превозносили практические и теоретические достижения И. В. Мичурина, не отрицая^[?] при этом роль генетики.

В 1939 году Лысенко в своем выступлении утверждал: «напрасно товарищи менделисты заявляют, что нами исповедуется закрытие генетики. … генетика необходима, и мы боремся за ее развитие, за ее расцвет». Однако безусловная поддержка Лысенко партийным руководством СССР, прямое использование Лысенко партийного аппарата для подавления всякого инакомыслия привели к фактическому разгрому и, в конечном итоге, официальному запрещению генетики в СССР.

Т. Д. Лысенко на протяжении 25 лет был директором Института Генетики АН СССР, однако никаких исследований по классической генетике, признанной во всём мире, в этот период там не проводилось. Он и его школа не отрицали ни существования хромосом, ни их роли в передаче наследственных признаков. В 1947 году в книге «Агробиология» [8] Лысенко писал:

Верно, что хромосомы существуют. В половых клетках число их в два раза меньше, чем в обычных. При наличии половых клеток с теми или иными хромосомными изменениями из этих клеток получаются измененные организмы. Правильно, что те или иные видимые, морфологические изменения данной изученной хромосомы клетки часто, и даже всегда, влекут за собой изменения тех или иных признаков в организме. Доказано что наличие двух X-хромосом в оплодотворенном яйце дрозофилы обычно решает вопрос выхода из этого яйца самки, а не самца. Все эти факты, как и другие фактические данные, верны.

— Т. Д. Лысенко. «Агробиология», 1948 г., стр. 427

Однако в своей книге (1952) Лысенко приводит и положения, однозначно свидетельствущие о том, что, признавая существование хромосом, он не признаёт их особую роль в наследственности:

Мичуринская генетика признаёт хромосомы, не отрицает их наличия. Но она не признаёт хромосомной теории наследственности... Согласно же мичуринскому учению, организм состоит только из обычного тела. Никакого отдельного от обычного тела наследственного вещества в организме и в клетках не имеется.

— Т. Д. Лысенко. «Агробиология», 1952 г., стр. 514-515

. И, казалось бы, даже признавая роль хромосом, он утверждает:

Наследственностью обладают не только хромосомы, но живое тело, вообще, любая его частичка. Поэтому будет неправильным, исходя из того, что хромосомы обладают свойством наследственности, считать их в организме и в клетке особым наследственным веществом или органом наследственности

— Т. Д. Лысенко. «Агробиология», 1952 г., стр. 514-515

. Такие представления в корне противоречат особой роли хромосом в наследственности, хорошо известной в наше время и подчеркивавшейся уже в то время генетиками школ Вавилова-Кольцова-Карпеченко, Thomas Morgan и др. Следует отметить, что Лысенко пишет это в 1952, уже через 8 лет после публикации работы (Avery et al., 1944), убедительно показавшей, что ДНК, основной компонент хромосом, является генетическим материалом, т.е. веществом наследственности О непризнании Лысенко и его сторонниками понятия "ген" как материальной единицы наследственности свидетельствуют следующие высказывания.

Лысенко (1952): 

Неправ также акад. Серебровский, утверждая, что Лысенко отрицает существование генов. Ни Лысенко, ни Презент никогда существования генов не отрицали. Мы отрицаем то понятие, которое вы вкладываете в слово «ген», подразумевая под последним кусочки, корпускулы наследственности. Но ведь если человек отрицает «кусочки температуры», отрицает существование «специфического вещества температуры», так разве это значит, что он отрицает существование температуры как одного из свойств состояния материи? Мы отрицаем корпускулы, молекулы какого-то специального «вещества наследственности».

— Т. Д. Лысенко. «Агробиология», 1952 г., стр. 195

Проф. Турбин (сторонник Лысенко) (1948):

"В связи с этим я попытаюсь напомнить доценту Алиханяну и другим оппонентам академика Лысенко основные факты, которые на наш взгляд полностью подрывают основу генной теории. Ето прежде всего факты из области вегетативной гибридизации, которые показывают, что можно получить гибридные организмы, сочетающие признаки взятых для прививки исходных форм, без обьединения хромосомных наборов етих исходных форм, а следовательно, без объединения гипотетических генов, локализованных в парных хромосомах."

— Стенограмма сессии ВАСХНИЛ, август 1948г.

В.Н. Столетов (сторонник Лысенко) (1948):

"Большинство тимирязевцев, очевидно, с огорчением услышали заявление академика Немчинова о том, что, согласно его личному мнению, хромосомная теория вошла в золотой фонд науки."

— Стенограмма сессии ВАСХНИЛ, август 1948г.

Немчинов (противник Лысенко):

"Безусловно, вошла. Моё мнение таково."

— Стенограмма сессии ВАСХНИЛ, август 1948г.

В.Н. Столетов:

"На наш же взгляд, этот "вклад" в науку, кроме вреда, ничего иного истинной материалистической биологии не приносит."

— Стенограмма сессии ВАСХНИЛ, август 1948г.

Очевидно, трудно назвать материалистическим мировоззрение, отрицающее материальную природу наследственности и материальную природу гена.

Сторонники Лысенко не отрицали возможность полиплоидии (удвоение или кратное увеличение набора хромосом) растений. На сессии ВАСХНИИЛ 1948 года слово полиплоидия упоминается 68 раз, амфидиплоид — 18 раз и т. д. Однако, сторонники Лысенко отрицали практическую значимость применения этого метода в сельском хозяйстве. Лысенко на сессии ВАСХНИИЛ по этому поводу сказал:

Доходят до того, что утверждают, будто мичуринское направление отрицает действие на растения так называемых мутагенных факторов — рентгена, колхицина и др. Но как же можно это утверждать? Мы, мичуринцы, никак не можем отрицать действия этих веществ. Ведь мы признаем действие условий жизни на живое тело. Так почему же мы должны не признавать действия таких резких факторов, как рентгеновские лучи, или сильнейшего яда колхицина и других. Мы не отрицаем действия так называемых мутагенных веществ, но настойчиво доказываем, что подобного рода воздействия, проникающие в организм не через его развитие, не через процесс ассимиляции и диссимиляции, лишь в редких случаях и только случайно может привести к полезным для сельского хозяйства результатам. Это — не путь планомерной селекции, не путь прогрессивной науки.

Авторы критического «письма трёхсот» в 1955 году утверждали, что в результате деятельности Т. Д. Лысенко с 1948 г. была прекращена работа по полиплоидии.

Принципиальные разногласия между научными школами касались возможности вегетативной гибридизации и возможности наследования приобретенных признаков. Например, сторонник Лысенко профессор Н. В. Турбин называл факты из области вегетативной гибридизации «полностью подрывающими основу генной теории».

Сам Т.Лысенко на этой же сессии 1948 года по поводу наследования приобретенных признаков утверждал:

Таким образом, положение о возможности наследования приобретенных уклонений — это крупнейшее приобретение в истории биологической науки, основа которого была заложена еще Ламарком и органически освоено в дальнейшем в учении Дарвина, — менделистами-морганистами выброшено за борт.

При этом Лысенко, совместно с И. И. Презентом, обильно цитировали классиков биологии — Ч.Дарвина, Л.Бёрбанка, И.Мичурина, К.Тимирязева, которые по данным вопросам (вегетативной гибридизации и адекватных внешней среде изменений наследственности) придерживались тех же воззрений.

Отрицание законов Менделя

И. В. Мичурин (особенно в ранних работах) скептически отзывался о статистических законах распределения Г.Менделя, называя их «гороховыми законами». В «Итогах шестидесятилетних работ» Мичурин, однако, более сдержанно относился к этим законам. Не отвергая их достоинств, но указывая на фактическое несоблюдение данной закономерности при скрещивании плодовых растений, он предполагал, что отклонение от строгой закономерности происходит за счёт неучтенных отдаленных родственников, неизвестных оригинатору, а также за счёт влияния внешней среды. В то же время, Мичурин предполагал, что при скрещивании диких или чистосортных растений, которые не колеблются в своих признаках, может наблюдаться данное распределение. Однако следует отметить, что Мичурин не являлся генетиком, не был знаком с последними открытиями в области генетики и, кроме того, не имел никакого отношения к Лысенко, который лишь использовал его имя в своих целях.

Аналогичным скептическим и даже отрицательным отношением к данным законам отличался и Т. Д. Лысенко, который указывал на несоблюдение соотношения 3:1 в опытах самого Г.Менделя. Однако опыты Лысенко не сопровождались тщательным научным анализом результатов, и их результаты не были воспроизводимы. Что же касается законов Менделя, они были подтверждены тремя независимыми группами ученых ещё в 1900 (Hugo de Vries, Carl Correns, Erich von Tschermak)

Аспирантка Лысенко Н. И. Ермолаева в 1939 году опубликовала статью «Еще раз о „гороховых законах“», где на обширном статистическом материале при скрещивании растений гороха безуспешно пыталась опровергнуть данную закономерность.

Ермолаева опубликовала таблицы с исходными данными своих опытов, которые позволили академику А. Н. Колмогорову напечатать в 1940 г. статью «Об одном новом подтверждении законов Менделя».

Лысенко опубликовал ответную критическую статью, в которой считал работу Колмогорова «абсолютно безупречной» с формально-математической точки зрения, но не доказывающей выводы «менделистов» по существу. Однако, как указано выше, опыты Менделя были подтверждены ещё в 1900 тремя независимыми группами учёных.

Объясняя затруднения в выяснении данной закономерности при наблюдении за скрещиванием растений, А. Н. Колмогоров признавал наличие достаточно высокой вероятности распределения 3:1 только на больших выборках (в примере с таблицами Ермолаевой — 12000 с вероятностью 0,99). Лысенко, хотя и со значительными оговорками, также признавал возможность соблюдения этого закона на больших массивах исходных данных.

В среднем же, конечно, может и бывает (правда, далеко не всегда) отношение 3:1. Ведь среднее отношение три к одному получается и генетиками выводится (ими это и не скрывается) из закона вероятности, из закона больших чисел.

В то же время, Лысенко считал влияние внешней среды существенным фактором, который мешает законам Менделя проявляться на фактически наблюдаемых растениях (в частности, при внутрисортовом скрещивании зерновых), и считал, что следование этому закону явилось бы помехой в его работе по улучшению семян хлебных злаков, что являлось совершенно ненаучным аргументом, недопустимым в среде ученых

J.B.S. Haldane в статье «Лысенко и генетика», опубликованной в 1940 г в журнале «Science and Society», обсуждая это положение Лысенко, указывал на то, что отношение 3:1 «очень редко получается с полной точностью». Он считал систематические отклонения такого рода инструментом естественного отбора, и «фактом чрезвычайной биологической важности». Однако J.B.S. Haldane, в отличие от Лысенко, не считал эти отклонения прямым результатом влияния внешней среды.

См. также

• Лысенковщина
• Премия Лысенко
• Мичурин, Иван Владимирович

Сочинения

• Т. Д. Лысенко «Агробиология» М.:Сельхозгиз, 1952 г.
• Библиографический список основных работ Т. Д. Лысенко //Т. Д. Лысенко «Агробиология», 1952, с.725

Ссылки

Критики

• Страница на сайте РАН
• Любищев А. Ф. О монополии Т. Д. Лысенко в биологии. М., 2006, ISBN 5-88-451-207-4
• В. А. Струнников, А. Н. Шамин Лысенко и лысенковщина: особенности развития отечественной генетики
• Власть и наука (История разгрома коммунистами генетики в СССР)
• Роман Владимира Дудинцева «Белые одежды»
• Василий Петрович Леонов, «Долгое прощание с лысенковщиной»
• И. А. Захаров-Гезеус «Из истории биологии, лысенковщина»
• Марк Поповский, «Дело академика Вавилова»
• Лорен Грэхэм «Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе, Глава IV. Генетика» (раздел монографии о науке в СССР)
• Д. Журавский «Террор» // Вопросы философии. 1993, № 7, с.125-146.
• Д. Журавский — приложение к статье «Террор». Репрессированные биологи, философы биологии и сельскохозяйственные специалисты
• Архив РАН, Институт генетики
• В. А. Волков У истоков «лысенковщины» / «Природа», N11, 1997 (копии документов 1933 г.)

Сторонники

• Роль Лысенко в сельском хозяйстве
• Лысенкоизм
• Миф о гонении генетики