Традиция

Текст:Егор Холмогоров:Россия в 1917 году/Развал армии

< Текст:Егор Холмогоров:Россия в 1917 году

И в процессе этого переворота Керенский из министра юстиции, перед тем осуществившего массовую амнистию уголовников, превратился уже в военного министра, и заявил, что теперь его главной задачей является организация успешного наступления и победы над Германией, что уже само по себе представляло анекдотическую задачу, потому что армия уже была к тому моменту практически полностью разложена — большевистской агитацией, Приказом № 1, всеми этими солдатскими советами и всем этим начинающимся дезертирством.

В армии было полное разложение дисциплины и полное отсутствие уже какого бы то ни было авторитета офицеров. С этим процессом пытался бороться генерал Алексеев, который был Верховным главнокомандующим в марте — мае 1917 года. Будучи одним из ключевых виновников февральского переворота, он и дальше пытался всячески риторически заигрывать с революцией, постоянно говорить про свободу, но при этом, всё-таки, его задача сводилась к тому, чтобы как-то поддержать или восстановить дисциплину. В частности, для того, чтобы создать какое-то твёрдое ядро, возник Союз офицеров, исходя из логики, что, если есть солдатские союзы, значит, должен быть и офицерский союз. Его создание сразу же вызвало страшное недовольство и Керенского, и всего Временного правительства, потому что они начали чувствовать в этих офицерах угрозу и сразу стали искать в этом контрреволюционные происки.

В итоге, Алексеев был отправлен в отставку, а на его место был назначен генерал Брусилов, который, с одной стороны, был самым раскрученным в плане успешности военачальником Первой мировой войны (конечно же, реально самым успешным и самым эффективным русским генералом Первой мировой был генерал от инфантерии Николай Николаевич Юденич, который фактически командовал Кавказским фронтом при формальном командующем Великом князе Николае Николаевиче, и отхватил уже треть Турции, включая Трапезунд. К тому же русские войска уже вошли в Персию), имевшим самый крутой пиар благодаря Луцкому прорыву, вошедшему в историю с его именем, но, с другой стороны, солдаты его не любили. Дело в том, что в конце данного прорыва была страшная бойня на реке Стоход, где Брусилов положил практически всю императорскую гвардию в довольно бесполезных атаках. Эти бои остановили дальнейшее продвижение русской армии, прорыв завершился, а Львов так и не был освобождён.

И вот пиаровски раскрученный Брусилов был назначен главнокомандующим. Это воспринималось всеми неоднозначно, в том смысле, что, с одной стороны, он заслуженный, уважаемый, несомненно, успешный генерал, но, с другой стороны, он тоже отчаянно заигрывал с революцией. Они с Керенским начали искать новые подходы, как бы всё-таки добиться того, чтобы армия шла в атаку, и, соответственно, появилась такая вещь, как батальоны смерти или ударные батальоны. Туда отбирали добровольцев, людей, которые были готовы идти в огонь до конца, сражаться, брать штурмом вражеский окоп и захватывать пленных. Дисциплина в таких частях была привычная дореволюционная.

Самым знаменитым и опять же самым пиаровски раскрученным батальоном смерти был Женский батальон смерти, который возглавила Мария Леонтьевна Бочкарёва, достаточно странная и необычная женщина. Она была родом из простой крестьянской семьи Фролковых Кирилловского уезда Новгородской губернии (ныне деревня Никульская Бекетовского сельского поселения Вожегодского района Вологодской области; в 2018 году в соседнем с ней селе Воскресенском ей был установлен памятник), потом вышла замуж за некого еврейского торговца, с которым они жили на Дальнем Востоке. Формально у него там была какая-то лавочка, а на самом деле он занимался грабежами вместе с китайскими хунхузами. Но потом она, в какой-то момент, от него ушла. С началом войны Мария добилась, чтобы её взяли в армию, причём, не в качестве сестры милосердия (которые иногда водили солдат в атаку, как Римма Иванова, удостоившаяся посмертно за такой подвиг ордена Святого Георгия IV степени), а в качестве солдата. Солдатом она оказалась довольно хорошим, став полным Георгиевским кавалером. И вот в 1917 году Брусилов предложил ей создать из таких же добровольчески настроенных женщин Женский батальон смерти.

Таким образом, эта идея исходила не снизу, а сверху — это была такая некая пиар-акция: вот они, освобождённые революцией, женщины отважно идут сражаться и это такой как бы укор базарящим и дезертирующим мужикам, которые избегают войны, тогда как женщины воюют вместо них на фронте. Это было действительно достаточно важное явление в ходе летней подготовки к войне. Московский Женский батальон торжественно отправлялся на фронт с Красной площади, где их благословлял лично Высокопреосвященный Тихон, митрополит Московский и Коломенский. Тут, кстати, надо отметить, что после февральской революции сменили на кафедрах очень многих церковных иерархов. В частности, в Москве удалили с этой должности митрополита Макария (Невского), ныне прославляемого Церковью как святителя, потому что его объявили ставленником Распутина. На его место пригласили владыку Тихона (Белавина), который на тот момент был архиепископом Виленским, оставшимся практически без паствы (Виленский край был оккупирован в 1915 году немцами) и жившим в эвакуации в Москве. Это было очень удачное решение, поскольку именно он, в итоге, был избран Святейшим Патриархом Московским и всея России и прославляется нами сегодня как святитель Русской Православной Церкви.

Вторым ноу-хау стали речи самого Керенского. Он разъезжал по фронту, собирал вокруг себя солдат и произносил пламенные речи: вы все, товарищи, должны как один встать за свободу, вы теперь свободные солдаты, раньше вас гнали на бой плётками и пулемётами, а теперь вы отважно пойдёте в сражение сами и всё в том же духе. (за эти самые речи ему придумали такое прозвище главноуговаривающий). Этим пассажем про плётки и пулемёты он страшно оскорбил всё старое царское офицерство и генералитет, потому что, разумеется, в императорской армии никто, никогда и никакими заградотрядами никого в бой не гнал (во время гражданской войны этим займутся красные), в бой вела дисциплина и идея за Веру, Царя и Отечество. Керенский произносил такую речь и в конце эффектно падал в обморок, изображая нечто вроде этакой эпилепсии на публику. Соответственно, все переживали. Сам он говорил, что так заряжается энергией от солдат и, по крайней мере, верил в то, что через такую эмоциональную накачку он приведёт армию к победе в ходе летнего наступления, которое пошло в июне — начале июля 1917 года.

Здесь стоит также отметить кое-что по поводу политической ситуации. Советы солдатских и рабочих и крестьянских депутатов стали появляться уже по всей стране и к июню это оформилось в целостную систему, где собирались Всероссийские съезды Советов, был создан Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК). Лидирующее политическое положение было у партий социалистических. Сначала стоит отметить РСДРП, где были большевики во главе с Лениным и меньшевики (социал-демократы) во главе с Чхеидзе и Церетели (там, почему-то, очень много было грузин). Однако, РСДРП были менее популярной социалистической партией, потому что рабочих в стране было меньше относительно прочего населения.

Очень популярна была другая социалистическая партия — ПСР, Партия Социалистов-Революционеров, более известные эсеры, костяк которой, в значительной степени, составляли террористы 1905 года. Они были более популярной партией, потому что они апеллировали, прежде всего, к крестьянам, являвшимся подавляющим большинством населения страны. Их главный пункт был — раздача крестьянам земли, причём, у левых эсеров была такая программа — все помещичьи земли изымаются и делятся между мужиками. Большевики у них эту программу потом перехватили, чтобы укрепить свою власть в деревне и завоевать себе крестьянство (чтобы уже потом его ограбить и фактически начать уничтожение деревни). В Советах (прежде всего крестьянских депутатов) лидировали эсеры при поддержке меньшевиков. Во Временном правительстве лидировали, напротив, представители скорее даже не буржуазно-демократических либеральных партий, сколько масонских кругов — количество членов масонских лож во всех составах было очень большим, они были очень влиятельны.

И был ещё персонаж, который строгой партийной привязки не имел, но который всё больше и больше навязывал себя в роли вождя революции, причём был связан одновременно с подталкиванием её радикализма, вытеснил из правительства таких авторитетных деятелей предыдущего этапа, как Гучков и Милюков, в ходе апрельского кризиса — Александр Фёдорович Керенский. По результатам этого выдавливания, в мае 1917 года он становится военным министром, заняв место Гучкова (при котором была произведена большая чистка армии от неблагонадёжных кадров в среде генералитета, а в ходе внедрения Приказа № 1 должности командиров стали выборными, поэтому на места уволенных из армии командующих были поставлены новые, более лояльные к новой власти люди).

Фронт и армия разваливались благодаря влиянию Приказа № 1 и изданной Керенским Декларации прав солдата, которая была ещё одной формой того же приказа. Какой-то дисциплины и стремления продолжать войну у солдат уже не было. К тому же, как отмечалось выше, по результатам апрельского кризиса Временное правительство фактически отказалось от ясных, чётких и понятных целей войны. И за что же теперь воевать с мая месяца никто уже внятно объяснить не мог. Могли говорить только, что война ведётся за поддержку своих демократических союзников и против Германии, которая якобы угрожает революционным завоеваниям, хотя все понимали, что она им никак не угрожала. А все конкретные геополитические цели войны — Константинополь, Проливы, крест на Святую Софию — всё это было в ходе апрельского кризиса полностью позорно слито. Соответственно для того, чтобы заставлять людей побеждать и воевать, приходилось прибегать ко всевозможным сильным средствам, воздействия на сознание, под революционную риторику.

В этой обстановке действовала и уничтожала армию большевистская пропаганда, которая была развёрнута в огромных масштабах на появившиеся непонятно откуда огромные деньги, шедшие на издание газет, в которых постоянно объяснялось, что война эта — империалистическая, что Временное правительство поддерживать не надо, надо дезертировать с фронта и идти делить землю. Вся эта пропаганда очень хорошо действовала, потому что после свержения монархии у солдат, которые были в большинстве своём недавно мобилизованные крестьяне, представление о политическом порядке полностью распалось. Главное, что их стало интересовать — это чтобы их отпустили живыми, и чтобы в своей деревне правильно землицу поделить. Именно поэтому большевистская пропаганда была очень эффективной.

И вот в июне месяце на фронте началось новое российское наступление. Вообще предполагалось ещё накануне февральского переворота уже в марте — апреле Русская армия перейдёт в наступление по всей огромной линии фронта. К февралю 1917 года она стояла на территории двух из трёх граничивших с нею вражеских государств — Австро-Венгрии и Турции. Во второй русские войска, как отмечалось выше, очень хорошо продвинулись — были взяты не только Эрзерум, который прежде уже брали, но и Трапезунд, русские войска генерала Баратова стояли в нейтральной Персии (к ней, впрочем, проявляла интерес Германия, в частности, её резидент полковник Вассмусс организовал на юге восстание местных племён против английских войск). Успешные действия на Кавказском фронте объясняются деятельностью упоминавшегося ранее выдающегося военачальника генерала Юденича. Что же касаемо второй, то после Луцкого (Брусиловского) прорыва достаточно приличный кусок земли в Галиции тоже контролировался русскими войсками и оттуда можно было наступать.

Но, как известно, бывают такие союзники, которые хуже любых врагов — и таковым была Румыния, которая под влиянием русского наступления 1916 года вступила в войну в предвкушении скорой победой над Центральными державами. Однако румынские войска оказались совершенно неспособны воевать и врагом была оккупирована большая часть страны вместе со столицей Бухарестом, поэтому приходилось русскими частями поддерживать фронт в Румынии (хотя они были очень нужны на других фронтах). Единственным серьёзным противником, который, наоборот, контролировал часть нашей территории, но нигде на собственно великорусскую территорию так и не зашёл, были германские войска.

Впрочем, были все основания рассчитывать, что в 1917 году совместным давлением союзников с запада и востока, Германская империя рухнет, а уж про Австрийскую все были однозначно уверены, что её гарантированно ждёт крах. Для этого было достаточно хорошо нажать одновременно, с обеих сторон. Но не вышло. С западной стороны французы провели совершенно неудачное, превратившееся в мясорубку, наступление Нивеля на Западном фронте. Оно, кстати, вызвало сильное недовольство в рядах французской армии, начались волнения, попытки повторить то, что творилось в этот момент в России. Однако французское руководство проявило твёрдость и с помощью верных присяге вооружённых сил и применения жёстких репрессий, сумело подавить эти волнения и навести в армии порядок. Кстати, подобные волнения имели место в рядах русского экспедиционного корпуса во Франции, отправленного туда в 1916 году. Следя за событиями на Родине и восприняв пропаганду агитаторов, они устроили мятеж, который был жестоко подавлен с помощью артиллерии. Среди подавлявших восстание верных присяге офицеров находился в тот момент прапорщик Русской армии Николай Гумилёв, находившийся в тот момент во Франции. Можно сказать, что подавление мятежа в Ля-Куртин было первым сражением будущей гражданской войны. С восточной стороны русская армия, которая, может быть, могла бы добиться многого, добилась совсем немногого потому что она начала разваливаться на ходу.

Первоначально это наступление в течение нескольких дней развивалось достаточно успешно. Оно шло на Юго-Западном фронте, на территории Галиции и Волыни современной Западной Украины, и имело целью отобрать у врагов назад Львов, взятый в 1914 году и оставленный в 1915-м. Наступавшая в направлении Болехова 8-я армия успешно сумела нанести удар по 3-й армии австрийцев и освободила Галич, Станислав (ныне — Ивано-Франковск) и Калуш. Однако провалилось наступление 11-й армии, наступавшей непосредственно на Львов.

Очень скоро, уже в ходе этого наступления, выяснилось, что ничего не получается, потому что солдатские комитеты собираются, начинают обсуждать приказы и заявлять, что в атаку не пойдут, что их собрания считают это наступление нецелесообразным. Фактически, все приказы командования оказались под контролем солдатских комитетов, которые воевать не хотели. Вместо этого, при реальном приближении боевых действий к той или иной части, она начинала разбегаться и наступать в обратном направлении, то есть попросту покидать фронт. Первоначально это охватило 11-ю и 7-ю армии, а потом перекинулось и на 8-ю. Что касаемо ударных частей, батальонов смерти, то они понесли огромные потери в первых штурмовых боях, из-за чего сильно снизилось количество бойцов, готовых сражаться дальше. Как отмечал генерал Головин, с выбытием из армий всего боеспособного элемента, оставшаяся солдатская масса окончательно потеряла военный облик и превратилась в совершенно неуправляемую вооружённую толпу, готовую бежать от малейшего нажима неприятеля. Естественно, что противник, у которого подобного не было, сразу же воспользовался ситуацией. К 1 — 2 июля наступление русских войск выдохлось и продвижение остановилось. А 6 июля началось контрнаступление противника.

Стоит отметить, что о русском наступлении они знали заранее и заблаговременно усилили австрийские войска немецкими соединениями (в частности, 11 германских дивизий были переброшены с Западного фронта). Немцы и австрийцы ударили по 11-й армии, прорвали фронт и двинулись в направлении Тарнополя, который был оставлен русскими войсками 11 июля. Войска бежали буквально без боя, дезертирство приобрело массовый характер. Всего три немецкие роты обратили в бегство две дивизии. Держались только небольшие группы из офицеров с оставшимися с ними унтер-офицерами и одиночными солдатами, верными присяге. Дезертирство и разложение при этом бегстве приобрело порой совершенно жуткие формы. Генерал Головин пишет, что дезертиры убивали попадавшихся офицеров, грабили местных жителей и насиловали женщин и детей под крики: Режь буржуя! 9явно внушённым им большевистскими агитаторами). Имело место массовое изнасилование сестёр милосердия в госпиталях, причём, дошло до того, что в одном прифронтовом госпитале им просто раздали цианистый калий и сказали, что если их будут насиловать, то нужно его принять. Катастрофа на Юго-Западном фронте привела к потере большого количества территорий и перечеркнула, в том числе, успех прошлогоднего Луцкого прорыва.

Своими первыми успехами наступление было обязано командующему 8-й армией генералу от инфантерии Лавру Георгиевичу Корнилову, который переместился на эту должность с должности командующего Петроградским военным округом после того, как предложил как-то раз Временному правительству разогнать очередные большевистские демонстрации. Ему в этом отказали, тогда генерал потребовал отправить его из столицы на фронт, что и было исполнено. После первых же неудач и начала развала фронта 10 июля с должности был снят командующий фронтом генерал Гутор и на его место был назначен Корнилов. Столкнувшись с массовым дезертирством и массовой преступностью этих дезертиров в тылу, он, чтобы справиться с этой ситуацией, принял своей властью командующего решение восстановить в зоне Юго-Западного фронта смертную казнь для дезертиров, мародёров, насильников и убийц. После февральского переворота Временное правительство её отменило совсем. 12 июля Корнилов её восстанавливает у себя на Юго-Западном фронте. Теперь дезертиров и мародёров стали массово вешать с табличкой на груди, где описывалось преступление, после чего волна криминала в значительной степени пошла на убыль. Благодаря этим жёстким наказаниям, Корнилов приобрёл значительную популярность в обществе. В результате, 19 июля его назначают Верховным главнокомандующим вместо Брусилова.

Источник — https://traditio.wiki/w/index.php?title=Текст:Егор_Холмогоров:Россия_в_1917_году/Развал_армии&oldid=873005