Михаил Владимирович Родзянко

Михаил Владимирович Родзя́нко (31 марта 1859, имение Попасное Новомосковского уезда Екатеринославской губернии — 24 января 1924, Сербия) — русский политический деятель, один из лидеров партии октябристов.

Михаил Владимирович Родзянко
Род деятельности:	политик
Дата рождения:	1859
Место рождения:	Новомосковский уезд Екатеринославской губернии
Дата смерти:	24 января 1924
Место смерти:	с. Бедра, Сербия
Отец:	Владимир Михайлович Родзянко
Мать:	неизвестна
Супруга:	Анна Николаевна Голицына
Дети:	Михаил, Николай, Георгий
Этническая принадлежность:	малоросс
Вероисповедание:	православный

УДК	92

Биография

Родился в семье богатых помещиков (в Екатеринославской губернии ему принадлежало 1625 десятин земли). По окончании Пажеского корпуса четыре года служил в Кавалергардском полку, но уже в 1882 году в звании поручика отказался от военной карьеры, нарушив тем самым семейную традицию (его дед, Михаил Петрович Родзянко, вышел в отставку генерал-майором корпуса жандармов, а отец дослужился до звания генерал-лейтенанта и был помощником шефа жандармов).

Зарекомендовал себя либеральным и просвещённым помещиком, последовательно становился почётным мировым судьёй, уездным предводителем дворянства, гласным уездного и губернского земства, а в 1890 году стал председателем Екатеринославской губернской земской управы.

Участвуя в земско-городских съездах, сблизился с Д. Н. Шиповым и М. А. Стаховичем. В январе 1905 года инициировал выступление екатеринославских дворян с резким обращением к императору по поводу того, что «существующее положение о Государственном совете является устарелым», а потому «в Совет следует влить свежие силы из выборных от дворянских обществ и земских собраний».

В конце 1905 года оказался среди основателей партии октябристов, а в 1906 году стал членом Государственного совета от Екатеринославского земства. Однако уже 31 ноября 1907 года покинул Государственный совет в связи с избранием в III Государственную думу.

В Думе сперва выступал в роли товарища председателя фракции октябристов, был председателем земельной и членом переселенческой комиссий. В 1910 году же, когда лидера октябристов А. И. Гучкова выбрали председателем Думы, сменил его на посту руководителя фракции, а после «конституционного кризиса» 1911 года оказался во главе Думы (199 избирательных шаров при 123 неизбирательных). По воспоминаниям руководителя канцелярии Думы Я. В. Глинки, воспринимался тогда как «ставленник Столыпина».

Пользуясь близостью своей квартиры (на Фурштатской, 20) к Таврическому дворцу, постоянно проводил у себя дома совещания руководителей думских фракций и групп, лидеров партии октябристов и т. д.

15 ноября 1912 года был избран октябристско-кадетским большинством председателем IV Государственной думы (251 голос за, 150 — против), победив кандидата от правых и националистов П. Н. Балашова.

26 августа 1915 года на заседании Особого совещания по обороне был избран председателем Эвакуационной комиссии.

Накануне Февральской революции был столь популярен среди оппозиции, что зачастую воспринимался как символ оппозиционных сил.

Поздним вечером 27 февраля 1917 года согласился «взять власть», возглавив Временный комитет членов Государственной думы (ВКГД), претендовавший на роль носителя «верховной власти» до формирования Временного правительства.

В ночь на 1 марта горячо выступил за отречение императора Николая II в пользу сына. В разговоре по телефону с главнокомандующим Северным фронтом генералом Н. В. Рузским утверждал, что уже нельзя ограничиться «ответственным министерством» и требуется решение «династического вопроса».

1 марта из-за вмешательства Исполкома Петроградского совета не смог выехать на станцию Дно для встречи с Николаем II.

В пять часов утра 3 марта в разговоре с Рузским настаивал, чтобы манифест об отречении в пользу Великого князя Михаила Александровича не публиковался без его указания, поскольку воцарение Михаила в качестве императора, а не регента при больном ребёнке «подольёт масла в огонь» и приведёт к гражданской войне.

К июню 1917 года уже ни имел никакого политического влияния.

Летом 1917 года пытался вместе с А. И. Гучковым создать Либерально-республиканскую партию. Кроме того, входил в Совет общественных деятелей, объединившихся вокруг Л. Г. Корнилова.

Формально находился на посту председателя Думы вплоть до её роспуска 6 октября 1917 года.

Значился (под номером 411) в списке участников проходившего в Москве Поместного собора Всероссийской Православной церкви (1917—1918 гг.) (как товарищ председателя Собора и член Соборного Совета), но «выбыл».

После Октябрьской революции, опасаясь ареста, выехал из Петрограда. На Дону участвовал в формировании Добровольческой армии и вместе с «добровольцами» совершил легендарный «Ледяной поход». При этом чудом не погиб вместе с Корниловым под Екатеринодаром: уже подходил к хате, в которой размещался штаб, когда в неё попал артиллерийский снаряд. Работал в Главном управлении Общества Красного креста (являлся также председателем общества Белого креста, помогавшего семьям участников антибольшевистского движения).

По утверждению А. И. Деникина, был выслан с Дона П. Н. Красновым в качестве «гражданина Демократической советской республики…».

Покинув Россию в 1920 году, жил в Сербии, преимущественно в Белграде. В 1921 году — член Карловацкого Всезаграничного церковного собора.

Умер 24 января 1924 года в сербском селе Бедра.

После себя оставил записки, в которых всячески оболгал Г. Распутина.

Семья

В 1884 году женился на княгине Анне Николаевне Голицыной. У них родилось трое сыновей: Михаил (1884—1956, его жена редактировала записки тестя), Николай (род. 1887) и Георгий (1890—1918).

Николай во время приезда отца в Новгород в декабре 1913 года был избран крестецким уездным предводителем дворянства.

Анне Голицыной-Родзянко приходилась троюродной сестрой жена бывшего кавалергарда госпожа Лазарева — родная сестра графа Ф. Ф. Сумарокова-Эльстон и тётка его сына и тёзки Ф. Ф. Юсупова. Дочь Лазаревой была замужем за племянником М. В. Родзянко — «Аликом».

Библиография сочинений

• Государственная дума и февральская революция. — Ростов-на-Дону, 1919.
• Государственная Дума и февральская 1917 года революция // Архив русской революции. — Т. 6. — Берлин, 1922. — С. 5‒80.
• Из воспоминаний М. В. Родзянко. 1914‒1917 гг. // Былое. — 1923. — № 21. — С. 218‒249.
• Крушение Империи. Записки председателя Государственной думы // Архив русской революции. — Кн. 17. — Берлин, 1926. — С. 5‒169.
• Крушение империи. — Л.: Прибой, 1927.
• The Reign of Rasputin. — London, 1927.
• Le règne de Raspoutine: mémoires de M. V. Rodzianko, dernier président de la Douma d’empire. 1909‒1917. — Paris: Payot, 1927.
• Le règne de Raspoutine: mémoires de M. V. Rodzianko. — Paris: Payot, 1928.
• Крушение империи. — Л.: Прибой, 1929.
• Крушение империи и Государственная дума и Февральская 1917 года революция. — New York, 1986.
• Крушение империи. — Харьков: Интербук, 1990. — 264 с. ISBN 5-7664-0500-6
• За кулисами царской власти. — М.: Панорама, 1991. — 48 с. ISBN 5-85220-162-6
• Крушение империи. — М.: Скифы, 1992. — 288 с. ISBN 5-7206-0066-3
• Гибель монархии: [Сб-к] — М.: Фонд Сергея Дубова, 2000. — 544 с. ISBN 5-89486-010-5

Цитаты

Перлы

• «Общество не привыкло ещё отдавать себе отчёт в том, что важны не отдельные выступления [депутатов в Государственной думе], а постановления Государственной думы, отражающие мнение её большинства и могущие вылиться в форму закона. Революционных постановлений III и IV Государственных дум нельзя найти ни в одном журнале, ни в одном стенографическом отчёте»

Личность Родзянко

В беседе с министром внутренних дел П. Д. Святополк-Мирским Родзянко от имени проведённого 6—9 ноября 1904 года по инициативе Союза освобождения Земского съезда прямо угрожал, что если не будет введено законодательное выборное представительство, то «будет кровь».

По сведениям Департамента полиции и данным из личного архива Н. Ф. Степанова (Н. Свиткова), Родзянко был, соответственно, членом масонских Межпарламентского союза (в 1910-е годы) и «Великокняжеской Ложи» (Санкт-Петербург/Петроград, после 1907 до 1917 года).

Нагнетая психоз по поводу «глупости или измены» царского правительства и поддерживая своим авторитетом слухи, дискредитировавшие власть, Родзянко, как и большинство деятелей оппозиции, осознавал, что убедительные доказательства «предательства» отсутствуют.

Вскоре после своего назначения на пост министра внутренних дел А. Д. Протопопов сообщил Родзянко, что в Ставке, где находился император Николай II, планируется назначение председателя Думы премьером и министром иностранных дел. Однако Родзянко отказался от этого предложения, выставив неприемлемые условия. По мнению историка С. В. Куликова, дело тут в том, что идти в правительство царя, который уже намечался к устранению с престола, Родзянко не имело смысла.

После того, как 15 февраля 1917 года А. Ф. Керенский, упомянув о Бруте, намекнул на желательность цареубийства, премьер-министр Н. Д. Голицын обратился 17 февраля к Родзянко «с покорнейшею просьбою не отказать в распоряжении о доставлении» «подлинной, без цензурных пропусков, стенограммы упомянутой речи», однако Родзянко резко и оскорбительно для правительства отказал в этом, причём только 23 февраля (оба письма сохранились в РГИА).

Когда 18 марта 1917 года генерал Н. В. Рузский попросил Родзянко разъяснить ему преемственность власти Временного правительства, тот ответил, что оно назначено Временным комитетом Государственной думы, который сохраняет контроль за действиями правительства и министерским назначениями. Однако такое объяснение явилось обманом (вольным или невольным), поскольку к тому времени Временный комитет уже прекратил своё существование.

Большинство рецензентов, в том числе активные участники описываемых событий, указывали, что Родзянко в своих мемуарах значительно преувеличил свою роль. По замечанию А. Амальрика, может быть, он держался скромнее, в мемуарах же на каждой странице кого-то «распекает».

Правда, А. И. Спиридович вспоминал, что Родзянко действительно «как бы считал себя каким то сверх-инспектором всего происходящего в России по всем частям, и разъезжая по России, бранил всё и вся, кричал на всех и вся, обвиняя и всё и вся, всем докладывал». «Эта его болтовня привела к тому, что на него перестали смотреть серьёзно и когда позже он действительно говорил дельные вещи <…> ему вообще уже не верили как болтуну». А И. Л. Горемыкин однажды заявил Родзянко, что тот взял на себя «неподлежащую роль супер-арбитра».

А. И. Деникин же утешал Родзянко:

В Успенской ко мне заходит М. В. Родзянко и говорит:

— Мне очень тяжело об этом говорить, но все же решил с вами посоветоваться. До меня дошло, что офицеры считают меня главным виновником революции и всех последующих бед. Возмущаются и моим присутствием при армии. Скажите, Антон Иванович, откровенно, если я в тягость, то останусь в станице, а там уж что Бог даст.

Я успокоил старика. Не стоит обращать внимания на праздные речи.

Оценки современников

Мастер думского скандала В. М. Пуришкевич всегда относился к Родзянко с пренебрежением, посвящая ему ядовитые эпиграммы:

Родзянко Думе не обуза,
Но, откровенно говоря,
Нам головой избрали пузо,
Эмблему силы «октября».

Михаил Владимирович также стал героем басни «Индюк у власти», в которой Пуришкевич живописал, как в «обширном птичнике» «дородный» индюк, «откормленный хозяйскою едой», был избран «городовым» и призван к власти.

С. Ю. Витте отмечал:

Вследствие отказа Гучкова от звания председателя Государственной Думы, 22-го марта последовало избрание другого председателя — Родзянко, человека не глупого, довольно толкового; но все-таки главное качество Родзянки заключается не в его уме, а в голосе, — у него отличный бас.

По мнению В. Н. Коковцова, Родзянко был болтлив и неумён, по отзыву П. Г. Курлова, отличался «апломбом и присущим ему нахальством при несомненной ограниченности». В. К. Саблер находил, что Родзянко «соткан из неправды и дышит ложью». А Н. А. Маклаков отмечал, что Родзянко был «только исполнитель, напыщенный и неумный», за которым стояли подлинные лидеры оппозиции А. И. Гучков и князь Г. Е. Львов.

В. И. Ленин заявил 9 ноября 1917 года на расширенном заседании Петроградского совета профсоюзов:

Неправда, что мы не хотим соглашения для избежания гражданской войны. С такими силами, как Каледин, Родзянко, Рябушинский мы готовы заключить соглашение, так как они опираются на реальную силу и имеют значительный общественный вес. Но «соглашательские» партии добиваются соглашения, не имея за собой силы. И не политики [в этих партиях], а политиканы — Черновы, Даны, Либеры, полагающие, что соглашение с ними даст стране гражданский мир и удовлетворит Каледина и другие контрреволюционные элементы.

Фильмография

• «Падение династии Романовых» (1927, д/ф, присутствует в хронике)

Киновоплощения

• «Ленин в Октябре» (1937) — Николай Соколов
• «Николай и Александра» (1971) — Ральф Трумэн
• «Агония» (1975) — Аркадий Аркадьев
• «Романовы: Венценосная семья» (2000) — Анатолий Сливников

Интересные факты

• В мае 1909 года группа депутатов во главе с Родзянко хотела выйти из фракции Союза 17 октября, не желая быть в оппозиции, но этому воспрепятствовал П. А. Столыпин, не желавший усиления правых.
• Всероссийская известность Родзянко не помогла ему пройти в Учредительное собрание.
• 20 июля 1918 года в газете «Правда» была опубликована статья Н. Б. (предположительно, Н. Бухарина) «Царя!», в которой говорилось:

Сейчас Родзянко кричит: «России нужен царь», всего через несколько месяцев после того, как он же кричал, что царя надо свергнуть.

• Э. Г. Климов при работе над фильмом «Агония» опирался, в частности, на воспоминания Родзянко.

Ссылки

• Правнучка председателя дореволюционной Думы о демократии в России в интервью «Вечерке» // Вечерние Челны. — 10 мая 2006. — № 52(216).