Гермопольская теогония

Сегодня трудно восстановить гермопольскую версию мифа о сотворении мира в ее первоначальном виде, поскольку сохранившиеся тексты уже содержат наслоения гелиопольской и мемфисской космогонии. Основное различие состоит в осмыслении акта творения, свершившегося на гермопольском Острове пламени, который, по местным представлениям, уподоблялся прахолму Татенен.

В начале мифа говорится, что мир возник из хаоса, но определение хаоса несколько иное. Тексты, созданные в Первый переходный период под влиянием гермопольской концепции, говорят, что он представлял собой «бесконечность, ничто, небытие и тьму». Созидательные силы хаоса олицетворяла Огдоада — восемь божеств, вышедшие из его вод.

Восемь первичных гермопольских богов плавали в Нуне и сотворили изначальное яйцо. Это яйцо было невидимым, ибо оно возникло во тьме до Зеп Тепи — начала сотворения мира. Из него в образе птицы появилось солнечное божественное проявление, о котором в текстах сказано: «Я — душа, возникшая из хаоса, моё гнездо невидимо, мое яйцо не разбито».

Согласно другой версии мифа, яйцо снесла птица, известная под именем Великого Гоготуна, чей голос прорезал бесконечное безмолвие хаоса, «когда в мире еще царила тишина». По одним источникам, яйцо несло в себе птицу света, по другим — воздух. В «Текстах саркофагов» говорится, что оно было первой сотворенной в мире вещью.

«Слава тебе, Атум, я — Два льва, [Шу и Тефнут], дай мне благоприятное дыхание твоих ноздрей, ибо я яйцо, пребывающее в Небытии.

Я страж Великой опоры, отделяющей Геба [Землю] от Нут [Неба]. Я дышу дыханием, которым дышит он, я тот, кто соединяет и разделяет, ибо я окружаю яйцо — властелина вчерашнего дня».

Так как изначальное яйцо, согласно древнеегипетским текстам, содержит воздух, оно может считаться Великой опорой, разделяющей землю и небо и одновременно соединяющей их. Яйцо, содержащее дыхание, побеждает «вчерашний день» — время хаоса и небытия.

Самое раннее упоминание о гермопольских богах содержится «Текстах пирамид», в отрывке, где фараон, приносящий дары божествам хаоса-небытия, произносит следующую жертвенную формулу:

«Твой жертвенный хлеб принадлежит тебе — Нун вместе с Наунет,— [вам], которые защищают богов и укрывают богов своей тенью. Твой жертвенный хлеб принадлежит тебе — Амон вместе с Амаунет, — [вам], которые защищают богов и укрывают богов своей тенью.

Твой жертвенный хлеб принадлежит тебе — Атум вместе с Двумя львами, — [вам], которые сами создали свои божественные сущности и образы.

О, Шу и Тефнут, создавшие, родившие и утвердившие богов, скажите отцу своему, что царь дал вам жертвенный хлеб, что он умиротворил вас приношениями, дабы вы не воспрепятствовали его восхождению к нему [отцу своему], к горизонту».

Картина дальнейшей судьбы мира в гермопольском мифе та же, что и в гелиопольской космогонической версии: миром правит бог солнца, он создает всё на земле, ему подчинены все боги, родившиеся от Шу и Тефнут — божественной четы прародителей.

Восьмерка отправилась в путь к низовьям Нила, в Гермополь, чтобы там породить бога солнца, а затем в Мемфис и Гелиополь, где она породила Птаха и Атума. Завершив эту великую миссию, восемь богов вернулись в Фивы и там умерли. Богов похоронили в Мединет-Абу, в храме их создателя, и учредили там культ умерших.